— Смотри, — согласился он, вынимая руку из кармана.
Оливия сверила их со своими.
— Они спешат на две секунды, — сказала она.
— В самом деле? — усмехнулся он.
— Вы их синхронизировали перед опытом? — допытывалась юная исследовательница.
— Конечно, нет, — ответил он.
— Олли, — вмешалась в их разговор Риция, — часы тут не годятся. Они слишком грубы для этого. Если есть искажения во времени, то речь наверняка идет о микросекундах и меньше.
— Нет, — резко повернулась к ней Оливия, — по моим расчетам смещение должно быть вполне ощутимым, порядка нескольких секунд или даже минут.
— Это абсурд, — сухо возразила Риция, — проверь свои расчеты.
— Я не ошибаюсь, — вспыхнула Оливия.
Черные глазки сестры нехорошо сверкнули.
— А я это знаю на личном опыте, — сказала она.
«Ого!» — подумал Эдгар, — «что-то они уже не поделили. Нет, две женщины за одним пультом — это ужасно…»
— Она умна, но слишком своенравна, — раздраженно сказала Риция уже в буфете, — ведет себя так, как будто она гений.
— Она и есть гений, — усмехнулся Эдгар.
Они сидели за столиком у окна. Внизу, за стеклом, мокли под дождем модули на стоянке. Практиканты подкреплялись ближе к выходу, они о чем-то оживленно спорили и в то же время дружно хохотали. Молодость есть молодость!
— Кого ты привез, Эд! — покачала своей хорошенькой головкой сестра, — мальчик замечательный, но не слишком способный, к тому же рассеянный. А девчонка — умная, но просто ведьма.
— Ну а как остальные? — поинтересовался он.
— Там видно будет, — вздохнула она, — наставники пока не жалуются.
— Льюис ничего не говорил о своем дяде Рое?
— Пока нет. Знаешь, мы всё больше об аппаратуре разговариваем.
— Какого черта, Рики? Мы же договорились.
— Эд… я так не умею.
— Здрасьте, приехали!
Риция посмотрела виновато.
— Понимаешь, он такой застенчивый. Он молчит — я молчу. Он стесняется — я стесняюсь.
— Директор! — насмешливо взглянул на нее Эдгар.
— Да, директор, — краснея как девочка, сказала она, — и свои обязанности выполняю прекрасно. А влезать в душу я не умею. Попроси кого-нибудь другого.
— Мысль, конечно, интересная…
— Займись этим сам, наконец.
— Займусь, — кивнул он, — только девчонкой.
— Так и знала, — осуждающе взглянула на него Риция, — ты неисправим, Эд.
— Дело не в этом, — возразил он, — в ней что-то поменялось, я это чувствую, и я хочу в этом разобраться.
— Она похудела и стала привлекательной, вот и все перемены, — резко сказала сестра, — а тебе стоит напомнить, что она еще несовершеннолетняя.
— Ну вот, — усмехнулся Эдгар, — обвинен во всех пороках!
Он пил кофе, наблюдал за сестрой, и ему захотелось немного охладить ее назидательный пыл.
— Есть одна идея, — объявил он.
— Какая?
— По-моему, чтобы разговорить Льюиса, ему не помешает приятель. Из местных. Желательно ровесник. Веселый, общительный, легкий на подъем, артистичный, хорошо знающий город…
— Не хотелось бы посвящать в это кого-то постороннего, — неодобрительно покачала головой Риция, — так не годится.
— Не постороннего, — возразил Эдгар, с любопытством наблюдая за ее реакцией, — я говорю о Герце.
— О Герце! — тут же вспыхнула она, — ты что, с ума сошел?!
— Успокойся, Рики, — он сделал вид, что очень удивился, — что ты кипятишься?
Она даже вилку бросила, кулачки ее сжались, комкая бумажную салфетку.
— Да ты что! Знакомить Льюиса с этим чертобесом? Только попробуй! Льюис же, он такой, он просто…
— Так-так-так, — уставился на нее Эдгар, — что это вы, тетенька, так разволновались? Если ваш подопечный святой, то к нему и здесь ничего не прилипнет. Ну, походит по кабакам, глотнет «Парашютиста без парашюта», попробует аппирских девочек в термах…
— Перестань! — резко сказала она, — Льюиса я в лапы этому развратнику не отдам. Он мой, понятно? Я за него отвечаю!
— Та-ак, — Эдгар развалился в кресле, — и это говорит жена самого красивого мужчины во вселенной!
— Как тебе не стыдно, — окончательно покраснела Риция, — это совсем не то.