— Сомневаюсь.
Глупый разговор. И я все больше начинала злиться его самоуверенности. Вот что интересно — почему я все еще здесь?!
— Я ухожу.
Поднявшись я наконец поняла, что нечего больше с ним говорить. Его влияние на меня слабело, и я почувствовала, как проступают настоящие к нему чувства. Отвращение и ненависть, за то, что смеет так говорить о моих друзьях.
Он приблизился ко мне, слишком близко, чтобы я не почувствовала тревоги.
— Зря. Я очень надеялся поговорить по-хорошему.
— Ты обещал, что со мной ничего не случиться.
— На этот раз, — согласно кивнул головой он, и все же снова сделал шаг ко мне. Я скорее почувствовала, чем заметила, как его руки тесно прижали меня к себе. Он все еще давал мне время отстраниться, но я вдруг потеряла свою волю. Его чувства снова заставили меня забыться, и забыть о ненависти.
— Так ты уверена в том, что любишь своего вампира? — он наклонился ко мне, чтобы поцеловать, но напоминание о Калебе подействовали отрезвляюще. Этого еще не хватало! Почти теряя разум, я оттолкнула его.
Руки оборотня вдруг показались мне противными и обжигающими. Злость хорошее лекарство от страха и …желания. Потому что странным образом меня привлекала мысль стать такой же, как этот сумасшедший волк. Его напор завораживал. Но мое сердце было не свободно, и уже давно, чтобы он мог хоть как-то повлиять на мои желания. И мне совсем не хочется разрываться пополам! К тому же я давно решила, что хочу быть вампиром, дело было только во времени.
— Ты слишком сильно реагируешь — и это плохо, долго придется тебя отучать от вампира!
— Этому никогда не быть! — с расстановкой произнесла я.
— Проводник волков — это только время покажет.
Его улыбка заставляла меня ненавидеть его еще больше. Я уставилась на него, полная смятения, а затем, отвернувшись, побежала к дверям. Не услышав за собой никаких звуков, я расслабилась. Сегодня он позволил мне уйти, но повториться ли такое во второй раз?
На улице уже темнело, и поэтому мне нужно было спешить домой. Я надеялась, что Калеб еще не вернулся, и не знает, что меня нет в городе. Но рассказать ему о поездке придется все равно — или же он узнает это из моих воспоминаний, и тогда я буду предательницей. Или же он подумает, что мне действительно нравиться оборотень. Но стоило выехать за линию города, как какое-либо давление на меня со стороны Изегрима спало. Я снова смогла ощутить, как он мне неприятен. Хитрый гад умело дурил мне голову!
Но и с выездом за город, как только восстановилось мое умение проникать в сознание, я почувствовала, что за мной следуют волки. Да уж, Изегрим не обманул, я смогла уйти от него невредимой, но он ничего не говорил, будет ли так, как только я уеду. Они следовали не далеко, и я даже, кажется, замечала темные тени. От страха руки мои крепче сжимали рули, и все же это не могло унять дрожи в них.
Мне удалось вырулить машину до того как хлынул ливень и лесная дорога превратилась в один сплошной ручей из воды, грязи и опавших листьев. Я могла себе только представить, как бы мне пришлось выбираться из такой тропинки, да еще в темноте, если бы машина увязла.
Везение! Это как раз то, что было мне так необходимо. Совсем чуть-чуть везения!
Я заехала в туннель, и тишина, которая появилась, когда по крыше машины перестали стучать капли дождя, помогла мне унять дрожь в руках. В этой берлоге, вполне можно было поверить, что дождя уже нет, но его шум все еще оставался где-то в отдалении. Я понимала, что веду себя как истеричка и все же паранойя не проходила — я чувствовала, как они следует за мной. Но этот кто-то все еще держался на отдалении. Не показывая своего серебристого тела или желтых горящих глаз. Лишь мое сознание невозможно было обмануть — я чувствовала давящую силу сознания волка, и упорно игнорировала.
Все что оставалось теперь, это позвонить Калебу. Мне было страшно оставаться на месте, и в то же время продолжать дорогу казалось не меньше опасным — а вдруг я приведу за собой этих зверей в городок?
Гудки в трубке оборвались резко, и я услышала голос Калеба, долгожданный, но встревоженный и обманчиво мягкий, словно он уже догадывался, о чем я хочу ему сообщить.
— Рейн? В чем дело? Ты еще в библиотеке?
— Я не была в библиотеке, — я тяжелым вздохом отозвалась я, понимая, что последует за этими словами. Мое воображение тут же подсказало мне, каким сейчас должно сделаться лицо Калеба — разочарованным.
— Где ты? — Калеб не стал размениваться на второстепенные вопросы, оценив тревогу в моем голосе. Да уж со словами упреков можно и подождать.
— Я еду из Лутона. За мной следуют.
— Скажи точнее, где ты находишься?
— Я в тоннеле под железнодорожным мостом.
— Мы едем, но не оставайся на месте и ни в коем случае не выходи из машины.
Трубка была брошена до того как я что-либо ответила. Но осознание того, что Калеб уже едет, придало мне уверенности. Даже не смотря на то, что дома меня будет ждать трепка. Достанется точно по-полной, и страшнее всего будет узнать, что обо мне будет думать Калеб, но и родители вряд ли останутся в стороне от комментариев, Прат тут же подольет масла в огонь, а Ричард будет явно удивлен, какой я стала не благоразумной. Утешением и оправданием служило то, как волк подстроил все это и специально меня заманил в город, не понятно на что надеясь.
Я медленно выехала из туннеля, и за то время, что я оставалась там, потемнело сильнее — дождь вперемешку с туманом ограничивал видимость. Все мои мышцы были напряжены до предела, стараясь удерживать руль на скользкой дороге, да и нервы уверенности не прибавляли. С каждым метром дороги мне становилось все труднее не поддаваться страху — я ожидала нападения волков как чего-то неизбежного.
Я старалась ехать, не превышая скорости, даже не смотря на то, как мало машин проехало возле меня за время пути. И только это спасло меня от того, чтобы не перевернуться, когда шины резко дернуло и повело по дороге. Я не ожидала чего-то такого, поэтому не успела вовремя сориентироваться и больно ударилась в боковое стекло, но без крови и потери сознания. В то же время я так и не убрала ногу с педали тормоза — машина, поднявшись, тут же встала на месте.
Мне даже не нужно было выглядывать из машины, чтобы понять, что именно произошло — кто-то очень умный раскинул на дороге шипы, пробившие шины моего Мерседеса. Как минимум два передних колеса пострадали.
От боли в плече после ремня безопасности я не смогла сразу же нормально вздохнуть. Постепенно эта боль переместилась ниже, и ребра занялись огнем с правой стороны, где сила отдачи пришлась по-полной.
Главное что я не теряла ориентации, даже не смотря на то, что голова начала гудеть. Но теней светлых или темных не было видно в свете фар.
Шиповки, напомнила я себе, а что если это западня для моей семьи?
На дороге показался свет фар встречной машины, и я очень надеялась, что это Калеб. Но нет, внедорожник оказался мне вовсе незнакомым. Он снизил скорость, подъезжая, и остановился в каких-то двух метрах от моей машины, совсем немного неправильно вставшей.
Опустив стекло, я крикнула им, чтобы проезжали. Но машина стояла глухая, словно там никого не было, и прежде чем я успела испугаться, до меня долетел звук рычания. Уже знакомый мне звук — предупреждающий, рассказывающий о том, что опасность ближе, чем я хотела поверить.
Дверки внедорожника распахнулись, и оттуда выскочило две волчьих фигуры, а за рулем виднелась не ясная тень.
Я тут же постаралась закрыть окно — но слишком поздно, в окно пролезла волчья голова с оскаленными клыками. Я с криком дернулась в сторону, стараясь отстегнуть пояс безопасности. Чувство самосохранения заставило меня броситься к другой дверке в поисках выхода, и я, не помня себя от страха, выскочила на улицу, с опозданием понимая, что делаю ошибку.
Я почти ничего не успела увидеть или услышать. Последним моим ощущением, было чувство потери равновесия и жгучая дерущая боль в лице, ладонях и коленях, будто я ничком упала на побитое стекло, а сверху на меня еще свалили что-то тяжелое. От удара об асфальт на такой скорости я бы, вероятно, потеряла сознание, но сейчас вскочила и попыталась бежать дальше. Однако было уже поздно: чудовищные челюсти сомкнулись почти у самой моей ноги. Волк загнал меня в ловушку. Я видела и чувствовала, как он ликует, наслаждаясь своей победой. Его глаза светились и блестели в темноте, и оттого я чувствовала себя еще более загнанной. Я не отключилась, потому что страх не позволил этого сделать, и именно из-за него боль в пораненных конечностях отступила. Волк замер передо мной, и я еще могла немного отползать от него.
Но попытки тут же перервал третий волк. В кустах что-то затрещало, как разрываемая ткань, и на дорогу спокойно вышла большая собака… а точнее — огромнейший волк. Он был самым большим из троих — третий стоял пока что в стороне, и это все еще оставляло чувство простора, но я знала, что они будут медленно сужать вокруг меня круг.
Их медленная поступь вокруг меня дала понять, что я не дождусь приезда Калеба. Их морды искажала гримаса неприязни, почти ненависти, но я с опозданием отметила и уже знакомое мне желание. Ужасающее, пугающее желание, которое обезображивало дикие морды. Но почему они смотрели на меня так? Зачем? Они меня не знали, и я вряд ли я сталкивалась с ними ранее, а это пугающее желание, навеянное им кем-то пугало, даже больше чем выступающие клыки и мягкие тихие шаги приближающихся зверей.
И именно это подняло во мне лютую ненависть, а страх подстегивал силу, утраченную с падением. Они не имели никакого права так на меня смотреть, как на кусок ветчины или того хуже!
Я ворвалась в сознание первого волка, не помня себя, и он свалился под давлением моей ненависти, как тряпичная кукла.
Я повернулась к двум другим. Необходимо нейтрализовать их, пока этот корчащийся на земле волчонок не исцелился или не убежал. Волки отступали, когда я начала медленно приближаться к ним. Они боялись меня, и ужас сковывал их движения. Огромные звери трепетали от моих мягких шагов, и я наполнялась чувством собственного превосходства.
Испуганные увиденным, волки все же задержались, понимая, что единственная возможность не стать моей очередной жертвой — просто устранить меня. Поэтому принялись обступать меня с двух сторон, но я не дала им опомниться, ухватившись за сознание серого волка с подпалинами, чьи глаза казалась из этой троицы самыми осмысленными, но столь же желающими меня. Он понимал, кем является и не поддавался волку в внутри себя, но пока я возилась с его сознанием, второй волк попытался укусить меня за руку. Но неудача для него — он наткнулся на цепочку на моей кисти. Она застряла у него в пасти, и волк с режущим слух звуком и лаем упал на землю. Его боль передалась волку, которого я пыталась побороть.
К этому времени на дороге послышался звук машин, и он четко выделялся в воздухе после ливня. Но я не отвлекалась, чувствуя почти садистское удовольствие, доставая из глубин сознания волка самые жуткие, леденящие воспоминания. Меня перервали, как раз когда волк готов был сдаться.
Кто-то грубо оттолкнул меня, тем самым вырвав мои мысли из сознания волка. Я лишь заметила ноги, обтянутые джинсами и тяжелыми ботинками, а следом как он, явно мужчина, забирает волков. Но я и не думала ему помешать, все, что я могла, уже сделала, и вряд ли мне бы хватило сил повлиять еще и на него.
Через минуту внедорожник отъехал, оставляя за собой запах горелой резины и неприятный звук того, как с места стартует машина. А я устало прислонила лицо к грязному холодному асфальту даже не желая представлять, какая грязь пристанет к лицу. Я так и не смогла подняться, впрочем, с этим пока можно было повременить. Почти следом за внедорожником последовала еще одна машина, другая же резко затормозила возле моего Мерседеса, наполнив звуками уставшее сознание и слух.