Годы занятий у опытных преподавателей научили Бирса Эриксона, что ключом ко всему была и остается рабочая кисть, то есть кисть руки, сжимавшей клинок. В сражении настоящим оружием укол в бедро или плечо свободной руки может тебя замедлить, но ранение должно быть очень глубоким, чтобы решить исход схватки. Укол в ногу - особенно чувствительны коленные чашечки, хотя сгодится и любое другое место - тоже снизит твою скорость, не более того. Однако если клинок соперника угодил тебе в кисть, считай, ты больше не боец.
Кисть не только самая важная цель, но и самая незащищенная. Любой выпад, любой удар выводят ее вперед, к клинку соперника. Таким образом, на первый план выходит чувство пространства. Держи под контролем дистанцию между собой и противником, и при каждой атаке он будет открывать тебе рабочую руку.
Поэтому Бирс Эриксон, как и большинство бойцов его времени, строил свою стратегию вокруг кисти - как собственной, так и Йена. Его излюбленной уловкой было выдвинуть клинок чуть дальше, чем следовало, тем самым заманивая его, после чего должен был последовать сокрушительный ответный удар.
И Йен разнообразил игру, сперва блокировав атаку Бирса Эриксона, а затем сделав лобовой выпад, который в настоящем бою подставил бы грудь юноши под клинок соперника, а здесь позволил провести туше.
Бирс Эриксон был готов продолжать - и улыбка на его лице говорила о том, что он умел проигрывать, - однако Йен поднял руку.
- Хватит, прошу вас! Будьте снисходительны к старику.
Опустившись на каменную скамейку рядом с парапетом, он с благодарностью принял из рук Марты стакан холодной воды. Удивительно, как быстро выматываешься, фехтуя. Причем устаешь не только физически - хотя попробуй-ка побегай взад и вперед по дорожке; нет, тут еще и нервное напряжение, необходимость быть постоянно начеку, не позволяя себе ни на секунду расслабиться.
В сопровождении двух стражников из Зала через сумрачный проход с арками, щурясь от яркого света, вышел Арни Сельмо. Стражники застыли по обеим сторонам арки у входа.
- Только что расстался с парочкой твоих серебряных марок, - понизив голос, сообщил старик.
- Прикупил что-то?
Арни, кивнув, запустил пальцы в карман рубашки и извлек оттуда сложенный листок бумаги.
- Кажется, да.
Дрожащей от волнения рукой юноша взял листок.
Печатными буквами шли слова: Йену Сильверстейну. Встрепачапа напа угпалупа напавозпанойпа ипа плопащападипа напа запакапатепа.
Ага, значит, Торри где-то здесь! Решился все же отправиться следом.
Ивар дель Хивал подошел ближе, пытаясь заглянуть в бумажку.
Йен протянул ему листок и с некоторым удовлетворением отметил, как на лбу исполина возникли недоуменные складки.
- Как по-твоему, могу я выйти в город?
Ивар дель Хивал поджал губы.
- Не знаю, какие указания у стражи - выпускать тебя отсюда или нет. Он тряхнул головой. - Надо спросить...
- Или же последовать известному правилу: легче вымолить прощение, чем позволение.
Стянув с себя мокрую от пота майку, Йен вытер ею грудь и подмышки. Рядом с ножнами, где покоился "Покоритель великанов", лежала свежая белоснежная туника. Надев ее, юноша опоясался мечом.
- Ладно, попробуем, - произнес Йен.
И махнул Марте, которая поднялась и подошла к нему.
- Давай прогуляемся по саду, - предложил он, взяв девушку под руку и жестом велев остальным остаться.
Арни, мгновенно сообразив, в чем дело, принялся заговаривать зубы страже; тем же самым, но в отношении Бирса Эриксона, занялся и Ивар дель Хивал.
Йен и Марта пошли по узкой извилистой тропинке, сыроватой от долетавших сюда брызг фонтана.
- Марта, - обратился юноша, - мне нужно в город. А я в нем впервые и не знаю, что и где. Ты мне поможешь?
Резко остановившись, Марта удивленно втянула в себя воздух.
- Довольно недвусмысленная просьба... - Лицо девушки осветила бледная улыбка. - Да, дорогой мой Йен, я тебе помогу. Ты только кивай и соглашайся со всем, что бы я ни говорила. А потом, когда я велю тебе кое-что сказать, заставь их поверить своим словам.
Ворота, ведущие из Башни, прикрывала опускная решетка. В ней имелась дверь, что показалось юноше странным, пока он не заметил еще одну решетку дальше в арке. Все стало понятно: стража могла без труда проверять всех входящих и выходящих, а в случае необходимости быстро изолировать замок, опустив внешнюю решетку.
- Маркграфиня Марта, - громко произнес толстый бородатый стражник, надеюсь, вы не собираетесь выйти в Престол без сопровождения.
- Ах, господин старший алебардщик Эскобен, - ответила Марта. - Конечно же, нет! - Она указала на Йена. - Кажется, вы незнакомы с моим женихом Йеном Сильвер Стоуном?
Стражник с ног до головы осмотрел Йена.
- Мне время от времени докладывают разное... Но о помолвке я не слышал ни слова.
- Вот как. - Улыбка Марты мгновенно стала ледяной. - Так вы считаете, он отклонит мое предложение?
- Ни в коем случае, маркграфиня. Ни один мужчина в здравом уме не откажется стать вашим супругом. - Стражник махнул рукой в сторону Резиденции - или по крайней мере в сторону сада, закрывавшего Резиденцию. Я слышал, он дает уроки фехтования брату маркграфини, достопочтенному Бирсу Эриксону.
Марта мелодично рассмеялась.
- Пожалуй, можно сказать и так. А еще можно сказать, что достопочтенный Бирс Эриксон, искусный и опытный боец, постыдно беспомощен перед моим женихом. - Тут же улыбка исчезла с ее лица. - Возможно, как-нибудь и вам захочется подучиться у него; я знаю, он всегда рад новым партнерам. - Она взглянула на Йена. - Пожалуйста, скажи господину старшему алебардщику, что ты готов защитить меня.
Юноша посмотрел толстяку-стражнику прямо в лицо.
- Я позабочусь о безопасности маркграфини.
- Нисколько не сомневаюсь, - ответил тот, даже не взглянув на Йена, и взмахом руки подозвал к себе напарника. - Эран, будь любезен...
Нет, так дело не пойдет - стражник ему не поверил.
- Стоп! - рявкнул Йен. - Смотреть в глаза, когда я с вами разговариваю!
И снова на большом пальце начало пульсировать кольцо Харбарда. Отчего? Дело не только в эмоциональном напряжении - ничего подобного не происходило, когда он был в постели с Мартой или принимал вызов Бирса Эриксона. Досадно, если у тебя на пальце штуковина, которая до боли впивается в кожу, когда тебе позарез надо договориться со стражником.
- Повторяю, - стараясь подавить гнев, промолвил Йен, - я готов защищать маркграфиню.
Марта положила руку на плечо Эскобену.
- Не хотите же вы сказать, что улицы Престола небезопасны для прогулок?
- Нет, маркграфиня, ничего подобного я не утверждаю. И да, маркграфиня, я верю, что в обществе этого молодого человека вам ничего не грозит, - не отрывая взора от Йена, произнес Эскобен. - Даете ли вы слово защищать ее ценою своей жизни, если потребуется?