Джорджоль лежал, прижатый к балюстраде.
Нож висел у него на поясе, из кармана выглядывала рукоять пистолета, отливавшая слоновой костью.
Рука Джорджоля шевельнулась, затем выхватила пистолет.
Герд Джемах шагнул вперед.
Удар ногой — и пистолет со звоном отлетел в сторону.
Чейн наклонилась и подняла его.
В голове ее туман постепенно рассеивался.
Что мог слышать Герд Джемах?
Все трое стояли неподвижно.
Джорджоль бледный, возбужденный, Чейн вся напряженная, как струна.
Джорджоль повернулся к Чейн, и девушка увидела в этом незнакомо лице проступившие черты мальчика Муффина, которого она когда-то любила.
— Чейн, дорогая Чейн, ты пойдешь со мной?
— Нет, Джорджоль, конечно, нет. Это абсурд. Я не из ульдрасов. Я буду там несчастна.
Джорджоль издал звук, который, казалось, шел из сердца.
— Ты — как все остальные ауткеры.
— Надеюсь, нет. Я есть я.
Джорджоль выпрямился.
— Я заклинаю тебя жизнью брата твоего Келса, которому я ее подарил. Это долг крови, и он должен быть уплачен!
Герд Джемах издал странный звук, то ли смех, то ли кашель.
Наконец он заговорил:
— Хочешь, я скажу правду?
Джорджоль удивленно моргнул и склонил голову на бок.
— Какую правду?
— Тебе лучше извиниться перед леди Чейн, заверить ее, что ничего подобного больше не случится, и уйти отсюда.
Джорджоль твердо сказал:
— Долг существует, и я требую выплаты.
— Долга нет и никогда не было. Когда эрьин напал на Келса, ты вскочил на камень и смотрел, как зверь расправляется с ним, а как только ты заметил бегущую Чейн, ты хладнокровно выстрелил в эрьина, затем спрыгнул вниз и изобразил, что бы в самой гуще схватки. Ты даже вымазался в крови Келса. Ты не пытался спасти его. Ты даже позволил, чтобы эрьин искалечил его.
— Это ложь, — прошептал Джорджоль. — Тебя же не было там.
Голос Джемаха был холодным, как голос судьбы.
— Кургеш был там. Он все видел.
Джорджоль издал вопль отчаяния, звенящий вопль.
Он побежал по веранде, перескочил через балюстраду и исчез.
Чейн повернулась к Джемаху и спросила голосом, полным ужаса:
— Это правда?
— Правда.
— Это не может быть правдой, — прошептала Чейн. — Это слишком ужасно, чтобы быть правдой.
И когда Чейн обнаружила, что она уткнулась лицом в грудь Герда Джемаха, а он осторожно обнимает ее, то это ей показалось таким же естественным, как дуновение ветра, как зелень трав, как восход и заход солнца, как пение птиц.
На веранду медленно вышел Келс.
— Это правда, — сказал он. — Я слышал, что ты сказал ему, Герд. Я подозревал это все пять лет. Всю свою жизнь он ненавидит нас. Когда-нибудь я убью его.
На черно-серебряном самолете Эллукс в Морнингсвейк прибыли делегация Мулла: Эррис Самадзен и шесть членов.
Для встречи с ней был выбран Директивный Комитет, представляющий Ордер Уайи.
В него входило девять баронов, избранных в результате телефонного референдума всех заинтересованных лиц.
Джорис прочел сухое и формальное приветствие Муллу.
Его цель была сразу определить чисто официальный тон предстоявшего совещания.
Все бароны были одеты соответствующим образом.
На шляпах сверкали геральдические знаки.
Члены Мулла были одеты менее строго, видимо считая это обычной загородной поездкой.
— Ордер Уайи приветствует вас в Морнингсвейке, — сказал Джорис. — Мы искренне надеемся, что эта встреча устранит взаимное непонимание, которое омрачает наши взаимоотношения. Мы также надеемся, что вы подойдете к дискуссии конструктивно и реалистично и, кроме того, мы искренне считаем, что наши отношения с Зинтаррой могут быть истинно дружескими.
Самадзен рассмеялся.