- Так надо. Потом узнаешь. Да, не волнуйся ты. Мы же с тобой не слоны. Ведь, верно?
Пингвин кивнул.
- Тогда повторяй за мной. Клянусь страшной слонячьей клятвой... Повторяй!
- Клянусь страшной слонячьей клятвой..., - неуверенно протянул Шустрик.
- Что буду подчиняться всем, здесь присутствующим...
- Это я повторять не буду.
- Почему?
- А я не буду никому подчиняться.
- И не надо. Ты же не слон. А клятва - слонячья. Я тоже ни кому не намерена подчиняться, а ведь клянусь вместе с тобой. Так что не упрямься, повторяй: буду подчиняться всем, здесь присутствующим...
- Буду подчиняться всем, здесь присутствующим..., - сдался пингвин.
- Если же я нарушу данную клятву...
- Если же я нарушу данную клятву...
- ...пусть меня растерзают ужасные снонячьи черти и кариозные монстры!
- ...пусть меня растерзают ужасные снонячьи черти и кариозные монстры!
- Отлично. Так, а ты у нас, случайно, не морж?
Одна за другой последовали страшные тайны: моржачья, свинячья, верблюжачья, кукушачья и даже ракушачья. Шустрик ничего не понимал, как и все присутствующие, только монотонно повторял вслед за Лялечкой однообразные обещания. Менялись только названия клятв и чертей.
- Фу, - облегченно выдохнула чертовушка, - осталась самая малость. Сейчас мы с тобой поклянемся страшной пингвинячьей клятвой и все.
- Может, не надо?
- Надо. Или ты, все-таки, пингвин?
- Нет, нет!
- Тогда повторяй...
- ...пусть меня растерзают ужасные пингвинячьи черти и кариозные монстры. - Едва слышно закончил клятву Шустрик, сильно надеясь, что уж теперь-то его отпустят на все четыре стороны, и никаких приказаний от всех, здесь присутствующих, выполнять не придется.
Признание
- С этим разобрались, - продолжала Лялечка, - ты действительно ни какой не пингвин. Погоди! Как я сразу не догадалась! Ты, наверное, великий и добрый страус? Тот, которого все очень любят?
- Да, это я. - Напыжился Шустрик, почувствовав близкое избавление. Меня все любят. Я великий и добрый страус.
- Вот, видите? Он - страус. А то заладили: почтовый пингвин, почтовый пингвин. Засобирались награждать, почести оказывать и поклоняться! Никакой он не пингвин! А один из страусов, которых все любят.
Шустрик никак не ожидал такого поворота событий. Он растерянно моргал и ничего не понимал. Но все-таки еще раз подтвердил неуверенным голосом:
- Да, я - страус, которого все любят...
- Мы тоже любим..., наверное. Еще ни разу не пробовали. Не доводилось. Но теперь-то оценим его вкусовые качества. Как будем готовить птичку? Сварим или потушим с черносливом и яблоками? Это я не матюкнулась, а насчет кулинарного рецепта.
Физиономия Шустрика исказилась от ужаса.
- Нет!!! Меня нельзя варить! И тушить тоже! Я не страус! Совсем не страус! Я - пингвин!
- Не слушайте его, он брешет. Не хочет быть съеденным. - Лялечка похлопала себя по животу.
- Я почтовый пингвин и могу это доказать!
- Брехня. Причем наглая.
- А вот это ты видела? - Шустрик извлек откуда-то из-под крыла небольшой конверт.
- Что это?
- Письмо к самому Пахану!
Лялечка взяла конверт, повертела его у себя перед глазами.
- Действительно, письмо. Видно, ты и правда пингвин.
- Ага! Убедились?! Теперь верните мне послание и начинайте награждать, оказывать почести и поклоняться!
- Кто-нибудь, покажите ему дулю, а то, боюсь, он моих фигушек не выдержит. Теперь, голубок, (не удивляйся, что я тебя так называю, есть некоторые миры, где гулюшки, кроме того, что гадят в прекрасные прически, тоже, как и ты, письма таскают). Так, вот, голубок, сейчас ты нам расскажешь, как незаметно проникнуть в Паханат.
- Отдайте письмо! Я ничего вам не скажу! - Истерично взвизгнул Шустрик.
- Скажешь, как миленький. Про страшную пингвинячью клятву забыл?
Почтарь и впрямь про нее забыл. Глаза вновь наполнились ужасом.
- Пингвинячьих чертей не бывает, и поэтому клятва недействительна. Промямлил загнанный в угол Шустрик.
- Если бы ты сказал это кому-нибудь другому, может и подействовало бы. Но дело в том, что я сама - черт. Человечий только. И уж кому, как не мне знать, какие черти бывают, а каких нет. Так что спешу тебя разочаровать или обрадовать: пингвинячьи черти бывают. Мало того, бывают и слонячьи, и моржачьи, и свинячьи. Короче, все, которым ты клялся. Когда скучно, я с ними в карты играю. Задолжали они все мне - не меряно. Я им пообещаю треть долга простить, и они все припрутся растерзовывать тебя вместе с пингвинячьими, если ты нарушишь свою страшную клятву.
Шустрик понял, что пропал. Голова сникла, из клюва вырвался отчаянный всхлип.
- Теперь ты будешь говорить правду, только правду и ничего, кроме правды. И не вздумай даже пытаться обмануть. Вон там в кустах, вместе с роялем, у нас припрятан брехливый детектор. Напихаем в тебя проводов, вмиг узнаем всю подноготную. Понял?!
Вряд ли пингвин что-либо уяснил, кроме того, что говорить надо только правду, но тем не менее поспешно заверил: