Остановившись у окна, чтобы задернуть тяжелые винно-красные занавеси, Серима бросила взгляд на пелену снегопада. Ветер дул с такой силой, что снежные хлопья летели почти параллельно земле. От сквозняка прошел зябкий холодок по коже - там, где прилегали к шее свежевымытые волосы. Смыть проклятую овсянку без посторонней помощи удалось далеко не сразу, и все же хвала Мириалю, что Серима отпустила Маруту и Пресвела на весь вечер еще до этой унизительной сцены! Сейчас она пребывала в таком раздражении, что назойливая услужливость помощника лишь сильней бы ее разозлила. Что до Маруты... Серима осознала вдруг, что кулаки сами собой сжались. Экономка громогласно и многословно твердила о том, какую глупость сделала хозяйка, взяв на воспитание осиротевшую дочь простых торговцев, и своими визгливыми нотациями довела Сериму почти до отчаяния.
Да и что Серима могла ей ответить? Обе они слишком хорошо понимали, что экономка права. Что делать Серимее с этой малышкой? Она никогда не хотела иметь детей и ничего в них не смыслит. И даже терпеть их не может в отличие от большинства женщин. Она только взялась за дело - и уже все испортила. Девочка несчастна, девочка ненавидит ее... Мириаль милосердный, как же ей со всем этим справиться?!
Серима сгорала со стыда при мысли о своем позоре. Как - она самая богатая, влиятельная и безжалостная женщина во всей Каллисиоре, а какая-то маленькая истеричка в один миг довела ее до нервного срыва! Охваченная паникой, Серима бежала из комнаты, роняя на бегу капли овсянки, захлопнула за собой дверь и заперла на ключ горько рыдающего ребенка. Разве может взрослая женщина так себя вести - упрекал ее голос совести. Серима со злостью велела ему заткнуться. Она уже почти возненавидела девочку за то, что позволила себе проявить из-за нее такую слабость.
- Знаешь, так не годится. Тебе все-таки придется туда вернуться.
Эти слова настолько вторили ее собственным мыслям, что она даже не сразу сообразила, что прозвучали они наяву. Глухо охнув, Серима обернулась к двери. На пороге кабинета стоял Пресвел, и в руках у него был поднос с графинчиком и парой стаканов. Серима застонала и закрыла лицо руками:
- Чтоб тебе провалиться! И много ты успел увидеть?
- Достаточно, чтобы домыслить остальное. - Звякнуло стекло - помощник поставил поднос на край рабочего стола. Опустив руки, Серима увидела, что он ухмыляется, и порозовела от смущения. Словно и не заметив этого, Пресвел налил бренди и протянул ей стакан. - Выпей, госпожа моя. Похоже, тебе это не повредит.
Пресвел и себе плеснул изрядную порцию бренди. Мириаль милосердный, с отчаянием подумал он, только этого мне сегодня и не хватало! Он только вернулся со встречи с Рохаллой - встречи, которая изрядно подкосила его обычное хладнокровие. Пресвел был безмерно потрясен горем девушки, ужаснулся ее рассказу о том, в какой чудовищной бедности она жила, как тяжко трудилась, чтобы прокормить своих малышей, как они один за другим умирали от заразной хвори. При одной мысли о том, как Рохалла одна пойдет утром на кладбище, чтобы похоронить свою младшую сестру, у Пресвела разрывалось сердце, однако он ничем не мог ни облегчить ее горе, ни помочь ей - разве что отдать все деньги, какие были у него с собой. Потом, в довершение худшего Рохалла объявила, что он больше ее не увидит. Впервые с той поры, когда Пресвел стал взрослым, он потерял самообладание. Его жизнь разбилась вдребезги - и после этого он должен весело и спокойно, как всегда, управиться с мелочной и ничтожной бедой своей балованной хозяйки. Нет, это уже чересчур!
Впрочем, помощник Серимы был настоящим мастером своего дела. Он сделал глубокий вдох, позаботился о том, чтобы его душевные терзания никак не выразились на лице, и принялся за дело так, словно ничего не случилось. Беспечно усевшись на краю рабочего стола Серимы, Пресвел с удовольствием отхлебнул бренди.
- Хвала Мириалю, что в твоих погребах такая превосходная выпивка! легкомысленным тоном заметил он. Пресвелу нравилось быть единственным человеком, который способен развеять мрачное настроение Серимы, и - льстил он себя надеждой - единственным, кто имеет на нее хоть какое-то влияние. Впрочем, леди Серима и впрямь доверяла ему - ему одному. Пресвел был для нее незаменим - и это делало его важной персоной в глазах других. Другие коммерсанты хорошо знали, что если они хотят заключить выгодный контракт с Серимой, то должны обратиться к ее помощнику. Их благодарность выражалась в таких солидных суммах, что Пресвел давно уже сколотил собственное приличное состояние и вполне мог покинуть службу у Серимы - вот только делать это он вовсе не хотел. Он наслаждался своим приближенным положением в доме Серимы и властью, которую давало ему умение повлиять на хозяйку.
- Да пошла она, эта выпивка!.. - буркнула Серима. - Пресвел, что ты видел?
- Да в общем-то немного. Меня разбудил детский плач - кстати, благодари судьбу, что Марута, как бы она там ни притворялась, изрядно туга на ухо. Я вышел в коридор - и увидел, как ты выскочила из комнаты, словно тебе кой-куда вставили зажженный фитиль. - Пресвел попытался подавить ухмылку, но безуспешно. - Кажется, у тебя все лицо было облеплено овсянкой.
И тут Серима наконец поняла, что уже слишком поздно спасать свое достоинство. Она тяжело рухнула в кресло у камина, едва не расплескав при этом бренди из стакана.
- Ох, Пресвел! - почти прорыдала она. - Что же мне теперь делать?
- Для начала, госпожа моя, выпить. - Пресвел устроился в кресле напротив. - А теперь еще раз взглянем на ситуацию - пристальней и поспокойней. В конце концов, ты постоянно оказываешься и в более сложном положении - и до сих пор я еще не видел тебя побежденной. Это же всего лишь маленькая девочка. Что ж тут страшного?
Легко тебе говорить, мрачно подумала Серима. Девчонка-то не под твоей опекой.
- Да ведь я совсем ничего не знаю о детях! - возразила она.
Пресвел подался вперед:
- Да нет же, леди Серима, ошибаетесь! Ты, госпожа моя, очень много знаешь о детях - во всяком случае, о девочках. Из личного опыта.
- Что-о?!
- Ну, ты ведь сама не так давно была маленькой девочкой. Просто вспомни, что такое быть ребенком, - и дело с концом.
Серима уставилась на него, приоткрыв рот, затем поспешно отхлебнула бренди.
- Но она же меня ненавидит, - беспомощно пробормотала она.
- Вспомни, - терпеливо повторил Пресвел. - Как бы ты себя чувствовала, если б вдруг проснулась в совершенно незнакомом месте - ни родного дома, ни родителей? Гиларра ведь говорила тебе, что девочка видела, как убили ее мать. Неудивительно, что бедняжка так легко вышла из себя.
- Проклятье! - нахмурилась Серима. - Ты что, опять подслушивал под дверью?
Пресвел пожал плечами:
- Можешь меня уволить. Ну же, госпожа моя, подумай, что ты сказала девочке? Что она сказала тебе?
Серима сдвинула брови.
- Собственно, она ничего не сказала. Ни единого словечка! Только зыркала на меня исподлобья - я даже испугалась. Она попыталась пройтись по комнате и упала, а я подхватила ее и вернула в постель. Девчонка все зыркала на меня, и я кожей чувствовала, как она меня ненавидит! - Серима одним глотком прикончила бренди. - Когда я хотела накормить ее овсянкой, она швырнула в меня миску и принялась реветь. - Она помолчала насупясь. Но до того момента она и вправду не издала ни звука.
- Странно, - задумчиво проговорил Пресвел. - Впрочем, я слыхал, что серьезное потрясение оказывает на людей весьма необычное воздействие. Как бы то ни было, мы должны вернуться в комнату и позаботиться о девочке. Поскольку она швырнула овсянкой в тебя - и я ее, кстати, не виню, вид у каши был просто омерзительный, - сейчас она наверняка зверски проголодалась. Давай-ка устроим налет на кухню. Я ведь часто работаю по ночам и привык около полуночи устраивать себе поздний ужин, так что мне отлично известно, где кухарка прячет разные вкусности. Ну, знаешь - то, что она хранит на каждый день и выдает нам мизерными порциями...
- Вкусности? Ты что, Пресвел, совсем с ума спятил? Помощник Серимы тяжело вздохнул.
- Госпожа моя, - проговорил он терпеливо, - вспомни то, что я сказал о твоем собственном детстве. Разве, будучи ребенком, ты любила овсянку?
- Ох, нет! Если уж на то пошло, я просто ненавидела эту дрянь. И до сих пор недолюбливаю.
- Вот именно! Так пойдем и отыщем на кухне то, что девочке придется по душе. Даже если мир летит вверх тормашками в пропасть, лишним ломтем пирога его не спасешь.
Серима проворно вскочила на ноги:
- Отлично, Пресвел, сделаем по-твоему. Во всяком случае, попытаться стоит.
- Госпожа, ты можешь всегда рассчитывать на меня - уж я-то с любым делом справлюсь.
Пресвел самодовольно усмехнулся. Итак, опять у него все получилось. Сейчас они поднимутся наверх, задобрят малышку какими-нибудь сладостями, и на сей раз не будет никаких капризов и слез. Серима отправится спать ублаготворенная и отныне станет ценить его еще выше.
- Что ж, отлично. - В голосе Серимы вдруг прозвучала привычная сталь. Пресвел в испуге оцепенел. Когда Серима начинала говорить таким тоном, это не сулило добра кому-то из присутствующих... а на сей раз у нее была только одна цель - он сам. - Поскольку ты так замечательно справляешься с любым делом, ступай наверх и сам позаботься о ребенке. - Серые глаза Серимы заледенели - признак опасности, и тем не менее Пресвел уловил в них торжествующий блеск. С запоздалым отчаянием он осознал, что хозяйка без малейших усилий обвела его вокруг пальца и переиграла по всем статьям.
- Что?! - Пресвел вскочил. - Мне?! Позаботиться о ребенке?! Одному?! В голосе его прозвучал нешуточный испуг. - Но, госпожа...
- Ты же сам сказал, что я всегда могу рассчитывать на тебя. Верно?
- Но... но... это ведь твоя подопечная! Неужели ты не пойдешь со мной? - Пресвел сделал глубокий вдох, стараясь отыграть хотя бы часть утерянных позиций. - Леди Серима, ты совершаешь ошибку. Если ты сейчас не вернешься к девочке, не узнаешь ее чуть поближе, со временем сделать это будет все труднее.
Лицо Серимы окаменело, бесстрастное, как и ее голос.
- Ничего страшного. Я не стала бы тем, кем стала, если б тратила свое время на возню по хозяйству, и этот случай - не исключение. Я дам девчонке крышу над головой, потому что обещала это Гиларре, но времени возиться с соплячкой у меня нет. Сегодня вечером займись ею сам, а утром найми опытную няньку. Это все.
С этими словами Серима вскочила, рывком отдернула занавеску и, повернувшись спиной к Пресвелу, уставилась в окно.
- Я сказала - это все, - холодно повторила она.
- Слушаюсь, леди Серима, - негромко ответил Пресвел и поспешил удалиться. Он отлично знал, что в иных случаях лучше всего заткнуться и выполнять приказ. Пресвел не продержался бы так долго на службе у Серимы, если б точно не знал, когда можно надавить на нее, а когда нужно отступить, - но на сей раз он просчитался. Он видел Сериму всякой - мстительной, гневной, упрямой, обеспокоенной, жестокой, но и не полагал прежде, что доживет до того дня, когда увидит ее испуганной.
Минуту спустя, когда Пресвел торопливо спускался в кухню, его лицо вдруг осветила улыбка. В голову ему пришла неплохая - да что там, просто замечательная, гениальная идея! Вот оно, думал помощник Серимы, с трудом сдерживая волнение. Вот как он спасет Рохаллу, даст ей крышу над головой, тепло и уют! Если она справится с ролью няньки, то сможет поселиться здесь, а леди Серима будет заботиться о ней, как заботится обо всех своих служащих. У Рохаллы будет вкусная сытная еда, чистая и теплая одежда, и ей больше не придется калечить свои руки непосильным трудом на кухне и в прачечной...
А как насчет ее ночных трудов? - ехидно осведомился внутренний голос. Не можешь же ты привести Рохаллу в этот дом под тем предлогом, что хочешь помочь ей, а между тем тащить ее в свою постель? Пресвелу стало грустно - и он знал, что это только начало. Если его план удастся, он может лишь надеяться, что Рохалла со временем захочет вознаградить его - иначе же придется удовольствоваться ролью благодетеля. Что ж, это, во всяком случае, самый безопасный вариант. Им обоим придется быть крайне осторожными и ничем не выдать, что они были знакомы прежде. Серима до небес взовьется, если узнает, что нянька ее подопечной была прежде шлюхой из Нижнего Города, да и вряд ли взглянет благосклонно на то, что эта шлюха несколько раз обслуживала ее помощника. Хуже того - если Серима обнаружит, что под ее кровом творятся какие-то тайные дела, бешенству ее не будет границ, и тогда Пресвел и его любимая в один миг окажутся на улице.