Внезапно Ася куда-то исчезла, а потом уже сбоку донеслось.
- Почкин, нас по-моему кое-куда приглашают.
Изрядно вымазавшись, исследователи выбрались из чего-то напоминающего камин.
- По-крайней мере, здесь можно восстановить нормальное дыхание и перейти от воплей к спокойному разговору двух людей противоположного пола... Похоже, здесь когда-то существовал кабинет, - определился на местности Почкин.
И в самом деле кресла, пшикающие озоновым ароматом, едва вы присядете; диванчики, которые щипками массируют вашу усталую попу; искусственные угольки в камине, что краснеют, как только вы их поворошите; и еще цельнометаллическая скульптурка голенькой девушки, до сих пор выделывающей соблазнительные движения.
- Несмотря на обесточивание, замечаю признаки автономной системы питания, - высказался Почкин, когда осмотрелся с восхищением.
Имелся тут и компьютерный терминал с пленочным почти невидимым экраном.
- Когда-то я баловался с такими штуками. - Почкин потыркал клавиши. Конечно же, жадный грибок сожрал внутренности и этой полезной некогда машинки.
- А папки сплошь пустые, кто-то видно проводил правильную эвакуацию, - заметила Ася, оглядывая полки. - Правда, на корешках остались наклейки... "Голубой кисель", это, наверное, искусственная кровь, я что-то про нее от мамаши слышала... Далее совсем непонятные клички, "биополимерный блок L49", "Материнская Субстанция" и такое прочее. Да, тут одного старания маловато, надо еще и мозги, напичканные знаниями иметь.
- С большими знаниями каждый дурак в этом деле разберется, - оспорил Блюститель.
Ася влезла под стол и выползла оттуда с каким-то бумажным мусором, зажатым в ручонке.
- Тут что-то начиркано. Про саморегенерацию биополимерных слоев. По-моему, в этом заведении дело зашло дальше искусственной крови.
- А что может быть дальше? - поинтересовался и без того догадывающийся Почкин.
- Дальше искусственная кожа, печень, почки, голова, ноги. В итоге получается искусственное существо, наверное, биокибернетическое, из квазиживой органики. Конечно, я не знаю, кем оно будет считаться, но отличить его от человека окажется непросто.
- Ты слишком много держишь в своей головенке, Асик, - сказал Почкин с некоторым недоброжелательством по отношению к умственным возможностям девушки. - Это, может серьезно подпортить твой внешний вид, личико из-за умственной активности сморщиваться начнет, попка пожухлой станет, нос обвиснет... Единственная надежда, что ты начнешь усиленно трудиться другим своим местом и котелок у тебя быстро опустеет.
- У вас же из-за работы этим самым местом, не уменьшилось количество вещества под черепной крышкой, - отразила Ася.
- Может потому, что нечему было уменьшаться и убывать, масса и так была критической... - тоскливым голосом произнес Блюститель. - Впрочем, мы отвлеклись.
- Почкин, я нашла какую-то замечательную штуку.
Девица показала фиговину, похожую на шипованную дубинку. Ася чем-то покрутила на рукоятке, из шипов выскочили лучики света и впились прямо в сетчатку глаза, принадлежащего господину Блюстителю. Он и захрипел, и задрыгался, и замер очарованный. Впрочем, устройство было тут же выключено.
- Извините, - произнесла мигом оробевшая напарница. Блюститель не откликался. - Ну, что, извинить трудно?
- У меня голова взорвалась, - наконец пожаловался Почкин. Отсутствует орган, который принимает извинения... Эти лучи лазаря на удивление быстро влезли в мозги. В общем, они самосознание размазывают.
- Это, кажется, кодировщик, - подумав чуток, предположила Ася. - Я что-то в этом роде уже видела. Но, кажется, на человека он не слишком точно действует. Наверное, потому что у нас в мозгах чересчур много ходов для одной и той же мысли, пускай самой простой. Этот фонарик предназначен для чего-то подобного человеку. Но более примитивного.
- Не больно вдохновляет меня твое прозрение, Ася. Кому и зачем нужны подобия людей, когда и оригиналов хватает? У меня вот на кухне три стряпухи один обед готовят.
- Подобия людей легче научаемы и проще управляемы. А ваши оригиналы мы как-нибудь видели. Тупые хлеборубы и лесоробы, - пренебрежительно отозвалась Ася о простом народе.
- Слышу дворянский голосок, - заметил Почкин, - мне так высказаться в голову бы не пришло. И хорошо, что они появились, эти тупые хлеборубы. Двадцать пять лет тому мы имели вместо людей каких-то кукол, пахнущих нафталином, которых киберсистемы иногда поднимали и дергали за ниточки. А полвека назад у нас были злые и ленивые колхозники, что, опохмелившись, давили поля многотонными тракторами.
- Жалко народных масс рядом нет, они бы порукоплескали вам, на ложках бы для вас сыграли. Все-таки, к обжорству, ковырянью в носу и бзденью добавилось новое развлечение. Однако, для больших умных дел наши полуразумные мужики даже вкупе с разумными козлами и баранами не очень-то годятся. - Березовская помещица презрительно зафыркала. - Вообще-то я догадываюсь, каким образом вы сближаетесь с той частью народа, что ходит в юбках.
Собеседники вышли в коридор, нормальный коридор слегка подсвечиваемый - до сих пор! - плафонами. Видимо, электрификация еще фурычила за счет солнечных батарей и термопар.
Вдоль одной стороны коридора густо просыпались двери кабинетов, офисов, информационных узлов, вдоль другой - серебрились куда более редкие двери лабораторий.
- Хоть и страшно, но надо заглянуть. Иначе зачем пришли. Вот "биополимерная лаборатория N_3, ответственный за безопасность Петров А.Г." Чем же там Петров некогда занимался? - задался непраздным вопросом Почкин.
Исследователи вступили за порог и самостоятельная дверь с легким скрипом закрылась за ними. Блюститель с Асей очутились на минуту в непроглядной мгле, ожидая дрожащим подсознанием, что вот-вот какие-то демоны схватят их за бока, а черти за пятки. Но бока с пятками пока уцелели, включатель света нашелся и сам свет обрисовал помещение.
Почкин перевел дух и сказал с сочащейся в голосе ненавистью.
- Все-таки, Темная Эпоха даром не проходит. Доконали нас эти бесчисленные сектанты и колдуны, которые полощут мозги бесконечными разговорами о бесовстве. В того бес вселился, из этого выселился. Потусторонние голоса, дескать, вещают как раньше радиостанции и призраки являются не реже, чем программы новостей в былые времена.
- А вы уверены, что бесы с призраками к вам никогда не явятся? задала резонный вопрос Ася.
- И ко мне могут явится, только это будет называться шизофренией. Да, древние египтяне тоже имели диагноз "шизофрения", когда говорили, что у них четыре души, и древние греки, которым боги все время что-то напевали и навеивали, и марксисты, которые всегда ссылались на классовое чутье, и почвенники, которые про голос крови, и наши колдуны-шаманы. Башка всегда пытается шизофренировать, и ум хочет расчлениться на части, если человек себя не уважает и дрейфит.
За таким разговором посетители лаборатории гуляли по плиточному полу, давя башмаками пробирки, колбы и пластиковые обломки. А кругом валялись вскрытые приборы с вывороченными кишками проводов, хрустящие кристаллические потроха компьютеров, ампутированные части столов, шкафов, ворохи бумажек, ржавый лом.
- Будто драка какая-то случилась, но скелетов не видно, значит одни приборы пострадали. Эх, почаще бы сектанты с колдунами сражались меж собой, убивая друг дружку как можно больше, - помечталось Почкину.
- Наверное, здесь произошло "народное гуляние", - предположила Ася.
- Да вряд ли, лабораторный корпус сразу после развала киберсистем перешел на баланс и под охрану Минэкологии, то есть Храма Чистоты. Когда шайки Чингиса Джансеитова напали на город, взять крепость они так и не сумели. Правда, у стражей тогда еще бластеры тридцатикиловаттные имелись. А город отбился с помощью овсяного киселя... Какие шутки. Тюрки сперва захватили ярмарочное поле, где Березовский князь от щедрот потчевал толпу киселем и прочими бесплатными продуктами. Аскеры сами нахлебались с дороги и лошадей напоили, ну а потом их всех пробрало. Такой, пардон, дрист, пошел, что крестьяне за десять верст за удобрением приезжали.
- Ну, а что тюрки-то?
- В плен сдались с позором. Разве посражаешься, если в штанах полно этого самого.
И тут Почкин и Ася совершенно неожиданно наткнулись на фигуру, выступившую из-за какого-то шкафа с весьма неясной в сумерках физиономией, но в старинном барахле, какое уж с пятнадцать лет никто не носит. На фигуре был пиджак от Кардена вместо современных длинных курток и кафтанов, короткий "ежик" заменял модно свисающие патлы и парики.
- Вы кто? - первая опомнилась Ася.
- Я-то? Я - Петров, ответственный за пожарную и прочие безопасности. А вот кто вы такие?... Ресу-у-рсы! - последние слова фигура уже произнесла с подвыванием на бегу. Бег шел по полу, потом продолжился на стене и потолке. Наконец "Петров" стал темным пятном, похожим на паука, в дальнем углу.
- Сам ты козел мохнорылый... Я думаю, это все нам привиделось, заключил Почкин, успокоив колочение в сердце. - Просто легкая шизия, небольшое хиленькое расчленение сознания. Может, мы еще надышались каких-нибудь паров-испарений. Вот так, господа товарищи. Хотя фамилию Петрова я припоминаю. "Автополимеризация по Петрову." Когда тюркский воин занес над ним саблю, он закричал: "Не трогай мой полимер." И налетчик разрубил пополам его полимер.
- По сравнению с теми временами Петров заметно деградировал. Вряд ли он понравится даже самой неприхотливой даме... А еще тут какая-то каморка сбоку, - обнаружила Ася.
- Ну, давай посмотрим, коли пришли. Что там еще за комнатка для тайных свиданий?
Дверь бокового помещения защищалась кодовым замком, который, однако, был сильно изъеден временем. В этой комнате оказалось куда холоднее, чем в лаборатории, что особенно прочувствовал оказавшийся без куртки Почкин. А шкафы тут сохранили, можно сказать, юношескую крепость и хорошие клинкетные запоры. Почкин покрутил ручки и потянул массивные дверки одного из металлических ящиков. Потом застыл озадаченный.
- Ася, дай-ка свечку. Что-то я здесь не очень разберусь.
Наконец слабенькое пламя высветило внутренности шкафа.