Янат сжала в руке разрушитель и поспешила за Кэро. Она ожидала чего-то необычайного, неприятного, быть может, даже болезненного, но не почувствовала ровным счетом ничего. Она сделала еще несколько шагов по инерции и остановилась, нерешительно оглянувшись. Позади не осталось ничего. Просто пустота, закрытая белесым туманом. Янат опустила голову и поняла, что хотя по-прежнему сжимает ладони в кулаки, руки ее пусты. Исчезли вещи и оружие. Она сглотнула, ощущая уже сильный дискомфорт, и тут же вздрогнула. Словно бы отовсюду полился резкий металлический голос, повторяющий одну и ту же "заученную" фразу:
— Пожалуйста, продолжайте движение, волновой передатчик нестабилен. Пожалуйста, продолжайте движение, волновой передатчик нестабилен, пожалуйста, продолжайте движение, волновой передатчик нестабилен…
Девушка сглотнула и пошла по коридору дальше. Она странно растерянная мгновением раньше, словно очнулась, вспомнила про напарника, где-то впереди, безоружного и возможно не менее растерянного, чем она и поспешила. Голос почти сразу умолк и больше не возобновлял монолога, пока Шептунова не подошла к точной копии двери, через которую вошла в коридор.
— Приложите ладонь к сенсорной панели, — потребовал голос. Она покорно выполнила приказ. Дверь легко отворилась. Янат попала в помещение, внешний вид которого вызывал у нее недоумение. Большое, пустое и светлое, но без единого источника света, окон или других дверей, оно занимало, наверное, около трехсот квадратов. И чем-то напоминало ей зал для приемов с оригинальным коридором, сквозь который девушка неторопливо, словно бы во сне, шла. По обе стороны в ряд стояли огромные, метра три в высоту и около полутора в ширину зеркала. Простые, узкие рамы и широкая ножка внизу, вызывали несколько утрированное впечатление какой-то пародии на помпезное шествие важной и сверх эгоистичной особы к трону. Только вот никакого трона впереди, не наблюдалось, да и сами серебряные полотна, принятые Янат поначалу за зеркала, вблизи таковыми уже не казались. По их поверхности расходились кругами непонятного происхождения волны, серебро казалось то снежно-белым, то угольно черным, то переливчато серым, дымчатым или перламутровым, находилось в бесконечном движении, изменении текстуры, формы, цвета. Это жидкое вещество неизвестным образом удерживалось в вертикальном каркасе, заключенное в ловушку достижениями науки, не волшебством же? В него Янат не верила.
Шептунова с трудом оторвала взгляд от глянцевой в тот миг поверхности, посмотрела в сторону и как раз вовремя. Она увидела птаирианца, шагающего в одно из "зеркал". Он поманил ее рукой, прежде чем окончательно исчезнуть в серебряной патоке. С немым изумлением, Янат проследила за тем, как мужчина провалился в вещество, не испытывая и тени сомнений в правильности своего поступка. Она подошла к тому же зеркалу, набрала в легкие воздуха, словно собиралась нырнуть в воду, а затем решительно последовала за ним. И снова совершенно ничего не почувствовала. Ну, разве что легкое касание, как будто по телу едва ощутимо провели тысячами перышек.
Янат превратилась в слух. Все, что она еще могла ощущать сейчас, холодное любопытство. Девушка отчетливо понимала, вот оно, то самое место. Сердце, средоточие вредоносной для людей силы и одновременно величайшая загадка Нави. Впереди вероятны любые сюрпризы, но нельзя быть готовым к неожиданному.
Помещение, или то, что она ощущала как помещение, поскольку в нем царила угольная чернота, казалось ей огромным, почти бесконечным. Это предположение базировалось на голых инстинктах, ни на чем более. Здесь не ощущалось движения воздуха, ни слышны были звуки, шорохи движения, даже собственные шаги казались проекцией тени.
Янат старалась соблюдать осторожность. Удивительно неприятное ощущение — растворяться в пустоте. Словно само время пожирает тебя, затирая сам факт существования. Ты перестаешь слышать даже собственное дыхание, и все вокруг перестает существовать, не остается ничего, кроме всепоглощающей мглы и тишины.
Шептунова с силой щипнула себя за руку, почувствовала боль, и зло улыбнулась тьме.
Ей стало казаться, неопределенное время спустя, пока она упрямо шла в неизвестном направлении, что темнота стала менее плотной, будто бы разошлась, неохотно разбавляя себя светом. Ниоткуда проступили неясные очертания объектов, чернота стала разреженнее, позволяя снова видеть и чувствовать окружающее пространство, сознавать себя разумной единицей в пространстве и времени. Появились звуки, шорохи, тени.
Шептунова скорее услышала, чем увидела движение, повернулась на звук.
Некий силуэт, серый, нечеткий двигался в ее сторону, постепенно приобретая рельефность и выпуклость. Она решила, Кэро. Устремилась навстречу, чтобы сразу же резко отпрянуть, еще до того как имя сорвется с губ. Оно сорвалось, но уже другое.
— Самойлов? — Янат почувствовала, как ладони непроизвольно сжались в кулаки. Мужчина приподнял бровь и улыбнулся.
— Не совсем, — ответил он.
— Что значит, не совсем? — несколько растерянно спросила девушка, а потом подобралась, настороженно и зло, смотря на человека перед собой.
— Я проекция. Самое нестойкое из соединений, говоря понятным тебе языком. Дело в том, что у нас должен состояться разговор, прежде чем ты покинешь это место. Я хорошо поработал, сложил все пазлы в точности, как и задумано. Без твоей помощи тоже не обошлось. Поэтому и во избежание глупостей со стороны человечества продвинутого, представителем коего ты являешься, хочу кое-что объяснить. Предположим, ты знаешь мир таким, каким его показали, и не допускаешь мыслей, которые кажутся естественными для таких существ как навьи. Представь, существует нечто не укладывающееся в рамки твоей картины мира, выходящее за ее пределы. Большинство разумных существ весьма неохотно допускают мысль, что необъяснимое, недоказуемое может существовать в реальности, которую они, в силу своих ограниченных способностей не в силах понять и осознать как данность. Если расширять рамки насильственно, разум таких существ зачастую не выдерживает и ломается, превращаясь в бесполезную цепочку физических реакций. С другой стороны, изменение сознания неизбежность, без этого непосредственного расширения не произойдет. Поэтому необходим особый разум, гибкий, способный к адаптации. Конечно, тебе хотелось бы задать массу вопросов. Кто я такой, тот, кто стоит за проекцией? Кто такие Самойловы? Почему их несколько? Где Инга и Кэро? Не стоит спешить с незначительным, иначе упустишь главное. То, что необходимо будет объяснять людям с Базы. Я мог бы назвать себя богом, но это преувеличение, назвать себя духом планеты, преуменьшение. Незнакомец, называй меня так. Я расскажу одну занимательную историю, Янат, а ты внимательно слушай, очень внимательно.
Века назад сюда прилетели люди. Они заселили планету и жили хорошо, пользуясь ее богатствами. Наука людей развивалась мощными темпами, но весьма специфично, узконаправленно. Когда их цивилизация достигла очередного витка развития, они случайно обнаружили особое излучение, которому так и не смогли подобрать достойного объяснения. Но группа ученых занятых на передовых технологического прогресса, изучая его пришла к неожиданным и не совсем связанным непосредственно с изучаемым излучением выводам. Они предположили, а я доказательство этого предположения, что все в мире состоит из волн. Любое материальное или нематериальное проявление есть волна. Перемещение в пространстве объекта ничто иное, как бесконечный процесс сборки и разборки в каждой новой точке. Те ученые, которые сделали такое смелое предположение, не встретили поддержки и понимания. Их теории были названы антинаучным бредом, а эксперименты бессмысленной тратой бюджета. Люди тогда, как раз готовились к войне. Чтобы сохранить хотя бы часть выделенных средств и под любым предлогом продолжить изучение интересующего их явления, ученые объявили, что могут изобрести некое устройство, позволяющее корректировать поведение и физическое состояние множества людей единовременно. Мало того, никакие меры не смогут помешать воздействию, так как устройство особым образом будет настроено на излучение человеческого мозга и тела. Еще они обещали миллионы проекций, автономность управления и умение подавлять любые проявления агрессии. Армию изначально бесплотных копий, превращенных в оружие плоти.
Правительство выделило деньги и потребовало в ближайшие сроки предоставить результат. Люди про такое обычно говорят — тише едешь, дальше будешь, но в нашей истории все с точностью наоборот.
Ученые создали машину. Апофеоз человеческого гения. Она была способна на гораздо большее, чем от нее потребовалось для демонстрации. Аппарат, помещенный в специальное помещение, аккумулировал неизвестное излучение планеты и преобразовывал в новый тип волн, способный воздействовать на психику людей, а еще раскладывать матрицу человеческого тела на составляющие и собирать заново в любой заданной точке. Или не собирать.
Возникло и несколько "но", о которых экспериментаторы предпочли умолчать, в надежде постепенно доработать смущающие их аспекты и изучить непонятные побочные эффекты. Преобразователь волн, как выяснилось, мог влиять не только на мозг людей, но и навий. Кроме того, ученые обнаружили существование вокруг планеты некого поля, которое машину также научили преобразовывать в особые волны и переправлять сигналы в виде воспоминаний, команд и снов в сознание навий. Те, подчиняясь машине, неожиданно смогли воздействовать на психику людей гораздо сильнее, чем изначально напрямую само устройство. На тот момент никто не понимал, чем грозит такой процесс цивилизации, в которой навьи рассматривались как подопытный материал, существа примитивные и неразумные, способные лишь на самые простые реакции и действия. Животные. Существовало и еще одно "но". Преобразователь давал нестойкий сигнал, который необходимо было поддерживать, затрачивая колоссальные энергетические ресурсы. В ходе испытаний, оказалось, есть простой выход, использовать для стабилизации человеческий мозг. К сожалению, он был самым слабым звеном машины. Люди мгновенно сходили с ума, ведь передавать такие объемы информации, слышать бесконечное количество голосов и ощущать сразу тысячи чувств может только сверхразум. Организм испытуемого стремительно источался, проблемы со здоровьем сыпались как из рога изобилия, а процент смертности достигал девяноста процентов. Попытки заменить людей в норме, изначально психическими больными нужного результата не дали. С кататониками номер тоже не прошел, мозг должен был продолжать работать, но особым образом.
Ученые продолжали провальные эксперименты до тех пор, пока не решились обезличить подопытный образец, предварительно сведя его с ума, а затем подключить к устройству. После внедрения новой технологии дело пошло на лад и казалось, проблема решена, но вскоре выяснились побочные эффекты такой схемы. Преобразователь накапливал ошибку, программа начинала выдавать непредсказуемые результаты. Люди, к тому же по-прежнему умирали, а перенастройка машины отнимала много времени и ресурсов. Деньги-деньги, главное мерило людей…
Решено было создать симбионта, некий "сплав" технологии и живого материала, тем более, развивая свою теорию волн, ученые добились значительных прорывов в науке. В результате появилась новая машина, в основе которой базировался человеческий мозг. А потом симбиотический организм взбунтовался и перестал слушать команды. К тому времени все попытки сохранить мир между двумя странами рухнули. Планета людей делала последний вдох.
Симбионт же находился в безопасном месте, накапливал опыт, потихоньку изымая сведения из поля планеты, эволюционируя или сходя с ума, кто знает. Несколько недель спустя, он из шалости подтолкнул генерала и тот начал атомную войну. Так существо избавилось от тех, кто настойчиво навязывал ему свою волю. Как маленький ребенок, не знающий законов можно и нельзя, он ударил себя по пальцу молотком, но родители больше не могли прийти на помощь, ни утешить, ни отсчитать неразумное чадо. Сгорели в атомном пожаре.
Из-за своего решения, симбионт испытал ужасающую боль планеты и всех миллионов душ, что были уничтожены по его приказу. Убийца проживал каждое из мучительных мгновений бесконечное количество раз, ведь в поле не существует ни вчера, ни сегодня. Он застрял во времени и стал жертвой себя самого. В те черные годы, он осознал себя как личность. Опыт его с течением времени лишь увеличивался, а возможности стали почти неограниченными.
Когда планета немного оправилась от ядерной зимы и начала восстанавливаться, оживать, существо сразу же почувствовало перемены, приветствовало их. Оно открыло в себе возможности не только разрушителя, но и созидателя. Того, к чему его не готовили, но что оно могло делать очень хорошо. Симбионт начал влиять на природу, на живых и неживых существ, перераспределяя энергии, восстанавливая и очищая искалеченные пространства. Так он пытался искупить вину перед умершими, постоянно разговаривающими с ним тысячами голосов, день за днем из года в год. Жизнь, как сказали бы люди, дала ему второй шанс.
Позже у существа возникла дилемма. Он занимался преобразованием машины, которая когда-то была его базовым телом, поскольку некоторые из его жизненных функций еще зависели от нее. Симбионт собирался изменить ее физические параметры и исключить риск саморазрушения. В процессе отладки в машине начали проявляться спонтанные ошибки, хотя он и устранял их, однажды мозг симбионта все же был поврежден. Существо, которое родилось от союза механики и плоти не хотело умирать, но рассчитав свои шансы поняло, что сильно пострадает, если не найдет возможность восстановить поврежденные структуры. Времени у него осталось не слишком много. По собственным подсчетам, лет двести максимум. Для операции необходимо было на какое-то время подключить к машине человека, но на планете ни одного к тому времени не осталось. Они вымерли. Выжили лишь навьи, а они не подходили. И тут прибыла первая экспедиция с другой планеты. На борту корабля находились люди.
Первым, кого я взял, стал Самойлов. Придирчиво изучив его, я скопировал личность и перенастроил психику. Скорректировал поведение, заложил программу, сделав своим верным помощником. Конечно, Самойлов ничего не знал обо мне, но оставался послушным орудием несколько лет. Он помог получить биологические образцы, отбирая для меня по заданию совершенно разных людей в экспедиции на Навь. За это я баловал его редкими находками и создал отличную репутацию. От него я узнал и о бесчисленных мирах, о людях, которые живут на других планетах. И о том, что разные условия жизни изменяли их генетику, психику, проще говоря, волновую структуру. Во мне снова проснулся, угасший было интерес, к познанию.
Я тихо управлял навьями, которые развились, не истребляемые больше людьми, в собственную цивилизацию, хотя на уровне памяти предков помнили о большой беде принесенной людьми. Ты же понимаешь, откуда бралась эта память? Пришлось немало потрудиться, создавая Нави новую репутацию. Потом я создал поселок, отдавал приказы навьям, через проекцию Самойлова, копия которой хранилась в моей памяти. Изучал людей, что показались перспективными для поставленной задачи. Увы, никто не подошел. Лишь пара попыток, провальных, горьких. Я начал впадать в уныние, подобно людям, полагая, что попытка спастись, верно, обречена на провал, как вдруг Самойлов привез совершенно особенных людей.
— Мусса, она слышала тебя или проекцию? — внезапно спросила, молчавшая все это время Янат.
Самойлов кивнул с таким видом, как будто она задала на лекции вопрос по теме.
— Она особенная. Сильная. Они слышат лучше других. Не только шум голосов, мое отраженное эхо, или побуждение к действию, но и слова. Прочим приходиться говорить через проекции или таких, как Мусса. Милая девочка. Илье, я так их назвал. Чуткие — на старом языке. Ее стабильная структура распалась, но я не убивал, если ты об этом.
— Значит, все происходящее часть большой игры, Незнакомец? Ты манипулятор, мы пешки. И что за игра?
Янат была уверена, что знает ответ, но слова Самойлова резанули по сердцу ножом.
— Желтая кожа. Твой друг Кэро. Его мозг чудо.
Шептунова почувствовала, как тело налилось тяжестью, словно окаменело.
— Не стоит, — спокойно произнес тот, кто говорил губами проекции, — я могу управлять и твоей волновой структурой. Есть, знаешь ли, вещи, недоступные пониманию твоей формы жизни и уровню развития. Ты не разбираешься в материях, не слышишь голосов, не понимаешь, как важно порой сохранить внешне никчемную жизнь. Я не собираюсь убивать и мозги из Кэро, как на картинках в твоей маленькой башке, вынимать не собираюсь. Вы развитая цивилизация, а реакции примитивны, образный ряд убог. Я могу слиться с ним совершенно иначе, он останется целым и невредимым. Хватит о нем. Есть вещи важнее. Сейчас нашим цивилизациям необходимо вступить в контакт. Я увидел перспективы союза с содружеством. Ты будешь послом доброй воли от Нави и передашь мои слова и полученные данные людям на базе. Самый удачный момент для правильного разговора, поверь мне. Когда они осмыслят перспективы, Янат, ты станешь очень важной персоной по вашим человеческим понятиям.
Янат молчала. Странное оцепенение прошло так же резко, как и началось, но то, что она чувствовала теперь, было гораздо хуже. Не апатия, не гнев, не бешенство…бессилие. Отчаянье и бессилие.
— Нет. Я не могу.
— Глупости, — снисходительно ответил Самойлов, а ей захотелось вцепиться в его физиономию, — и это не поможет. Проекция не стойкая. Ты даже не получишь удовольствия. Я разрешил войти сюда. Сама ты никогда бы не нашла это место и никто другой не найдет, пока на то не будет отдан приказ. Его и не существует, в привычном для тебя значении, ваша наука еще только подходит к осмыслению глобальных процессов. Теперь, слушай внимательно, как я и просил с самого начала. За время, что Кэро будет компенсировать ущербные зоны моей структуры, я постараюсь вылечить свой мозг. Если удастся, верну Желтую кожу в залог будущего мира между нашими цивилизациями. Хочешь, найди того, кто станет на время частью меня и главное, сможет ею быть, тогда я верну Кэро в целости и сохранности сразу, как получу замену. Мне не нужен другой симбионт, мне нужна возможность излечиться. Его мозг и тело идеальны. Они не подвергнутся никаким опасным изменениям, он останется таким же, как и час назад, через пять и десять лет, взамен же, подарю ему целый мир. Какой дурак откажется от такого опыта? Я мог бы перебрать тебя до мельчайших частиц и создать новой личностью, мог бы заложить программу, превратить в послушную куклу, но буду играть честно. Кэро просил об этом, став частью моей души, и однажды, я уже совершал ужасную ошибку, ценой которой стало будущее планеты и мое, так как я ее неразрывная часть.
Мне не нужны союзы, в которых люди смогут заподозрить подвох. Обязательно найдется еще кто-то вроде Кэро, сумевший почувствовать суть вещей. Прошу тебя, ради нас обоих, выполни свою часть работы. Янат, запомни, каждый настоящий миг твоего существования уже вчера, — Самойлов мягко улыбнулся, — но не для меня и не для него. Он сможет ждать вечно, ты нет. Еще одним жестом доброй воли, я отдам то, ради чего ты прилетела сюда. Она ничего толком не вспомнит о своем пребывании здесь, но структуры ее полностью восстановлены и работают нормально. Девушка будет счастлива, увидев свою лучшую подругу, которая спасает ее. — Самойлов развел руки в театральном жесте и закончил. — У тебя будет немного времени подумать. Я оставляю свободу выбора, но ее цену ты знаешь. До встречи, Янат сохо.
Она закричала, бросилась вперед, но пальцы схватили лишь пустой воздух. Тогда девушка упала на колени и, закрыв лицо руками, начала раскачиваться. Туда-сюда, туда-сюда…