Ранги
Какое-то странное чувство потери наполняло меня. Словно кто-то родной, свой до мозга костей, покинул меня. Я знал, что это расставание с бывшим врагом - Рэндоллом родило это чувство. Сердце говорило это, но мозг настырно упирался.
Почему эти две встречи так перевернули мою жизнь? Что мне нравилось в инопланетянине? Может быть, его детское убеждение, что мир делится на плохих и хороших? Может быть, его неподкупная солдатская простота?
Рендолл захотел дважды перевернуть мой, такой знакомый, честный и жестокий, обманчивый и добрый, до боли свой мир. А я, прежде преследуя его как верный страж старого мира, теперь всей душой готов был помогать ему. Готов был предать свои идеалы...Хотя были ли у меня они?! А появились ли они у меня? Он не сказал мне каким, хочет видеть наш мир, но я поверил ему. Поверил сразу, как только он закончил свой рассказ, о приключениях на планете...
Я оставил его на пороге новых приключений, но теперь в них мелькает и мое лицо. Я оставил его на краю зловеще красного круга выжженной степи, о котором еще мой отец рассказывал мне. Тогда еще с Конвикта не имели права запрещать посадку корабля землян, и звездолет начал садиться прямо на рассвете, когда здесь дуют ураганные ветры, и роса шипит от беспрерывных потоков огня, вырывающегося их бойниц, начиненного глупой автоматикой Бункера. Это был прошлый прилет землян. Тогда еще не было меня, ходил под стол пешком Хауэлл, а Чейней пошел в школу и учил первые буквы алфавита...
Хокки, нахохлившись как вечерний зверек фику, сидел недалеко от меня и остекленевшими глазами смотрел на спинку кресла прямо перед собой. Он горевал. Он, как живое напоминание об Инки. Он, как Рендолл: и близко, в сердце, и далеко.
Я не мог больше оставаться один. Как человек, которого переполняет горе, спешит поделиться, так и я хотел с кем-нибудь поговорить о своем. Я подошел к Хокки.
- Не грусти, Хокки. Ты не один!
- И он не один, офицер.
- Зови меня Тони... Ларри - мудрая маленькая женщина - он не один ...Почему ты пошел за Рэндоллом?
- Он идет путем добра!
- Сейчас его путь идет через поле Горящей росы.
- И мы с тобой, Тони, тоже идем теперь путем Горящей росы.
Впереди ослепительно блестели окна большого города. Города, куда лежал наш путь. Путь Горящей росы.
Ларри
Выжженная земля проваливалась под ногами, и на ее столь незыблемой на вид поверхности оставались наши следы. Черные, бурые, красные скелеты травы хрустели под ногами.
Как легко было перешагнуть границу между живой землей и вот этой, как грустно и страшно идти было по ней. Траурной музыкой звучал скрип болтающейся на ветру двери в Бункер, такой скрип уже не страшен после сверхчеловеческой атаки Рендолла.
С каким облегчением мы с Мичи перешагнули высокий порог стальной двери. Перешагнули и сразу остановились. Перед нами лежал победивший автоматику Рендолл. Он существенно, если не сказать больше, изменился. Почти вся левая половина его тела и вся левая щека блестели в свете тусклых синих ламп оголенным живым мясом. Кое-где обгорелые кусочки кожи еще остались, но и они отпадали прямо на глазах, едва он начинал шевелиться.
- Мне плохо, Ларри.., - прохрипел он.
- Я могу чем-нибудь помочь?! - сразу отозвалась я, но он с гримасой боли на лице отказался от помощи.
- Идите, смотрите, ничего не трогайте! Особенно на пульте! И закройте двери! - ему было очень тяжело говорить.
Силы быстро оставляли его, и мы ни чем не могли ему помочь. Слезы навертывались на глаза от жалости, и слабым было утешением, что любой человек кроме него уже умер от такой раны в этом грязном бетонном гробу.
- Пойдем, Ларри, поищем хотя бы воду, - усталым обреченным голосом сказала Мичи. - Нужно промыть раны.
Нужно было целую реку, чтоб промыть такие раны, но тогда я согласилась лучше хоть что-нибудь делать, чем просто стоять и смотреть, как человек мучается.
- Возьмите оружие! И осторожнее там! - услышала я мысль Рендолла. Хорошо хоть думать ему не было больно.
Мы с Мичи закрыли дверь на засов, осторожно вытащили из-за ремня Инки пистолет и пошли по укрытому сумраком коридору.
Нам попадалось множество дверей с разными нарисованными знаками, но большинство из них были заперты, а за легко открывающимися дверьми стояли какие-то громоздкие, блестящие машины. Множество разноцветных огней переливались на них, но вот воды не было ни капли.
Знак на двери, изображающий бьющий фонтан, вселил в нас надежду в успех нашего предприятия. Дверь не была заперта, но петли сильно заржавели, и нам с Мичи пришлось навалиться на нее, чтоб протиснуться внутрь. Я пролезла первая, сразу наткнулась на что-то невидимое в кромешной темноте, царившей в большой, судя по эху, зале, споткнулась и упала. Мичи яростно заработала локтями и в итоге приземлилась рядом со мной.
Как только стих шум падения наших тел, я услышала постороннюю возню где-то рядом с нами, топот маленьких когтистых лапок, а потом совсем рядом с местом предполагаемого падения Мичи зажглись светом, долетающим из более или менее освещенного коридора, две пары широко расставленных зеленых глаз.
Мичи взвизгнула и, забыв про узость щели, ведущей в спасительный коридор, выскочила из комнаты. Я на корточках, поминутно оглядываясь, тоже выползла наружу. Я не кричала не потому, что не испугалась, просто ужас перехватил горло тугим комком, и кроме щенячьего визга из него ничего добиться было нельзя.
Мы долго сидели на полу напротив злополучной двери. Руки дрожали, и тяжелый пистолет прыгал, как сумасшедший. Сердце стучало, как барабан, отдаваясь в ушах. Наконец я более или менее отдышалась и сказала хриплым голосом:
- Рендоллу нужна вода!
Мичи, не потеряв свой обреченный вид, встала и, шатаясь, пошла к двери.
- Стой!
Она сразу остановилась и обернулась.
- Там нужно зажечь свет!
Мичи пожала плечами, подошла и села рядом со мной.
- Нужно, - согласилась она уже сидя.
Я оторвала кусок тряпки от своей куртки, перевела переключатель пистолета на минимум, положила тряпку к дверям и подожгла ее. Ткань сразу ярко вспыхнула, но быстро прогорела. Мы смотрели на нее, пока не потух последний уголек, а потом Мичи, широко улыбнувшись, стянула с себя платье, свернула тряпку в жгут и отдала мне.
При свете эти твари вовсе не были страшными. Обыкновенные ночные подснежники. Такие же бегают по норам в снегу ночью и кусают за ноги, если к ним провалиться. Ничего хорошего в таких укусах не было, и я долго стреляла по ним, пока они не разбежались по темным углам. Пока я стреляла, Мичи нашла выключатель и зажгла такой же, как в коридоре свет.
В комнате плескался целый бассейн воды. Синеватая в отблесках ламп, она казалась нам живой волшебной водой. Влагой, способной затушить огонь над росой.
ГЛАВА No 5
ОХОТА НА СВЕТЛЯЧКА
Что глупей темноты!
Хотел светлячка поймать я
И напоролся на шип.
Басе.
Джозеф Чеймер
Звезды! Такие добрые, веселые светлячки. Такие поэтические фонарики, так и зовущие к себе, когда ты, задрав голову, стоишь на прочной земле. И такие холодные, надменные, кипящие ловушки, когда ты в космосе. До свидания, ласковые монстры! Я, как мог, помогал своему другу - звездолету. Мы с ним вдвоем всегда ведем себя, как настоящие мужчины. Он понимает меня, я его. Я всегда знаю, чего хочет он и не стесняюсь говорить, чего хочу я. Компания и торговый флот пользуются этим, но я не жалуюсь. Мне нравится быть другом такого гиганта.