Казимир почувствовал, что бледнеет. Юлианна описывала не только Зона Кляуса, но и его самого. Радуясь тому, что на чердаке было достаточно темно, он прижал Юлианну к себе.
- Но даже если бы я знала, - продолжала девушка, - если бы могла прочитать, что значат эти признаки, то и тогда я не смогла бы...
Прежде чем произнести следующую фразу, она обратила к Казимиру свои полные слез глаза.
- Я любила моего двоюродного деда, Раненое Сердце. Несмотря на все его грехи и то... отвращение, которое он во мне вызывал... Я любила его. Но раз уж он оказался чудовищем...
Казимир почувствовал, как его грудь стянуло словно железным обручем.
- Я Раненое Сердце только на сцене. По-настоящему меня зовут Казимир.
Заплаканное лицо Юлианны просветлело:
- Казимир?..
Казимир невольно улыбнулся.
- Казимир. Это... красивое имя, - сказала Юлианна, словно пробуя его имя на язык. - Как тебе удалось справиться с оборотнем, Казимир?
- У оборотней есть свои уязвимые места, - отозвался Казимир неубедительно.
- Я вовсе не хочу знать все кровавые подробности, - сказала Юлианна усталым и безразличным голосом. - Мне только хотелось бы знать, как тебе удалось выйти из этой схватки живым.
Юноша почувствовал, как железный обруч туже стягивает его грудь.
Ты говоришь это так, словно на мне нет ни единой царапины, - сказал он глухо, только сейчас заметив, что они перешли на "ты". - Между тем тебе известно, что это не так.
Он вытянул руку так, чтобы на нее упал свет луны, желая продемонстрировать часть глубоких царапин.
Юлианна ахнула и вскочила.
- Говорят, что это заразная болезнь... Я имею в виду ликантропию. Все дело в крови. Если его кровь смешалась с твоей...
Она не договорила. Схватив Казимира, она потащила его за собой прочь с пыльного и темного чердака. Казимир молча следовал за ней, наклоняя голову, чтобы не задеть перекрытия кровли. Юлианна не останавливалась. Они промчались по извилистым и запутанным коридорам усадьбы, то и дело сворачивая то влево, то вправо, и наконец спустились по лестнице, ведущей в подвал.
Здесь, перед дверьми небольшой комнаты, Юлианна сняла со стены фонарь и сказала решительно:
- Необходимо очистить твои раны.
Она вошла в двери, все еще таща его за собой.
Внутри комната оказалась оклеенной темно-красной бумагой, а вдоль стен темнели многочисленные полки и темные шкафы с выдвижными ящиками и фарфоровыми ручками. Свет фонаря отражался от бесчисленных стеклянных кувшинов и банок, которыми были заставлены полки. На шкафчиках стояли странные приборы, сделанные из фарфора и почерневшей меди. В центре комнаты стоял тяжелый приземистый стол, а холодный каменный пол скрывался под испещренным подозрительными пятнами ковром. В одном из углов, вделанная в сложенную из кирпичей опору, виднелась странная железная бочка.
- Что это? - с удивлением спросил Казимир. - Неужели Зон Кляус был еще и колдуном?
Юлианна, почти совсем успокоившись, улыбнулась ему:
- Нет, это комната лекаря. Она принадлежит алхимику Рихтеру.
Юлианна подтолкнула юношу к столу и заставила сесть.
- Алхимику? - с подозрением переспросил Казимир.
- Да, - кивнула Юлианна, разводя в металлической бочке огонь. - Алхимики верят, что порошок высушенного растения или части животных помогают людям вылечиться. Они, конечно, не такие искусные врачеватели, как жрецы, но дядя не очень-то любил последних.
Казимир, сидя на столе, неуверенно улыбнулся. Юлианна зажгла еще несколько ламп и повернулась к нему.
- Не бойся. Я хочу только промыть и перевязать твои раны.
Лицо ее вдруг омрачилось.
- Вдруг эта плохая кровь попала в твои раны? Придется присматривать за тобой, когда наступит следующее полнолуние.
Она подумала еще немного и неожиданно озорно добавила:
- Может быть, даже придется надеть на тебя наручники.
Казимир деланно рассмеялся, хотя по спине его пробежал холодок. Юлианна тем временем налила воды в чайник и по
ставила его на железную бочку. Потом она подошла к юноше.
- Покажи мне, где твои раны.
- Только на руках и на плече, - осторожно ответил Казимир.
- Мне нужно осмотреть их, - сказала Юлианна, осторожно спуская с его плеч изорванную накидку, жесткую от засохшей крови. Наконец ткань соскользнула, и Казимир затянул ее вокруг пояса. В комнате было прохладно, и он весь покрылся "гусиной кожей".
Теплые пальцы Юлианны скользнули по первому из пяти длинных шрамов, который начинался на плече, пересекал лопатку и спускался чуть не до крестца. Она даже подняла повыше фонарь, чтобы лучше рассмотреть их.
- Странно, - растерянно сказала она. - Крови много, а рубцы как будто совсем не глубокие.
Казимир снова вздрогнул. "Конечно, они не глубокие, - подумал он. - Я вылечился, когда превращался в волка и обратно. Необходимо отвлечь ее".
- Как ты думаешь, что мне делать со всеми землями, которые теперь стали моими?
- Что ты имеешь в виду? - спросила девушка не отрываясь от работы.
- Для начала я хотел бы построить новый сиротский приют, - объяснил Казимир. - Кроме того, я уже объявил веру в Милила. государственной религией.
- Ох, - воскликнула Юлианна, продолжая заниматься своим делом. - Ты хочешь спросить, какие реформы следует провести в первую очередь?
Она обернулась и, взяв с печки закипевший чайник, налила воды в небольшую миску, которую поставила на столе за спиной Казимира. Почувствовав кожей спины поднимающийся из миски горячий пар, Казимир вздохнул.
- Да, - отозвался он. - Как лучше всего помочь бедным?
- Хороший вопрос, - неожиданно сухо сказала Юлианна, поднося мокрую тряпицу к его спине. - Трущобы Гармонии не годятся даже для бродячих собак.