Среди нас сияла
Знанием и силой,
Что Фой Мьёр сразили.
Под лучами солнца,
Что согрело запад,
Спит поныне Дева,
Все труды исполнив.
Древни были сидхи,
Но из уцелевших
Редкие внимали
Мудрым прорицаньям.
Все же помнят сидхи
Девы обещанье
Если хлад вернется,
То восстанет Дева.
Изваяла Дева
Для дубов любимых
То, что сохранит их
От морозов лютых
Спит с улыбкой Дева,
Не боясь морозов,
Верностью обету
Бережется смерти.
Девять раз сходились
Со врагами сидхи.
Войско Мананнана
Не вернулось с поля.
Многое открылось
В смертный час герою
Тайна Девы Дуба
И ее обета.
Слово, что пробудит
Спящую веками,
Пред последней битвой
Прозвучит над нею.
Стертое веками
Потускнело слово.
Карлик песнь споет
И оно вернется.
Все молчали. Кузнец Сидхи опустил голову на грудь и замер в ожидании.
С вершины кургана послышались слабые звуки, походившие на испуганное блеяние ягненка.
Гоффанон поднял голову и стал внимательно прислушиваться. Блеяние оборвалось на высокой ноте.
Гоффанон повернулся лицом к людям.
Голос его звучал устало. Он сказал:
- Дагдаг.
Услышав это слово, Корум едва не вскрикнул, тело его содрогнулось, а сердце замерло, хотя сознанию его это слово ничего не говорило. Он увидел побледневшего Джерри-а-Конеля, что внимательно смотрел на Принца.
И тут заиграла арфа.
Корум слышал эту арфу и прежде. Это была та же арфа, которую он слышал в замке Эрорн. Он слышал ее и в своих снах. Но теперь она звучала иначе. Победно и гордо лились ее звуки.
Принц услышал шепот удивленного Ильбрика: