- Спасибо. И тебе.
Сама она почти не ела, больше глядела, как я, обжигаясь, поглащаю рассольник ложку за ложкой.
- Ты похудел, - заметила она. - Вы с Русланом плохо питаетесь.
- Я вшегда был худым, - прошамкал я набитым хлебом ртом.
- И много курите. И пьёте. Наверняка.
- Мама, можно усвоить пищу в спокойной обстановке?
- Ешь, ешь.
Она отломила от хлеба небольшой кусочек, но положила его не в рот, а на скатерть, рядом с тарелкой.
- Как по-твоему, отчего я так рано поседела? - неожиданно устало спросила она.
- Из-за меня.
- Не ёрничай.Что ты, в сущности, обо мне знаешь? У меня была трудная жизнь. Я всё время боролась. Поступила в институт, где был чудовищный конкурс. Устроилась на работу в школу. Затем боролась с твоим отцом. А теперь мне приходится бороться с тобой.
- Отдохни, мама.
- Мне бы очень хотелось отдохнуть. Я страшно устала.
- Ты устала от себя, мама.
- Я хотела бы, чтоб у тебя была постоянная работа, дающая твёрдый доход. Чтоб у тебя была семья. Жена, дети. Чтоб я могла нянчить внуков. Я хотела бы, чтобы ты был счастливым.
- Верю. Но счастливым так, как ты это понимаешь.
- А как ты это понимаешь?
- Никак.
- Вот именно, что никак.
- Мама, я хочу быть таким, каков я есть. У меня есть мой мир, мои стихи, у меня есть... - тут я осёкся.
- Что у тебя есть? - Мама подняла на меня пытливый взгляд.
- Всё у меня есть, - буркнул я.
- У тебя ничего нет! - неожиданно крикнула мама. - Ни семьи, ни работы, а главное - нет чувства долга. Ты живёшь на иждевении у Руслана. Сам Руслан, кстати, работает. И Сергей работает. И Коля. Ты один ни о чём не думаешь. Ты безответственен. Мне стыдно. Я никогда не думала, что у меня вырастет такой сын.
- Откажись от меня. - Я доел рассольник и отодвинул от себя тарелку.
- Все твои слова - ёрничанье и блеф. Равно как и твои стихи.
- А ты их читала?
- Я всё равно ничего не понимаю в поэзии. Я химик. Зато понимаю другое: если б они чего-то стоили, их бы печатали.
- Действительно, мам, как всё просто.
- Игорь. Сын. Сынок. - В голосе мамы вдруг проскользнуло что-то такое, от чего у меня невольно сжалось сердце. - Ну не все же обязательно хорошие поэты. Может, ты бы мог найти себя в чём-то другом.
- Спасибо. Я уже нашёл себя.
- Есть столько интересных профессий. Кем бы ты хотел стать, если б не стихи?
- Никем.
- Можешь не волноваться, - сказала мама после паузы. - Им ты уже стал.
- А теперь ты ёрничаешь.
- Ты меня очень огорчаешь. Как Руслан так долго может выносить тебя?
- Скрежещет зубами, бедный, но выносит, - усмехнулся я.
- Тут нечему улыбаться. Возможно, он по дружбе и не говорит тебе...
- Мама! - взмолился я. - Можно, мы с Русланчиком сами в этом разберёмся?
- Действительно, это ваше дело, - согласилась мама. - Хотя со стороны выглядит довольно странно. Слушай, Игорь, скажи мне честно: в каких вы с Русланом отношениях?
- В прекрасных.
- Я имею в виду совсем другое.
- Что же?
- Вы живёте вместе. Уже довольно долго. Девушки у тебя, насколько мне известно, нет. Не знаю, не знаю...
- Слушай, мама! - взорвался я. - Ты уж действительно лезешь не в своё дело.
- Этого бы ещё только не хватало! - Мама испуганно посмотрела мне в глаза. - От тебя, Игорь, конечно, всего можно ожидать...
- Всё, мама, спасибо за рассольник. - Я резко поднялся из-за стола.
- А котлеты с гречкой, Игорь?
- Спастбо, я сыт.
- Поешь.