— Мне лечить нечего, ничего не болит…
— Давай, давай поедем! Мне нервишки подлечить не мешает, особенно после последнего рейса!
Рэд подумал: «Может он с Рит меня не хочет оставлять? Придётся ехать!»
— Придётся, придётся! Я уже забронировал номер-дабл в одной из лучших лечебниц!
Рэд решил оставить поле боя за собой и сделал врезку:
— Только я буду задавать тебе любые вопросы! Идёт?
— Ну, если только по судовождению, лоции и навигации!
— По ним тоже! Идёт?!
— Идёт!
Братья ударили по рукам. После разнятия рук Арс вставил:
— Наука номер один — дипломатия. Когда договариваешься, например, как ты: «Буду задавать вопросы!», акцентируй, что я и отвечать на них должен! А то задавай хоть целую гору, но они будут без ответа!
— Вот что значит капитан! Переиграл! — подумал Рэд, а вслух заканючил; — Ведь ты же не такой…
— Не такой, не такой! Но ты учись вести диалоги! Зайдёшь в чужой порт, а там лоцман тебе «гвозди в голову забивать» начнёт! Ты должен чётко реагировать!
Такое наставничество Рэду нравилось. Нравилось оно и Арсу. Он из-за брата уже совсем забыл свою семью, которая сплошь состояла из женского пола. Наставлять в морском аспекте их было всё равно, что поливать пустыню. «Одни побрякушки у них в голове да купальники!» — думал о своих домочадцах Арс. Можно было, конечно, обратиться в центр планирования семьи в своё время. Но Арс был традиционалистом и создавал семью натуральным образом. Он был очень подозрительный человек и считал, что в центре жене могут подсадить чужой эмбрион, и он будет выращивать байстрюка-пащенка. Одна мысль об этом сводила его с ума. Друзья-доброхоты рекомендовали Арсу поменять пол у дочек, но эта идея его совсем поднимала «на дыбы». С одним советчиком он перестал даже здороваться. Все эти девиации и комбинации с семьёй и многим другим делались здесь легко и естественно. Но Арс этого не приемлет! От всех этих мыслей он подался в туалет и уединился там. Рэд, оставшись в одиночестве, стал думать про здешний туалет. «Убивал», в первую очередь, унитаз. Он был абсолютно бесшумным. Не то, что на Земле, не лопотал по ночам сам по себе. Он был абсолютно бесшумным. Дырки, в привычном понимании, в нём тоже не было. Просто Руди садился на удобный стульчик, как в театре. Перед ним был экран. Вместо чтения жёлтой прессы можно было смотреть увлекательный фильм или познавательную лекцию. Как «картинка в картинке» на экране отображался твой вес, чего сколько в тебе лишнего или дефицит. Жира там, или воды. Сколько из тебя чего вышло. Нет ли в дивергенциях вирусов или чего ещё. Какая у тебя тенденция к заболеваниям, состояние иммунитета, давление, сахар и много-много другой информации, которую даже не успеваешь всю просмотреть. Ещё никому не удавалось пересидеть унитаз, чтобы он начал повтор сведений о твоём здоровье. Более того, унитаза передавал их в банк информации твоей персоны, а там всё держалось в строжайшей тайне! Унитаз и «Права Руди и гражданина» были неотделимы! Если ты шёл к доктору с какой-нибудь незадачей, а тот выдавал рекомендации по поводу лечения или профилактики, ты всегда мог свериться с мнением унитаза. Причём выводы унитаза явно доминировали! Когда Руди с унитаза вставал, крышка, предвосхищая оглядывание, уже оказывалась задвинутой и шума при этом никакого не производилось! Исключением был лишь один момент, когда желающий забывал снять брюки, тогда, и только в одном этом случае, голосовой ревун гремел: «Аларм!» — чтобы предупредить акт осквернения брюк. Одежда, кстати, здесь не стиралась. Рэд вначале думал, что эта функция присуща лишь для корабля внешней разведки, типа фэна. А оказалось, что вещи и бельё Руди вовсе не стирали и не гладили! Просто кидали всё в бункер, который Рэд вначале принял за стиральную машину-автомат. Новые вещи нужного размера, который определялся сканированием взгляда клиента, вываливались из соседнего люка. Причём, такого фасона, который ты намедни видел на прохожем, и он тебе «лёг на душу». Рэд спрашивал, откуда первично берутся разные фасоны? Оказалось, что есть модельеры — баеры, которые сочиняют разные новшества, потом ненароком вылазят в них на экран. Все подверженные шизе мчатся к бункеру и меняют свои штаны на шаровары, которые носят гаучо, например. Старые вещи перерабатываются автоматами, в которые лишь чуть-чуть добавляли свежего сырья на рост числа шизоидов или наоборот…
«Всего не передумаешь!» — решил Рэд. Арс уже покинул чудо-унитаз, вышел из туалетной комнаты и поедал кукурузные хлопья с молоком. Он поведал Рэду:
— Двинемся на карлёте, как ещё зовут аэрокар. У тебя на управление им ещё допуска нет. Да и не у всех Руди он есть, этот допуск. При перелёте возможны пересечения других измерений, надо иметь массу лицензий и разрешений!
— А возможны встречи других поселенцев, из других измерений?
— Конечно!
— Так вот почему не бывает перенаселения здесь, и нет кладбищ! — вслух высказал догадку Рэд.
— Конечно! Все живут в разных измерениях. Более того, не две, условно говоря, группы находятся в постоянном пересечении, не видя друг друга, а множество групп, и число их неукоснительно растёт, как, впрочем, всё растёт в Космосе, и сам Космос.
— А возраст? Распределения по измерениям градируют по возрасту? — вдруг припомнил Рэд, что в Порту все люди примерно одинакового возраста.
— Измотал ты меня своим любопытством? — воскликнул Арс, не любивший «бытовухи», предпочитавший разговоры о передрягах в путешествиях и о технических новшествах прогресса. — Шёл бы тогда в социологи, раз тебя так подробно соматические стороны Руди интересуют!
— Да это я так, для поддержки разговора! — замкнулся Рэд.
— Ну, ты не обращай внимания! Я вспылил несправедливо, просто устал от работы!
— Вот ты от работы устаёшь, а без работы не можешь. Где-то же есть середина?
— Спишут по здоровью, вот и будет середина! Пойду модели кораблей делать в кружок «Умелые руки». А возраст постоянного проживания себе каждый выбирает сам. В каком возрасте ему комфортно жить. Одни смущаются в юности, другие терпеть не могут болезней старости. Кому жизненные заботы зрелого возраста надоели. Выбирай любой возраст! Нельзя только самому выбрать строй, политический строй. Если ты не согласен с генеральной линией правительства и начинаешь баламутить общество, тогда тебе автоматически выбирают измерение с подходящим под твоё недовольство строем. И вся игра! Никаких недовольных!
— И что, где-то есть социализм?
— И коммунизм есть. Более того, каннибализм есть. Переведут тебя в племя Джанет, будешь по вечерам закусывать яйцами врага-воина. Всё есть! Ведь недовольство рождается, если человек видит, что кто-то живёт круче, чем он. Не могут же все жить сверххорошо?! С кем тогда сравнивать? Ведь память предков, когда жили плохо, быстро стирается. Всегда кто-то живёт хуже, а кто-то лучше. А в среднем — все живут хорошо! Бывают, правда, перегибы. Это когда правит тирания. Тогда кучка вверху в золотых бассейнах народу парит голову ужасами. А те терпят и приговаривают: «Лишь бы не было войны!»
— А Порт? Он при каком строе живёт?
— Ох, не мучай меня вопросами не моего профиля! Все в Порту живут хорошо! Мы же забивали, что ты вопросы лишь по судовождению будешь задавать!
— Вот — по судовождению! Если переходишь при полёте на аэрокаре, из одного измерения в другое, это в кабине чувствуется?
— Ничего не чувствуется. Ты, когда шёл на фэне, десяток раз измерения пересёк! Вот ты ехал на машине по России. Переезжал через границу области — чувствовал переход?
— А-а-а! Значит и у тебя память неудачно, не полностью, стёрлась! — вскричал Рэд, забывая о теме разговора, о переходах через границы измерений, — меня докторишка при первичном лицензировании законопатил этим «стиранием памяти».
— Я хотя бы маскирую этот дефект! У тебя же он льётся из ушей! За такой дефект могут и назад телепортировать. Будешь шарахаться по Тамбову, без всякой памяти и с чипом в ж…пе!
— А тебя не телепортируют? Маманя там совсем без нас соскучилась!
— Не телепортируют! Максимум — в другое время, садовником или охранником. Ты меньше пи…ди об этом! Маскируйся, лицемерь. Так все Руди живут, лицемерят. Тебе улыбаются, а сами завидуют, даже перочинному ножику! А ежели что посложнее — то стучат и пишут подмётные письма.
— А кому пишут подмётные письма?..
— Всё! Дробь! — по-морскому скомандовал Арс. — На сегодня лимит глупых вопросов исчерпан! Сливай воду, паяй радиатор!
Тем временем они подъехали к странному эллингу. Сооружение не напоминало ничего, что ранее видел Рэд. Казалось, крыша эллинга покоится ни на чём, висит в воздухе. Впоследствии оказалось, что и крыши-то никакой не было. Они вылетели прямо через крышу. Как объяснил маршрутный наземный механик, это была не крыша, а экран, назначение которого Рэд из слов механика зафиксировать не смог, не успел вникнуть. Суть да дело, но они с Арсом уже летели внутри какого-то странного аппарата, который не издавал никакого шума. Рэд сразу полез с вопросами:
— Дорого такая тачка стоит?
— Ты опять со своими идиотскими вопросами? — вспылил Арс, напряжённо восстанавливающий навыки управления аппаратом. Обе руки его были вставлены в какие-то джойстики и даже ногами он давил кнопки каких-то триммеров, отчего в панели приборов раздавались лёгкие щелчки.
— Но это же — по судовождению, про аэрокар!
— Не знаю, сколько стоит. Знаю, что их в эллингах — великое множество, и ищут желающих освоить их управление и получить лицензию.
— Так — я!.. Я!.. — завёлся с пол оборота Рэд. — Дай попробовать пролететь минут пять!
— Для этого надо аппарат серии «Т» и оформлять заявку на тренинг, а мы пока летим отдыхать и лечиться!
— Так что же, эти обалдуи Руди не учатся на пилотов? Бесплатно же?
— Да поговаривают, что это аппараты двойного назначения. В случае войны мобилизуют пилотов, и станешь мишенью для лазеров! Руди предпочитают конторщиками пыхтеть. Жрачка и жилуха всё одно, в один уровень! Зато не надо будет потом в госпитале на ожоги синтетическую кожу наращивать!
— А героизм? А подвиг?!
— Ты не в том месте говоришь! Это ты увидел, как в фэне некоторые Руди просто рвутся в подбрюшные кабины дисков палить из линемётов за алюминиевые медали. Так это специально собранная команда из свежетелепортированных. Сам догадайся, почему так часто гибнут герои на Земле? Забирают их сюда, целыми командами с морских судов. Героям — им бонусы не нужны. У них порода такая, рисковать и побеждать! А остальные —они в конторке штаны шлифуют.