Она сидела за столом, как обычно, подперев кулачком подбородок, и, казалось, целиком была поглощена спорами "международников". Когда приходилось говорить Бабкину, девушка будто невзначай отворачивалась.
Но вот, наконец, старики разобрали по косточкам всех поджигателей новой войны, один за одним вспоминая их звериные повадки, порадовались успехам истинных борцов за мир, покончили с Уолл-стритом, осудили лейбористов, посочувствовали народам, которые попали в кабалу к капиталистам Америки и Англии, и только после этого вернулись к делам Девичьей поляны.
Эта маленькая деревня тоже была отмечена на карте мира. Правда, об этом не позаботилось картографическое издательство. Пришлось Стеше, специально для друзей отца, отыскать место на карте, где была родная деревня, и обозначить ее красным флажком. "Полезно иной раз вспомнить, что международная политика нашей страны делается также и на колхозных полях в Девичьей поляне. Разговоры разговорами, а урожай урожаем. Это наша борьба за мир", - часто думала Стеша. прислушиваясь к рассуждениям стариков. Она была недовольна, что отец не поддержал ее на правления, когда она предложила организовать поливку на полях кок-сагыза. Стеша сама понимала, что все это очень сложно, нужно много людей и средств, однако такое дело должно себя оправдать.
Вот и сейчас зашел разговор о затеях Ольгиной бригады.
- Оно, конечно, понятно, - глухим голосом начал дед Буровлев, - комсомол над всеми нами верх взял. Учеными стали. Куда же за ними гнаться? Вот, к примеру, взять хоть Ванюшку моего...
Бабкин слушал старика и вспоминал, что недавно видел его в поле на участке Ивана Буровлева. С какой гордостью внук показывал ему свою знаменитую кукурузу!
Сейчас старик недовольно морщился, и его крупный мясистый нос, казалось, двигался по лицу.
- Земли кругом вволю, - говорил он, разводя в сторону дрожащие руки, запахать бы всю. А то возьмут кусок с овчину и выкомаривают над ним. И навозь его, и поливай, и всякой химией посыпай... Для чего это все?
Только сейчас вмешалась в разговор старших Стеша.
- Для коммунизма, дедушка. Вот для чего.
- Это как прикажешь понимать?
- А так. Без науки мы не увидели бы коммунизма. Нехитрое дело всю землю запахать. Известно нам, какие урожаи вы с этой земли снимали, как не водой, а потом ее поливали. А нам настоящее богатство нужно... Чтоб с куска земли, которую овчиной можно прикрыть, собрать урожай не меньше, чем вы раньше собирали с целого поля. Вот почему мы должны быть учеными.
- Все одно спину придется гнуть, - не сдавался старик.
- И не подумаем. Сельская работа станет совсем другая. На культурных полях даже полоть не придется. Сорняки навечно пропадут... Новыми машинами будем управлять... Чистота, всюду порядок. На полях дорожки посыпаны песком, ровно в городском саду...
Стеша размечталась. Она прижала оба кулачка к подбородку и, смотря в темнеющее окно, будто видела все это наяву.
- Девушки будут выходить на работу в самых нарядных платьях. Все образованные, потому что тогда простая колхозница должна очень многое знать...
- А сейчас? - перебил ее отец.
- То же самое. Потому что все это придет очень скоро. Надо всем учиться... При коммунизме не будет разделения на черную и белую работу. Бригада наша комсомольская правильно работает, потому как мы все это хотим увидеть поскорее...
- А нам разве не положено? - рассмеялся дед Буровлев. - Ишь, хитрецы!
- Стешенька! - послышался тонкий девичий голос под окном. - На собрание... Мы тебя ждем.
Антошечкина быстро подбежала к зеркалу, поправила золотые косички и затем уже в дверях весело сказала:
- Проводите меня, Тимофей Васильевич!
Бабкин даже поперхнулся от неожиданности. Наконец-то появилась возможность исправить свою ошибку. Наклонив голову, чтобы скрыть смущение, он долго искал фуражку.
ГЛАВА 3
"К ПОРЯДКУ ВЕДЕНИЯ!"
Работая,
мелочи соразмеряй
с огромной
поставленной целью.
В. Маяковский
Точно в девять часов вечера началось комсомольское собрание. Собрались в новой школе, в самом большом классе. Высокий Тетеркин еле уместил свои колени под партой. Пришлось приподнять крышку.
Он чувствовал себя так же, как несколько лет тому назад на экзамене. Однако сейчас совсем другое. Ему придется отвечать не перед учителем, а перед всеми своими товарищами. Неужели он, Тетеркин, плохой комсомолец? Может быть, лучше признаться? Но не покажется ли многим это его изобретение глупой затеей? "Тетеркину надоело пахать, так он хочет, чтобы трактор без него работал!" скажут колхозники. Вся деревня будет завтра об этом знать. Проходу не дадут.
"Подождать, подождать надо", - убеждал себя самолюбивый изобретатель, стараясь не смотреть на стол президиума, за которым сидела Ольга.
Она, как всегда, нарядная, в белом платье. Нет, он не должен думать о ней.
"А что с машиной? - снова вспомнил механик, глядя на Ольгу. - Еще раз проверить, испытать, тогда уже рассказать можно будет всем и... Ольге. А если не выйдет? Пусть... Тогда все это брошу, и никто ничего не узнает. Никто не будет смеяться надо мной!"
Он вспомнил, как хохотал старший механик из МТС, когда Кузьма попробовал рассказать ему свою идею. "Без людей, говоришь, пахать? Ну и хитер ты, Кузьма! Помнится мне, сказка такая была, - потешался он. - Лежит Емеля на печи. Лень ему с печи слезть, вот и думает он, как бы заставить сани из лесу дров привезти. Так и ты, хочешь загорать на травке, а машина, шут с ней, пускай сама пашет. Не ждал я от тебя, браток, такой несерьезности. А еще комсомолец! Легкой жизни захотел. Да если такую чертовину какой-нибудь лентяй придумает, куда же мы с тобой денемся?"
Многое тогда мог бы сказать старшему механику Кузьма, привести примеры, как передовые рабочие на заводах придумывают разные приспособления, чтобы легче было работать. Не от лени это, а оттого, что эти люди стараются скорее прийти к коммунизму. Они уже вперед ушли и трудятся сейчас в каком-нибудь шестьдесят пятом году, потому что за год выполняют больше десятка годовых норм. Их надо догонять, коли и мы хотим идти в ногу с ними... А дела всегда хватит старшему механику и ему, Тетеркину, даже если все тракторы будут автоматами.
- Объявляю собрание открытым, - сказала Шульгина и сразу спутала мысли Кузьмы. Он постарался сосредоточиться и, чтобы отбросить все, о чем он до этого думал, решил: "Ничего не скажу, так же как и тогда старшему механику. Подожду".
Он положил локти на высоко приподнятые колени и, пытаясь не смотреть на Ольгу, стал слушать.
Московских комсомольцев выбрали в президиум. Багрецов вышел откуда-то из последних рядов парт и, держа подмышкой свернутые в трубку чертежи, направился к учительскому столику. Бабкин вразвалочку прошел за ним следом.
В открытые форточки, словно из печных отдушин, струился теплый воздух. Тонкие разноцветные ленточки, вырезанные школьниками из бумаги и приклеенные над форточками для защиты от мух, поднимались вверх. За окнами темно. Под потолком горела мощная электрическая лампа.
Пока утверждали повестку дня и регламент, Вадим рассматривал аудиторию, перед которой ему предстояло выступать. Как это ни странно, но в эту минуту он чувствовал себя абсолютно спокойным, будто ему каждый день приходилось докладывать о своих изобретениях. Впрочем, слово "изобретение" не совсем точно. Ничего нового он не изобрел, а просто предлагает здешним комсомольцам использовать один из способов аккумулирования ветровой энергии.
Докладчик отыскивал среди молодежи знакомых ребят. В углу сидел плотный, скуластый парень в распахнутом пиджаке и жилетке. Это, конечно, Буровлев. Он боится пошевелиться, чтобы парта не разъехалась на свои составные части. О Ванюше Буровлеве в правлении колхоза сегодня был особый разговор. Об этом Вадим узнал от Анны Егоровны. Буровлев со своими товарищами трое суток работал на полях "Партизана". Было где развернуться умению и смекалке ребят!
В подарок девичьеполянцам за своевременную помощь благодарные соседи прислали семена выведенного ими сорта конопли... Знатоки утверждают, что эта конопля не только чудо района, - во всей области нет ее лучше. Что касается Ольги, то она об этом сорте еще более высокого мнения... Видно, пойдет "партизанская" конопля по всей стране.
Девушки пришли на собрание, как на праздник. Нарядные платья всех цветов запестрели в классе.
Сегодня для колхозных комсомольцев не совсем обычное собрание, а большое событие в их жизни.
Комсомольцы должны будут обсудить решение правления о необходимости орошения полей. Если для Багрецова его проект был только "одним из способов аккумулирования ветровой энергии", то для девичьеполянцев предложение московского техника решало главный вопрос борьбы за урожай. Они не могли ждать, пока вырастут защитные полосы. Они торопили Ольгу в ее работе по быстрорастущим тополям. Они хотели сейчас, сегодня, быть вооруженными в этой борьбе. Они могут работать ночью, в праздники, без минуты отдыха, так же как и при посадке лесозащитных полос. Они знали, что от этого зависит все будущее колхоза "Путь к коммунизму".
Сейчас ребята не были уверены, что предложение московского гостя хоть на время разрешит их затруднения. Но можно ли успокоиться на том, что сделано, и ждать, пока зеленая полоса спасет колхозные поля от суховеев?
Васютин еще до заседания правления рассказал кое-кому о затее техника Багрецова, причем обязательно подчеркивал, что до окончательного решения задачи пока еще далеко... "Однако, как думает об этом деле комсомолец Буровлев?" - с улыбкой спрашивал он. И этот Буровлев, к которому так, между прочим, обращался Никифор Карпович, высказывал свое мнение. Он считал, что для выполнения столь важной задачи все средства хороши, и если его товарищи убедятся на собрании, что московский парень по-серьезному это дело продумал, не болтает попусту, как его товарищ, то отчего же?.. Он, Буровлев, никогда не откажется работать где угодно - и в "Партизане" и в любом другом колхозе. Может и у себя канавы рыть, ямы, котлованы, или еще что там потребуется. Он на время позабудет и футбол. (Конечно, о последнем Ванюша не упоминал в разговоре с Васютиным. Лишь бы для него самого это было ясно.)