— Я?! Нет. Но я считал…
— Мой тебе совет, — усмехнулся Эдгар, — никому больше об этом не рассказывай. Отправляйся в свое общежитие и укладывай вещи. Через неделю отлет.
— А вы… — мальчишка в очередной раз запнулся и покраснел, — вы полетите с нами?
«Ему явно не хватает старшего друга или отца», — подумал Эдгар. Льюис Тапиа казался ему мягким и несформированным как кусок пластилина, все его прекрасные задатки требовали обработки и завершения. К сожалению, заниматься воспитанием юнцов ему было некогда, хватило и своих братьев. К тому же сам вопрос его несколько возмутил.
— Мне звездолет не нужен, — сказал он.
Льюис распахнул свои прекрасные синие глаза и посмотрел с восхищением.
Льюис находился в таком неравновесном состоянии, что никуда не мог пойти и ни с кем не хотел говорить. Поэтому он так и брел по набережной к центру Трира, не замечая прохладного ветра и моросящего дождя. Ему надо было хоть немного в себе разобраться.
Его переполняли совершенно противоречивые чувства. Конечно, он был счастлив, что все-таки летит на Пьеллу. Но какой ценой! И чего ему стоил этот разговор! Он всё выболтал этому постороннему человеку, как на исповеди, он тряпка и совершенно не умеет хранить тайны. Увидел Прыгуна, перепугался, как будто перед ним сам Господь Бог, запинался и краснел, чуть не раскланялся перед ним!
Хорошо, что Эдгар Оорл оказался славным малым и не стал раздувать скандал, да и про маму не расспрашивал… Хорошо, но могло быть и хуже. И что теперь скажет дядя Рой?
Льюис прекрасно понимал и даже оправдывал дядю Роя, потому что знал, что тот его любит. И он догадывался, почему, хотя никогда и никому об этом не говорил. Даже Олли.
К вечеру ветер стал нестерпимым, и ему все-таки пришлось возвращаться в общежитие. «Надо быть сильным», — уговаривал он себя по дороге, — «сильным и мужественным, а не таким бесхребетным балбесом как я, который всем только улыбается. Некоторым даже звездолеты не нужны!»
Он выпрыгнул из такси. Сосны качали над ним своими темными лапами, моросил мелкий дождичек.
— А ведь я их больше не увижу, — вдруг пришло в голову, вдруг неожиданно дошло, как далеко и как надолго он улетает.
Хорошо, что не один. С Олли. Вдвоем им ничего не страшно! Льюис прошел в свою комнату, зажег свет, оглядел свои пожитки, следы вчерашней пирушки, привычные шахматные клеточки пола. Ему стало тоскливо со всем этим расставаться.
— Олли! — вызвал он ее по ручному переговорнику, — зайди ко мне. И пожевать чего-нибудь прихвати.
Оливия явилась как всегда по первому зову. Он к этому привык, он привык, что она есть, эта толстая, хмурая, прямая и грубоватая, но всегда верная подружка. Она была моложе, но сильнее и умнее его. Часто ворчала на него, смеялась над ним, но всегда его выручала.
— Сейчас приду, — сказала она каким-то на удивление мягким голосом.
Льюис снял свитер, потом и футболку, умылся. Оливию он за женщину не считал, да она и сама об этом не помнила, поэтому одеться к ее приходу ему даже в голову не пришло.
— Что у тебя там? — уставился он на сковородку с крышкой, пахло оттуда аппетитно.
— Плов, — ответила она коротко и как-то недовольно.
— Поставь на стол.
— Где ты был так долго? Неужели в библиотеке?
— Нет-нет. Сейчас все расскажу…
Он сел к столу и снял крышку. Готовила Оливия неплохо, особенно в последнее время. Рассыпчатый рис просто таял во рту.
— Ну? — спросила она нетерпеливо.
Льюис наконец посмотрел на нее.
— Представляешь, меня встретил у выхода сам Оорл. Я растерялся, подумал, что они уже все знают…
— Ну? И что?
— Ну… в общем, я ему все рассказал.
— Ты выдал дядю Роя?!
— А что мне было делать? Это ведь нечестно, Олли.
— Честно-нечестно!
— Да! Я не такой гениальный, как ты. Меня не взяли сразу на третий курс. Но мне неприятно пользоваться такими вот уловками.
— И что? Теперь ты остаешься?
— Нет, Олли. Я лечу. Все в порядке.
— Как? Этот Оорл тебя оставил?
— Да. Представляешь? Но все равно неприятно.
Оливия тоже не знала, радоваться ей или сердиться на него.
— Еще бы! — после некоторой паузы выдала она, — конечно, неприятно. Потому что ты тряпка. И подставил дядю Роя.
Такого выпада Льюис не ожидал.
— Это он меня подставил, — возмутился он, — я ведь думал, что все честно!
— Он думал! — Оливия усмехнулась, — тоже мне, гениальный физик-волновик!
— Какие-то способности у меня все-таки есть, — сказал он, отодвигая сковородку.
— Только не в науке, — беспощадно констатировала она.
— Перестань издеваться, — вздохнул Льюис, — мне и так плохо. Может, мне самому отказаться, а? Все-таки так нечестно.
— Прекрати, — Оливия встала и нависла над ним своим огромным телом, — что ты тут без нас будешь делать? Без меня и без дяди Роя? Благодари Бога, что все так удачно сложилось.
— Удачно, но нечестно.
— Какой же ты зануда, Лью! Да если б у меня был такой дядя Рой, если б он ради меня такое сделал… но у меня никого нет. А тебе не понять.
В чем-то она была права.