— Ну, ещё много тёток есть, ты заметил, они жир срезают, пластами. Срежут, он у них через год нарастёт — они опять срезают. Может, кайф от этого ловят, как парашютисты. Те ведь тоже: прыгнут один раз, а потом их опять тянет, как лудоманов в автоматы играть!
— Ну, это шизанутые, а ещё какие операции делают?
— Есть ещё дорогие операции, их заведующий редко делает.
— Это какие?
— Пол переделывает трансвеститам. Только это очень дорого стоит.
В это время в палату заглянула медсестра. Это была мощная тётка мясожировой породы. Свой невысокий рост она компенсировала огромной башней-колпаком. Выглядело это весьма комично, так как это сооружение визуально укорачивало и так короткие ножки — калачиком. Она, прикрыв дверь, стала шантажировать разговаривающих:
— Мальчики, вот сейчас «тихий час», а вы нарушаете! Только подарка от вас никогда не дождешься! Мне же за вас попадает!
Кол суетливо полез в тумбочку, вытащил от туда деньги и подал в рулончике, с видимостью, что это скрытно, как гаишнику, несколько купюр. Медсестра сунула свёрточек в карман и, насупив брови, посмотрев строго на Рэда, покинула палату.
— Почему ты ей дал деньги? — удивлённо спросил Рэд.
— Да-а-а! Ещё настучит заведующему, какую-нибудь докладную напишет. Вообще, они мало получают. Пусть.
— А ты? Ты много получаешь?
— Я — мало. Но я квартиру тёщи сдаю постояльцам.
— Может, медсестра две квартиры сдаёт, откуда ты знаешь? Тёща у тебя умерла, что ли?
— Нет, со мной живёт, съехались два года назад. За эти два года забодала своими криками. Только вот в больнице от неё спасаюсь. Даже на дачу уеду, бывает. Она следом мчится и орёт. Тесть был, так он раньше удар держал. От нервов умер. Всё перенеслось на меня!
— На даче у тебя цветы растут?
— Нет, картошка.
— А чё, в магазине картошки нет, что ли?
— Полно. Это есть прошлая политика правительства. Раньше, когда с другими континентами у нашего континента была напряжённая обстановка, тогда боялись бомбардировок. Раздали населению участки и стройматериалы. Чтобы все рассредоточились. Вот с тех времён привыкли, обустраиваем свои домики. Строили-то, как не умели. Лепили, как попало. Теперь же то фундамент просядет, то стену перекосит. Всё лето перекосы ликвидируем. То кто-то дохлую кошку в колодец бросит, опять морока!
За разговором «тихий час» закончился. Рэд пошёл в коридор. Его любопытная натура заставила его познакомиться с толстой молодой женщиной. Через полчаса разговора он выяснил, что кроме вырезания жира, здесь можно вставить импланты груди. Но «высший пилотаж» — это когда имплантированные вставки один подпольный специалист, который тайно работает в городе, проталкивает от грудей на живот. После этого, счастливая, преобразившаяся особа, идёт получать пособие. По беременности. Пособие — это очень большая сумма. Уже, когда пособие получено и потрачено, особа попадает к верзиле — заведующему, который ей за большие деньги устанавливает импланты на место, на грудь.
— Куда же заведующий столько денег девает? — невольно воскликнул Рэд, у которого не было даже мелких купюр, которые следовало бы сунуть поварихе, чтобы не такой жидкий суп ему наливала в тарелку.
— Да разве это для него деньги? — воскликнула сведущая бабёнка, — Заведующий отделением основные деньги получает от фармацевтических компаний. Они ему перечисляют вроде как за консалтинг, а на самом деле за оптовый закуп лекарств, откат.
— Постой, постой! — воскликнул Рэд, — а мы разве за лекарства платим?
— Нужны ему наши копейки! Он по программам правительства знаешь, сколько на отделение денежных средств получает?! И все на закуп лекарств списывает, клиника, сам знаешь — социальная!
От всего этого бардака: тёщи, трансвеститы, импланты… у Рэда голова пошла кругом. Вернуло его к действительности оклик дежурной медсестры, которая зло проквакала из-под марлевой своей башни на голове:
— Рэд! Иди в приёмный упокой! Там к тебе брат пришёл!
У Рэда от удивления аж кожа головы зашевелилась: «Какой брат? Может я с ума сошёл и лежу в психбольнице дома, а это мне только мерещится?»
В славном городе Мурманске радиовестей от Рэда ждали уже давно. Штаб, организованный компанией, которая инвестировала в перелёт Рэда значительное количество денежных средств, после долгих консультаций постановил всё же обосноваться в этом заполярном городе. Самым веским аргументом было, что в Мурманске существуют радиостанции для связи со всеми кораблями, находящимися в акватории Ледовитого океана, а также со всеми метеостанциями и портами: Амдерма, Диксон, Хатанга и любым, где может приземлиться самолёт Рэда. Вся информация об Арктике сначала стекается в Мурманск.
Руководителем штаба был PR-менеджер компании, рекламу которой осуществлял самолёт «Як». Сам штаб состоял всего из двух менеджеров. Вернее, менеджера и его помощника. Еще к ним пристала девушка Таня, которая по сценарию «была невестой» Рэда, которая его ждёт» и, вроде как, у них назначена свадьба. Перед стартом, во время церемонии проводов Рэда на перелёт, Таня вошла в роль и впрямь влюбилась в Рэда. Уж очень героическим и романтическим человеком он ей показался. Таня не в шутку пообещала его ждать после перелёта. Однако, после скучаний с застольем в мурманском ресторане «Полярное Утро» при гостинице, в которой они жили, ненастным вечером Таня отдалась телом начальнику штаба. Но этот акт не помешал ей и дальше ждать Рэда, ведь начальник, которого прозаически звали Толик, был женат и, несмотря на молодость, имел двух детей. Таня стенала:
— Если бы у тебя был хотя бы один ребёнок, я бы тебя от жены отбила бы. Но два… — В этом месте Таня, не искушённая в юриспруденции, судорожно подсчитывала алименты, которые предстояло бы выплачивать Толику в пользу оставленной им жены, в случае женитьбы на Тане.
На эти тезисы Толик резонно отвечал:
— Так в армию не берут только с двумя детьми. С одним-то берут! Если бы был у меня лишь один, ты бы меня и не знала!
— Не говори глупостей! Я тебя так люблю!
— Был бы я солдатом из стройбата, представляю, сильно бы ты меня любила!
— Ах, не говори глупостей, ведь ты бы не изменился, если бы тебя забрали в солдаты!
— Ну, не скажи! Я никогда не слышал, что бы модель любила — в половом смысле — солдата!
— Всегда ты говоришь пошлости! — махала в его сторону рукой Таня.
Так за порожними разговорами они коротали время. Большую часть рабочего времени Толя проводил за составлением отчётов по расходованию денег компании. Эти деньги они просиживали в ресторанах, которых в Мурманске было великое множество. Только в которых играла музыка — было штук эдак двадцать пять. Потом Толик сочинял липовые отчёты, якобы по оплате услуг радиосвязи и транспорта. Фармазонил, одним словом. Если брать по степени понтов, то жить им логичнее было бы в гостинице «Арктика». Но, в те годы она была в запустении. Гостиницу же «Полярное Утро» поднял норвег-инвестор. Однако ходить коротать вечера было потешнее именно в «Арктику». Эта гостиница лидировала по нашествию финнов-туристов, которые приезжали на пару дней, чисто попить водки. Забавность шоу состояла в том, что местные путаны, под руководством бригадиров сутенёров, выжимали с пьяных финнов деньги. Происходило это примерно так. Финн, нагрузившись по самую ватерлинию дешёвой, в понимании иностранцев, водкой, устремлялся в номер, чтобы подремать пару часов мёртвым сном алкоголика. Этот момент девицы старались не пропустить. Вслед за засыпавшим на ходу иностранцем к нему в номер впихивалась девочка, чья очередь наступила. Очередь соблюдалась ревниво, как у таксистов. Пробыв в номере пару мгновений, за которые она не должна была дать жертве заснуть, она освобождалась бригадиром, который, ворвавшись в номер, грозно требовал с туриста деньги за секс услуги. Турист жалобно пищал:
— Секса ноу! Секса ноу!
Но при виде грязных, немытых кулаков сутенёра быстро сдавался и платил сто долларов. Среди туристов бытовало мнение, что бьют здесь больно и без синяков! Таким образом, водка для путешественников выходила не такой уж дешёвой. Зато было что потом рассказать друзьям-лесорубам.
После вечера в этом бедламе штаб хорошенечко высыпался. После бритья Толик обзванивал всех подкупленных и подпоенных радистов на большинстве радиостанций флотов, кроме военного. К военным радистам «ключа» пока он не нашёл. Радисты рыбных и ледокольных флотов бодро докладывали, что в эфире никаких сведений о самолёте «Як» не проходило, и Толик подводил резюме:
— Надо пробивать пропуск в Североморск и наводить там контакты!
Его помощник кидал реплику:
— Да туда за блок сигарет проехать можно. Дал на КПП солдатам сигарет и катись, хоть боком!
— Тебе хорошо рассуждать, иждивенцу! А как поймают, это же если ты прокрался к жене моряка, который в дальнем плавании, тогда особисты твою причину поймут. Но, если тебя поймают с умыслом проникнуть на объект связи со стратегическими подлодками, то считай, тебе пятнадцать лет парикмахером работать обеспечено!
— Новобранцев стричь, что ли?
— Тайгу под Архангельском! — радостно завопил Толик избитую шутку.
Помощник Толика был парень не злобный. Розовощёкий, кучерявый брюнет. На его тонких косточках нарос жирок, но высокий рост как бы скрадывал эти дефекты развития. Черты лица его были привлекательные, и блуждающая улыбка располагала к нему морячек, возраст которых был близок к критическому. Так же их привлекало его имя, Аркадий. Это напоминало им Одессу, Аркадию. Вообще-то, все думали, что он попал на эту бездарную халявную должность «по-родственному», как это принято в России. Но он помалкивал и хранил тайну, что он «сдобрил» возрастную жену зама генерального директора головного предприятия, а та замолвила словечко в надежде самой откомандироваться в Мурманск в одночасье. В один из разгульных вечеров в ресторане «П.З.», как называли во все века и все «Полярное Утро», его на «белый танец» пригласила высокая — ростом и возрастом — особа. Она была в джинсах, парике и без талии. После танца она его увлекла за свой столик, за которым сидели ещё две её подруги, и поведала, что они все из города Североморска. Угнетённый утренними упрёками начальника штаба Толиком, Аркадий быстро заручился пьяными обещаниями, что его познакомят с «самым главным начальником» североморской радиостанции. Проезд Элеонора, как представилась высокая особа, взялась организовать немедленно! Аркадий, увидев обилие на столе коньяка, шампанского и даже чёрной икры, быстро среагировал:
— Сейчас, только лишь друзьям за столиком скажу, чтобы не беспокоились! — он подбежал к Толику и сказал. — Шеф, я сейчас уезжаю пробивать тему в Североморск!
— Ну, лады!.. А как тебе удалось выйти на «нужников»?