- Ты не раз приглашала меня к себе, - его слова звучали негромко и монотонно, словно шум дождя или шелест листьев, что пугало еще сильнее. - Но ты не знала, что мой дом заканчивается на этой поляне - дальше вниз мне хода нет. А еще... я не хотел тебя огорчать и поэтому оттягивал объяснение... Нам нужно будет расстаться, Хуннед. До весны.
- Как? - только и смогла вымолвить я.
Он обернулся ко мне, и сейчас его глаза напоминали штормовое море:
- Ты не раз говорила об отъезде. Ты настаивала, чтобы я поехал с тобой. В гости. Или насовсем. Но теперь, надеюсь, ты догадываешься - это не в моей власти. Однако, если в тот день, когда здесь зазвенят ручьи, ты вспомнишь обо мне и вернешься, - мы снова будем вместе. Разве это так мало, Хуннед?
Он ждал моих возражений. И я попыталась возразить, но голос не слушался. Я не просто не могла говорить, - казалось, я не могу дышать. Наконец, кое-как я сумела перевести дыхание - и закашлялась. Слава Богу, что можно было списать на кашель набежавшие слезы. Между тем в голове, звенели, рассыпаясь, осколки мыслей: "А чего ты ждала? Ты же сразу могла догадаться... С самого начала... Да он ведь и говорил всегда...". Но Тиер... Тиер не походил на мужчину, который увлекается случайными романами. Мне подумалось, что все дело, может быть, в его семье, о которой он отказывался говорить. Если я познакомлюсь с его отцом, может быть, я сумею... Я быстро обернулась к любимому. Даже голос неожиданно прорезался:
- Тиер, так ты не можешь со мной уехать - я правильно поняла тебя?
- Да, - чересчур короткий ответ. Не прояснивший ничего. Я попыталась подойти к проблеме с другой стороны:
- А девушка, которая со мной разговаривала - кто она? Твоя сестра?
- Моя невестка, - спокойно пояснил он. - Жена моего старшего брата.
Оказывается, у него есть старший брат. И я была уверена, что в его недомолвках прячутся еще кое-какие родственники. Нет, чтобы там ни говорил Тиер, во мне все сильнее крепло намерение познакомиться с его семьей.
- Знаешь, - осторожно, словно ступая на тонкий лед, начала я, - она спросила, не хочу ли я... познакомиться с твоим отцом. Как ты думаешь, он в курсе того, что меня... позовут на праздник?
Тиер усмехнулся, но как-то невесело:
- Скорее всего, это его желание - пригласить тебя на праздник - даже если он напрямую его не высказывал. Можешь не сомневаться - он в курсе всего происходящего.
Он явно не понимал, куда я клоню. И я рискнула:
- Тогда выполни мою просьбу. Я хочу, чтобы ты пригласил меня на праздник осени и познакомил со своим отцом, - я постаралась забыть о его словах, что подобное желание может навредить мне. Какая разница? Я была уверена, что ничто не может навредить сильнее слов Тиера "мы не можем быть вместе". До всего остального мне сейчас не было дела.
Похоже, Тиер уловил мое настроение, потому что не стал спорить. Только глаза его сделались тусклыми, словно замутненная вода в пруду:
- Таково твое желание, Хуннед?
- Да!
- Тогда - идем.
- Подожди, - растерянно отстраняя протянутую руку, сказала я. - Мне нужно переодеться - не могу же я пойти в таком виде на праздничный вечер.
Я вспомнила о девушке, которая говорила со мной - она-то будет на празднике в лучшем наряде, можно не сомневаться. Оказаться с ней рядом в старых джинсах...
- Не беспокойся, - уверенно возразил Тиер, - для тебя найдется любой наряд. И любые украшения. Решайся, Хуннед... Потому что если сейчас мы расстанемся - я не вернусь сюда до весны.
- Хорошо. Идем, - я торопливо вложила руку в его ладонь. Чтобы не было времени передумать.
По чуть заметной тропинке мы зашагали вглубь леса. И такая напряженная тишина стояла вокруг. Будто кто-то заколдовал его. Будто птицы, насекомые, и даже легкий, едва заметный ветерок смолкли, повинуясь властному приказу. Я спиной ловила чей-то пристальный взгляд. Померещилось или кто-то наблюдал за нами? Кто-то, кто давно хотел заманить меня в ловушку, как редкого зверя. Кто выкладывал для меня различные приманки, хитрил, часами ожидал в засаде. А вот теперь я сама захлопнула западню. Но мне уже было не остановиться. И не испугаться.
- Закрой глаза, - неожиданно скомандовал Тиер. Я, не задумываясь, подчинилась. Еще несколько шагов вперед с закрытыми глазами... Потом мы остановились. Рука Тиера переместилась на мою талию, и его довольный голос произнес:
- Можешь открыть глаза, любовь моя.
Сердце застучало у горла. Любовь моя! Я опять подчинилась, с удивлением оглядываясь по сторонам. Когда я закрывала глаза, скалы были рядом, прямо перед нами, но не могли же мы, пройдя всего несколько шагов, вдруг оказаться в пещере? И разве могут стены пещеры светиться теплым неярким светом? Так куда же Тиер привел меня? Я оглядывалась по сторонам, не понимая, что происходит.
- Где мы?
- Внутри горы.
Я рассмеялась, и пещера наполнилась моим смехом:
- Как я люблю, когда ты шутишь, Тиер.
- Хуннед, - голос его ласкал теплотой и колол снисходительностью, - я не умею шутить. И я не привел бы тебя сюда. Но ты сама пожелала этого.
- Сейчас окажется, что ты - сын горного короля. Ну конечно, горные тролли славятся своим умением отвести глаза. Особенно любят они отводить глаза симпатичным девушкам. А попавшим к ним в лапы - нет пути назад.
Я смеялась, а он молчал. И что-то было в его глазах. Красноватый отсвет, которого я никогда не замечала под солнцем, на лесной поляне. Но как же трудно поверить в сказку, даже оказавшись в сказке.
- Тиер, этого просто не может быть.
- Но ты уже здесь, любовь моя, - он наклонился и поцеловал. На этот раз никто не прервал нас, мы до конца насладились поцелуем. А когда наши губы разомкнулись, я поняла, как мне уютно рядом с Тиером. Я видела только его лицо - все остальное меня не волновало. Вот он слегка нахмурился, и я нахмурилась вслед за ним, гадая, что же его заботит. Я словно превратилась в его отражение.
- Если я еще раз поцелую тебя - ты забудешь о том, кем ты была, Хуннед. А мне бы этого не хотелось. Так что пока нам лучше не целоваться. Пойдем - я отведу тебя к мастерицам, которые сошьют твой праздничный наряд.
Его слова, как поток холодного воздуха, мгновенно остудили мое благодушие. Я насторожилась. Точнее, попыталась насторожиться, вспоминая, как попала сюда. Но память не желала подчиняться: сейчас даже наши встречи с Тиером казались всего-навсего ярким сном.
- Почему же там, на лесной поляне, ты не целовал меня так, чтобы я обо всем забыла? - шепотом полюбопытствовала я.
- Там ты была не в моей власти, Хуннед. И я был связан клятвой. Да и сейчас... Нет, пожалуй, не стоит говорить об этом. Пойдем, мастерицы ждут.
Странно идти по просторным залам и не замечать ничего вокруг. Не пугаться, не удивляться. Смотреть только на Тиера - и видеть только его одного. Похоже, на меня, и правда, наложили колдовские чары. Некоторое время спустя мы вошли в зал поменьше. Четверо девушек поднялись при нашем появлении, придерживая руками незаконченное шитье. Они показались мне какими-то "неживыми": миловидные, но невыразительные лица, опущенные глаза. Темные, до пола, платья дополняли странное впечатление.
- Прошу вас сшить для моей невесты подобающий наряд к сегодняшнему вечеру, - распорядился Тиер. Девушки молча поклонились.
- Невесты? - словно очнувшись, с легкой иронией переспросила я (для девушки, с которой Тиер только что собирался так надо-олго расстаться, мой статус неимоверно вырос). - Что-то не припомню, чтобы мы с тобой объявляли о помолвке.
- Я мог бы сказать - для моей жены, - снисходительно улыбнулся Тиер. - Но ты ведь пришла сюда только на праздник. То есть, ты считаешь, что пришла сюда только на праздник, не так ли?
- Да, - не очень уверенно согласилась я. Девушки приблизились, кажется, готовясь снять с меня мерки, - тихие, похожие на тени, погруженные то ли в себя, то ли в свою работу.
- Они что - немые? - шепотом спросила я.
- Нет, что ты. Если пожелаешь, они расскажут тебе все здешние новости. Но я бы на твоем месте не стал их расспрашивать, Хуннед... Я ухожу, мне тоже нужно подготовиться к празднику.
Он поклонился и вышел. Я отстраненно подумала, что раньше Тиер вел себя по-другому: я не могла припомнить, чтобы он когда-нибудь отвесил мне поклон. Тем более, с таким серьезным видом. Думаю, он и сам понимал, что в солнечным современном мире его поклон воспринят был бы совсем иначе. Но здесь такая манера поведения не казалась искусственной. Между тем, следуя коротким фразам и знакам мастериц, я разделась. Девушки достали ткани, и начались примерки. Они одевали меня, как куклу, - ни о чем не спрашивая и не обсуждая со мной свои действия. Сначала возникло тончайшее, кружевное белье, потом облегающий, расшитый драгоценностями корсаж, наконец, пышная юбка. Затем меня подвели к зеркалу и позволили взглянуть на то, что получилось. Я с некоторой опаской подняла глаза. Признаюсь честно, я всегда была не прочь поизучать себя в зеркале. Но, как правило, эта процедура заканчивалась выискиванием в себе различного рода недостатков. То ресницы недостаточно густые и длинные, то нос слишком вздернутый (с несносными веснушками - ко всему остальному), то еще какие-нибудь "драматические" отличия от недостижимого идеала... Особенно раздражала черная точка родинки в уголке левого глаза... Поэтому так странно было взглянуть на себя - и понравиться себе. Я придирчиво разглядывала отражение, но не могла заметить ни одного изъяна. Чем дольше я глядела на себя, тем сильнее улыбалась, не в силах оторвать глаз от него. Пока не поняла, что зеркало обманывает. Я окончательно уверилась в этом, когда не заметила привычной родинки. То есть родинка как будто была, но угадывалась с трудом. Я отвернулась, понимая, что не я выгляжу красавицей, а заколдованное зеркало шутит надо мной.
Между тем девушки продолжали трудиться над моим нарядом, прямо на мне прилаживая кружева и драгоценные камни. Когда одна из них с поклоном застегнула у меня на шее ожерелье, бросившее в стороны радужные блики, я поняла, что работа подходит к концу. Я отстранила руки мастериц и сделала несколько шагов. Платье мне сшили из темно-зеленой, похожей на бархат материи, но, в отличие от бархата, совершенно невесомой. Вообще, я сразу почувствовала себя в праздничном наряде удивительно уютно. Я снова взглянула в зеркало. И опять рассердилась на то, что понравилась себе. Пожалуй, только мои короткие волосы не желали льстить своей хозяйке: к такому богатому платью прическа требовалась поизысканней. Может, вуальку какую-нибудь накинуть? Словно угадав мои мысли, одна из девушек протянула мне венок из осенних листьев. Сначала я подумала, что листья - живые, но, дотронувшись, поняла, что это тоже не что иное как рукоделие.