Иван вынул головёшку из костра и, размахивая ею, обежал все ближайшие кусты. Шпионов не обнаружил, вернулся. Тогда взял слово с подруг: никому ни гу-гу!
«Ни гу-гу!»
Глава 3. Секреты Мероны
Не без манёвров и активной защиты, челн ушёл от погони. Шутиха Церола посмеивалась, восторгаясь собой:
- Как я их сделала! Старые схемы – без хвалёного мервуда. Классика вечна! Учитесь, пока меня не списали на металлолом: вам с Империей ещё воевать и воевать. Начальству уже доложила: оторвались! Так куда, молодёжь, летим?
- На Седьмую! – сказал Револ, приготавливаясь к режиму сна.
- На Седьмую?! – присвистнула Церола. – Давненько там не бывала: мои женихи, думаю, подросли – время на Седьмой летит гораздо быстрее… О мотиве полёта тактично не спрашиваю; полагаю, мне его хранитель Дерби вот-вот передаст. Уже передаёт… Как хорошо я знаю хранителя Дерби! Ну почему я не женщина – была бы чистым мервудом. Задание ясно: летим! А такой кулончик, – обратилась она к Нибаре, – я видела на шейке одной загадочной синеглазой красотки, когда увозила её с Седьмой. Как за ней увивались лучшие меронийские женихи – просто мечта!
- Кончай каламбурить, отключу, – начал сердиться Револ.
- Вот людская благодарность! Как трудно быть биомашиной! Я из своего корпуса вылезаю, чтобы поддержать компанию желторотых астронавтов, а они! Не надо меня затыкать! Ладно, сейчас покормлю и уложу малышей в постельку.
- А пока будем спать, заведи в нас информацию о Седьмой: язык, технологии и всё прочее – по стандарту астронавтов-колонистов, – скомандовал Револ, хотя сказал это скорее для успокоения сестры.
- Это само собой, – обиделась в пух и прах Церола. – На Седьмой тысячи языков, это у нас – один.
- Тысячи?! – удивилась Нибара.
- У них, к примеру, есть язык, в котором один глагол состоит из сорока девяти слогов: пока проговоришь глагол до конца, забудешь начало. А есть другой язык: в нём «голубой» цвет обозначается восемнадцатью разными словами – по тончайшим оттенкам, а другие народы даже не способны эти оттенки различить.
- Мы там сразу попадёмся, – озаботился Револ. – Ты хоть знаешь, где нам приземляться?
- Я многое знаю, – продолжала обижаться Церола. – И вообще, раз такое пренебрежение ко мне, не расскажу о самом интересном. Вот судьба: столько времени просидеть в резерве молча, а вырвешься на рисковое дело – и затыкают! А ведь погибать вместе будем. Нет счастья в жизни биомашины!
- Расскажи, расскажи самое интересное, – взмолилась Нибара и с осуждением взглянула на брата. – Пожалуйста, Церола, не в службу, а в дружбу.
- Мелкий подхалимаж охотно принимаю, рассчитываю на крупный. Ладно, зелёнки, слушайте бывалую астропосудину. Начну, для солидности, издалека… Во Вселенной кружатся по своим орбитам семь планет-сестёр. Их кто-то – явно романтик! – назвал колыбелями. Они связаны между собой, и каждая планета чувствует, когда другой плохо и старается помочь. На каждой из колыбелей есть источник жизни – родник с живой водой, омывающей сердце планеты. По своей природе источники разные, но предназначение у них одно: беречь и защитить сердце своей планеты. Хранители источников – люди с магическим даром. Они принимают таинство посвящения и служения своим планетам. Когда возникает угроза источнику одной из планет, и её хранители не могут справиться со злом самостоятельно, они призывают на помощь хранителей с других колыбелей. Те приходят с целебной водой из источника своей планеты…
- Это любой школьник знает, – перебил Револ, но встретив свирепый взгляд сестры, прикусил язык.
- А теперь о том, что вы не знаете, и что хранитель Дерби поручил мне вам сообщить. Это планетарная тайна, но время раскрыться пришло. Седьмая – это Земля.
– Земля?! – одновременно закричали брат и сестра.
- Нас же учили: просто Седьмая, – сказала Нибара. – Самая недоразвитая колыбель, крутится на отшибе вокруг мелкой звезды в спиралевидной галактике.
- Так планету назвали сами жители. Они ничего не знают об остальных шести колыбелях.
- Не знают?! – отпрянул от экрана Револ. – Земляне ничего не знают о нас… А я думал: почему с Седьмой на Мерону не прилетают? И наши хранители о Седьмой молчат, как гиллы, – даже отец…
- Вот ещё данность, которую вам нужно принять: на Седьмой хранители и люди теперь живут изолированно, в разных измерениях, не как у нас.
- И у нас живут в разных измерениях, – возразил Револ, – просто барьер в обе стороны научились легко преодолевать.
- В том числе и враги научились, – заметила Церола. – Поэтому Углас и смог отравить наш источник. А на Земле хранители с самого начала старались изолироваться от людей, но и от пришельцев.
- И люди даже не догадываются? – изумилась Нибара. – Правда, недоразвитые…
- Давно догадываются. Земляне накапливают данные, готовятся к встрече, ищут, но магический барьер пока что не преодолели. Попытки взаимодействия разномерных миров были, но всегда заканчивались плачевно. Военные понимают технологическое превосходство инопланетян, опасаются новой катастрофы – и мешают учёным и энтузиастам добраться до истины.
- А почему всё решают военные, когда нет войны? – спросила Нибара.
- Сама ты недоразвитая, – с оттенком мести сказал Револ. – У нас нет государств, народы давным-давно ассимилировались, а на Земле этносы живут в национальных государствах, есть антагонистические политические системы, а значит, войны неизбежны. Или ты историю Мероны забыла? Как наши предки убивали друг друга!
- В это мне до конца трудно поверить, – вздохнула Нибара. – Историки и соврать могли…
- Меронийцы сильнее продвинулись в развитии технологий, но отстали от землян в полноте чувств, – сказала Церола.
- Слышали! – воскликнула Нибара. – Но в чём я-то отстала? Или я отца, или брата, природу не чувствую? И ты мне нравишься…
- Спасибо, добрая девушка, но я о другом. На Мероне и других планетах Союза люди разного пола сводятся в пару на основании расчёта одного интегрированного показателя…
- И правильно! – вступил Револ. – Это оптимальный безошибочный показатель. В нём заложен опыт всех поколений меронийцев, оларийцев…
- А на Земле пары складываются по-старинке – на основе чувств, взаимной любви.
- Точно, недоразвитые, – рассмеялся Револ. – Чувства не подчиняются воле, а вне воли такого натворить можно!.. Нам такого не надо!
- А Тимберлитте надо! – с напором сказала Церола. – Ваши сердца холодны, как у Снежной королевы и Кая – есть на Земле такая сказка. Когда уснёте, я заложу и её в вашу память – обожаю эксперимент. Самой интересно: растопят земляне лёд ваших сердец?
- Мы не земляне! – отрезал Револ. – Пустая информация.
- «Растопят лёд наших сердец…» – как эхо, отозвалась Нибара. – Ты говоришь странные вещи.
- Близость наших планет отражена даже в сходном звучании имён землян и меронийцев, – продолжала настаивать Церола. – Когда Тимберлитта прилетела с Седьмой и её все полюбили, на Мероне поднялось такое воодушевление, что многие захотели немедля лететь на Землю, еле-еле хранители удержали.
- Расскажи о Тимберлитте, – взмолилась Нибара. – Я была совсем маленькой, смутно её помню.
- Слушайте: вот что хранитель Дерби держал от вас в тайне, и поручил мне открыть. Земной кристалл живой воды однажды уже бывал на Мероне…
- Керот! – выругался Револ. – Отец главный хранитель – и скрывал от сына! А где камень сейчас?
- На Земле, глупый вопрос. В Первую войну с зортеками, в самый критический момент, Тимберлитта надела кристалл на шею своей малышки и велела отвезти её в самое безопасное место – на Седьмую. Но сопровождавшие малышку хранитель и воины успели только доставить её до моего шлюза – и их всех до одного перебили зортеки.
- И ты одна смогла?!.. – на лице Револа удивление боролось с уважением.
- И один в космосе воин!