- А где твой мешок? - спросил я, догадавшись, что он схитрил, сняв мешок, и заставив честных, но доверчивых и наивных братьев в кромешной темноте волтузить друг друга.
- Я что, дурной, что ли, с мешком на голове биться? - удивился Буян, ставя на место пустую кружку и вытирая рыжие усы.
- Смотри, братья вернутся, поймут, что ты их надул, заставил друг друга лупить, так тебе наподдадут, - покачал я головой.
- Не, не смогут, - весело подмигнул рыжий.
- Это почему же так? - искренне удивился я его нахальной уверенности в своей безнаказанности.
- Устанут, - хитро улыбнулся Буян. - Серьёзно бьются.
Я прислушался и согласился с ним, что бьются братья серьёзно. Потом налёг на пироги, запивая их бражкой, делая мелкие глотки и стараясь не увлекаться.
Но все же не рассчитал и увлёкся...
Вскоре я сидел в обнимку с лысым мужичком, он пихал мне в рот мухомор, который я попробовал, потому что мужичок нашел веские аргументы, чтобы уговорить меня совершить этот подвиг.
Он спросил в упор.
- Ты любишь Великого Русского писателя Бунина?
Я икнул и ответил:
- Конечно, я люблю Великого Русского Бунина.
- Тогда ты плохо знаешь классику! И ты обязан съесть мухомор за Бунина. Бунин писал, что мухоморы на вкус чистая курятина. Ты веришь Бунину?
- Я верю Бунину.
- Тогда ешь, - настаивал мужичок, и добавил: - За Бунина!
А что мне оставалось? Я съел.
За Бунина.
В ушах у меня засвистело, я подумал, что это съеденный кусок мухомора так подействовал, но мужичок завопил отчаянно:
- Бонба летит!!! Лягай!!!
И, подавая пример, плашмя бросился на пол, прикрывая лысую голову лукошком с мухоморами.
- Ты что, чудила? - окликнул его вышедший на крик Черномор. - Какая бонба? Вставай, это Лукомор на орле прилетел.
- Ну, ежли так, - смущённый мужичок ползал на коленках по полу, собирая в корзинку рассыпанные при падении мухоморы, ворча: - Летают тут всякие...
А у меня всё сильнее кружилась голова, особенно после того, как я закусил чай вприсядку мухомором. Сквозь туман я увидел, как в двери входит высокий седой старик с обветренным лицом, а на плече у него сидит серая голубка.
Старик вел за собой сильно побитых и сердито пыхтящих от усталости братьев. Они сразу же молча двинулись к Буяну, который поспешно протянул им навстречу кружку, наполненную брагой.
Медведь, всё так же молча, влил её содержимое махом в рот и так же молча протянул кружку ещё раз. Буян поспешно наполнил её из моего чайника, и теперь уже Вепрь, которому передал наполненную кружку Медведь, опорожнил содержимое.
- Слышь, Черномор, - сладким голосом спросил Вепрь, вытирая усы. - Ты не знаешь случайно, откуда Буян вот эти мешки взял?
Он оглянулся на изменившегося в лице Буяна, мстительно улыбнулся, хищно подмигнул ему и выложил перед Черномором пустые мешки.
Хозяин, моментально распознав свою тару, заглянул в ларь, и молча полез под стойку.
Буян засуетился и торопливо завопил:
- Вот только без этого! Я случайно! Это на меня временное умственное помутнение нашло. Я сам всё обратно рассортирую!
Он схватил мешки и бросился к ларю.
Старик с голубкой на плече осмотрелся и подсел к Макаровне, они о чем-то тихо шептались, склонившись друг к другу.
У меня перед глазами все плыло и качалось, я стал всех угощать чаем вприсядку, помню, что даже пытался напоить серую голубку на плече у старика Лукомора.
Последнее, что я запомнил, это как ко мне подошёл, и хлопнул меня по плечу Вепрь, отчего я подумал, что вошёл по пояс в землю. Он улыбнулся и спросил:
- Из лука стрельнуть желаешь?
Когда бы это я отказался пострелять из настоящего лука?! Я с готовностью пожелал, и мы пошли на улицу, на болото, и там стали по очереди стрелять из лука.
Дальше я ничего не помнил...
Когда я проснулся, то понял, что лежу на кровати, на мягкой перине. Надо мной качался бревенчатый потолок, передо мной всё расплывалось.
Я с трудом и с отвращением вспоминал вчерашнее пиршество, с огромным трудом повернул голову и заорал от ужаса.
С подушки рядом на меня презрительно смотрела в два огромных выпученных глаза отвратительная большущая лягушка.
- Ну и муженёк мне достался! - воскликнула она мерзким скрипучим голосом.
- Какой такой муженёк?! - покрываясь липким потом, заорал я, предчувствуя большую беду и даже не удивившись, что лягушка разговаривает.
- Квакой, квакой. Законный, - категорически отрезала лягушка. - И нечего орать на супругу. У меня тоже права есть.
- Ты что, разыгрываешь меня, да? - с остатками угасающей надежды спросил я. - Кто же в наше время на лягушках женится? Ты, наверное, дрессированная?
- Кванечно, больно мне нужно разыгрывать! - фыркнула она. - Сначала палят из луков почём зря, потом стрелу вернуть просит, жениться обещает, а после всего ещё и орёт на супругу. Между прочим, законную! А если желаешь увидеть, кто в наше время на лягушках женится, подойди к зеркалу, полюбуйся. "Дрессированная"! Ты вот у меня скоро будешь дрессированный!
Я всё понял. Сказки в детстве мне читали исправно. И в изнеможении откинулся на подушку, закрыв глаза. И тут же услышал над ухом, как Лягушка шлёпнула губами.
- Ну?
- Что - ну? - грустно переспросил я, не открывая глаз.