- Смотри, Ольга, скоро тебе смена будет!
- Вот так "к порядку ведения"! Ай да ковбой! - Это выкрикнула Фроська.
Сергей хотел было вскочить и ответить обидчице, но сдержался. Не место здесь для сведения личных счетов. Завтра с этой Фроськой придется поговорить по серьезному. Она оскорбляет его и по радио и даже на комсомольском собрании. Ну, погоди, погоди!
После предложения Сергея собрание потекло размеренно и спокойно. Ольга умело направляла его в нужное русло. Вопросов было много. Багрецов еле успевал отвечать, - он суетился около доски, рисовал на ней схему переключения.
- Вот при этом положении рубильника работает генератор ветростанции, а при этом - гидростанции, - пояснял он любознательной аудитории.
- Мне только одно здесь непонятно, - поднялся со своего места худощавый парень, держа перед собой листок с записями. Он был близорук. Подняв бумажку к самому носу, юноша разбирал свои вычисления. - Каким образом вы рассчитали скорость наполнения водоема в том случае, когда работает гидротурбина? спросил он, поднимая светлые глаза. - Вот здесь справа у вас конечный результат?.. Абсолютно?
Багрецов слегка замялся. Он запустил руку в свою пышную шевелюру.
- Тут довольно сложные алгебраические расчеты. Я не могу их все сейчас доложить.
- Нет, зачем все, - поправил его юноша. На его темном от загара лице показалось удивление. - Это очень долго и не нужно... абсолютно, - он подчеркнул полюбившееся ему слово. - Мне бы хотелось только нижнее число проверить. Не знаю, может быть, я плохо вижу, но думаю, что здесь, абсолютно, какая-то ошибка.
Докладчик вопросительно взглянул на Ольгу.
Она пожала плечами и улыбнулась.
- Ничего не поделаешь, Вадим Сергеевич, и у нас есть математики. Просим разъяснить звеньевому Копытину относительно времени наполнения водоема. Мы должны принимать решение, поэтому собранию все должно быть ясно.
Вадим машинально взял мел. Здесь даже требуют, чтобы докладчик показал им свои познания в алгебре. Шут его знает, что получается!.. Это не комсомольское собрание, а экзамен на аттестат зрелости.
"С чего же начать? - мучительно думал он, просматривая свои записки. Кажется, я принимал за исходное выражение... Нет, тут еще не хватает объема бассейна... И главное - отвертеться нельзя, этот щуплый светлоглазый математик сразу все заметит..."
Все же заставил себя Багрецов вспомнить последовательность, с которой он делал математические выкладки. Он уже написал уравнение и готов был перейти к следующему... "Кажется, пронесло", - с радостью подумал он и уверенно застучал мелом по доске.
- Простите, - вежливо заметил Копытин, - вы перед скобками не тот знак поставили.
- Где?
- В первом уравнении. - Копытин подошел к доске и, близоруко всматриваясь в числа, сказал: - Потом я абсолютно не могу вспомнить: откуда у вас появилось вот это подкоренное выражение? - Он ткнул пальцем в доску и не спеша прошел на свое место.
Этого подкоренного выражения не помнил и Вадим. Он с досадой посмотрел на Бабкина. "Как это Тимка может спокойно сидеть, когда его друг безнадежно завяз у доски? Хоть бы подсказал незаметно. Свинство с его стороны! Чертит там что-то карандашом, и плевать ему на все..."
Долго молчал Багрецов. Он чувствовал, что еще немного, и все будет кончено... Запутается и уйдет с позором от доски.
Вадим слышал, что девушки уже стали перешептываться на задних партах. Кто-то из них хихикнул.
Ольга повернулась лицом к доске, чтобы скрыть смущение. "Ну, как можно так неуважительно относиться к собранию? - думала она с досадой. - Неужели этот московский техник не понимал всей ответственности своего выступления? Или он думал, что колхозники всему поверят на слово?"
Смотря на растерявшегося докладчика, Шульгина просто не знала, что делать. Тот перелистывал чистые страницы тетради, будто искал в них уравнения.
Наверное, долго пришлось бы так стоять Багрецову, если бы не выручил друг.
- Ты не там ищешь, Вадим, - небрежно сказал Бабкин. - Эти уравнения выписаны на отдельном листке.
Он протянул ему бумажку. Докладчик улыбнулся, словно хотел этим сказать: бывает, мол, прошу извинения. Запамятовал.
Быстро проглядев листок, Вадим чуть не рассмеялся. Бабкин сам решил все эти уравнения, подчеркнул выражение, о котором спрашивал дотошный математик, и в конце сделал приписку:
"Будешь теперь учить алгебру, пижон несчастный!!!"
* * * * * * * * * *
В перерыве Багрецов сидел за столом президиума и вытирал вспотевший лоб. Он до сих пор не мог опомниться от "нервного потрясения" у доски. Действительно, из-за какого-то пустяка все могло лопнуть. Приехал бы Никифор Карпович, спросил бы, как приняли комсомольцы проект Багрецова. Что бы ему ответила Ольга? Засыпался, мол, московский изобретатель.
К счастью, ничего этого не случилось. Предложение москвича приняли.
Жарко. Казалось, что это не лампа висит над столом, а расплавленная капля, оторвавшаяся от солнца. Ее подоврали ребята из ОКБ - выдумщики, изобретатели, повесили на провод и любуются. Они все могут сделать, эти упрямые ребята! Они будут искать и найдут у себя в Девичьей поляне не только солнечные капли.
Вадим уже немного успокоился. Что поделаешь! Бывают всякие истории. И чего это он так перепугался? Ведь здесь же свои ребята.
Он смотрел на первые парты. Комсомольцы пробирались к выходу. "Ребята, как ребята, такие же, как и в институтской организации. Тимка прав, насчет математики придется побеспокоиться. А то раньше я и учил ее вроде как для своих учителей. Только бы сдать, только бы не схватить двойку. Теперь мне без алгебры - ни шагу. Хоть умри".
Багрецов рассеянно пощипывал мягкий пушок над верхней губой. Он воображал, что и усы у него уже выросли и стал он говорить важно, с достоинством. Назначили его полянские комсомольцы "главным инженером" строительства "энергетического комбината". Хозяйство не маленькое: ветростанция на горе, водоем, гидротурбина, распределительные каналы... И вот каждый из начальников отдельных участков обязательно потребует от "главного инженера" расчеты и полное математическое обоснование по любому разделу его проекта. Обязательно потребует! Особенно такой въедливый парень, как Копытин. Кто знает, может быть, его и назначат комсомольцы из ОКБ начальником участка по монтажу гидротурбины. Он уж тут развернется!
"А скажите, товарищ главный инженер, - так представлял себе Вадим, как начальник участка Копытин однажды обратится к нему. - Нельзя ли здесь уменьшить диаметр трубы? По моим расчетам получается следующее". И тут, конечно, Копытин выкладывает целый лист с формулами. Что должен делать "главный инженер"? Решать! Правда, можно глубокомысленно взглянуть на расчеты и сказать: "Зайдите через недельку. Посмотрим". - "Как через недельку? возмутится Копытин. - Мы обязательство взяли досрочно закончить монтаж..." "Нет, тут уж на Тимкиных шпаргалках не выедешь!" Багрецов вздохнул и записал в тетрадь:
"Ввести в распорядок своего дня занятия математикой. Лучше всего с 6 до 10 часов утра".
Чувствуя себя в новой роли "главного инженера", Вадим размечтался. Пусть в маленьком масштабе, но это все-таки строительство! Каждый должен отвечать за порученный ему участок. Нам нужен и начальник стройки, и главный инженер, затем начальники отдельных участков. Надо правильно расставить людей...
Багрецов стал составлять "штатное расписание". "Первым идет начальник. Потом его заместитель. Одного мало, не справится, и, кроме того, на настоящих строительствах, наверное, их несколько. У нас в институте и то три. Затем, конечно, полагается главный инженер..."
Вадим взял свою тетрадку с расчетами, дневниками, стихами и стал записывать.
"Дальше надо назначить начальников участков по строительству бассейна, монтажу турбины, по рытью каналов, по монтажу насоса... Наверное, должен быть человек, кто все это дело планирует. Значит, еще плановик, потом диспетчер. А кто же будет доставать в городе трубы, провода? Инструмент кое-какой тоже понадобится. Нет, без начальника снабжения не обойтись, - решил Вадим. Правление колхоза выделяет средства на закупку этих вещей. Кто-нибудь деньгами должен ведать? Значит, запишем бухгалтера..."
Уже был составлен довольно внушительный список начальников. Багрецов посмотрел в зал, словно выискивая среди комсомольцев подходящих людей на замещение этих должностей. Ему показалось, что дело это нетрудное, - пожалуй, каждый из членов ОКБ справится с любой работой. Еще бы! Новаторы, изобретатели, - можно сказать, цвет колхозной интеллигенции...
"Ну, скажем, Буровлев, - думал Вадим. - Разве он не сможет быть хорошим организатором у себя на участке? Предположим, что Буровлев будет начальником участка по строительству водоема, - отметил у себя в тетради Багрецов. Копытин, может быть, подойдет как заместитель начальника всей стройки..."
Так, увлеченный новым для него делом, техник расставлял кадры на строительстве. Конечно, он и не предполагал, что его предложения примут всерьез, ведь он почти никого здесь не знает, но все-таки надо заранее представить себе, с кем ему придется работать.
Наконец все подсчитано. Математика очень простая, а результат неожиданный.
Оказалось, что на строительстве работать некому. Всех Багрецов назначил начальниками. У начальника участка Буровлева не оказалось ни одного землекопа для рытья водоема.
"Действительно, людей не хватает", - решил "главный инженер" и тут же начал сокращение штатов своего разбухшего управленческого аппарата.
Когда осталось всего пять человек: начальник, главный инженер и руководители трех участков, Вадим аккуратно переписал эти должности и спрятал листок в карман. По данному вопросу он обязательно должен поговорить с Никифором Карповичем. Васютин не так давно был на Украине, в Черкасском районе. Он рассказывал, что видел там большие колхозные стройки. Двухэтажное каменное здание Дворца культуры строят чуть ли не за два месяца... Начальников нет, один десятник.
"Идеальный аппарат управления! - подумал Багрецов. - Может быть, поэтому и скоро все получается?" - наивно, но не без оснований предположил он.