Мы вышли из-под полога леса, когда рассвет даже не думал вступать в свои права. Я был несказанно рад и удивлен тому как быстро мы добрались обратно. Нам не нужно было искать путь и высматривать направляющую нить жизни. И мы мчали обратно максимально быстро. В отличии от моего прежнего носильщика, этому было плевать на мои удобства, радовал и наполнял надеждой только мой Мертвоцвет, но даже с ним было сложно сосредоточиться, когда тебя несут вниз головой и пытаются пересчитать ею все пеньки по дороге. Наш господин уже встречал нас.
Он стоял, отперевшись на лопату и сумрачно рассматривал нашу слегка потрепанную компанию. Осмотрел всех разом и каждого по отдельности. В его внешности ни чего не изменилось, будто и не было всех этих дней и ночей.
— Примерно так я и предполагал, — пробурчал он, равнодушно осмотрев нас. После чего поднял один из своих мрачных артефактов, и что-то ему начал нашептывать.
Скелет, который тащил меня всю дорогу опустил руки, и я с хрустом рухнул на землю. Затем не издавая ни единого звука он и все из его пятерки направились к своим раскрытым могилам. Немного повозившись с крышками, они наконец улеглись и затихли.
— Ненавижу эту часть работы, стану сильней сами будите себя закапывать, — некромант поудобней перехватил лопату и принялся засыпать ближайшую яму землей.
— Мы стоим и ждем дальнейших указаний, — в моей черепушке зазвучал голос командира, — Уголёк, как успехи?
— Бывало и лучше, — подключился к беседе черный обугленный скелет, — курятник в деревне я найти не успел, а у лесных птиц скорлупа не так хороша, как хотелось бы.
— Какие птицы, какие курятники? Ничего не понимаю, — я возмутился и безрезультатно попытался опереться на единственную здоровую руку. Как можно говорить о такой ерунде, после всего произошедшего, или для местных напасть ночью и убить пару селян в порядке обычного?
— Да. Половинка, кроме твоей основной цели, у нас были еще кое какие планы попроще. Спасибо внимательности Ы, — командир как ни в чем не бывало продолжил свою речь; — порошок для укрепления костей нам ох как пригодится. Не у всех Душа Мертвых под рукой чтобы восстановится.
— Мне казалось, что вы выкинули мел перед нападением, чтобы не мешал, — вновь удивился я постепенно приходя в спокойное состояние духа.
Скелет с пробитым черепом отрицательно качнул головой, поле чего аккуратно засунул свои костлявые пальцы себе же в череп. Выглядело это одновременно и смешно и отвратительно. Немного покопавшись Трёхглаз вынул несколько кусочков известняка.
— Я конечно без мозгов, но не дурак, чтобы показывать другим скелетам наши сокровища. Могли и отнять, они все же сильней, — прозвучал его голос, и клянусь в нем проскользнули нотки веселости. Кажется.
— Мы разделим мел и скорлупу поровну и когда ляжем отдыхать сделаем себе порошок. Жду не дождусь.
— Порошок, порошочек! Как сахарная пудра как мука, — довольно замурлыкал Повар. И в его голосе точно смешалось удовольствие вперемешку с безумием.
— Трёхглаз, у меня возникла пара вопросов, пока мы добирались сюда.
— Спрашивай раз тебе так не терпится.
— Поему господин не забирает наши сокровища, все ведь было ради цветка? И почему там в деревне, когда я убил… убил кузнеца, ты сказал что ему из мертвых не восстать?
— Странные ты вопросы задаешь Половинка, я ожидал иных. Времени у нас предостаточно поэтому отвечу на эти, — Трёхглаз начал неспешно ломать бело-жёлтые кусочки, а Уголёк тем временем с хрустом раздавил несколько зажатых в кулак птичьих яиц.
— Мы мертвые копим энергию в черепе, это наш единственный и естественный сосуд, в нем надежней и проще всего. Когда энергии много ее отблески можно увидеть через глазницы. У сильного мертвеца в глазах горят красные огоньки. Думаю, ты это заметил. Если череп сильно повредить, энергия копится не будет, либо ее естественный сбор нарушится как у меня. Там, — скелет махнул в сторону леса; — ты поработал на славу. У кузнеца шансов восстать вообще ни каких, сильно ты его повредил. А по поводу наших как ты говоришь сокровищ, скажу так. Они никогда не были нашими, через Кисть господин нас полностью контролирует и почти все что мы делаем с его позволения. Он видел ночную потасовку через наши глаза, поэтому к нашему приходу он все подготовил. А порошок и цветок мы хоть и используем, но ему во благо. Или ты думал, что нас на свободу выпустят так просто и предоставят самим себе? Погуляйте в лесу ребятки. Ты все еще очень наивен, Половинка пора от этой людской ерунды избавляться. Хотя некоторые твои поступки странные для того, кто недавно пришел в армию мертвых.
— Странные поступки? Ты это о чем?
— Обычно после первого убийства, у новичков истерика, и вопросы они задают совсем не те что у тебя. Ты либо крепок духом, либо не понимаешь происходящего, ну или ты дурак, — Уголёк закончил ломать скорлупу и приняв от командира мел принялся все это делить на примерно равные части.
Конечно я много думал о тех двоих из деревни, пока меня несли по лесу сшибая периодически моей головой моховые кочки и редкие бледные грибы. Эти персонажи или NPC как их называют во многих виртуальных играх, их почти не жалко, скажу по-другому жалко, что силы с них или опыта я не получил. Всю дорогу к дому я думал об этом, пытаясь себя хоть немного успокоить.
— Они не настоящие чего их жалеть, — попытался равнодушно произнести я.
— А вот тут я бы был осторожней в суждениях, — Трёхглаз сгреб одну из порций нашего сокровища; — как думаешь, что такое посмертие?
— Виртуальная реальность, в которую загружают слепок сознания человека после его смерти, мы существуем здесь как персонажи в игре, — я попытался неуверенно воспроизвести то что нам рассказывал на уроках наш информатик.
— Это не совсем верно, точнее совсем не верно. Я умер в двадцатые годы двадцать первого века от болезни. Тогда переход в посмертие еще не изобрели, однако я здесь общаюсь с тобой, понимаешь, о чем я?
— Если честно не совсем, — в голове снова все примешалось; — этого не может быть, так не должно быть.
От неожиданно нахлынувших мыслей меня качнуло, и я неловко завалился на спину после очередной попытки сесть. Мой пустой взор уставился в едва светлеющее небо. В отличии от внешнего спокойствия в голове творилась настоящая чехарда вопросов без ответов. Получается я не в одной из сгенерированных программой виртуальных вселенных. А в настоящем загробном мире? Как такое возможно? Я же сам выбирал куда попасть подбирал различные параметры, а что такое САПС? Те, кого я убил были настоящие, живые люди!? Я убил их, я убийца! Легко и просто прихлопнул их ради силы и энергии, которую даже не получил. Убил настоящих людей, по-настоящему. Если бы у меня был желудок меня возможно вырвало, но этого не произошло.
— Трёхглаз помоги разобраться. Если мы здесь после того как умерли, то, когда здесь умираем или нас убивают, куда все девается?
— Я тут очень давно и сам толком не разобрался во всем. В посмертии живут и те, кто умер в нашем мире настоящие живые, и написанные персонажи и думаю есть те, кто жил здесь первоначально до нашего появления. Коренные так сказать жители. Отличить одних от других невозможно. Скажу честно сильно над этим не задумывайся, иначе станешь как Ы или как Повар.
— У меня от всего этого уже и так ум за разум заходит, — я непроизвольно стиснул кулак и что-то захрустело.
— Эй, полегче, молодой, не кроши мел раньше времени, — голос Уголька вернул меня к непонятной и суровой реальности.
— Я предпочитаю концепцию Сансары, колесо перерождения, мы перерождаемся в новых телах и в новых мирах. Слыхал, наверное, про реинкарнацию душ? — задумчиво продолжил Трёхглаз; — смерть и перерождение.
— Все это религиозная чушь, мы не знаем точно в загробном мире мы или в виртуальной симуляции, живы мы или мертвы, про Шредингера слыхал? Вот мы точь в точь как эти его коты. Одновременно и живы, и мертвы, и проверить нет возможности, — азартно затараторил Уголёк.
— Опять ты со своими котами уймись, в любой религии даже самой примитивной всегда есть загробный мир. Мир куда уходят предки после смерти рай ад страна бескрайних охотничьих полей. Не важно, как все это называется мы попали сюда после смерти переродились.
В Моей голове разгорелся нешуточный спор, который явно длится уже не один год. А мои мысли снова вернулись к двум убитым этой ночью. Ведь если они реальны, то у них были семьи друзья близкие, а я лишил их этого так же как меня лишили всего этого. Только в моем случае это была случайность, а в их я специально убивал ради наживы.
— Эй, Половинка, смотри на это с другой стороны они могли быт и не настоящими, виртуальными. Тогда твои терзания ерунда, — Трёхглаз чуть поостыв попытался меня приободрить.
— В любом случае нам это не известно, — подтвердил Уголёк.
Между тем наш господин окончил свои мрачные земляные работы, и даже положил на могилы пласты дерна с свежей живой травой. От чего могилы сразу стали казаться старыми и не тронутыми.
— Ну теперь наш черед, — Трёхглаз приподнял разбитое тело Ы и спихнул его в одну из не зарытых ям.
Уголёк приподнял и тоже спихнул меня на дно ямы в гроб. Это был уже не ящик, а настоящий полноразмерный гроб. Не стоит задумываться как некромант его достал тут все ясно. Гроб был явно поношенный. И это еще не все здесь уже лежали чьи-то останки.
— Эй, Трёхглаз, меня точно в мою могилу поместили? Здесь уже занято, — возмутился я; — тут кто-то лежит и кажется даже не один.
— Ты опять все мимо ушей пропустил, — раздраженно пробурчал наш предводитель; — я же сказал Господин все видел и заранее подготовился. Выберешь себе из этих костей …
Скелет явно задумался. Что он делал я уже не видел, лежа на дне могилы.
— Детали, пусть будут детали. Выбери что тебе по вкусу и — восстанавливайся. Долго мы не пролежим здесь. Селяне могут пожелать мести, и возможно отыщут это место. Как сделать порошок расскажу чуть позже.
— Половинка, единственное что невозможно заменить в наших телах это череп. Остальные части тела можно восстановить зарастить или заменить и это еще один плюс над жалкими живыми.
Некромант склонился надо мной и бережно положил мешочек с Мертвоцветом в мое изголовье и накрыл меня крышкой. Я оказался во тьме. Это приятно успокаивало будто в разгар жаркого летнего дня погрузился на дно бассейна в прохладную воду, и лежишь спрятанный от суеты шума и зноя. Я невольно вздрогнул, вспомнив день, не хочется испытать действие дневного света на своих костях.
Следующие несколько дней я внимательно слушал своих напарников восстанавливая тело, для начала пришлось внутренним взором осмотреть каждую свою косточку подметив все трещинки сколы и микроповреждения. Потом меня научили как сделать порошок крепости костей, сложного здесь ничего не было. Растереть в порошок мел скорлупу и взяв немного энергии из своего клубка в черепе все это смешать, с перетиранием по началу возникли трудности. Одной рукой, да и вообще рукой скелета сделать это сложно, нет мышц и кожи к которой мы все привыкли, мелкие детали постоянно просыпаются как песок сквозь пальцы. Мне помогла чья-то бедренная кость я размолол ею получившийся порошок. О, какое блаженство волнами прокатилось по телу когда я посыпал себя приготовленным порошком, волна удовольствия и тепла несколько раз пробежала по телу вверх и вниз, я буквально чувствовал как заращиваются все подмеченные мной мелкие повреждения и укрепляются кости.
Укрепившись я снова прошел по телу теперь уже с красной нитью жизни и повторил пару раз свое незамысловатое плетение соединяя крепче свои кости. Самое сложное я оставил на последок, укрепившись принялся перебирать щедро насыпанные в мой гроб чужие кости. Некоторые я отмел сразу, ну потому что они женские. Не понимаю, как, но я их отличал сразу, возможно интуиция. Они никак не желали крепится к моему телу. Затем настал черед тех костей, которые не походили по размеру, нужны правильные пропорции иначе сложно двигаться. В итоге спустя какое-то время остались те кости которые мне подошли.
Поясницу и крестец я нанизал, как и остальные позвонки на нить жизни. Таз пришил будто два куска ткани, плотными ровными стежками. Нить легко проходила сквозь кости, будто они первоначально были моими. С ногами провозился меньше и под руководством Трехглаза и Уголька наконец соорудил подходящую прочную конструкцию. Последним была рука здесь пришлось повозится, вплетая ее в уже имеющийся узор. По окончании я заметил, утомления как в первый раз не наблюдалось, Моя душа Мертвых, снабжала энергией по полной. Я даже начал аккуратно, вращая клубок жизненной нити в черепе наматывать новые витки увеличивая свои запасы. Хотя в какой-то момент мне показалось что нить стала чуть тоньше, и ей чего-то недостает
— Уголёк? — я обратился к нашему сыну леса как знатоку растений, покрасней мере в лесных растениях он явно разбирается лучше всех нас, — мне кажется мой Мертвоцвет начинает вянуть, пора начинать беспокоится?
— Нет еще рано, просто твоему цветку не хватает Лунного света и прямого доступа к энергии, — пояснил Уголёк; — когда его посадят а энергия восстановится. И если Господин не будет жадничать, тебе будет перепадать часть его энергии.
— Мой цветок рядом со мной, и я ни с кем делится не собираюсь, — во мне зашевелилось слегка позабытое чувство гнева и … жадность?
— Думаешь тебя спросят? Сейчас энергия проходит через тебя, и Господин получает лишь частички, но после ритуала полного подчинения, все поменяется энергия будет проходить через Господина, а ты будешь получать жалкие крохи. Цветок для него как батарейка, копит и отдает ему необходимую энергию. А мы лишь промежуточное звено, без нас цветок погибнет, поэтому нас и терпят.
— Батарейка не так работает, — вмешался Трёхглаз.
— Ой, давай к словам не цепляйся, суть одна, — на моей памяти Уголёк впервые огрызнулся на нашего предводителя. Видимо разговоры о утраченных Мертвоцветах это очень болезненная тема для скелетов.
— Ы! — все явно вздрогнули от появления нового собеседника. Все эти дни от нашего сумасброда не было не звука. Зато Повар иногда был просто не выносим со своими рецептами.
— Вот теперь все восстановились, значить скоро будем уходить, — заявил однажды наш командир.
— Зачем? Куда? — мы с Угольком удивились почти одновременно.
— Все предельно просто. Первое жители деревни явно ищут нас чтобы отомстить, и рано или поздно найдут Господина или наше кладбище, второе для ритуала полного подчинения нужно место силы, его сидя на одном месте не отыскать. Ну и конечно нашему господину долго сидеть на одном месте опасно, кроме мстительных селян есть враги гораздо опасней и страшней. И все они скоро узнают или уже узнали про нападение нежити на деревню.
— Это точно. Вот если бы мы тихонько украли цветок и скрылись было бы гораздо проще, — поддакнул Уголёк, — чем быстрее уйдем, тем будет спокойней.
Оба наших предводителя оказались правы. В эту же ночь нас снова раскопали. Только теперь я сам поднялся из своей могилы без посторонней помощи довольно озираясь по сторонам. Я выбрался из могилы разминая ноги, потягиваясь и трепетно сжимая в руке свой Мертвоцвет. Рядом со мной поднимались мои товарищи по рабству, по сравнению с прошлым разом наша Кисть стала явно сильнее. Нас подняли первыми, и я вскоре понял причину.
Некромант протянул мне одну из лопат. И глухо произнес «Копай». Указывать где рыть мне нужды не было стоя босыми пятками на земле я прекрасно слышал землю вокруг и мог безошибочно встать прямиком над нужной могилой. Я слышал телом шевеление и вибрации идущие из под земли. Это ворочались в предвкушении мои не упокоенные собратья. Следующие пол часа я копал. Раскапывал одну могилу и шел к другой, усталости не было, силы лишь прибывали. Да и могилы были лишь как укрытия на не большой глубине. Господин собирал свои вещи, мне можно было не осторожничать, на это кладбище мы больше точно не вернемся. Когда извлекли последнего, часть скелетов из других групп уже были навьючены поклажей. Они взвалили небольшие носилки и с пожитками двинулись в лес.
Путь наш проходил однообразно, я бы даже сказал монотонно. Днем мы отсиживались в подходящих укрытиях, а ночью шли без остановки ведомым только нашим командирам маршрутом. Нам не нужно отдыхать пить есть и прочее поэтому темп движения был задан очень быстрый. Наш некромант явно отдыхал днем, когда мы бездействовали. Изредка он сверялся с старым пергаментным свитком, и наши командиры слегка меняли направление. Ночью некромант шел на равне с нами не смотри что живой. Как мне потом пояснили он подпитывался постоянно нашей энергией, гад.
Однако то что он живой все равно явно проскакивало к утру его слегка качало, а глаза на шестой день пути ввалились так-то казалось то он тоже на грани становления скелетом. Дармовая энергия конечно хорошо, но живому телу нужна вода еда и иногда хороший отдых. Периодически я ловил себя на странной мысли «Поему эти жалкие человечишки, помыкают и командуют столь совершенными существами как мы»
Мы пресекали очередную мелкую лесную речушку. Я уже сбился со счёта. Эта ни чем не отличалась от десятка таких же, что мы пересекли в брод. Но едва мы ступили на поросший камышом берег, новое чувство охватило каждую косточку всё моё нутро. Будто кто-то внимательно рассматривает и даже ощупывает нас.
— Ы, — благоговейно замычал один из наших.
— Чувствуете!? — в голосе Трёхглаза звучали нотки уважения и страха, — оно уже где-то рядом, оно изучает нас.
— Что это? — прошептал я, глупо конечно шептать в собственных мыслях. Но казалось, что ощупывают не только тело, но и мысли.
— Прахдрево!!! Так вот что искал наш Господин, а свиток у него не простой, — бывший сын лесника довольно произнес будто сам лично изготовил этот свиток, — если через неупокоенного прорастает дерево, оно сливается с Мертвоцветом и напитывается энергией. Дерево может приобрести как вредные, так и полезные необычные свойства тело неупокоенного сливается с деревом и становится разумным, чем старше Прахдрево тем оно мудрее.
— Ого, я смотрю ты знаком не по наслышке с этим древом, — в очередной раз воскликнул я понимая, что наш торопыга не так уж и прост.
— С Прахдревом я не знаком, — прошептал Уголёк; — но Эсфека читал в прошлом. Отец мой мечтал, чтобы я был не просто лесничим, но еще и травником, или если повезет алхимиком.
— Я все равно не понимаю, что это за дерево такое, и для чего оно нам, — я как и большинство моих собратьев завертел головой. Нас окружали обычные ничем не примечательные деревья.
— Наивно полагать, что я буду отличатся от остальных деревьев вокруг, юный ум, — прошелестело будто листва у меня в голове.
Этого еще ни хватало новый голос, вообще если бы мои товарищи не стояли рядом я давно подумал бы что все они плод моего больного поврежденного смертью воображения.
— Я не отличаюсь от других деревьев, это мой способ маскировки, — снова зашелестело в голове; — таких как я внимание тяготит. Представь себе толпы любопытных прущих ко мне пообщаться, а ведь кому-то рано или поздно захочется и мои знания, и мою силу прибрать к рукам. Поэтому чем быстрее вы получите свои ответы, тем быстрее уберётесь восвоясье. С глаз моих прочь, ненавижу, когда мой лесной покой нарушают.
Что-то с силой легло на мои плечи, ноги начали подкашиваться, еще немного и я упал бы на колени, но давление исчезло также внезапно, как и появилось.
— Вопросы!? — хмыкнул я все еще озираясь по сторонам в поисках источника силы.
Один вопрос, каждый может мне задать,
Раз в год мне придётся отвечать.
Тело скрывая в древесный плен,
Так завещал мне великий Тлен.
Кажется, так писал о нас один из эльфийских поэтов.
— Здесь есть эльфы?
— Вот ты и попался, простак, — заскрипело натужно, — в мире посмертия много кто живет и эльфы в том числе.
— Погоди, это неправильно это за вопрос не считается, — моему возмущению не было предела, — так не честно. Это не вопрос.
— Правила таковы и не я их создавал, ты задаешь я отвечаю на вопрос.
Самое обидное что заключается в том, что до появления Прахдрева в голове была легкая пустота, а теперь роилась куча вопросов. В том числе и самый насущный, который подобно червю грыз меня с момента моего пробуждения. Как меня зовут? Я не знаю почему, но это ответ был для меня самым важным.
Видимо все уже задали свои вопросы. Потому что дерево наконец заговорило настоящим голосом, а не в наших головах. Листва зашумела ловко складываясь в слова.
— Дети Тлена получили свои ответы, что привело тебя сюда живой?
— Укажи мне скрытое от всех место силы о великого дитя Тлена, — прокричал наш господин в лесную чащу, — взываю к тебе и обещаю в случае успеха богатый дар.
По лесу прокатился ветерок и заколыхавшиеся ветви снова сложились в звуки.
— Ты не дитя Тлена, ты лишь его приспешник, почему я должен тебе отвечать?
— Я некромант третьей Кисти, младший ученик Старейшины из Топей. По праву просящего хочу получить ответ на свой вопрос.
Я впервые слышал такой титул, тем более из уст нашего господина, он оказывается всего лишь ученик еще и младший.
— Цену мою ты знаешь, если нашел путь сюда, — прошелестел лес. Понять какое дерево отвечает было просто невозможно, ответ приходил не сразу, а с порывами ветерка. Листва и ветви шевелились у всех деревьев вокруг без исключения.
— Да, о великое Прахдрево, где мне оставить свой дар? — некромант учтиво поклонился.
— В пяти десятках шагов есть поляна зарой дар в ее центре.
Ветви расступились, открывая путь для нашего господина.
— Интересно, а можно обмануть или обхитрить Прахдрево, — в моей голове возникли коварные мыслишки.
— Даже не думай об этом, — испугался Уголёк; — Прахдрево одно из любимых творений Тлена. Не навлекай его гнев на себя и на нас.
— Да и мыслишки твои я читаю как книгу, — зазвучал голос древа в моей голове.
— Но я хочу ответа на свои вопрос.
— Потерпи немного, всего год. Для мертвых это лишь мгновение, — толи пошутил толи в серьез произнес древесный голос в голове; — в этом году ты уже свой вопрос задал.
Ветви вокруг заскрипели, ну точно последняя фраза была насмешкой. Наш некромант отправился на поляну сделав нам повелительный жест, и мы остались стоять как вкопанные даже костяшкой не шевельнуть. Его не было примерно двадцать минут. Сложно судить о времени существам, для которых время утратило свое значение, без часов. Вернувшись господин расстелил пергамент и уселся рядом. Мы подобно костяным колоннам проложили стоят вокруг.
— Дар принят, ученик Старейшины из Топей, — зазвучал лесной голос, и с очередным порывом ветра небольшой прутик аккуратно вонзился в пергамент.
— Благодарю тебя о великое творение Тлена., - некромант взглянул на свиток, свернул его и быстро поднялся. Новый жест и мы снова можем двигаться. Некромант ученик отряхнулся и молча двинулся туда откуда мы недавно прибыли.
Когда мы вновь достигли неприметной речушки, в голове последний раз зашелестело, — ты Мужчина, будь Смелым и Храбрым. Впереди тебя ждет немало испытаний.
— Тоже мне советчик, и без тебя знаю, что будет не легко. Да и не мужчина я а парень молодой, был, до смерти, — я недовольно отмахнулся недавно приобретенной рукой шагнул в реку. В спину мне опять заскрипело. Опять смеётся старое дерево, видать, как мои друзья совсем из ума выжило, за свои тысячи лет.
— Эй, Уголёк! А ты что спрашивал?
— Это личное и тебя не касается. Прохлопал свой вопрос вот и злишься теперь, — скелет отмахнулся от меня. И склонился к траве, его хрупкие кости на приспособлены к переносу тяжести, а вот разведать лес вокруг он не забывал.
— Трёхглаз, вот объясни мне как дерево стоя на одном месте может знать почти все на свете, и даже места на карте указывать? — я не унимался; — может вообще господина, как и нас надули?
— Половинка, если не уймешься, отключу тебя на сутки, — предводитель злобно сверкнул красноватым светом своих пустых глазниц, и зашагал дальше, — ты вот костями землю слушаешь? Слушаешь. На десяток метров вокруг в земле все слышишь, а великое Прахдрево корнями, да на сотни метров дальше. А если с корнями соседних деревьев соединится то и на сотни километров вокруг все прослушать может. Все почувствовать. И места силы в округе оно все точно знает.
— А я слыхал, что оно может на живых морок и видения наводить. Запутывает людей с ума сводит и губит. Так оно развлекается, — отозвался из-за деревьев Уголёк.
— Так-то живые, мне до них дела нет, — отмахнулся предводитель.
Всю оставшуюся часть пути, а это и по меркам мертвых не мало мои спутники рассказали мне кучу легенд, преданий сказок и даже анекдотов, связанных с Прахдревом. В конечном итоге я запутался где правдивые истории, а где сказки для запугивания детишек, чтоб те в лес не ходили без взрослых.
— А вот еще один. — не унимался Уголёк; — встречает как-то некромант Прахдрево, а оно ему и говорит тысячу силы выбирай или способность армией мертвых управлять …
— Всем тихо! — раздался внезапно голос нашего Господина. Мне на миг показалось что он даже наши разговоры слышит.
— Даже думать запрещаю, — снова рявкнул он.
Все мои слова и мысли будто разом в смоле увязли. Они будто замерзли. А вот голоса напарников совсем исчезли. Мысли текли так медленно что это начало нервировать, но поделать я ничего не смог. Как всегда, совершенно беспомощен перед этим проклятым миром. Неужели наш господин даже мыслями нашими может управлять. Это даже хуже рабства, мы в полной его власти. Мысли ворочались вяло, а вот глаза успевали подмечать многое.
Мы вышли на окраину леса. Резко и неожиданно. Невдалеке на пересечении трех дорог возвышался небольшой дозорный форт. Ни чего особенного. Деревянный частокол высотой под три метра, с несколькими смотровыми вышками на нем, не чета жалкой деревенской изгороди. Запертые на ночь ворота и даже небольшой ров, правда не заполненный водой. Все это казалось таким невзрачным, а с другой стороны здесь в диких краях от форта веяло надежностью и властью. Дозорный приграничный форт какого-то государства, почему господин его не приметил сразу. И Уголёк тоже мне следопыт сплоховал. Так лопухнуться, хорошо, что сейчас ночь и нас не видно, иначе дозорные на смотровых вышках подняли бы тревогу.
На стенах, а точнее на смотровых вышках виднелись дозорные лица их на таком расстоянии сложно различить, но то что они представляют серьезную угрозу для нас было ясно. Это не неумелые селяне, которые обделались при виде первой крови. Если мы нападем даже до стен добежать не успеем как нас обнаружат и уничтожат. У дозорных облачённых в легкие куртки, из-под которых кое-где выглядывала кольчуга были луки и короткие топорики на поясе. Дежурили по двое и рядом располагалась корзина с торчащими из нее оперениями стрел. Мечей не было, это слишком дорогое удовольствие для простого солдата. Луки для нас не угроза, а вот правильный удар по голове легко расколет череп.
Я с удивлением отметил что хорошо вижу их убранство. Во дворе вреди нескольких построек, движения не было, спали все кроме дозоров. Идеальное время для нападения посетила меня шальная мысль. И как оказалось не только меня.
Не подалеку от нас из леса начали выбираться странные приземистые фигуры. Люди были прекрасно вооружены и в отличии от дозорных их убранство так и кричало о своем богатстве. Не было ни одного одинакового одеяния, каждый нарядился как на праздник. Кровавый праздник смертельного урожая. В своей неподражаемой красоте они напомнили мне картинки варваров из старых учебников по истории. Разрисованные, свирепые готовые на все раде славы в бою.
Воины пригибаясь буквально заскользили по траве к стенам форта. Мы стояли опешив, даже у господина челюсть отвисла, нас пока не заметили.
Варвары уже подобрались ко рву, а некоторые даже успешно его преодолели. Кое кто уже разматывал веревки и зашвыривал крючья на стену. Все происходило в полной тишине. Дозорные спокойно стояли ни о чем не догадываясь. Через стену перелез первый, второй, пятый. Раздались первые приглушенные хрипы. Воины молча резали глотки ничего не подозревающим дозорным. Я этого не видел из-за стены, но запах крови, которым начал напитываться ночной воздух говорил сам за себя. Внутри форта началась кровавая резня.
Что-то звякнуло, где-то негромко ухнуло и как по сигналу внутри и снаружи раздался слаженный вопль десятка мужских глоток. Одно из зданий рухнуло, погребая под собой тех, кто не успел выскочить. То есть всех. Всем моим вниманием завладела битва, ночью плохо видят только люди, я же с каждой смертью видел все лучше и лучше.
Вот замешкавшийся юноша не успевший натянуть тетиву падает со смотровой площадки на изгородь буквально сметенный мощным ударом в висок. Его тело так и повисло на обтёсанных бревнах стены, напитывая их своей кровью. Широко шагая по двору движется крепкий воин в залитой кровью куртке, путь к воротам ему преграждает дозорный неуверенно выставив копьё. Удар второй третий — крик. Первые два удара двуручного топора как тростинку ломают выставленное копьё, третий удар напрочь отсекает обе кисти. Солдат падает истошно вереща. Воин одним движением приподнимает балку и ворота со скрипом распахиваются на встречу новой группе воинов, жаждущих крови.
Из окон центрального здания форта изредка вылетают стрелы обороняющихся, исход боя предрешён, как только первые варвары перелезли через стену все уже было ясно. Но не все в форте это поняли. Редкий звон оружия во дворе стих, часть солдат погибла под рухнувшим зданием. Большая часть защитников была вырезана в первые минуты боя, почти бесшумно. Вылетевший из окна горшок разбивается вдребезги о щит одного из нападавших. Рано расслабились, не стоит подходить близко к не захваченному зданию. Следом из окна вылетает небольшой огненный шар размером с перепелиное яйцо. Он врезается в щит недоумевающего варвара. Пламя мгновенно охватывает человека, живой факел начинает метаться по двору истошно вереща. В воздухе разливается сладкий запах горелой кожи волос и мяса.
В форте оказывается есть маг огня, слабенький может даже ученик, но все же маг. На крыше центрального здания мелькает какая-то полуодетая фигура. На крыше медленно начинает разгораться сигнальный огонь, его первые робкие огоньки.
— Вакуум!
Я невольно дернулся от неожиданности.
На опушке леса стоял старый воин обвешанный неимоверным количеством амулетов и оберегов. Его посох обвитый разноцветными лентами так и фонил магией. Жрец, ну а кто еще может быть у варваров, воткнул свой посох в землю и снова рявкнул «ВАКУМ!!!»
Уши мгновенно заложило, хотя какие уши у скелета. С другой стороны ощущения были именно такие будто заложило уши. От форта едва потянуло гарью, а пламя тотчас же начало гаснуть, так и не разгоревшись, люди в форте тоже повели себя странно, они падали на месте хватаясь за горло, хрипели стонали отчаянно пытаясь вдохнуть хоть чуточку воздуха.
Ну точно, вакуум — это же когда нет воздуха, огонь гореть не может, люди дышать тоже не могут. За пару минут все кончилось умерли все и защитники и нападавшие.
Жрец начал медленно заваливается вперед из ушей рта и носа у него хлынула кровь.
— Перестарался, — прошептал он и упал замертво.
— Ну чего замерли? Резкий голос нашего господина резко вернул всех к реальности, — будто место силы ни разу не видели. Вперед быстрее пока новый всплеск не произошёл.
Я стоял посреди густого леса и озирался. Никакого форта ни каких воинов мы стояли посреди деревьев в ночном лесу. Тишина, ни щебетания птиц, ни стрекотания вездесущих сверчков. Тишина как в могиле. Братской могиле