Султан зажмурился, борясь с нахлынувшим желанием грохнуться в обморок. Воспользовавшись этим, гориллообразный Люцифер погрозил нам кулаком. Лялечка за это показала ему язык. Мне даже показалось, что сатана улыбнулся. Хотя, не уверен, в обезьяньей физиогномике я не силен.
- Некогда мне с вами, люди! Меня ждут более важные шайтанские дела!
С этими словами дьявол исчез, постучав себя по груди, как настоящая горилла.
Бабахан решил, что теперь уже можно, и лишился чувств.
Откровенная беседа
- Ля...
Она резко дернула меня за рукав и сердито зашептала мне на ухо:
- Тихо ты!
Я вопросительно взглянул на свою спутницу, ничего не понимая.
- Здесь я не Лялечка, а Гюльчатай.
- Почему?
- Для конспирации. А то начнут потом: Лялечка - то, Лялечка - се... А тебя тоже спалить хотели?
- Нет. Я уже знал, что сюда полечу.
- Значит ты отправился за мной?! Спасать?! - Чертовушка захлопала в ладоши.
Я немного смутился и решил сменить тему:
- Султан говорил, что ты локоть стесала.
- Точно! - Неизвестно чему обрадовалась чертовушка. - Вот!
Она согнула руку и продемонстрировала мне запекшуюся ссадину.
- Подуй, подуй, подуй! Больно, страшно как!
- Так, уже все зажило.
- А у нас, у чертей, так. Сначала поранимся, а больно только потом. Подуй!
Я понимал, что врет, но спорить не собирался. Тем более, от того что Лялечка резко согнула локоть, корка лопнула и в трещинке показались свежие капельки крови. Я несколько раз дунул на ранку, чем вызвал счастливую улыбку на симпатичной мордашке.
- Ля... То есть, Гюльчатай, а что это у тебя кровь красного цвета, и я не наблюдаю ни одного червячка? Кажется, ты что-то говорила про зеленую кровь. Обманула?
- Нет, - она немного нахмурилась, - просто когда проходили чертотомию, ну, устройство чертей, как у вас - анатомия, я того, фьють, и смылась. А про червяков я в кино видела. В ужастике. Там какое-то дьявольское создание когда убили, так с него червяки и полезли. Вот, я и подумала, что у меня тоже... Я же первый раз поранилась. Там меня все лелеяли, берегли.
В этом я успел уже убедиться.
- Что там наш Бабахан, не умер там от избытка чувств?
Прислушавшись, я понял, что до летального исхода далеко. Нервное обморочное дыхание сменилось легким посапыванием. Изнеженный организм султана не выдержал таких моральных перегрузок. Включились защитные функции. Он уснул. Тем лучше, можно было поговорить без лишних свидетелей.
- Еще вопрос. Ты что, не умеешь сматываться из этого мира к себе?
- Конечно, умею... Вот, еще. - Лялечка бросила на меня быстрый взгляд, как бы желая удостовериться, поверил я или нет.
- Ну, и что же ты не смылась, когда тебя сжигать собрались?
- Решила до последнего держаться. Думала, как уж совсем припечет, тогда и фьють...
- А в полете почему не переместилась? Я когда летел, думал, все, кранты.
- А я о кирдыке подумала. Чуть не описалась. - Притихшим, серьезным голосом призналась Лялечка, но тут же вновь весело улыбнулась. - Но все же обошлось! Мы живы, здоровы. Вместе...
- Гюльчатай, а еще...
- Какая я тебе Гюльчатай? Все, я теперь опять Лялечка.
- А конспирация?
- Теперь не нужна. Если бы эти телепузики меня победили, то думали бы, что одолели какую-то там Гюльчатай. А теперь мы же ими повелеваем. И что получается? Вся слава достанется какой-то там Гюльчатай? Фигушки! Ты же дашь мне немного покомандовать?
- А что ты хочешь, чтоб они сделали?
- Я еще не придумала...
- Как надумаешь, скажешь.
- Обязательно.
Несколько секунд мы сидели молча. Меня одолевали сомнения. Стоило ли лететь вслед за чертовушкой, чтобы тут же предложить ей такое? Но я решился.
- Лялечка, нам с тобой требуется поговорить.
- Про чертолюдиков?!
- Я серьезно.
- А я разве шучу?
- Слушай, как я понял, вместо того чтобы обучаться своим чертовским прибамбасам, ты веселилась, прогуливала. И, кажется, я знаю где. Сначала география, потом чертотомия... Выкладывай все начистоту.
Чертовушка обиженно насупилась.
- Что ты привязался ко мне? Чертям положено быть непослушными...