— Помоги мне раздеться, — сказала она.
Кси поднялся, встал у нее за спиной, расстегнул молнию на узком платье и скромно потупился.
— Принеси халат из шкафа, — вздохнула она.
Он в самом деле ничего от нее не хотел, даже прикоснуться к ней. Это было ей незнакомо, непонятно, приятно, но в то же время мучительно. Кси мог поедать и ласкать ее взглядом, но его было не заставить сделать то же самое губами или рукой.
Она переоделась за ширмой.
— Сейчас придут твои родственники с поздравлениями, — сказал он, — мне смыться?
— Не выдумывай, — улыбнулась она, — лучше расчеши мне волосы.
— Хочешь, чтоб я умер?
— Хочу избавится от всех заколок и булавок. Помоги мне.
На помощь он соглашался охотно. Зела зажмурилась, ей было приятно, что его тонкие музыкальные пальчики прикасаются к ее волосам. Она сама не знала, в чем тут дело. Почему ей так нравится именно этот мальчик? И почему ей абсолютно всё равно, что подумают окружающие?
Он знал всю ее историю, знал даже в тех подробностях, о которых не слышала ни одна подруга, о которых не подозревал сам Ричард. От Кси у нее не было тайн. Ей захотелось однажды выплеснуть всё, и она выплеснула. И не жалела об этом.
Первой зашла Флоренсия со своими мужчинами. Она заметно постарела, хотя ей было чуть больше ста. Наверно, сказалась ее напряженная жизнь и поздние роды. Видеть это было печально, даже при том, что Конс всем своим видом всегда подчеркивал, что кроме жены для него других женщин не существует. Кто бы мог когда-то подумать!
Кондор лицом походил на мать, глаза его были близко посажены к аккуратному носику, но были дьявольски черными как у отца. Он очень скромно улыбнулся и отошел в сторонку. Конс вручил ей букет, посмотрел как-то странно и хмуро, как на свою сбежавшую собственность, и сдержанно поздравил. Фло наоборот стала ее целовать.
— Ты бесподобна, дорогая! Ты ослепительна! Жаль, что Ричард не видел.
— Посмотрит в записи, — равнодушно сказала Зела, — если найдет время.
— А где он?
— Понятия не имею.
Она снова села к зеркалу. Кси тут же подошел к ней с расческой.
— Зела, можно задать вопрос твоему гримеру? — вдруг спросил Кондор.
— Конечно, — ответила она.
В наступившей тишине Кондор внимательно посмотрел на Кси.
— Вы знаете, что вы больны?
— Все больны, — пожал плечом тот.
— Вы смертельно больны.
— Да неужели?
— Здесь нет ничего смешного. Если вас срочно не лечить, через неделю вы умрете.
— Ого!
— Извините за прямоту, но надо торопиться.
— На тот свет?
— Нет. В больницу. Я буду ждать вас завтра утром у себя в приемной. Вас пропустят.
— Я подумаю, — заявил Кси.
Когда они ушли, Зела больше не могла молчать.
— Прошу тебя, Кси, не упускай этот шанс! Кондор сам тебя пригласил, я тут ни при чем!
— В твоей гримерной на твоей премьере?
— Я его ни о чем не просила. Если это и касается меня, то только косвенно. А речь идет о твоей жизни, Кси!
— Я подумаю, — повторил этот несносный мальчишка.
Сердце разрывалось от жалости к нему.
— Теперь я твой гример, — усмехнулся он, осторожно проводя расческой по ее волосам, — за кого меня только не принимали рядом с тобой, только не за того, кто я есть.
— А кто ты есть? — спросила она с интересом, — кто ты мне?
Кси загадочно улыбнулся ей в зеркале.
— Ты — моя муза. Я твой поэт.
— Всего лишь?
— Тебе этого мало?
Потом цветов у нее прибавилось. Сначала был Эдгар, который не столько поздравлял ее, сколько оправдывал Ричарда, объясняя, что тот срочно разыскивает какую-то тэги Иглэр, а виноваты в этом два болвана: Аггерцед и он сам. Рассмешить он ее рассмешил, но так и не сказал, чем это тэги Иглэр важнее Зелы Оорл.
— Ну а пьеса-то тебе понравилась? — спросила Зела.
— Ты же знаешь, — усмехнулся Эдгар, — я сексуально взвинчен. На меня такие вещи действуют как красная тряпка на быка. Лакомая конфетка, и вокруг нее щелкает челюстями алчный злодей! Кажется, вот-вот сожрет ее! Класс, бабуля! Могу тебя уверить, вся мужская половина зала завелась на сорок восемь оборотов.
— Почему сорок восемь? — улыбнулась Зела.
— Потому что пятьдесят — уже смертельно. А как загубленный талант могу признаться, что с удовольствием сыграл бы этого Крептона. А еще лучше — его астролога. Вообще, злодеев играть гораздо интереснее.
— Только не в жизни, — улыбнулась она.