— А что они понимают в аппирах? У нас восемнадцать групп крови. Решили, что есть и девятнадцатая. Тем более, что определенная схожесть есть.
— Так кто же она?
Кондор пожал плечом.
— У нее мощная энергетика, хотя она не умеет ею пользоваться. Когда нервничает, запросто выходит в «синий луч». Похоже, она васк. Но я пока не уверен.
— Васк?! — опешил Эдгар, — как она может быть васком?!
— Не знаю, возможно есть еще одна ветвь, кроме Индендра?
— Это исключено. И сто раз уже проверено.
— Знаю, — брат задумчиво посмотрел на него, — васки — только мы: отец, дядя Леций, Азол Кера, Руэрто, Герц, Риция и я каким-то боком. И, кажется, ни у кого не было детей на стороне.
— Ну, знаешь, — Эдгар усмехнулся, — от этого никто не застрахован.
— Хорошо, — Кондор сел за свой стол, — давай предположим, что это так. Сколько ей лет?
— Семнадцать с половиной.
— Значит, мы с Герцем отпадаем. Риция естественно тоже.
— Согласен.
— Выходит: либо мой отец, либо твой отец, либо Кера, либо Руэрто.
Они уставились друг на друга.
— Осталось их вывести на чистую воду, — скорчил мину Эдгар, — всего и делов-то!.. Черт возьми, почему мне эта история все больше не нравится?!
— Успокойся, Эд. Собственно, ну и что?
— А то, что я привез ее сюда! Это что, совпадение?!
— Ну вот. Ты уже кричишь.
— Что она сейчас делает? — спросил Эдгар уже спокойнее.
— Расслабляется в массажном кресле, — сказал Кондор, даже не оборачиваясь на дверь сканерной, — теперь встает, надевает туфли, поправляет юбку… достаточно?
— Может, теперь скажешь, чья она дочь? — передразнил его Эдгар.
— Не скажу, — спокойно ответил Кондор, — что касается ее телесной структуры, то она ни на кого не похожа. Мало того, у нее нарушен обмен веществ, она должна быть очень полной.
— Это точно.
— А ее энергетика больше все-таки похожа на энергетику Руэрто. Красный-синий-голубой. Это его режимы.
— Значит, Нрис?
— Я так не сказал. Но это вероятнее всего. Тем более, что он не женат и любит менять женщин. Вот уж чему не удивлюсь, так это тому, что у него есть потомство на стороне.
Эдгар с усмешкой посмотрел на проницательного брата.
— А он, я думаю, удивится!
Всё изменилось, даже простенькая комната с оранжевыми занавесками. Всё стало волшебным! Льюис ждал чуда, когда летел на эту планету, и оно произошло. Странное это было чувство, как будто вдруг стал героем захватывающего фильма или сказки. Сердце вдруг ожило в грудной клетке, он стал его замечать: то оно сжималось, то сбивалось с ритма, уснуть при этом было совершенно невозможно.
— Интересно, а я-то ей нравлюсь? — подумал он, сбрасывая одеяло и включая свет.
Ему часто говорили, что он красив, но он скорее считал себя кукольно-смазливым и слащавым недорослем. Ему нравились мужчины с суровыми и умными лицами, без всяких там длинных ресниц и румяных щечек. Ему нравились сильные и независимые мужчины, которые знают свое дело и меньше всего думают о своей внешности. Со временем он мечтал стать таким же.
Зеркало как будто издевалось на ним. Румяный красавчик ну никак не походил на настоящего мужчину. Оставалось только надеяться, что Анастелла ему это простит.
Льюис оделся, ему хотелось что-то делать, куда-то бежать, сдвигать горы, осушать моря… Такое с ним творилось впервые. Надо было только дотерпеть до рассвета, пережить бесконечную ночь и дождаться утра, когда он снова увидит ее. Ее, ее, ее!
Он тихо приоткрыл дверь, прошел по коридору в вестибюль. В тусклом ночном освещении он снова смотрел на ее рисунки, и это было почти так же приятно, как свидание с ней самой.
— Ты что, с ума сошел? — услышал он за спиной удивленный голос Оливии, — вставать посреди ночи, чтобы полюбоваться на эту мазню!
Она стояла в полосатом халате и тапочках на босу ногу, растрепанная и недовольная. Льюис так ошалел от ее появления, что впервые в жизни на нее разозлился.
— Ты можешь хотя бы ночью оставить меня в покое?! — рявкнул он.
— Что?! — она попятилась.
— То! Хватит следить за каждым моим шагом. Это уже невыносимо!
— Льюис…
— Иди спать!
— Не кричи, весь этаж разбудишь, — тихо, но выразительно сказала она, отвернулась и побежала вглубь темного коридора. Через минуту он опомнился. Что-то тут было не так. Неспроста же и ей не спалось в эту ночь. Наверно, что-то случилось, и она хотела ему рассказать.
— Олли, прости! — ворвался он к ней в комнату.
Она стояла у стенного шкафа, застегивая джинсы.
— Иди к черту!
— Олли, куда ты?
— Не твое дело!
— Не сходи с ума. Ночь на дворе, планета чужая, в городе полно мутантов!