- Зачем стрелять, он нам еще пригодится. Не зря же мы его в живых оставили, - Эран откинулся в кресле, и хихикнул, - Нет, куда же мы теперь без Коцюбы, без Коцюбы нам никуда. Ты, Коцюба, у нас теперь главный террорист, можно сказать, воплощение вселенского зла.
Он отхлебнул из стакана, затянулся сигаретой, выпуская дым мне в лицо, довольным голосом сказал:
- А ведь я говорил тебе, что пора взрослеть. Ведь говорил же! А ты не послушался, дурачок, начал с нами играть. Детям нельзя играть во взрослые игры, прилететь может по взрослому. Верно? - спрашивал он у стражей, стоящих у меня за спиной. Те отвечали, похохатывая:
- Верно, командир, куда им против нас.
- Знаешь, почему ты главный террорист? - спросил он, и тут же, не дожидаясь моего ответа, объяснил, издевательским тоном, будто читая протокол: - ты, вместе с этим ментом, Данино, составил заговор с целью захвата власти в Республике. Тебя, отморозка, не устраивал ход событий, ты хотел войны, хотел столкнуть любами Республику и Землю Отцов. Поэтому ты подложил бомбу в комнате, где заседал Комитет, и взорвал всех. После этого, ты решил расправиться с мешающими тебе оппозиционерами. Со своими головорезами, ты ворвался в дом уважаемого гражданина Республики, и убил его, и всех, кто находился в доме. И если бы тебя не остановили мы, успел бы натворить еще немало черных дел. Но тебе не повезло, и скоро мы тебя повесим, за бандитизм. Смотри! - Эран показал рукой в окно, и страж повернул мне голову в нужном направлении. Вровень с окном, на флагштоке по-прежнему развевался флаг Республики. - Это ненадолго, скоро там будет висеть наш флаг, а ваша Республика станет историей. Ты не знаешь, но как раз сегодня прошли выборы, завтра Алина Гофман передаст власть в руки новоизбранного Комитета. А тот, в свою очередь, примет решение о присоединении к Земле Отцов. Вот так, Коцюба.
Я по-прежнему молчал, никак не реагируя. Значит, они убили Стаса и всю его семью, и баб с детишками не пожалели. Логично, к чему им лишние свидетели? В таком случае понятно, что они сделали с ребятами, никаких шансов, что в живых остался хоть кто-то. Ладно, рассчитаемся, дайте срок. Эран, меж тем, наклонился ко мне через стол, и вкрадчиво спросил:
- А может, ты того, головой повредился? - Я молча смотрел перед собой. На голове у меня была повязка, а под ней, я знал, глубокая рана. Рану зашили, но осколок, как мне сказал Эран, задел мозг. Никаких изменений я не чувствовал, мыслил по-прежнему ясно и четко. Теперь главное, чтобы об этом не догадались мои тюремщики.
- Позовите Профессора, - махнул рукой Эран. Один из стражей вышел, и тут же вернулся с Профессором, за дверью тот сидел, что ли?
- Вот, Коцюба, один из наших помощников, без него нам бы не справиться. Представлять вас друг другу не буду, - Эран отвесил шутовской поклон.
- Что, добегался, отморозок, - прошипел Профессор, вплотную подойдя ко мне. Он, неловко замахнувшись, стукнул меня по голове сухоньким кулачком. Я, как куль, завалился с табурета, было очень больно.
- Полегче, полегче там, - довольным голосом произнес Эран, - он еще нам нужен.
Стражи подняли меня с пола, взгромоздили на табурет. Прежде, чем стражи успели его остановить, Профессор опять подскочил ко мне, и плюнул мне в лицо. Плевок стек у меня по щеке, я все так же безучастно смотрел перед собой.
- Вытрите ему лицо, - приказал Эран. Один из стражей, видимо, стал искать платок, я слышал, как он роется по карманам.
- У меня нет платка, - пробасил страж.
- Ну, так принеси, - раздраженно бросил Эран, и сказал Профессору: - вы бы Профессор, воздержались от рукоприкладства.
- Его надо повесить, расстрелять! Он же бандит, террорист! - завизжал Профессор, наваливаясь на стол. Эран отстранился, у Профессора, наверное, изо рта жутко воняло, - он опасен, нельзя его в живых оставлять!
Страж, тем временем, вышел, и за моей спиной остался только один. Я слышал его дыхание за левым плечом. Решив, что более удобного случая мне не представится, я резко встал, скорее даже, прыгнул вверх, метя головой назад и влево. Расчет оправдался, получив удар в челюсть, страж без единого звука упал, а я, не теряя времени, изо всех сил ударил ногой в стол. Столешница ударила привставшего Эрана, на лице у него читалось безграничное удивление. От удара столом он потерял равновесие и упал назад и вбок, врезавшись головой в стоявшие на подоконнике кактусы. Увидевший все это Профессор прижался к стене, выставив в немом протесте дрожащие руки. За дверью послышался топот, я понял, что у меня в запасе всего лишь несколько секунд. Я использовал их с толком: саданул Профессора ногой между ног, а потом, когда он, пискнув, завалился вперед, принялся бить его по голове ногами. Ботинки у меня были строительные со стальными вставками, бил я яростно, вкладывая всю накопившуюся злость, уже после третьего удара раздался противный хруст, а пол стал скользким от крови. Ощутив за спиной движение, я подпрыгнул, обеими ногами приземлившись на череп Профессора. Это было лишним, он почти наверняка был уже мертв. Удар в спину швырнул меня вперед, я упал сверху на труп Профессора. Последним, что я слышал, перед тем, как меня выволокли из комнаты, это голос склонившегося над Профессором стража:
- Готов, он убил его, - при этих словах я улыбнулся, и улыбался, пока они избивали меня, волоча в подвал. Они скинули меня с лестницы, и я летел целый пролет. Потом взяли за ноги, и потащили вниз, голова при этом билась о ступеньки. К счастью, я потерял сознание практически сразу.
На следующий день стражник вместе с завтраком принес мне какой-то сверток. Кинув его на стол, он, по обыкновению молча, сменил бачок биотуалета и ушел. Лязгнул засов. Я встал со стола, развернул сверток, погладил блестящий шелк. Все понятно, Республики больше нет. Через несколько дней возобновились допросы. Какой-то внятной цели у них не было, думаю, Эрану просто не с кем было поговорить, поделиться своим триумфом.
- Ну и бардак вы развели, - Эран, заложив руки за спину, прогуливался по кабинету. За окном на флагштоке развевался бело-голубой флаг, - что ни дом, то крепость, и горы оружия в каждом доме. Ты стрельбу вчера слышал?
- Нет, - покачал я головой, и усмехнулся, - а что, кого-то из твоих ублюдков ухлопали? Давно пора.
- Шваль узкоглазая, из-за таких как ты, вооруженная до зубов, убивала наших, а ты и рад. - Эран вперил в меня горящий ненавистью взгляд. - Мы вчера как раз их квартал зачищали.
- И как успехи? Судя по тому, как ты бесишься, не очень, - хохотнул я.
- Успехи, да, не очень, кое-кто от нас ушел. Но ты не радуйся, мы извлекли из этого урок. Ты, небось, думаешь, что вот сейчас мы закрутим гайки, и народ против нас поднимется?
- Так и думаю, - не стал скрывать я.
- А вот хрен тебе! - Эран посмотрел в окно, и опять повернулся ко мне: - мы подождем. Год подождем, два подождем, если понадобится. И достанем всех по одному, когда люди уже привыкнут жить по-нашему. Главное, что нефтезавод у нас, и практически без крови, без потерь обошлись.
- Все еще впереди, - покачал я головой.
- А вот и нет, не восстанет никто. Мы вчера узкоглазых давили, и никто за них не встал, ни один. Даже твои друзья сидели по норам. И за тебя никто ни слова не скажет, вот увидишь.
- Думаешь, все так спокойно схавают твою версию? - разозлился я.
- Схавают, и облизнутся! Думаешь, у нас дураки сидят? Нет, мы вас просчитали, давно просчитали. Посмотри, как технично мы вас обыграли. Жаль, что ты убил Профессора, он был очень полезен. Именно он составил твой психологический портрет, а наши аналитики просчитали все возможные варианты твоих реакций. Все, что ты делал, было просчитано.
- Все равно вам никто не поверит.
- Поверят! У нас есть свидетель, который уже рассказал всем о деталях вашего заговора.
На следующий допрос Эран привел Мишку. Насчет Мишки я все понял, еще когда увидел удивленные глаза Стаса, так что сюрпризом его появление это не стало.
- Михаэль - подающий надежды молодой человек. Он сделает у нас большую карьеру, - улыбаясь, поведал Эран. Мишка заметно нервничал, ему было неловко, он переминался с ноги на ногу, и не хотел смотреть мне в глаза.
- Ну как, тридцать серебряников еще не прожгли карман? - спросил я, приподымаясь. На меня тут же навалились стражи. Ну, да что я мог сделать? Сковали по рукам и ногам, и к полу пристегнули.
- Михаэль настоящий патриот, он понимает, что у вашего образа жизни нет будущего. Будущее есть только у государств, а у вас не государство, у вас анархия, бардак. В вашем обществе у талантливых молодых людей не было никакой возможности сделать карьеру, - откинулся в кресле Эран, - или копаться в земле, или с железками возиться. Никаких управленческих должностей, как так можно жить? Никакой возможности разбогатеть, никакой возможности жить по-человечески. А у нас - широкие карьерные перспективы.
- Это вряд ли, - я посмотрел на Мишку, и повторил, - вряд ли ты карьеру сделаешь, сучонок. Предателей нигде не любят, так что быть тебе вечным "подай-принеси". И поделом тебе.
Мишкины глаза забегали, бледное лицо пошло пятнами, он переводил растерянный взгляд с меня на Эрана.
- Не обращай внимания, Михаэль, это он от бессилия, зубами щелкает, как пойманная крыса, - со смехом прокомментировал Эран мои слова. Смех его прозвучал натянуто, вымученно, и я понял, что попал в десятку, никакой карьеры у Мишки не будет.
- А ведь тебе с этим жить, Мишка, живи долго, со временем ты поймешь, что совершил, еще локти себе сгрызешь. Тебе с этим жить, слышишь! - кричал я уже в спину выскочившему из комнаты багровому Мишке.
Лежа на кровати в своей камере, я много думал. Рассматривал отдельные факты и фактики, крутил их таки этак, потом укладывал в общую головоломку. Понемногу, картина происшедшего прояснялась, часть прояснили слова Эрана, часть я домыслил сам.
Нас действительно обыграли, обыграли вчистую, как взрослый дядька обыгрывает сопляков. Не знаю, как они нашли подходы к Мишке, что ему пообещали, но это было неважно, главное, что нашли, соблазнили, и превратили в своего агента. Остальное уже было делом техники: Мишка все время крутился рядом, его никто не замечал, и ничего от него не секретил. О каждом нашем шаге тут же узнавали враги, это тут же свело к нулю нашу операцию с узкоглазыми, зная, что те работают на нас, Эран мог сливать нам дезу. Плюс Профессор, которого и вербовать-то не надо было, до того он нас ненавидел. В результате, мы видели и слышали то, что хотел Эран. Не знаю, кому из них пришла в голову идея подложить бомбу, но решение пощадить меня было простым, как все гениальное. Я, поневоле, восхищался изяществом этого хода. Они нашли единственно возможный вариант. Взорви они нас всех, и вставшее на дыбы население Республики тут же выбрало бы новый Комитет, не хуже нашего. Пойди они на нас войной, результат был бы тем же - сплоченный единый фронт. Они подложили бомбу, пощадили меня, а затем свалили на меня и взрыв, и убийство несчастного Стаса со всеми его домочадцами. Зная о моей репутации безбашенного отморозка, в это легко было поверить. В результате, дезориентированный народ сидит по домам, не зная, кому верить, а они преспокойно захватывают власть, укрепляя свои позиции не по дням, а по часам. И все это без кровопролития и усилий. Оставалась только одна неясность: что произошло с Вайнштейном. Эран молчал, обходил эту тему, а я не спрашивал. Во мне теплилась надежда, что Вайнштейн, умная голова, понял все, и сумел сбежать.
Допросы прекратились на целую неделю, видимо, Эран был занят, потом пришел ко мне в подвал, пододвинул себе стул, сел.
- У меня к тебе есть предложение, Коцюба, - начал он, - сделай две вещи, и я тебя отпущу.
- Не отпустишь, - покачал я головой, - ты же знаешь, что я за тобой приду.
- Две вещи, - Эран сделал вид, что не слышал, - первое: ты объяснишь мне, как пройти к индиго. И второе: сделаешь признание по всем правилам, на камеру. Я тебя отпущу, дам машину с полным баком, оружие. Могу яхту дать, если хочешь. Дай слово, что не вернешься, ведь ты всегда свое слово держишь, и можешь ехать...
- Что, не получается взять индиго под контроль? - усмехнулся я. - Что вы за народ, не можете жить спокойно, до всего вам есть дело, все хотите своими жадными лапами загрести...
- Так поможешь, или нет?
- Нет, - растянул я губы в глумливой ухмылке, - сами решайте свои проблемы. Вы же такие всемогущие, всезнающие.