Тири-дири-дам-там,
Тири-дири-дам!»
- Что ты дергаешься? – спросил кандидат наук Широков, когда его молодой коллега Андрюша Селиванов, вскочил и подбежал к окну университетской лаборатории в третий раз за полчаса.
- Посыльного жду. Вы не представляете, Сергей Иванович, какая невероятная штука… Нечто ну совершенно потрясающее! Я уверен, что такого вы никогда в жизни не видели. Кстати, именно вам я бы очень хотел ее показать, потому что…
Сергей Иванович улыбнулся.
- Ну, ты навел интригу. Я заинтересовался. Не тяни, рассказывай.
В четыре часа Широкова ожидала группа студентов - он читал им курс лекций по биохимии ядовитых растений, а назначенную перед тем встречу с инвесторами внезапно отменили, и теперь у кандидата образовалось почти два часа неожиданно свободного времени, которые он не знал, чем занять.
Поглядывая одобрительно на молодого коллегу, Широков вынул механическую сигарету, заглянул в мундштук, сменил кассету, щелкнул кнопкой розжига и уселся на подоконник перед открытой форточкой, уютно попыхивая синим огоньком.
Слабый табачный дух, сдобренный запахами тимьяна и чая, распространился по комнате.
- Рассказывай, - махнул Сергей Иванович коллеге.
Сияя глазами, Андрюша Селиванов сел за свой стол и сложив руки, как школьник на уроке, принялся рассказывать, заглядывая то и дело в свои бумаги, разбросанные на столе.
- Вы, Сергей Иванович, конечно, знаете, что не все растения, которые Карл Линней когда-то включил во всеобщую классификацию растений, существовали на самом деле. Некоторые из них современная наука причислила к биологическим легендам – так же, как в зоологии легендой считаются теперь единорог и дракон.
- Считаются? – Широков расхохотался. – Ох, Андрей… Не понимаю, к чему ты ведешь, но… Ладно. Ошибки в словесных описаниях, народная мифология – когда-то это сбивало с толку науку. Но время все расставляет по своим местам... Азы мне известны. Ну и что ты хотел? Продолжай. – Широков махнул сигаретой в сторону и снова запыхтел, раздувая синий огонек.
- Продолжаю. В раздел тайнобрачных папоротников Линней поместил так называемый «баранец», или «Скифский Агнец», по известным ему сведениям, произрастающий в России, - с непроницаемым видом продолжил Селиванов.
- Насколько я помню эту часть занимательной биологии, Андрей, Линней в России не был никогда, - с усмешкой прервал Селиванова кандидат наук.
- Да, верно. Он положился на мнение Эдуарда Кемпфера, а тот – на аббата Этерроше, который в 1768 году самолично приезжал в Татарию, чтобы разыскать таинственного зоофита или, по-латыни, plantanimal, о котором сам узнал впервые из книги Сигизмунда Герберштейна, написавшего внушительный и весьма серьезный по тем временам труд – «Записки о московитских делах».
В отличие от остальных искателей «агнца», - а их было немало - Герберштейн не один год прожил в России. При чем сведения о псевдозвере-псевдорастении он сообщил как бы между прочим, они не были для него самоцелью - так, всего лишь одной из тысяч азиатских диковинок, повстречавшихся ему в загадочной для европейца Руси.
Вот что он сообщил об «агнце». Цитирую:
"Между реками Волгой и Яиком... есть некое семя, если его зарыть в землю, то из него вырастает нечто, очень похожее на ягненка, в пять пядей вышиной, оно называется на их языке «баранец», что значит «ягненочек», ибо оно имеет голову, глаза, уши и все прочее в виде недавно родившегося ягненка и, кроме того, снабжено тончайшей шкуркой… Сверх того... это растение, если только позволительно назвать его растением, имеет и кровь, но мяса у него нет, а вместо мяса есть какое-то вещество, очень похожее на мясо раков. Корень у него находится у пупка или посредине живота. Живет оно до тех пор, пока сам корень, истребив вокруг себя травы, не засохнет от недостатка корма."* [[ * Примечание: цитата подлинная. Сигизмунд Герберштейн, Записки о Московии ]]
Кроме того, немец предупреждал, что плоды «агнца» опасны тем, что невероятно привлекательны для волков. Неизвестно почему, но хищники без ума от вкуса и запаха странных растений.
Сергей Иванович снисходительно поглядывал на Андрея Селиванова. Заговорил же с ленцой в голосе, как будто ему страшно не хотелось расхолаживать чужой энтузиазм:
- Андрей, голубчик. Это все весьма любопытное, но, однако, давным-давно разоблаченное заблуждение. Таким красивым, но абсолютно ошибочным способом европейские исследователи передавали свое впечатление от произрастающего в засушливых степях Азии хлопка. Хлопок был неизвестен в Европе, вот они и посчитали, что его «шерсть» - животного происхождения.
Андрюша Селиванов, услыхав эти слова, покраснел и переменился в лице. Он вдруг резко наклонился, опустив голову в ладони, почти лег на стол.
- Андрей, что ты? – спросил Сергей Иванович. – Что с тобой?
- Ничего, - глухо сказал Андрей, и плечи его затряслись. Кажется, он смеялся. А может быть, плакал? Сергей Иванович встал.
В этот момент в дверь постучали.
- Открыто! – крикнул Широков. Скрипучая дверь приоткрылась, и в лабораторию протиснулся плотный парнишка с мокрыми кругами пота под мышками. На его майке читалась надпись: «Живодер».
- Из адвокатской конторы, от Белова Геннадия Францевича. К Селивестрову Александру! – отрапортовал парень, вопросительно глядя на Сергея Ивановича.
Кандидат наук оглянулся в растерянности.
- Да, да, да! Это ко мне, это я. Только не Селивестров, а Селиванов. Проверьте по накладной! – закричал Андрей, нервно вскакивая. Он был весь красный по шею, он размахивал руками и гримасничал.
Потный «Живодер» поставил на ближайший лабораторный стол коробочку средних размеров, обернутую коричневой крафт-бумагой, вынул из кармана брюк мятую накладную, воткнулся в нее глазами и начал изучать так, как будто впервые увидел буквы.
- А, да, - признал, наконец, он, - Селиванов. Это я перепутал. Забегался. Распишитесь.
Возбужденный Андрей подбежал, выхватил накладную, отодвинул плечом посыльного и росчерком удостоверил, что посылку получил. При этом он умудрился дважды уронить ручку.
- Все, все. Иди! Спасибо. Спасибо! – Сунув нерасторопному «Живодеру» десятку чаевых, Андрей мягко вытолкал его за дверь, повернув для верности ключ в замке.
- Итак! – воскликнул он, встав посреди лаборатории с присланной коробочкой в руках. – Вот то, что вы точно еще не знаете, Сергей Иванович.
Лицо Андрея сияло.
- В сентябре прошлого года я с группой студентов побывал на Алтае. Высоко, в районе Горного Чарыша. Там было несколько заброшенных сел и один хутор, дальше всех от населенных местностей. Нам говорили, что там жила когда-то травница-знахарка. Местные считали ее умершей. На самом деле она просто прервала всякие контакты с людьми, потому что ноги у нее больные: не могла она, как прежде спускаться со своей горы вниз. Состарилась, одряхлела.
Когда мы появились возле ее дома, она ужасно нам обрадовалась. Мне удалось с ней подружиться, и как-то ночью, когда все спали, а я сидел и тупо пялился на звезды, потому что не мог уснуть… Бабка пришла, села со мной рядом на завалинку и стала рассказывать все, что знает о редких растениях и травах. Ей хотелось, как я понимаю, что-то из своего знания передать людям. – Андрей помолчал. Набрал воздуху в грудь и продолжил.
- Однако некоторые вещи слишком опасны, если у человека бессердечный ум и глупое сердце, сказала знахарка. И очень опасен «агнец Тартарии» - она называла его именно так, и еще – «адский барашек». На самом деле это хищное растение, оно не зря привлекает именно волков…
- Постой! – возмутился Сергей Иванович. – Ты сейчас передаешь мне бредни какой-то безграмотной старухи. Друг мой! Я все же призываю оставаться в границах рационального. В рамках традиционной науки.
- Плевать мне на традиционную науку! – закричал Андрей. – И что это вообще такое?.. Косность – вот что такое традиции! Да если б мы в науке соблюдали традиции – мы б до сих пор еще опасались пересечь Атлантику, потому что там вода сливается вниз с края земли – к черепахам, слонам, китам, к черту лысому… к Мировому океану! – запинаясь, тараторил Андрей. Он снова принялся размахивать руками, но Сергей Иванович остановил его.
- Ладно, не ори. Что ты хотел мне показать? Что здесь?
Глаза Андрея Селиванова блеснули. С таинственным видом он взял в руки присланную коробочку, не сводя глаз со своего старшего коллеги, сорвал с посылки обертку из крафт-бумаги. Внутри оказалась темная, засмоленная временем шкатулка из простого дерева. Подобные плоские шкатулки когда-то таскали в карманах рыбаки - они им были необходимы, чтобы носить наживку – мух, червяков. На крышке светлыми точками выделялись сквозные отверстия - для вентиляции воздуха.
- Смотрите, - прошептал Андрей Селиванов, усаживаясь за стол и, вытянув руки перед собой, открыл коробочку.
Сергей Иванович наклонился и взглянул.
На дне плохо оструганной коробки лежали пять крупных, почти круглых семян необычного вида. Черные, с зеленым глазком посередине, по краю они имели что-то вроде опушки из волоса, более всего походившей на реснички, или, может быть, псевдоподии-ложноножки, какие отращивают бактерии для передвижения. Некоторые из волосков были завиты колечками, подобно кудряшкам на каракуле.
- Что это? – проговорил Сергей Иванович, осторожно выдыхая. Слабое дуновение воздуха пошевелило реснички-псевдоподии, и от этого странные семена показались обоим исследователям совершенно живыми.
- Таких я, кажется, еще нигде ни разу не…
- Их никто не видел! – торжествующим шепотом объявил Андрей Селиванов. По ресничкам прокатилась волна дрожи, отчего одно семечко даже сдвинулось с места.