Князь Олег, как его называли словене, или Хельги, как обращались к князю заморские варяги, выходил из палат, которые занял после покорения Смоленска. Хельги было больше прозвище, смысловая нагрузка которого уже ставила Олега выше иных людей. Так, для скандинавов Хельг — есть суть священный, видящий то, что иным не под силу. И князь отвечал этим требованиям, зачастую выполняя роль жреца на капищах. Да и все те рисунки деревьев, что были на его теле, воспринимались как охранительные обереги. И дружина верила, что Перун, а для иных Один с Тором, берегут Олега, и это боги разукрасили тело предводителя. Сам же князь, будучи умным человеком, не развенчивал мифы, не рассказывал, что подобные рисунки он уже видел, и что-то похожее было даже на телах некоторых чухонцев.
Несмотря на утро, Олег был утомленным. Он опять очень мало спал. И причина его бессонницы для многих могла быть сладкой фантазией, но не для Хельги. Вновь он провел ночь сразу с тремя молодыми женщинами. Нет, Олег любил женщин и до поры с превеликим удовольствием демонстрировал девушкам, а через их рассказы, и всему войску свою мужскую силу, но не каждый же день. Уже две недели он пьет брагу и мед и услаждается женщинами в Смоленске, закрепляя свою власть над городом и его окрестностями. Это сколько же детей появится в этом большом граде после отъезда князя? Однако, такое поведение было обязательно, в коллективе воинственных мужчин нужно демонстрировать свое превосходство и в поединках и в любвеобильности. Тем более в походе и когда жена не стремится присоединиться к своему мужу, проживая все больше в своих имениях во Пскове.
Между тем, Олег выполняет наказы, даже мечту, своего шурина Рюрика, имя которого так созвучно с прозвищем «Сокол». И пока все складывается как нельзя хорошо. Тот же Смоленск был взят практически без боя, только некоторые представители элиты, особо ретивые, были зачищены.
Ефанда, родная сестра Олега была женой Рюрика, этот союз был сперва вынужденным, приглашенный конунг на княжение в словенские земли решил укрепить свою власть, женившись на дочери одного из знатных новгородцев, после уже немолодой Рюрик влюбился в свою суженую. Не мог допустить князь-сокол еще одного восстания словен, подобного кровавой бойне с Вадимом Новгородским, поэтому привлекал к себе и словенскую знать через влияние тестя.
В многочисленных походах, как в земли воинственных словенских родов, так и к чухонцам, при отражении набегов иных варягов, чаще данов, реже свеев, Олег у костра много разговаривал с Рюриком. Тогда, с кувшином хмельного меда в руках, под треск горящих палений, Олег много спорил со своим старшим товарищем, другом и родственником. Рюрик говорил, что в случае взятия под контроль торговых путей, можно создать такую державу, что и франки позавидуют, а ромеи за равных считать станут. Шурин строил планы большого «полюдья» по пути в греки, его разведчики и отдельные отряды много вестей принесли с Днепра, Припяти, других рек. Рюрик даже отправил в град Кия своих людей Дира и Аскольда, и те смогли важный торговый город взять под контроль, но со смертью князя, те мужи перестали слать послания и начали чинить много преград для торговых гостей, а про дань в триста гривен серебром забыли напрочь.
Почему Рюрик выбрал Олега в качестве своего самого приближенного человека, шурин успел объяснить, когда уже сгорал от не самого опасного ранения в бою с чухонцами. Рюрик видел силу и богатство только в единстве всех варягов, словен, кривичей, веси и иных народов. Норвеги, ни свеи, тем более даны, могли совершить только набег и после уйти, а это только отвадит торговцев и сделает всю Русь еще слабее. Олег же был из знатного рода словен, его уважали все варяги, он был своим и для кривичей и для мери с весью не чуждым. Вся эта, пока еще очень шаткая, сила могла реализовать цели и мечту Рюрика. Хельги-Олег был сильно набожным, почитая и воинственного Перуна и чтя других богов, воздавая и им свою дань и кланяясь, никогда не обижая, что еще больше ценили разнонародные племена.
И Олег поклялся. Тогда, уже умирающего от жара Рюрика, принесли на капище, как и только что рожденного Игоря, туда, где еще недавно сжигали умершую Ефанду. И Олег, в присутствии своих родичей и самых ярых в бою воинов, дал свою клятву в верности младенцу Игорю и в том, что сделает все для реализации задумок Рюрика, имя которого восславит в веках. Пользуясь случаем и эмоциями собравшимся, Олег добился подобной клятвы и со всех собравшихся, уже тогда, еще за несколько часов до смерти Рюрика, новый князь формировал свою собственную элиту и сподвижников.
— Конунг, к тебе воин из дружины Снора, — на скандинавском наречии обратился к Олегу один воин из его ближней дружины, который сегодня дежурил у княжеского терема в центре Смоленска.
— Пусть зайдет, — на том же языке ответил Олег.
Вообще, князь знал два северных наречия, словенский язык, одно чухонское наречие и всегда общался на том языке, на котором к нему обращались. Этот прием имел и плюсы и минусы. Так, единообразие в использовании языка способно сплотить дружину, но тут могут обидеться словене, если использовать одно из северных наречий, или северные варяги обидятся, если словенский язык станет единственным. Между тем, Олег все больше опирался в своем общении на словенский, но не сейчас, пришедший Кнут говорил на свейском наречии.
— И почему ты, Кнут покинул Снора, я говорил быть при нем до моего прибытия в Любечь, а может и дольше. Мне нужно все знать об этом беспокойном варяге, — проявлял свое недовольство Олег.
Именно что «проявлял», князь очень редко выходил из себя, всегда старался думать, прежде чем делать, но ратные люди такого характера лидера не поймут, тут в цене лихость, чаще безрассудство, но не расчет. Зачем думать, если человеком все равно играют боги?
— Не гневайся, князь, но нет больше Снора, как и всего его хирда, — Кнут выпрямился и посмотрел в глаза Олегу, как это пристало делать, принимая гнев конунга с достоинством.
— Давай по порядку рассказывай, — спокойно сказал Олег.
Кнут был, как это бы сказали люди из будущего, шпионом. Олег внедрял, или подкупал в независимых дружинах варягов, которые приносили новости о настроениях и деяниях внутри хирдов. Да таких дружин и было то всего четыре, остальные лично подчинены Олегу. Снор же, как и другие вольные варяги, — наследие от Рюрика, который нанимал много варягов для войн с чухонцами, отодвигая тех все дальше на Восток от Новгорода и Ладоги. До князя уже доходили слухи о том, что его распоряжения Снором выполняются с некоторыми отклонениями. Да и то, что во время остановок войска Олега, Снор и его непобедимый берсерк Олаф уже в поединках убили почти два десятка хороших воинов, повлияло на то, чтобы князь думал, как избавиться от буйного нрава Снора.
Вот и сейчас, Олег отправил немалую, а что еще важнее, очень сильную, дружину Снора разведать обстановку на торговом пути до Любеча, организовать две-три стоянки для всего воинства. Нужно же было подклепать корабли, по необходимости, смастерить новые весла, которые часто ломаются, да и воинам нужен отдых, нормально поесть, выпить хмельного меда. А еще задачей Снора было разведать обстановку с радимичами, которых Олег хотел привести к покорности и брать дань с этого племени. Князь предполагал, что угроза перекрытия торговли с Сожа может способствовать большей покладистости песчанцев, а Снор должен был понять, насколько радимичи зависимы от торговли и кому те платят дань. Да, скорее всего, хазарам, но расстояние от Итиля до Сожа уж очень велико и песчанцы могут иметь и самостоятельность, а это, по мнению Олега, неправильно.
Но регент при сыне Рюрика, был хитер и прозорлив, мог не волхвованием, но своим разумом предвидеть и планировать. Поэтому Олег посчитал, что от Снора нужно избавляться, как и от всех наемных варягов Рюрика. Князь был почти уверен, что варяжий хирд начнет грабить на торговом пути, могут и тех же радимичей на их рубежах пограбить, не сдержится Снор. И тогда Олег, проявит свою волю и очень строго накажет варяга и тех, кто будет с ним до конца. Шурин Рюрика покажет всем на торговом пути, что именно он, Олег, является гарантом безопасности торга, что никто, даже его люди, не может бесчинствовать на пути в греки. Авторитет князя должен будет взлететь в регионе, а племена станут сговорчивее. Ну а Олег уберет от себя ненадежного варяга.
— И что берсеркера побили? — после рассказа своего шпиона князь не мог сдерживать своих эмоций, впервые за долгое время.
— Олафа-берсеркера в бою одолел ярл того вика. А когда Олаф уже проиграл, ему прямо между глаз прилетела из темноты стрела. А я прикинулся мертвым, а потом отполз к кустам и быстро ушел, когда жалкие остатки хирда Снора стали на колени, а сам он пал от меча престарелого воина, — продолжал шокировать Олега Кнут.
Рассказ о необычном поселении, которое возникло вроде как бы из ниоткуда, но там, где было бы целесообразно ставить город, был невероятен. И то, что после грохота падали воины Снора, и что оборонявшиеся поселенцы использовали греческий огонь, который они поместили в горшки, все было еще большей выдумкой, чем саги скальдов. Был бы Олег не таким расчетливым, он мог подумать и о происках богов, но нет… Это люди.
— И что мне делать с этими новостями? — задал скорее себя самому вопрос Олег.
Кнут же промолчал, не ему давать советы конунгу, на то Олег может и тинг собрать.
* **
Месяц прошел со времени переноса экспедиции археологов с некоторыми местными жителями деревни Мохов. Как определял Михаил-Умник, сейчас был где-то конец мая. По утвержденному календарю принято считать, что сегодня 28 мая.
Жара стояла просто невыносимая, точно июньская. Но погода, между тем в достаточной степени благоприятствовала, дождей было не мало, сильной сухости не ощущалось.
Но этот месяц был и метафорически жарким, из-за того объема работы, что было проделано.
Затея со сплавом строительной древесины по течению Днепра была частично удачной, если не считать потраченных литров двадцать невосполнимого ресурса в виде бензина. И тут речь не только о заправке бензопил, с этим-то все вполне объяснимо и рационально. Но то, что пришлось в срочном порядке на моторной лодке вылавливать часть плотов, догоняя их чуть ли не возле того места, где должен был быть Лоев, вот это плохо.
Однако, справились и уже все поселение огорожено стеной, после чего было принято называть наше место обитания городом. Шли споры о названии. Огородили же, значит уже град, тем более, что и кирпичные здания у нас имеются. Теперь кипят работы по сооружению площадок на стене, да бойниц, так сказать стационарных стрелковых сооружений. Умельцы смастерили уже три просто адских арбалета, силой более шестисот джоулей и способностью пробить кольчугу на расстоянии до ста семидесяти метров. Собрали и две катапульты, но они сейчас проходят испытания и, как знал Игорь, не очень то и удачные, несмотря на то, что собирали с точностью по картинке из одной из книг Умника.
Между тем, как ни критикуют женщины, городская промышленность все равно больше ориентируется на оборонку. Много мужики, как аборигены, так и попаданцы провели времени в кузне. То не получалось плавить стальные листы, то формы плохие, то мешки поддувал рвутся в день по нескольку раз, но немалая часть мужского населения занята изготовлением угля для не всегда удачных экспериментов. Но шесть человек, в той или иной степени имеющие отношение к кузнечному ремеслу, при том, что часть из них из другой эпохи, добились своего. Пять изделий, типа «шашка казацкая», Павел настоял на названии «казацкая», тем более, что он принимал активное участие в производственном процессе, были изготовлены.
Теперь шесть человек отчаянно тренируются, постигая мастерство владения шашкой. Тут инструктором чаще всего выступает Степан, реже Павел, Карп и Горыня. А клинки достались еще и Игорю с Константином. На очереди Рог, Алик, Шишон, Бушуй. Им обещали в течение трех дней сделать оружие.
Армия формировалась, и уже было на что посмотреть, когда парни и три девчонки постоянно тренируются, маневрируют, соревнуются и спаренгуются. Сейчас дружина составляет восемь десятков человек, из которых даже неполный десяток конницы, но без учета «стариков» Большого, Рога, Горыни, которые больше заняты в ремесле или на административной работе. Дружина города, как понимал Игорь уже сила, тем более при использовании технического превосходства и стен города. А еще Арнольд попросился в дружину, он не только осознал свою никчёмность, если и дальше праздновать труса, но и ощутил на себе некоторое презрение и со стороны девчонок и парней. Тут, как ни кричи, что ты мускулистый и владеешь восточными единоборствами, без подкрепления заявлений в жестоких поединках, становишься трусливым брехуном. Но его все больше привлекал к своей работе Артур.
Кроме того, больше двух десятков парней от соседей очень хотят стать горожанами, часть из них уже и свататься пыталась к девчонкам. И, что удивительно, были девушки из бывших студенток, которые соглашались, но без переезда. Как-то быстро стало неправильным оставаться без мужчины, особенно приспособленного к местным реалиям. Аня Миронович, Инна Короткая, Люба Баталова уже готовятся к свадьбе, другие еще «нагуливают аппетит». Неожиданно Вера, бывшая преподавательница-филолог закрутила роман с Карпом, чему Игорь был только рад, так как хорошего воина любовь уже приковывала к общине, а Вера никуда не уйдет из города.
Глава поселения Игорь женился на Свете Кручининой, Степан Рогов брал в жены Власту Горыничну, Константин становился мужем Ольги Потаповой, Бушуй женился на Виктории Мишиной, неожиданно Алик, точнее Александр Меньшов решился на официальный, в пределах города, союз с лучшей лучницей дружины, Татьяной Вержбицкой, самым же неожиданным стала свадьба Большого сразу с двумя своими женщинами.
Было на бракосочетании и «именем града пока еще не названного» и «молодые можете кольца одеть» и поклоны с подношениями идолам и благословление отца Андрея с напутственным христианским словом от бабы Клавы. Столы и песни Витька, коллективное исполнение «Черного ворона» и других народных песен будущего. Душевно так вышло, особенно, когда, под удивленные возгласы многих, Рыгор притащил гармонь и исполнил и барыню, и камаринскую, и рио-риту.
Сплачивается коллектив и вообще создается хорошая атмосфера в городе. Поэтому никто из бывших рабов или пленников не сбежал, может, кроме одного деятеля, который попытался залезть на склад и прикарманить себе пару бутылок какого-то алкоголя. Деятель вдруг куда-то исчез. Арнольд ходил тогда смурной, Артур довольный, ну, а народу не стали говорить, что здоровяк впервые пролил чужую кровь, убив в поединке вора. Тогда особист и дал свою рекомендацию на вступление Арнольда в ряды еще не легендарной, но и пока непобедимой, армии.
— Игорь, — обратилась Света к своему мужу, в волнении теребя край одеяла.
Молодожены отдыхали в своем доме, в том, что находился на некогда курганном могильнике, а ныне на почти окраине города. Игорю постановили выделить целый дом и постараться оборудовать его под прием, может, каких делегаций, да и соромно было горожанам, когда их лидер ночует в двухместной палатке. Девчонок расселили, семью градоначальника, заселили.
— Ну, чего ты волнуешься? Что произошло? Сама не своя, — Солдат нежно погладил свою валькирию по голове.
Сегодня, как, впрочем, и вчера, в их отношениях витает какое-то недопонимание. При объятьях Игоря, или проявлении парнем страсти, слышит в ответ «осторожнее», «может не надо», «нежнее». Нет, это не были отказы в близости, но что-то не так, не похоже на Свету, которая была раньше пожаром в постели.
— Я не знаю, что делать, мы доигрались… — выкрикнула Света и заплакала.
Игорь сумел сопоставить поведение своей любимой с ее же словами и его глаза заблестели, а идиотская улыбка сама собой появилась на лице.
— Ты беременна? — дурацким голосом, вдруг сошедшего с ума человека, спросил Игорь.
— Угу, — ответила Света и спряталась на груди у парня, разревевшись.
Так они просидели минут десять, пока Светлана не проплакалась, а Игорь смог совладать с настигшем его идиотизмом. Поняв, что девушке нужны его слова, он их сказал:
— Спасибо, любимая, это счастье — дети. Я мечтал стать отцом, тем более ребенка от самой красивой девушки тысячелетия.
— Я боюсь здесь рожать. А как растить потом? А образование ребенку, да и тут опасно, постоянно готовимся к войне. Вон у пришлых женщин три ребенка умерло маленьких, у одной были очень сложные роды, — Света объясняла свои страхи, и ей уже было легче.
«Первая леди» города уже три дня, после того, как авторитетная баба Клава сказала Свете о беременности, была нервозной и невероятным образом сдерживала себя в общении с Игорем, который после женитьбы стал еще более внимательным и каким-то, своим что ли, родным. Но когда у них была близость, то Света не могла получать удовольствие, а только боялась, чтобы не случилось чего с ребеночком, хоть баба Клава и говорила, что пока спать с мужем можно. К Ольге же, как к медику, Света постеснялась обращаться.
— Бабы говорят, что еще такого не было, чтобы пять женщин родили и сами остались живы и здоровые малыши. А то, что трое маленьких умерло, это не от родов. Ты вникни в каждый случай. Так, двухлетняя девочка пошла гулять и упала в ров, это мать не углядела, а в детский сад наш не отдала ребенка. Второй умер от болезни, и то, опять же мать-аборигенка не обратилась вовремя ни к Ведане, ни к Ольге, а только хлеба положила идолу, да не помогла религия. Так во всем, чаще случаи из-за дремучести, но мы работаем. Тем более, что ты не одна такая, вон Катерина третьего ждет, обе жены Большого тоже уже успели, вроде бы, как и Власта, но это пока не точно, — успокаивал свою женушку с уже бурлящими гормонами Игорь.
— Что, правда? А откуда ты это знаешь? — уже весело спрашивала Света, настроение опять резко перевернулось.
— Ты только никому не говори, но я обязал всю медицину сообщать обо всех случаях обращениях, чтобы избежать ситуаций, когда все перенесенные студенты начали чихать и кусты обгаживать, поймав какой-то вирус, — с серьезным видом сказал Игорь, но девушка рассмеялась.
Да было то, чем так долго пугала Ольга — вирус. И, если девушка-медик ждала больше заболеваний от аборигенов, но те оказались с лучшим иммунитетом. А вот попаданцы получили и смех и грех. Вдруг, с разницей в день, у всех перенесенных, кроме Большого, начался жуткий понос, начала подыматься температура, у некоторых выступила сыпь типа «ветрянки», но не похожая на нее. При этом обращений в медслужбу было мало, посчитали многие, что «что-то не то съели». Потом, когда полгорода слегло и не вышло на работу, понадобилось три дня, чтобы как-то подлечить попаданцев. А, если бы была более опасная инфекция и так же вовремя ее не определили? Теперь, в ультимативной форме все должны ходить к медикам, прежде всего Ольге и трем девчонкам — ее помощницам, а уже после к бабе Клаве, или Ведане.
Стук в дверь с самого утра мог означать что угодно, но только не то, что сегодняшний день будет рутинным и в соответствии с запланированными событиями.
— Прикройся, зайка, и выкинь из головы все страхи, я рядом с тобой, и все будет хорошо, — Игорь попытался успокоить жену, но та, как будто не слышала его и по поводу прикрыться, будоража парня своей наготой, и на счет успокоиться.
— Нет, это то, чего мы боялись, — чуть ли не замогильным голосом произнесла Света.
Игорь накинул одеяло на соблазнительное тело своей любимой и сам направился на выход из дома. Парень не нашелся, как еще попытаться успокоить Свету, он сам вдруг почувствовал, что сегодня будет тот самый момент истины, который покажет все и возможность развития и сама вероятность прожить еще.
— Глава, — обратился к Игорю Крот. Это обращение было принято недавно, когда все больше нарастало противоречий в иерархии и, несмотря на демократичность жизни в городе, титулатуру вводить приходилось. — Совет уже созван. Дальний дозор сообщил, что в нашу сторону идет много кораблей с северного направления.
— Момент истины, — с нотками обреченности произнес Игорь, и сразу же, взяв себя в руки, стальным тоном сказал. — Дальний дозор, значит, сутки должны быть. Пошли, Крот.
Город готовился к этой встрече. Умник, при пособничестве Алексея, сложили мозаику из только им понятных обрывистых сведений и слухов от аборигенов и нечастых торговых гостей и пришли к выводу, что князь Олег обязательно пройдет мимо, пусть их вывод о времени немного не совпадал с реальностью. Знатоки утверждали, что князь будет проходить мимо не раньше, чем к середине июня.
Между тем если не все, то многое было готово в материальном отношении, люди были не готовы, в чем вина и самого Игоря, так опасающегося встречи с Олегом. Будь это враждебный конунг, то было все более понятно. Город уходил бы на осадное положение, использовал все имеющиеся ресурсы и готовился отражать штурмы. Тут был шанс выстоять с использованием неожиданных решений в обороне. Но как противостоять князю? Пусть они победили бы Олега, убили его и проредили княжью дружину, что дальше? Безусловные потери от такого противостояния станут критическими, что и община Рыси просто придет и заберет все то, что останется. Если и не так, то можно ли будет надеяться на успешное противостояние тем же радимичам, хазарам, северцам, древлянам? Так что одна надежда — стать данниками сильного князя и дальше развиваться.
Что делать, если, а, как утверждают знатоки, — не если, а когда, Олег потребует женщин для утех? Готовы ли попаданцы из будущего делить своих женщин, пусть даже с легендарной личностью? Нет, никто не готов, даже горожане из местных аборигенов, быстро проникаясь моралью людей из будущего, не желают отдавать своих женщин, некоторые из которых и есть те самые попаданки из двадцатого века. Взять Карпа, который, можно сказать, уже вошел в команду и в Совет, за свою Веру уже трижды морду бил работникам от соседей, пока все мужики не прониклись и смирились, что эта, еще больше расцветшая влюбленная красотка, занята и тем счастлива. Так что при поползновении на городских женщин драки не избежать.
Игорь частично решил озвученную проблему, пусть его и сильно осуждали многие женщины. С четырех мимо проплывших торговых караванов, кроме тщательно выбранных пятерых рабов, бывших воинов, скупил всех женщин, кажущихся привлекательными в понимании аборигенов. Этим тридцати четырем девицам и предстояло взять на себя роль соблазнительниц для дружины Олега.
Как тогда кричали правозащитницы, обвиняя Игоря, да и всех мужиков скопом в деспотии, извращении, трусости?! Пришлось собирать вече и прояснять ситуацию, чтобы тенденции не переросли в некую стачку или в иные формы протеста.
— Придет Олег с большим войском. Может десять, а, может, и все тридцать тысяч отборных воинов рождающейся Руси в один момент окажутся под стенами нашего города, — вещал тогда Игорь для собравшихся на вече горожан, где повестку задавали женщины из будущего. — И скажет тогда князь или кто из его свиты, чтобы дали женщин его лучшим воинам, развлечься после дальней дороги. По праву сильного, они могут это требовать. Я не готов делить Свету ни с кем, другие мужики так же не собираются этого делать в отношении своих жен. Может, кто из женщин готова лечь с диковатым воином и, как следствие, понести от него?
Тогда установилась тишина, все молчали. Мужчины ждали реакции женщин, некоторым парням было интересно посмотреть, кто именно готов возлечь с первым попавшимся аборигеном. Но таким любопытным и недолюбленным молодым парням пришлось разочароваться, никто из молодых девиц не пожелал стяжать своим телом благополучие для общины.
— Ну, коли никто, то я согласна, — громко и с вызовом произнесла баба Клава, вызывая у собравшихся улыбки, перерастающие в истерический хохот. Полная уже изрядно пожилая женщина с растрепанным волосами, сейчас больше напоминала образом ведьму. — Ну, бабоньки, кто со мной мужикам естество гнуть?
Юмор Клавдии Ильиничны тогда разрядил обстановку. Женщины стребовали привести на вече одну из тех красавиц, что были куплены для срамных дел, она, девица должна дать свое согласие. Когда же привели требуемую девку, она недоуменно, не осознавая вообще смысла в ее допросе, сказала, что согласна, что Глава города обещал ей дать серебро и после сделать вольной и переселить на селище, которое планировалось возродить на месте прежней стоянки общины Горыни. И она, как и иные девицы, дали свое согласие без принуждения. Удивительно, но ни одного осуждающего взгляда со стороны женской, тогда наиболее активной, делегации, девица не получила. Взгляды женщин выражали слово «спасибо», уже полностью внедренное в язык городского общения.
Уже после появились и другие женщины, которые оказались не против заработать. Правда, все они были из уже рожавших дам от соседей, так как даже пожелай какая горожанка таким вот образом заработать, то женский коллектив, бессмысленный и беспощадный, просто уничтожил бы ее морально.
Готовы ли были мужчины сражаться с такой большой ратью? Да, пусть это противоречило и здравому смыслу. За время пребывания в новом мире, бывшие студенты нашли каждый свою нишу. Кто в ремесленники пошел, кто осваивал азы зодчества и строил дома, под чутким руководством Рыгора, оказавшегося и в этом направлении не мастером, но и не новичком. Другие парни были на производстве кирпича, заготовке угля из Ивы и других деревьев. Ну а кто не был занят в ремесле, поголовно постигали воинское искусство. При том, что и ремесленники проходили боевое слаживание на трехразовых в неделю тренировках. По крайней мере, каждый мужик и большинство женщин умели держать в руках арбалет, как и перезаряжать его.
И эти люди, осознав уровень жизни, ее сытость и комфорт, в сравнении с любыми поселениями хроноаборигенов, начинали ценить что имели, тем более, когда сами стирали мозоли на работе, то результат труда ценится десятикратно, относительно получения благ за «просто так». Так что, если придется, воевать город будет уже более грамотно, с использованием и бутылок с зажигательной смесью и динамита и всего крайне малого запаса боекомплекта. Сулицы, большое количество стрел и болтов, стационарные мощнейшие арбалеты, две катапульты-камнемёта, десяток лучников, десяток конницы, даже пращи были и ими умели пользоваться подростки двенадцати-четырнадцати лет. Ну и два трактора оборудовали для тарана строя противника с огневой точкой для стрелка и с запасом бутылок с зажигательной смесью. Эти «танки» могли быть уже завершающим аккордом, если оборона рухнет окончательно, трактора, ощетинившиеся длинными шипами, должны были собрать немалую жатву.
— Начнем! — более, чем серьезным тоном, даже с нотками властности, сказал Игорь, входя в чертоги. Все присутствующие, поднявшиеся при появлении Солдата, сели на свои места.
Только четыре дня назад, наконец, достроили сооружение, которое было прозвано «чертогами». Так, после уборки огромного для местных людей урожая ржи в сам 26, сразу же началось строительство на месте бывшего поля, доставлявшего ранее столько неудобств. Теперь же посреди поселения высилось большое, скорее длинное строение со столами и лавкам внутри, троном, открытыми очагами больше для антуража и тремя большими печами. Тут могло поместиться и сто человек и еще будет небольшое пространство.
— Более двух сотен кораблей типов драккар, русские ладьи или что-то схожее с этим. На каждом корабле от тридцати до шестидесяти человек. Первым идет самый разукрашенный драккар с безбородым, но усатым мужиком на носу корабля. Весь в татуировках и суровый какой-то, — рассказывал Алик.
Появление долгожданных визитеров нужно было предупредить, и заранее, хотя бы за сутки, чтобы в городе успели реализовать план, под кодовым названием «Олег Вещий». Поэтому организовывалось дежурство по неделям для четверых человек, которых направляли в место, представляющего собой господствующую высоту, с которой хорошо просматривалось извилистое русло Днепра. Усиленное зрение шестикратным приближением задолго заранее сообщало о движении на торговом, а, может, и военном, пути. Дальше, включалась рация, ранее лежащая в схроне, и информация уходила в город, а сами наблюдатели быстро ретировались на моторной лодке.
— Почему не разбудили меня, как только стала известна информация? — обратился Игорь ко всем собравшимся.
— Мое дежурство было, — встал со своего места Шишон. — На точке стоял Корилл, но тот уснул, а рация разрядилась.
— Ладно, потом разбираться будем, русские мы люди или нет? Не немцы же, чтобы все шло по порядку, нам нужны трудности, чтобы героически их преодолевать, — высказался Рыгор, стремясь направить Совет в сторону от разбирательств «кто виноват» в более конструктивному «что делать».
— Ты прав, Рыгор, — после небольшой паузы и выдержанного строгого взгляда на Шишона, Солдат продолжил работу Совета. — Давайте по своим направлениям. Что уже сделано, что еще нужно сделать.
— Дозволь Глава, — встал Карп, он рвался выслужиться перед Солдатом, который, как считал побродивший по миру сотник, дал ему и кров и семью и маниакальное желание убить любого, кто позарится на город и его благословенные богами порядки. — Кмеди по тревоге собраны в ополчение, аз устряши с тобой кнеза, стерво варягу, буде брань.
Все собравшиеся, может кроме Горыни, улыбнулись. Карп так стремился выказать свою верность и намерения идти до конца, что ничего важного и не сказал. Да, все воины подняты по тревоге в войско и даже формируется ополчение, да, сотник готов убить и Олега, если тот затеет свару с Солдатом. Между тем, Игорю было не до смеха, с таким рвением, Карп может натворить дел, сорваться там, где нужна покорность. Сотник сам понял, что перегнул.
— По воли твоей и деяния мои в смирении, — ответил Карп на невысказанное опасение Солдата, баба Клава могла после такого откровения и перекреститься, но ее в Совете не было.
В дальнейшем Совет подтверждал все мероприятия в рамках плана «Олег Вещий», как уже совершенные, так и начинаемые.
Окна закрывали ставнями, или забивали досками, предварительно избавляя их от остекления и пряча стекло. Скот выводили из стойбищ, оставляя только местных, купленных в этом времени коров, коз, коней, да и то не всех. Навешивались массивные замки на двери складов, а кое-где даже заваривали переносным сварочным аппаратом, найденном в школе, при использовании генератора под слезы и стенания из-за сжигаемого топлива. Девушки тоже в большей части должны были уйти, но чуть позже нужно много чего приготовить и заготовить. И каравай испечь и в тандыре лепешек и приготовить лебедей, забить свиней, подготовить полевую кухню и еще три кострища с большими казанами, чтобы там приготовить в дальнейшем гречневую кашу с тушеным мясом. Только уток варено-копченых было приготовлено пять десятков, закоптили два десятка немалых рыбин форели, два осетра, да еще большое количество овощей. А еще сладкие пироги с вишней и яблоками, варенье, творожные десерты, ну и медовуха, вино греческое, самогон Рыгоровский и Козака, пиво крепленное водкой.
Солдат очень рассчитывал умаслить Олега, максимально по богатому встречая его. Так же была готова шашка для подарка из хорошей стали, с отлично выделанными ножнами, которые украсили цветным стеклом и красиво расписали растительным орнаментом. Еще Олегу предполагалось подарить один из самых удачных арбалетов с тремя десятками болтов. Ну и дань сразу же отдать. Как было известно по летописи, князь требовал с подчиненных племен дань от каждого дыма по черной кунице. Если посчитать такие дымы, то в городе их условно пятьдесят, с магазином, школой и теми полуземлянками, что расплодились в качестве временного жилья. Но обманывать и хитрить не стоит, поэтому заготовлено было сразу сто шкурок, выменянных у соседей, а те еще у кого-то, в чем не признаются, видимо, монополия на общение с городом общины Рыси приносит тому немало барышей.
Так что расчёт при общении с Олегом был на то, что тот, получив сразу же и дань, и богатые подарки, немало припасов, пусть и недостаточно для всего войска, не станет захватывать город. Как показывала история, князь был мудрым правителем и не забивал корову, которая давала молоко. А тут еще обещание платить дань оружием, которое Олег должен оценить. К примеру, брат-близнец клинка-подарка без особого труда перерубил меч, который некогда пользовал один из знатных варягов. Но тут Солдат хотел и определенную выгоду поиметь. Игорь хотел просить своего вероятного сюзерена помочь организовать доставку свейского железа на поселение, обещая платить и бисером, стеклянными обручами и браслетами, ну и при необходимости серебром и продуктами.
Долго совещание не продлилось, все быстро отчитались по своим направлениям и еще быстрее ретировались, спеша по своим участкам. Остался только Михаил-Умник. Вернее он без спроса пришел на Совет, когда тот уже заканчивался. Ходячую энциклопедию уважали все, поэтому Умник не получил в свою сторону даже негодующего взгляда, что пришел туда, куда его не звали. А Игорь для себя отметил, что Михаил как раз таки должен был присутствовать, пусть летописных сведений по Олегу и его деятельности не много, но они все аккуратно сложены в голове этого чернявого парня.
— Говори! — сказал Солдат, обращаясь к Умнику.
— Я должен идти с тобой встречать Олега, — Михаил хотел было произнести эти слова твердо и безапелляционно, но «дал петуха».
— Спокойно проясню тебе ситуацию, и ты успокойся, оцени риски. Ведь там нас могут просто покрошить в капусту. Я не собираюсь скрывать от Олега тот факт, что это мы побили его людей, по возможности, даже буду предъявлять ему бесчинства со свидетелями, для этого, в том числе, идет со мной Карп. Идет и Степан, в качестве раздражителя, если кто захочет поединка, он у нас на шашках лучший. Я, как Глава города и как боец, Вран, как боец и представитель извергов. Это просто очень опасно, даже если нас будет страховать Артур, — уже поднявшись с немного доработанного кресла, типа трона, Игорь объяснял Михаилу логику принятия решений. — Да и прости, но твои очки… Они вызовут лишние вопросы.
— Могу и без очков, если что. Учти в своем решении, что я знаю много о периоде, не только летописи, многое по вооружению и археологии, я определю даже по виду многих их характер, — Умник задумался на время, ища пример в доказательство своей нужности. — Вот, к примеру, Карп только неделю назад снял с одежды шестилучевое височное кольцо, которое определяло его, как вятича. Это значит, что он отказался от своих корней и полностью перед собой и богами покоряется воле нового рода, а ведь он лично себе ранее изготовил височное кольцо. Нужно ли объяснять все вытекающее последствия из примера?
— Нет, тут много есть направлений для мыслей, — Игорь улыбнулся. — Эх, Миша, Миша! Пойдешь в качестве переводчика, на всякий случай. Ты же немецкий знаешь, пытался узнать у варяга еще какой-то диалект, да и на словенском шпаришь лучше иного.
Игорь вышел из чертог, и звуки, которые внутри помещения были приглушенные, ударили по ушам. Какие-то команды по военной стезе, ругательства Катерины на весь город, что до сих пор что-то там не сделано. Стук молотков, тарахтение бронетракторов, которые проверяли на работоспособность, чтобы не подвели в нужное время.
— Глава! — подошедшая Лида, а, скорее, караулившая Солдата у входа в чертоги, низко поклонилась, чем ошеломила Игоря. — Дозволь остаться в граде, насилья не страшусь, да и подавать к пиру яства требо али отрокам, али девам.
— Но, если тот же Олег скажет, что хочет тебя? — все еще пребывая в недоумении, спросил Игорь.
— То пойду с ним, — спокойно, без эмоций ответила Лида.
— Но ты же даже не видела его, может он урод, или женат? Мы ничего толком не знаем об Олеге! Что с тобой происходит? — возмутился Игорь такой откровенностью.
— Он повелевает и великий человек, — дала объяснение Лида, которое для нее было первостепенным аргументом.
Солдата только передернуло, настолько уверенными и целеустремленными глазами на него, даже скорее, сквозь него, смотрела бывшая командирша. Она переварила внутри себя страсть к Игорю, она потеряла Николая, пересмотрела ценности и захотела быть больше, чем средневековым агрономом. И, если добиться цели стать женой главы города она не рассчитывала, то постараться стать кем-то больше, должна, либо ее существование не имеет смысла.
Бывшая командирша за последнее время вовсе потерялась в рутине событий и работы. Она качественно выполняла все, что ей доверяли, показательно качественно. Но как-то подыматься по социальной лестнице отказывалась. Как ни отказывалась от ухаживаний мужчин долго, при этом мужчин у нее было немало. При этом, Лида стала очень умело подчеркивать свои несомненные физиологические достоинства. Игорь даже поймал себя на мысли, что такая внешность Лиды настолько преобразила девушку, что некогда Игорь даже побоялся бы к ней подойти первым. И хорошо, что именно сейчас произошло такое преображение, что Солдат со Светой и настолько влюблен в свою жену, что просто не замечает того, от чего подтирают слюни многие в общине. Лида же, не стесняясь, говорила всем потенциальным ухажерам, что либо она станет женой Игоря, либо никого. Света даже пару раз кидалась к луку, чтобы пристрелить нахалку. Однако, Лида никаких действий, даже лишних взглядов в сторону Солдата себе не позволяла, даже чересчур церемониально общаясь с Главой.
— Это твой выбор, но знай, что скажи ты, что бы обижена и оскорблена, я сделаю все возможное для твоей защиты, — сказал Игорь и попытался взять Лиду за плечи, но та быстро отступила.
— Спасибо, Глава! — ответила Лида и, поклонившись, степенно ушла.
— Уж ты, мать моя — женщина. Вот и вроде с ума не сошла, но как же ее передернуло-то, «Глава», поклоны, еще бы книксен изобразила, — сказал сам себе Игорь и направился к главным воротам, еще раз посмотреть на массивные конструкции и внутреннюю железную опускающуюся решетку.
Солдат считал, что именно вот это, коридор с решеткой, самое удивительное, и успешное, что смогли создать попаданцы. Две башни типа донжон, на шесть метров в высоту относительно стены из блоков и кирпича, с последующей деревянной надстройкой, стена с возможностью перекрестного огня с двух частей поселения, узкий коридор в воротах, так же простреливаемый и далее решетка. Тут враг не пройдет. Но такие ворота нужны и в других местах, не только со стороны озера и строящихся причалов.
Игорь инспектировал ключевые точки города, но понимал, что сегодня община превратилась в единый организм. Настолько люди прониклись к проблеме, осознали ее, что работают с остервенением и полным погружением. Не слышно в городе смеха, что в последнее время было частым явлением, нет и праздношатающихся людей, у которых затянулись «перекуры» или «обеденные перерывы». Все готовятся к появлению силы, победить которую в бою невозможно, проигнорировать не получится, непрогнозируемую силу. Олег может посчитать внезапно возникший город угрозой своей власти или ненужным явлением на торговом пути, или отомстить за своих «разведчиков», не принимая во внимание их разбой, который вполне вписывается в менталитет предводителя этого времени. Надеялся же Игорь на другое, что подарки растопят вероятный гнев Олега, теплая встреча с невиданными яствами, как и обязательная выдача дани выше установленной таксы, заставят задуматься о выгоде такого данника. Ну а обещание еще большей прибыли может поставить не точку, а запятую в начавшемся сотрудничестве.
* * *
Солдат, в сопровождении своего пса и волчицы, а так же Михаила, Врана, Карпа и Степана стояли на обрыве у Днепра и ожидали прибытия первых кораблей. Чуть поодаль, метрах в тридцати, рядом с лодкой в протоке, были Бойко, Козак и Большой, которые отыгрывали роль носильщиков и слуг, что должны были по повелению Игоря подносить дары Олегу. Так должно это выглядеть для прибывавших, но, на самом деле, у Большого была последняя в городе свето-шумовая граната, пистолет, а Козак должен был прикрывать автоматом с последними двадцатью двумя патронами собравшихся, еще в лодке были заряженные крупной дробью два ружья. Такое решение было принято в самый последний момент, продиктованное больше опаской, а, может, и страхом от надвигающейся армады кораблей. С вышки у главных ворот смогли члены Совета смогли оценить это эпохальное зрелище, сбившись в итоге со счета драккаров и иных типов судов.
Теперь же оставалось только надеяться, но и быть готовым на все.
Грозная морда дракона, с подкрашенной красной краской пастью, а может это была кровь, уже был рядом и без оптики, которую оставили в городе, четко можно было увидеть мужчину с богато одетым ребенком лет двух-трех на руках. Сам же Олег, а не понять, что это он с малолетним Игорем было не сложно, был по пояс голый. Поджарое тело, явно тренированное бугрилось рабочими мышцами, воля, мощь и сила, исходящая от этого великого человека, стремилась покорить все и всех вокруг. Между тем, ростом Олег был не гигантом, даже, напротив, может чуть выше среднестатистического аборигена. Он не был бородатым, как многие художники рисовали князя в двадцатом и ранее веках, только с длинными усами, а лысая, бритая голова, была в татуировках, как и все тело, по крайней мере, те его участки, что не были скрыты широкими штанами, типа шаровары, заправленными в красные узорчатые сапоги. На правом бедре был меч, что говорило о том, что Олег был, скорее всего, левшой, ножны крепились на поясе с наклеенным костяными резными узорами и пряжкой из металла, стилизованной в двуглавого дракона.
Когда корабль уже приблизился на метров пятьдесят к месту, впадения протоки в реку, где и ожидала команда встречающих, Солдат и все остальные преклонили одно колено в знак признания власти над собой, но не рабства. Этот жест долго заранее обсуждался с аборигенами и был признан уместным.
Исподлобья Солдат увидел, что Олег поднял правую руку, не занятую ребенком в знаке, «стой», потом отдал наследника Рюрика кому-то из приближенных. Солдат выдохнул, подозревая, что князь отменил какие-то действия своим людям, может и лучникам.
— Вот и правильно, — зло, но очень тихо, чтобы никто не слышал, прошипел Игорь. — А то лишилась бы Русское государство своего создателя.
В этот момент Глава города чувствовал некое унижение. Он никогда в своей жизни не становился на колени, ни перед родителями, ни перед врагом, ни перед женщиной, а тут… Но это все — волнение, и Игорь, сделав несколько глубоких вдохов-выдохов, успокоился.
Встречающая делегация оставалась коленопреклонённая, ожидая обращения к ним Олега. Прошли долгие шестнадцать минут, пока флагман древнерусской флотилии сбросил якоря в виде больших валунов на веревке и возле перенесенного на обрывистый берег трапа из сбитых грубо обтёсанных досок встал во всем своем величии Олег, уже облаченный в ярко-красную накидку-плащ, скрепленную краями у шеи большой золотой фибулой. В лучах уже перевалившего за полдень солнца сверкнула массивная золотая гривна на шее.
— Госты есми, роду Рюрикова едем в грекы, а вы кто есть? — задал вопрос создатель древнерусского государства.
— Люди селища сего изверги от родов своих, — ответил Солдат медленно приподнимаясь, внимательно наблюдая за обстановкой в ожидании реакции Олега и его людей.
В это время на лбу Артура, следящего в оптику с восточной еще недостроенной башни за происходящим у Днепра, выступила испарина. А у Козака, стоящего также на колене, но рядом с лодкой, дернулась рука к автомату, но Павел взял себя в руки. Большой же спокойно и расчетливо вдел палец в кольцо гранаты.
Однако, Олег не стал обращать внимание на то, что некий молодой парень привстал.
— Гой еси, Ольг, здрав буде Игорь, сын Рюрикове, — произнес Солдат и поклонился.
* **
Олег не спешил приближаться к странному городу, как будто перенесенному в это место самими богами. Князь еще рано утром был рядом, но решил послать разведчиков. Не в правилах Олега было кидаться в омут с головой. Он больше года готовил этот поход, рассылая своих людей под видом гостей торговых и в Смоленск и в Любечь, да и в Киеве уже были люди, не отрекшиеся от своего рюрикова рода. Но тут… нужно было знать, что происходит и что за люди живут.
Вот только разведчики в один голос сообщали интересные вести, что их всех вычислили, как будто кружащий в небе сокол людям в городе все рассказывает. Но никакого противодействия не было, группы наблюдателей из горожан, которые показывались с максимально большого расстояния, сразу же удалялись, демонстрируя разрешение смотреть и примечать. Сотник Волькомир даже приблизился к воротам в город, что располагались за дубравой и возделанными полями, но и его никто не тронул, даже предупредительная стрела не взмыла в небо. За такое самоуправство вольнодумного кривича, который один из первых из своего племени привел сотню молодых воинов Олегу, Волькомира нужно было наказать. Однако, сотник сделал очень важное дело, он проверил степень доступного и настроения горожан. Так, если бы подошедшего к вратам воина убили или ранили, то можно было считать город враждебным, но нет…
По сути, если не было бы истории с хирдом Снора, то строящийся немалый город, пока следовало оставить в покое. Олег видел главной целью своего похода взятие Киева. Ну а после, опираясь на базу для своей экспансии, начать диктовать свои условия на торговом пути, да подчинять все племена, что рядом с Днепром и его притоками.
Даже сейчас, если бы не встречающие его на берегу Днепра люди, Олег мог еще принять решение пройти мимо города, чтобы прийти через год, он колебался в принятии решения. Но ожидать года не придется, его ждали.
Князь умел подмечать многие детали и то, что он увидел, еще до остановки его драккара, так это одежда. Яркая, дорогая ткань явно эллинской выделки, странные сапоги, не богатые, так как были не раскрашены, но обувка не нищенская, точно. Странное у встречающих было и оружие. Длинные изогнутые ножны, словно хазарская сабля, но явно длиннее ее. Между тем ни эфес клинка, ни ножны не были украшены ни каменьями, ни византийским цветным стеклом.
Встречающих держали на прицеле лучшие лучники из ближней дружины Олега, но горожане проявляли сдержанную покорность, как будто знали кто он и что сын Рюрика так же на корабле. Или эти люди встречают так всех торговцев, — тогда нет в них воинской чести. Второй вариант Олег отмел быстро, рассмотрев натренированные тела троих молодых коленопреклонённых воинов, пожилой воин выглядел опытным и побывавшим не в одной схватке. Только последний худой отрок явно мало ест мяса, как и ленится тренироваться.
— Гой еси, Ольг, здрав буде Игорь, сын Рюрикове, — сказал вставший с колена один из встречающих Олега и князя внутренне передернуло.
От то хотел оставаться тайным для всех людей на торговом пути, чтобы Дир и его побратим Аскольд не убоялись простых торговцев. Мало ли кто в греки идет с награбленным в Западной Европе богатством английских монастырей, да прибрежных франкских городов. Тем более, что Олег вез немало цветного стекла для своего прикрытия, как торговца.
— Отсель ведаешь мя? — спросил Олег у встречающего его незнакомца.
— Поведал сие мне кнеть твой Снор, что свене котору взвел, предав на стерво роды и радимичей, и извергов, о походе Ольга з сыном Рюрика, — ответил молодой воин, заставляя своим ответом князя задуматься.
В своих словах встречающий, являющийся, наверняка, кем-то из местной знати, очень хитро выставил и себя и Олега. Так, он признался, что Снор является воином Олега, причем не ярлом, а только воином. За ярла виру платить нужно в разы большую или кровная месть предусматривается. Кроме того, молодой воин обелил роль князя в бесчинствах Снора, который предавал разорению и гибели и радимичей и разные общины, что обживаются вдоль большой реки. А еще, хитрец этот, обвинил Снора, что именно тот неблагоразумный варяг рассказал о приближении Олега с княжичем Игорем. Это так встречающий воин оправдывает тех пленных из поверженной варяжской дружины, что есть у него.
Олег усмехнулся, не смог сдержаться. Это какой хитрец… Его люди видели варягов Снора и возле города и на его стенах. Да, разведчикам горожане специально показывали пленных. И вкупе со всем, что сейчас видит князь коленопреклонённых воинов, что проявляют покорность, но разгромили одну из сильнейших варяжьих ватаг, Олегу сообщают: «Мы сильны, мы понятливы, мы принимаем тебя, как своего князя». Что ж, теперь Олегу нужно заключить ряд с этим городом и не продешевить, для чего обязательно посетить его.
— Клюки ты, вой, — князь вновь улыбнулся, а потом показал на сидящих рядом с Солдатом Пса и волчицу. — Егда Один иде при нем хорты, якоже ты, токмо ты не Один.
* **
— Поясни! — тихо, не поворачивая голову, обратился Игорь к Умнику, так как не все понял из сказанного Олегом, а в таком разговоре важной может оказаться любая мелочь.
— Ты хитрый воин, сказал, а потом, — когда бог Один ходит, его сопровождают волки, как и тебя. Только слово «хорт» больше определяет волков не Одина, а Хорса, — увлеченно переводил Умник.
— Тсс! — шикнул на увлекающегося переводчика Солдат.
Фрека, как в итоге прозвал волчицу Солдат, в честь волка Одина — Фреки, и Рекс почуяли, что разговор о них, и заинтересовано посмотрели на корабль и уже сходящих на берег Олега с десятком воинов. Лучники же, что прятались за тканью на корабле, но были «срисованы» и Солдатом и другими горожанами, не расслаблялись. Игорь был уверен, что и Артур пристально наблюдает за происходящим. Парень не знал, что вопреки всему сказанному, даже приказанному, Света так же выхватила бинокль и из башни главных ворот следит за встречей с древнерусским князем. Девушка впервые использовала свое положение «первой леди» и ей позволили, считая, что муж и жена сами разберутся кто прав, кто виноват. А вот ссорится с «ночной кукушкой», которая, как известно всех дневных перекукует, не стоит.
Когда Олег в первый раз улыбнулся каким-то своим мыслям, после слов Солдата про Снора, у Игоря как камень с плеч свалился. Все напряжение куда-то ушло, и парень понял, что сейчас будет именно что игра в торговлю. Они, горожане будут торговаться за свое будущее с сюзереном, который, в свою очередь, не спешит лишить жизни своих вассалов.
Между тем, все ждали от Игоря оценки разговора с князем. Заранее были определены условные знаки, каждый из которых определяет номер плана, по которому предполагается действовать. Солдат решил, что все складывается по первому, оптимистичному плану и завел левую руку себе за спину, чтобы показать друзьям один указательный палец.
Насколько же попаданец из будущего недооценил внимание русских дружинников… Как только его рука оказалась за спиной вне поля зрения ратников Олега, моментально были натянуты тетивы луков воинов на драккаре, которые даже перестали скрываться, сошедший уже на берег рослый воин, который держал княжича Игоря, резко повернулся спиной к встречающим, чтобы таким образом своим телом прикрыть будущего Киевского князя, русичи среагировали на возможный бросок ножа. Дернулись, вторя нервозности княжьих дружинников, и сопровождающие Солдата горожане.
Глава еще неназванного города быстро, но без рваных движений достал из-за спины руку и продемонстрировал пустую ладонь. Воздух вокруг наэлектризовался, и казалось, сейчас родится шаровая молния… но вместо нее русичи разразились громогласным несдержанным смехом.
— Ох уж этот средневековый юмор, — проговорил Игорь и так же попытался улыбнуться, но получилась какая-то гримаса, но точно не улыбка.
— Разгаляндаша, — прокомментировал ситуацию Карп, который уже так же поднялся с колена.
— Слово обозначает громкий, может не совсем уместный смех с нарушением некоторого этикета, — сразу же дала справку «энциклопедия» в лице Михаила.
Между тем, все воины Олега сразу же умолкли и посерьёзнели, как только князь взял на руки княжича и приподнял его, видимо, исполняя некий сложившийся в дружине ритуал.
— Се сын Рюриков, — провозгласил Олег, и его воины начали стучать кто по щиту, если кто держал его в руках, кто по бочкам на корабле или по самим надстройкам драккара.
Солдат и вся его «свита» изобразили поклон тезке под одобрительный кивок Олега.
После началось подношение даров. Особенно долго рассматривал Олег оружие, прежде всего ножны и саму шашку. Этот абориген не был индейцем, которому стекляшку можно было продать за его дочь или за большое количество золота. Князь достаточно скептически посмотрел на цветные стекляшки, которыми были украшены ножны, чуть более снисходительно на рисунок, но вот сам клинок пробовал по руке, замахивался и разрубал ветки. Но на этот случай был горожанами придуман фокус. Один из мечей, который затрофеили ранее, был явно плохого качества, вероятно, являлся подделкой северогерманским изделиям. Вот его исследовали и дали заключение, что шашка разрубит этот меч и, скорее всего, без особых щербин. Демонстрация такого фокуса понравилась Олегу, и он сразу же подвязал ножны на левое бедро. Арбалет также был не особо понят князем, и поэтому потребовалась еще одна демонстрация. Да, получилось эффектно, и было оценено Олегом, но не восхитило. Лук быстрее и ловчее, но вот не учитывал князь, что лучника готовят десятилетиями, а арбалетчика месяцами.
Пока шли вручения даров, маленький княжич резвился с рослым пожилым воином, пытаясь убежать от того, но воин наигранно старался догнать мальчугана. Эта картина сильно смешила все больше кучкующихся на берегу воинов, обстановка окончательно становилась благоприятной.
* **
В это время уже накрывали столы в чертогах, варили кашу и макароны, переливали водку, вино, самогон и наливки в глиняные кувшины, чтобы не дразнить русичей стеклянными изделиями. Два кабана и один лось, которые были куплены утром специально под встречу с княжеским родом у соседей, так же крутились на вертеле. Болотники не преминули воспользоваться ситуацией, прекрасно о ней осведомленные от своей молодежи и продали за двойную цену мясо, стребовав еще и бонус в виде неплохого кухонного ножа из двадцатого века. По подсчетам Катерины таким количеством еды, что заготавливалось можно накормить не одну тысячу человек.
— Все, девки, я пошла, — Катерина вытерла руки об фартук, потом его скинула и посмотрела в серьезные, даже строгие глаза Лиды. — Лидочка, может, все же со мной?.. Нет? Ну, тогда не забудь, все, что я сказала.
Катерина, так сказать, спешила на «последнюю электричку» — телегу, с запряженным в нее конем Шишона. Женщина, сделав все, что нужно было и даже больше, уходила в лес, где должна вместе с иными дожидаться вестей из города. Как не убеждала своего мужа главная по кухне и завхоз, что она уже не так хороша, чтобы на ее клюнул мужик, Павел был непреклонен и настоял, тем более, что их дети так же уходили.
Лида же оставалась на хозяйстве и получила кучу инструкций что кому и как подавать, где что лежит, что можно еще достать, где можно расселять пьяных или просто гостей, желающих отдохнуть, в том числе и с теми девами, что остаются в городе.
А дев было более, чем предостаточно. Дело в том, что кроме специально купленных для этих нужд девиц, к возможному разврату присоединились еще почти три десятка девушек. Это были и соседские и… с еще одного поселения, с которым имеют контакты «болотники».
Это не были какие-то легкомысленные дамочки, пришедшие в город для развлечения, даже не для оплаты за пользование своим телом. Пусть для Солдата, да и всех попаданок, местная мораль была еще до конца не понятна, но аборигенки желали возлечь с сильными воинами издалека. Сами главы общин и получается, что один северянский род послали девушек «принести в род свежую, сильную кровь». Так что задача этих девиц была обязательно забеременеть от сильного воина.
Когда уже все, кто планировал, покинули город, внутри огороженного поселения началось представление. У каждого воина был свой маршрут, по которому тот должен был передвигаться. Как правило, такие манёвры совершались рядом с местом штатного расписания при обороне города. Учения, последние из которых были проведены неделю назад, показали двухминутную готовность всех служб и воинов для отражения атаки. При том, что ворота в город закрывались моментально, с приоткрытой калиткой для пропуска опоздавших. И для того, чтобы еще больше увеличить время развертывания обороны, выбирались выгодные маршруты патрулей.
Кроме того, продуманы были и появления в зоне видимости гостей, когда они поднимутся на гору для пиршества, только более-менее сильных воинов-горожан. Все, и Умник, и аборигены сошлись во мнении, что задирать поселенцев ольговы дружинники будут обязательно, а не ответить будет уроном чести. Поэтому те, кто хоть как-то может постоять за себя, попарно прохаживаются с теми, чье мастерство и умение воевать, мягко сказать, неважное. Главные же бойцы города будут на пиру, если князь все же решится войти в город.
* **
— Яко наречен сей град? — спросил Олег, когда постепенно определялась делегация для посещения города.
— Славград, князь, — ответил Солдат.
Первоначально планировалось дать возможность выбрать название городу Олегу, еще больше его умаслить таким жестом, но Игорь предположил, что фантазия князя может иметь не совсем лицеприятные последствия. В древнеславянском языке было много таких слов, что резали слух. Например, «фигля», «хухря», «заблюдник». Так что жить в «заблюдинске» или «хухрянске» не особо хотелось. Назвать город Моховом или Лоевом, то обречь большую половину горожан рефлексировать и вспоминать свою жизнь до переноса. Ну, а Славград и звучит неплохо для восприятия, и неплохой задел на будущую репутацию. Может так называться город, в котором ремесло и сельское хозяйство передовое? Думалось Солдату, что, да.
Олег оглядел своих сопровождающих, которых было человек двадцать в ближнем круге и две сотни в качестве охраны, которые стояли чуть поодаль, но собирались сопровождать своего предводителя. Солдат отметил, что в «гвардии» Олега слышна урманская речь, там присутствовали те самые викинги. Но был один нюанс — примерно четверть гвардейцев были скорее славянами, так как носили на одежде височные кольца. Умник уже просветил об этом этноопрепделяющем элементе убранства, теперь Солдат мог определить человека по височному кольцу. И в гвардии Олега было большинство кривичей с их проволочными большими кольцами. Но, что удивительно, попадались и поляне с соединенными в несколько небольших проволочных кругляшей, и даже вятичи с шестилучевыми солнцеобразными височными кольцами.
— Узок, — дал свою оценку кто-то из ближних Олега, осматривая впадающую в Днепр протоку.
— На плотах идем, — принял решение князь, тем более, что неширокие плоты действительно были готовы к переправе по протоке.
Можно было наладить понтонную переправу через неширокий ручей с выходом на болотистое место, которое уже засыпано песком и вполне безопасно для прохода. Но, по здравому разумению, зачем облегчать вероятному противнику задачу подобраться к городу, если все же разговор пойдет не так и придется сражаться.
— По здорову, князь Олег, княжич Игорь? — спросила Лида, кланяясь Олегу, княжича не выносили вперед, вероятно, все еще опасаясь засады.
Лида встречала делегацию у главных ворот в сопровождении еще двух девушек. Бывшая командирша выглядела необычайно притягательно. Красивое в древнерусской стилистике платье, вероятно пошитое уже тут с помощью Катерины, минимум косметики, но так к месту, когда искусственности видно не было, но все линии красивого лица подчеркивались. Заплетенная коса и множество украшений на запястьях, пальцах, шее, самом платье. В руках Лиды был огромного вида украшенный розочками и косичками каравай, который помогали придерживать две ее спутницы.
— Лепа дева, сие твоя мужняя? — спросил Олег у Солдата, который был вместе с Умником по правую сторону от князя, заговаривая создателя древнерусского государства.
Да и Игорь заметил, что сопровождение волчицы, что не отлучалась вместе с Рексом от главы Славграда, очень нравилось Олегу. Вот бы как-нибудь подсуетить ему такой подарок, уговорить Фреку привести волчонка для князя.
— Нет, князь, — лаконично ответил Игорь на вопрос, не является ли встречающая девушка женой главы Славграда.
Лида резко подняла глаза и томно посмотрела на Олега, после чего продемонстрировала игривое смущение. Такой прием был повторен пока князь, после пояснений Солдата, преломлял каравай. Такой традиции «хлеба с солью» Олег не знал, но она, как и сам хлеб, были высоко оценены князем. Сладкий, румяный, но что еще более удивительно, пшеничный хлеб, был самым вкусным из всего немногочисленного мучного, что ел в своей жизни князь. И это в таком городишке, что только появился на пути…
Ворота в город Олега удивили. Пусть тут была видна некая небрежность в строительстве, так нигде не строили, но грандиозность замысла не оставила князя равнодушным. Пусть князь не был у франков и даже немцев по Рейну, откуда к варягам поставлялись мечи, но Олег был любознательным и общался со многими путешественниками, знал о мире немало. Тут же кирпич, надстройки из дерева, зачем? От огня?
Не успел обдумать князь увиденное перед входом в детинец города, как и то, что Славград вообще не имел посада, как возникли новые вопросы. Несуразные кирпичные здания, назначения которых было не понятным, а, скорее длинное здание на краю города казалось лишним. Олег увидел школу и бывшее здание магазина. Они, как и другие перенесшиеся дома и постройки действительно выглядели нефункциональными. В сознании людей средневековья, использование крайне ограниченного пространства детинца должно быть маниакально полезным. Тут же странная скученность домов и почти чистое поле в центре города. Князь в своих мыслях почти догадался, что еще двумя неделями ранее тут и было поле ржи.
Более понятным местом для Олега и его приближенных стали чертоги. Вот тут все более-менее, как у всех. Князь с тремя десятками воевод и наиболее близких сотников, которым не выпала очередь дежурства с войском, зашел в строение и одобрительно разгладил усы. На столах уже стояли разные блюда и какие-то напитки. Чуткое обоняние Олега уловило в числе напитков и мед и пиво.
Ничтоже сумняшеся, князь занял главное место за столом, присев на кресло из двадцатого века, которое стояло на небольшом постаменте, чтобы возвышаться над остальными. Люди быстро занимали места за большим и длинным столом, некоторые с интересом рассматривали стулья, которые очень редко использовались. Да и наличие столов было для некоторых необычным явлением, пусть и логично объяснимым.
После началась «гигиенические процедуры». Об этой особенности Солдату рассказывал и Карп и Горыня. Для всех аборигенов было обязательным умыться, высморкаться, сплюнуть, — и все это, использовав одну кадку с водой. Приходилось людям из будущего задвинуть свою брезгливость и собственные понимания гигиены и вторить действиям гостей. Тут более всего повезло Солдату, который вторым, после князя умылся, а тот только один раз то и сморкнулся.
— Да минует земь сию злыдень, — провозгласил здравицу князь, как только последний пирующий воин умылся.
— Да минует землю эту несчастье или в значении ненастье, — перевел для Игоря Умник, пусть Солдат и сам прекрасно понял смысл княжеского тоста, но Михаил должен был переводить все, чтобы не упустить смысла и не попасть в неловкую ситуацию, а предпосылки для таких казусов уже были в процессе разговора по дороге от Днепра к городу.
Глава Славграда сидел по правую руку от князя и так же на кресле, пусть то и было подобрано визуально менее величественное. Далее, по правую сторону сели горожане, начиная от Михаила и заканчивая Карпом. Напротив, по левую руку от князя расположилась свита Олега.
После первой здравицы все как с цепи сорвались, накидываясь на еду. Вот тут этикета не предусматривалось. Уже была битая посуда, которая недешево обошлась городу. Гончарная мастерская, как не старалась, но не успевала обеспечить нужным количеством керамики для полной замены железных мисок, фарфоровых тарелок, стеклянных салатниц. Можно было расшить производство, но здраво помыслив, нашли иное решение. Зачем развиваться чуть ли не до завода, насыщая потребности города за один месяц, но дальше неминуемое сокращать производство. Поэтому покупали керамику у соседей, выгребая у них все, что можно. И теперь эта посуда разлетается осколками. Ну а после, если это «после» будет, соседям же и продадут свои изделия.
— Многия лета и хвалы князю Вольгу и сыне Рюрикову князю Игорю, — провозгласил свою здравицу Солдат, как только увидел, что поглощение пищи гостями достигло своего пика, и наметился спад.
— Многыя лета! — подхватили гости и через мгновение и горожане.
Олег привстал со своего «трона» и сделал какой-то знак одному из своих людей. Тот стал и вышел, а через пять минут в чертоги вошел пожилой воин с княжичем на руках, прошел к Олегу и отдал мальчика на руки князю.
— Лида, тащи вторую смену блюд, а то обожрутся закусками, — сказал Игорь стоявшей подле его девушке и та повела только рукой, подавая знак девкам на входе в чертоги, те не отрывали взгляд от Лиды, но бывшая командирша атаковала глазами Олега.
В какой-то момент у Солдата начала просыпаться ревность, но он, убеждая себя, принял решение никак не реагировать. Похоже, морально Лида уже давно готовилась к чему-то подобному. И что она метит в жены к Олегу? А есть ли у него жена?
— Любо! — послышалось среди пирующих, когда появились горшки с горячей гречневой кашей, котлеты, цельные куски мяса, еще скворчащий шашлык, цельные варено-копченые утки и куропатки, три красиво украшенных варено-запеченных лебедя и два огромных осетра. При этом на столе появился лук, морковь, горошек.
— Снедь житня, — прокомментировал вынос блюд Олег.
Игорь остановил жестом Умника, прекрасно поняв, что князь сказал о богатстве еды.
— Дозволь, князь, вполченью твому дать снеди, — обратился Солдат к Олегу, который в очередной раз «зацепился» глазами с Лидой.
Игорь махнул Карпу, и тот вышел из чертог. Выход одного из горожан не прошел бесследно и вслед за славградским сотником вышли два княжьих дружинника. Солдат это так же приметил и усмехнулся. Не только он и его люди пируют в напряжении, гости также готовы к подвохам и отслеживают любое движение.
Между тем, бдение за обстановкой не мешало всем собравшимся вливать в себя всевозможные жидкости, что нескончаемым потоком вносили в чертоги девушки. Уже начались хватания девиц за разные места, хмурые взгляды на это со стороны попаданцев. Рог уже чуть было не решился на эскалацию, и схватил одного похотливого самца из гостей за руку, но сразу же одернул себя. Варяг, говорящий не на славянском наречии, пристально посмотрел на Олега, но князь помотал головой и скандинав сразу же сел на лавку, одарив Рогова приторной ухмылкой.
— Витька зовите, и гармонь Рыгору тащите, — шепотом проговорил Солдат Умнику.
Солдат подумал, что музыка сейчас способна сгладить обстановку, а то и гляди начнется смертоубийство в алкогольном угаре.
— Как ныне сбирается Вещий Олег отмстить неразумному Диру… — начал песню Витек под проигрыш гармони.
Эта песня не совсем плагиат «нашего все» Александра Сергеевича. Пусть на основе некоторых рифм, с использованием канонического стиля, но многое было убрано, и про смерть от змеи из черепа коня и про хазар, но добавлено о уже прошедших событиях или тех, что вот вот планируются.
— И княжича Игоря к небу подняв, Олег вопрошает Перуну, дай силу и хвалу… — продолжал Витек.
Олег же за все время после прибытия к сплошь странному, и местами чудесному, Славграду, проявил действительно яркую эмоцию. Слезы ручейками стекали по щекам великого воина, особенно про эпизод, когда умирающий Рюрик просит защитить своего сына Игоря и стать во главе всей дружины.
Да, Солдат и иные с ним сейчас шли по лезвию ножа, страшась реакции Олега. Была опасность, что какие-то события, описываемые в песне, или больше сказании, могут быть восприняты князем не однозначно, но пока все говорило об обратном. Да, летописи, по крайней мере, Повесть, не сообщали напрямую, кем являлся Олег, как погиб Рюрик, куда делась жена первого конунга рождающейся Руси. Была проведена немалая работа с пленными варягами банды Снора, они рассказывали свои версии событий. Стало понятно, что Рюрик умирал долго, был ранен в ногу и без качественной обработки раны начался «Антонов жар». Он передал бразды правления в руки Волга, или Олега, или Хельги — представители разных племен по-разному и князя звали. Были и те, кто сразу же попробовал на прочность Олега, была резня, в которой князь победил своих явных противников. Были и неявные, как тот же Снор, но Олег таких отправлял с поручениями подальше от себя и княжича.
— Лепо сие, — вытирая слезы, произнес Олег, повернувшись к Солдату.
Игорь поклонился и принял протянутый рог с вином из рук князя. Этот рог когда-то привез в качестве сувенира из поездки в Грузию Большой, теперь он как нельзя лучше подошел для пиршества.
— Сказывай о Сноре, треба виру принять, — уже серьезно сказал Олег и подал знак своим сопровождающим, которые резво стали выходить «на перекур».
«А вот и следующий этап встречи, который нужно пережить» — подумал Игорь и, дав знак и горожанам покинуть чертоги, начал свое повествование с переводом от Умника, иногда и Лиды, которая не ушла, и Олег не стал настаивать на этом. Никто ничего не скрывал, даже больше, Олегу предоставлялись свидетельства и бывших пленных, того же Карпа, привели и сжавшихся варягов, которые так же дали свидетельства. Но князь своего терять не хотел, признавая, что захваченные корабли, оружие, да и убитые бандиты — собственность Олега и заплатить придется. Был смысл отдать оружие варягов, которое еще не все пошло на нужды города, но вот корабли очень нужны в самое ближайшее время подобное городу не построить.
— Рекли мне о снеди, что кнеди твоя несли дружине моей, — начал проявлять милость Олег после того, как обосновал право требовать большой виры за убийство Снора. И плевать князю было, при каких обстоятельствах погиб его человек.
Так что Олег оценил то количество еды, которое передали дружине князя. Получалось досыта накормить не менее двух тысяч человек.
— Аще дасть мне дань по черной кунице от дыма, — Олег запнулся, так как и понятия не имел, сколько дымов в этом городе.
Получалось, что не меньше двадцати, это количество тех строений, что увидел наблюдательный князь, но каждый дым был многим больше, чем обычные полуземлянки, в которых обычно жили люди, да и не увидел всего Олег. А длинное и, по местным меркам, огромное здание школы вообще рушило княжеские понятия обложения данью.
— Миша, передай Рогу о дани, — распорядился Солдат и Умник, молнией выбежал из чертогов.
— Аще дай мне сию деву во служение, — продолжил торг Князь.
Игорь, увидев согласительный кивок Лиды, почувствовал некую обреченность. Сейчас он отчетливо ощутил, что не хочет отдавать девушку. «Да она с ума сошла!» — подумал глава Славграда.
— Прости, князь в роду нашем дева решает с кем быть, — волнуясь и даже не думая подбирать старорусские слова, произнес Игорь, но князь, привыкший к множеству наречий в своей дружине, да и большую схожесть сказанного со словенским языком, все понял.
— Коли порядитесь меж собой, то разую тя, князь, — высказалась Лида и так томно, многообещающе посмотрела на Олега, что и Солдат слюну сглотнул.
Между тем, пока происходил этот разговор, в чертоги вносили дань, что приготовили для князя.
Начался торг по принципу «колым-приданное» что даст род, что простит Олег. Нет, это была не свадьба, и князь особо подчеркнул, что Лида не станет его женой. Между тем, он покупал у рода девушку, и по обычаям, если та не взята боем, Олег должен откупиться.
Однако, дань Олег не простил, что было понятно, дружина не примет такого. А вот корабли Снора отдал, тем более, что их никто и не видел, значит и разговора в войске не будет. Выторговал Солдат и пять коней, которые были в войске Олега, но в относительно не большом количестве. Получилось добиться и обещания, что, в случае взятия Киева, Олег станет посылать к Славграду торговых гостей, в основном с тканями и маслом. Князь так же пошлет посыльного в Ладогу, чтобы те организовали для продажи пару кораблей скандинавской руды сразу же после того, как лед сойдет.
Игорю же предписывалось принять сто десять воинов во главе с сотником Волькомиром. Тут Солдат попытался сопротивляться. Принятие такого количества профессиональных вояк сулит проблемы, но Олег оставлял гарнизон и в Смоленске и оставит в Любече уже очень скоро, остаться без верных княжьих воинов в Славграде, лидер Руси не мог. Так что Игорь видел своей задачей или ассимиляцию этих ратников, ну, крайним вариантом всегда остается зачистка и бегство, чего очень хотелось бы избежать. С другой стороны, прокормить еще сотню человек должно получиться, а опытные воины, при потенциальных угрозах, окажутся к месту. Тем более, что дополнительно Олег оговорился, что Главой остается именно Солдат, пусть тому и не стоит обольщаться на этот счет.
— Благо, что не стал речь бляди, а поведал о Сноре, — проговорил князь после того, как были оговорены основные условия договора.
— ??? — недоуменно посмотрел на Умника Игорь, но тот лишь пожал плечами, не поняв семантику слова «бляди».
— Кривды не было, — прояснил Олег, уловив заминку у странных людей, пришедших на уже почти его земли откуда-то издалека и странно разговаривающие.
«Бляди — это в смысле «чуши», «чепухи», откровенную ложь» — прояснил для себя так заинтересовавшее слово Солдат.
— Хорошо, что не стал говорить скверную ложь, а все рассказал об истории со Снором, — довел до Игоря смысл сказанного князем Михаил, но глава Славграда и так догадался о смысле и уже успел похвалить себя, что не стал юлить и множить сущности в общении с князем.