Райс глядел под ноги, соображая, как выпутаться из этого разговора. Синхил подался вперед и положил руку на руку Целителя.
— Райс, если ты хочешь помочь мне, говори без обиняков, — тихо сказал он. — Что он имел в виду? Если должно было произойти что-то важное, тебе, конечно, дали об этом знать.
— Был… шпион, сир.
— Шпион? За или против нас?
— За. Он… добыл планы военной кампании Эриеллы и ночью доставил их. Нам… известно, что сведения точны или были точны, когда попали к нему. Так что теперь мы вынуждены действовать как можно быстрее, чтобы у нее не было времени изменить стратегию и сообразить, что нам стало известно. Вот почему выступление назначено на сегодня.
— Шпион. — Синхил вновь погрузился в кресло, не сводя глаз с Целителя. Встретив его взгляд, король смог прочесть в нем только горячее желание ответить на любой вопрос монарха. Задумчиво пожевав губами, Синхил неожиданно почувствовал, что Райс что-то скрывает.
— Продолжай. Почему ты замолчал? Рассказывай! Я не дитя и понимаю, что шпионы приносят куда больше новостей.
Райс поднял рыжую бровь и посмотрел на короля.
— Не знаю, стоит ли говорить, но рано или поздно вам, Государь, все равно придется узнать. Как известно, когда Эриелла бежала из Гвиннеда, она носила под сердцем ребенка Имре. До нынешней ночи никто не знал, что несколько месяцев назад она родила сына. Ребенок здоров и подрастает.
У Синхила пересохло во рту, он едва не бросился в детскую. Почему ребенок кровосмесительницы растет не по дням, а по часам, тогда как его собственные дети…
Он тряхнул головой, заставив себя думать о том, что сообщил ему Райс Турин. Если сын Эриеллы вырастет, то станет угрозой трону, даже если удастся уничтожить его мать. Он старался внушить себе, что опасность ничтожна, но ничего не получалось. Несмотря на свои увечья, его сыновья достойны жить, не думая о войнах. В конце концов они наследуют престол. Несправедливо, если этот щенок…
Пальцы сжались в кулак с такой силой, что ногти вонзились в ладонь и выступила кровь. Синхил грохнул кулаком о стол. Райс скривился. Король, спохватившись, взял себя в руки и как ни в чем не бывало посмотрел на Целителя.
— Это плохая новость, но хорошо, что ты сообщил ее, — мягко произнес он. — Что еще вы узнали?
— Вероятно, Эриелла творит заклинания, — ответил Райс. — Мы уверены, что в непогоде, по крайней мере частично, повинна и она. Теперь наиболее опытным из нас придется поломать голову над тем, как противостоять этому.
— Полагаю, под опытными ты подразумеваешь Дерини?
— Другого способа справиться с Эриеллой нет.
Синхил вздохнул, прикрыв глаза рукой и покачиваясь. Что ни говори, а могущество Дерини будет полезно в этой войне. Поняв это, он вздрогнул и вспомнил о том, каким могуществом наделили Дерини его самого… И вновь содрогнулся, теперь от воспоминания, каким образом он использовал это могущество накануне в гневном ослеплении. Ночная встреча с духовником окончательно убедила его, что следует избегать использования деринийских способностей, как бы ни было велико искушение. И все-таки что-то внутри нашептывало ему, что уже на этой неделе предстоит обратиться к подарку Дерини.
Синхил вышел из задумчивости и с удивлением отметил, что Райс успел встать и откланяться. Кто-то подходил к креслу сзади; получив этот сигнал, он тут же узнал — приближаются королева и Ивейн. Приняв бесстрастный монарший вид, он повернулся, убедился в правильности своей догадки, поднялся и поклоном приветствовал дам.
Меган… Как она пугала Синхила в первое время, да и сейчас вызывала смущение. Когда она выходила замуж, ей не было и шестнадцати, теперь семнадцать с небольшим, а она успела родить ему трех сыновей. Полтора года супружества заметно изменили ее. Тоненькой большеглазой девушки, которую он впервые увидел в день их свадьбы, больше не было.
Пшеничные волосы как прежде отливали золотом, веселые веснушки по-прежнему осыпали вздернутый носик. Но бирюзовые глаза стали печальными, а прекрасный лоб омрачали постоянные заботы. Отороченную мехом накидку из шерсти бирюзового цвета она надела, чтобы порадовать его, он знал об этом. Но в голубом обрамлении лицо выглядело еще более осунувшимся, а украшенный драгоценными камнями чепец замужней женщины и королевы, скрывавший волосы и уши, еще больше заострял подбородок.
Он знал, что не принес ей счастья. Его равнодушие и замкнутость причиняли ей боль, большую, чем физические мучения. Синхил сожалел об этом, но не умел справиться с собой. Он просил бы прощения у королевы, но семейное счастье означало отступничество от того, к чему Синхил тянулся всем сердцем.
Он поцеловал ее руки, как всякий мужчина должен целовать руки своей избранницы, а лба коснулся губами по-отечески. Меган подняла голову, она словно ожидала чего-то большего, но Синхил поспешно отвернулся к Ивейн.
— Доброе утро, дамы, — провозгласил он, целуя ей руку и взмахом руки поднимая застывших в глубоком поклоне фрейлин королевы. — Что означает это женское вторжение в зал военного совета?
Ивейн взяла Райса за руку, прижалась к нему и взглянула на Синхила.
— Я рассказала Ее Величеству, что сегодня вечером вы, Государь, выступаете с армией. И она пожелала надеть на вас доспехи, как принято перед первым сражением. Все готово. Пожалуйста, не возражайте.
Синхил перевел взгляд с Ивейн на Меган, потом снова на Ивейн и понял, что сдается.
— Вижу, силы противника превосходят мои, — весело сказал он. — Я побежден.
Часом позже, приняв ванну, он стоял в центре комнаты, терпеливо ожидая, пока женщины завершат затянувшуюся процедуру одевания.
Его теперешний наряд был похож на тот, что был на нем в день коронации, хотя на этот раз его дополняли не парадные, а боевые доспехи. Поверх шелковой рубахи и кожаной куртки на него надели позолоченную кольчугу; в глаза бросалась ее странность, словно кольчуга попала в Гвиннед из какого-то нездешнего мира. Руки Синхила защищали золоченые поручни, такие же пластины охватывали голени поверх кожаных штанов. Поверх всего была надета накидка из пурпурного шелка с аппликацией, изображавшей гвиннедского льва. Меган собственноручно пристегнула к поясу меч; когда она застегивала пряжку на белом кожаном ремне, ее пальцы дрожали.
Затем было позволено войти Сорлу, слуге Синхила, который принес щит и шлем с копией короны Гвиннеда. Король внимательно осмотрел оба предмета, словно надеялся что-то найти на них, взял протянутые Ивейн пурпурные перчатки и заткнул их за пояс. Прежде чем во главе процессии спуститься в королевскую часовню на мессу, Синхил надел изготовленную для него корону.
Он так и знал, все они уже собрались: Камбер, Джорем, Келлен, Джебедия и остальные участники военного совета. Он кивнул, и они последовали за ним внутрь часовни. Шедшая рядом Меган ступала, гордо подняв голову, ее глаза следили за каждым движением короля. Ивейн присоединилась к мужу, остальные дамы — к своим возлюбленным. Близился момент расставания. Королевская процессия вступила в часовню, все опустились на колени, хор запел Te Deum. Синхил склонил голову в молитве, отрешившись от всего земного, архиепископ Энском начал службу.
По окончании мессы Синхил задержался в часовне; пока все остальные выходили наружу, Меган стояла на коленях рядом с ним. Им предстояли нелегкие минуты.
Когда они остались одни, Синхил поднялся, повернувшись.
— Милорд, — прошептала она, и ее глаза наполнились слезами.
Синхил покачал головой и коснулся пальцем подбородка жены.
— Нет, малютка Меган, не надо плакать. Я скоро вернусь. Ты должна быть мужественной, беречь наших сыновей и молиться за меня.
— Я обещаю, милорд, — сказала она, стараясь не всхлипывать. — Но если вы не вернетесь, я…
Она уронила голову, не в силах продолжать. Синхил неловко обнял ее и прижал к себе.
— Меган, — спустя мгновение пробормотал он.
— Милорд?
— Меган, я очень сожалею, что не могу быть таким, каким ты хочешь меня видеть.
— Я знаю, милорд, — она отодвинулась, доверчиво и невинно взглянув на него. — Нет, милорд, не говорите так. Я… я самая счастливая из женщин. Только… только милорд так нечасто бывает со мной и…
— Знаю, Меган. Мне очень жаль. Но я… я такой, какой есть.
— Понимаю, милорд.
Меган опустила глаза, ее нижняя губа дрожала; она была готова разрыдаться. Синхил знал, что не вынесет этого, и придумал способ избежать душераздирающей сцены без компромисса с самим собой.
— Меган, ты сделаешь для меня кое-что? Кое-что особенное?
Она тотчас же засветилась надеждой и ожиданием. Торопливо, не желая подавать несбыточных надежд, Синхил опустился перед ней на колени, взяв ее за руки. Меган тоже хотела встать на колени, но он не позволил.
— Нет, не нужно. Выполни мою просьбу, только ты способна сделать это. Я хочу… мне нужно твое благословение, чтобы оно хранило меня в бою. — Одной рукой он держал ее руки, другой снял корону и склонил голову. — Благослови меня именем своей любви, моя маленькая королева, — прошептал он, молясь, чтобы она не разгадала его маленького представления, затеянного, чтобы поддержать ее, да и его в час расставания.
Последовала долгая пауза, на мгновение он даже испугался, что она откажется, но потом ощутил нежное прикосновение к своим волосам, ласковые руки Меган обняли его голову. Он закрыл глаза, стараясь понять чувства, владевшие сейчас его женой.