- Обязательно, - ответила девушка, слегка дрожа.
Люкас пошел к двери. Одним быстрым движением он открыл ее, шагнул в ярко освещенный коридор и исчез, захлопнув дверь за собой.
***
Цыганская повозка слегка раскачивалась, пока ее обитательница пробиралась к двери. Сквозь стон скрипок и лязг тамбуринов Торис расслышал все же легкий звук шагов. Наконец медная ручка повернулась, верхняя часть двери распахнулась, и в проеме появилась довольно молодая цыганка. Опершись локтями на нижнюю половину двери, которая все еще оставалась закрытой, она посмотрела на Ториса. Ей никак не могло быть больше тридцати-тридцати пяти лет, черные кудрявые волосы падали на яркую пеструю блузку, а двигалась она с естественной грацией кочевницы, позвякивая монистами, сверкающими на ее груди. Голова ее была задорно приподнята, а маленькие руки были удивительно пропорциональны.
Цыганка небрежно оглядела Ториса с головы до пят и спросила:
- Хочешь выбраться отсюда, красавчик?
Торис был потрясен до глубины души. Он не успел сказать ни слова, как ничего не говорил о своих намерениях маленькой девочке, которую он просто попросил о встрече с главой клана.
- Неужели мои намерения столь очевидны? - спросил он наконец, поднимаясь к дверям и касаясь руки мадам Дачии легким поцелуем.
- Мне - да, - отозвалась цыганка отнимая у него руку и с подозрением его разглядывая. - Наверное, все-таки будет лучше спрятать свои намерения так, чтобы тот, от кого ты бежишь, не догадался о них.
Торис указал на ярко расписанный фургон:
- Можно мне войти, чтобы обсудить условия?
В глазах цыганки мелькнул алчный огонек:
- Позволь мне сначала полюбоваться на твой кошелек, а уж потом я впущу тебя в свою повозку.
Торис достал из-под полы своего жреческого одеяния позвякивающий мешочек с монетами.
- Здесь только золото и серебро, - объяснил он кратко. - Ни одного медяка.
Щелкнула вторая задвижка на нижней половине двери, и дверь распахнулась целиком.
- Ну что ж, входи, добрый жрец.
Слегка пригнув голову, Торис проник в фургон. Внутри он казался гораздо больше, чем снаружи. Четыре окна давали достаточно света, даже несмотря на то, что все они были занавешены кружевными шторками, однако с потолка свешивалась и зажженная масляная лампа. Обстановка была более чем скромной: узкая кровать, легкий складной стул, маленький стол и несколько подвесных полок с глухими, непрозрачными дверцами. В каждом углу висели меха, связки перьев, одеяла и попоны.
Оглядевшись по сторонам, Торис уселся на хлипкий стульчик, а мадам Дачия устроилась на кровати, не забыв запереть дверь.
- Куда ты хочешь попасть, красавчик? - спросила мадам, и ее мягкий голос прозвучал вполне по-деловому.
Торис нервно теребил висевший у него на шее амулет Милила.
- В Гундарак, - ответил он. Мадам Дачия пристально смотрела в огонь фонаря.
- Мне кажется, ты не очень туда стремишься, - заметила она спокойно.
- Я бегу не столько в Гундарак, сколько из Картакана, - объяснил Торис и помрачнел. - Или ты можешь предложить мне что-нибудь получше?
Цыганка задумчиво нахмурила лоб и молчала. Наконец она сказала нерешительно:
- Нет. Это довольно странный край, мой юный жрец, но я, хотя и слышала о лучших землях, никогда их не видела.
- Значит, Гундарак, - подвел итог Торис. - Поедут два человека: я и мой друг.
Зеленые глаза мадам Дачии, казалось, пронзили его насквозь.
- Любовница или сестра? - спросила она сурово.
- Ни то ни другое, - раздраженно отозвался Торис. - Впрочем, ты права это женщина. Любовница того, от кого мы вынуждены спасаться бегством.
- Гм-мм... - с сомнением хмыкнула Дания. - Это будет стоить дороже. Повышенный риск, знаешь ли.
- По десяти золотых с каждого, - твердо сказал Торис. - Этого будет достаточно.
- По двадцати, и по рукам! - предложила цыганка.
- Я мог бы взять те же сорок золотых и купить лошадь, - вздохнул Торис вставая.
- Сядь! - приказала цыганка столь резким голосом, что юноша против своей воли опустился на стул. - Если бы ты мог уехать на лошади, ты так и поступил бы давным-давно, - объяснила цыганка. - Может быть, ты даже пытался, но заснул на границе. Так что не надо угрожать тем, чего ты не в силах исполнить.
- Десять за меня и двенадцать за женщину.
- Я должна рисковать всем своим кла
ном за двадцать два золотых? Хорошо, пусть будет тридцать восемь с обоих.
- Каждый из нас заплатит по четырнадцати, - предложил Торис. - Всего будет двадцать восемь - это как раз посередине между нашими начальными ставками...
- Ничего подобного. Половина - это тридцатка, а за то, что ты жульничал, я прибавлю еще пять. Итого - тридцать пять с вас двоих!
- Тридцать два!
- Тридцать пять!
- Тридцать три?
- Тридцать пять!!!
- Какая дорогая это штука - свобода! - проворчал себе под нос Торис. Тридцать четыре.
- По рукам.
- Я хотел бы выехать сегодня вечером. - заметил Торис.
- Сегодня вечером?! - с негодованием воскликнула мадам Дачия. - Сегодня мы не выступим, если ты только не удвоишь цену. Мы отправляемся завтра.
- Завтра? - растерянно проговорил Торис, не в силах скрыть своего разочарования. "Если ночью мне будет сопутствовать удача, - размышлял он, - то завтра мне вовсе не потребуется никуда бежать. Лучше, пожалуй, оставить себе некоторую свободу выбора".