— Я сейчас приеду! ,
Через семь минут он уже отъезжал на своей машине с заводской стоянки.
* * *
Жену Алексей нашел в коридоре, на третьем этаже больницы, рядом с операционным отделением. Галя сидела в кресле возле развесившей во все стороны широкие листья декоративной пальмы в деревянной кадке. Покрасневшие от слез глаза устало смотрели в пол. Пальцы нервно стискивали носовой платок.
Алексей подошел к жене, присел перед ней, взял ее руки в свои:
— Как Сашка?
— На операции, — сдавленно проговорила Галя, обняла мужа и в очередной раз расплакалась.
Он, успокаивающе поглаживая ее по спине, дал выплакаться, отобрал платок и вытер слезы на ее щеках. Потом сел в соседнее кресло и, не выпуская ладони Гали из своих, спросил:
— Что случилось? Что врачи говорят?
Жена тяжело вздохнула:
— Раны на руке глубокие. Возможно, раздроблена кость.
— Кость? — вскинул брови Алексей. — Это что же за собака была?!
— Не знаю, Леш. Я не слышала ни лая, ни рычания. И мне кажется, что рядом с Сашкой не было собачьих следов.
— Ты просто не заметила в суматохе, — успокоил Алексей, но самому почему-то стало не по себе. Странное чувство, что каким-то образом в случившемся виноват он сам, тревожным колокольчиком отозвалось в голове.
Алексей постарался отогнать от себя мрачные мысли и обнял жену.
Операция длилась больше двух часов. Ему даже пришлось спрашивать у дежурной сестры успокоительное для Галины.
— Леша, ну что же они там так долго?
— Не знаю, милая, не знаю. Все будет хорошо.
Что еще он мог сказать? Как мог утешить, когда сам едва сдерживал нервную дрожь?
Наконец к ним вышел врач. Галя метнулась ему навстречу с немым вопросом и надеждой в глазах. Алексей встал у жены за спиной.
— Можете не волноваться, — устало улыбнулся хирург, — операция прошла успешно, рука в порядке, сухожилия и кости целы, только с мягкими тканями пришлось повозиться. Шрамы останутся, но это для мальчишки ерунда. Скоро вы сможете увидеть сына. Прямо сейчас к нему нельзя — нужен полный покой.
— Спасибо, доктор, спасибо! — В голосе Гали смешались волнение, благодарность и облегчение.
— Я так понимаю, вы отец мальчика? — посмотрел врач на Алексея.
— Да.
— Я могу с вами поговорить?
— Конечно.
Галя встревожилась:
— Что-то случилось? — Ее взгляд заметался между человеком в спецодежде цвета морской волны и мужем.
— Нет, не переживайте! — Врач успокаивающе улыбнулся. — Просто несколько бюрократических вопросов: страховка, паспортные данные...
— Да-да! — Галя тут же достала из сумочки приготовленные документы и протянула их Алексею. — Вот, тут все есть... Правда, медсестра уже переписывала... — с сомнением добавила она.
Хирург кивнул:
— Все правильно. Просто нужно еще занести в компьютерную базу. Сейчас такие требования, — он развел руками, — наверху постоянно придумывают что-то новое, чтобы усложнить нам работу. Не волнуйтесь.
— Галь, все в порядке. — Алексей ободряюще обнял жену, забрал у нее документы и направился вслед за врачом.
Они вошли в кабинет, хозяин устроился за столом, на котором стоял тонкий жидкокристаллический монитор, гость занял кресло напротив и начал доставать из прозрачных файлов документы.
— Ты сталкер?
Вопрос застал Алексея врасплох. Он замер.
— Простите?
— Ты сталкер? — холодно повторил хирург, глядя ему прямо в глаза.
Алексей не знал, что ответить, и пауза слегка затянулась. Врач решил сам нарушить молчание:
— Можешь и не отвечать. Я вашего брата немало повидал, когда служил в госпитале недалеко от Периметра. По контракту служил. Так вот, ты даже по коридору идешь как по минному полю, хорошо еще руку с растопыренными пальцами перед собой не выставляешь. Как эта позиция называется? «Щуп», кажется? А когда поворачиваешься — сразу осматриваешь большой сектор перед собой. И вообще смотришь, как все они. Такие привычки въедаются — дай угадаю — за год-полтора активных ходок, не меньше. В кармане-то небось любимая гаечка лежит, а?
Алексей умел скрывать свои чувства, поэтому внешне никак не отреагировал, хотя несколько гаек в кармане действительно носил постоянно. Сам себе объяснял это тем, что гайки могли неожиданно пригодиться во время ремонта.
Не подтверждая и не опровергая заявление врача, он спросил:
— Какое это имеет значение? — Лгать не хотелось, но и обсуждать правду Алексей не считал возможным.
Хирург молча протянул ему листы рентгеновской пленки, на которых были проявлены снимки детской руки: предплечье и кисть. В серой области мягких тканей белыми конусами виднелись следы от собачьих клыков — в некоторых местах они касались кости.
— А теперь скажи мне... сталкер, это должно тут быть?
— Что? — не понял Алексей, с ужасом глядя на снимок покалеченной руки родного сына.
— Это!
Врач неожиданно резко выхватил у него пленки, перевернул и снова швырнул Алексею. До этого все внимание отца мальчика было сосредоточено на месте укуса, но теперь он увидел, о чем говорил врач, — между второй и третьей пястными костями чернел продолговатый предмет, по форме напоминающий пулю калибра 7,62.
Алексей удивленно рассматривал темное пятно. Он поднял взгляд на хирурга и только собрался спросить «Что это?», как тот заговорил сам: