- А полиция? - спросил другой.
- Я помогу вам сделать так, что ни один полицейский ни до чего не докопается. Я сам буду вашим вожаком.
И сигом изложил им такой план, что даже самый трусливый понял: опасаться нечего.
- Пошли! - скомандовал сигом, и подростки стаей ринулись за ним.
- Ты пропадал целую неделю. Рассказывай, - встретил его Диктатор.
- Я помог подросткам осуществить их желание.
- Удачно?
- Да, конечно.
- В другой раз они пойдут за тобой куда угодно. Пусть это будет почином. Когда-нибудь ты поведешь толпы жаждущих завоевать мир и сделать его разумным. А пока учись.
3. СТАРУХА
Сигом замечал ее каждый день на одной и той же скамейке. Проворные руки со спицами двигались почти автоматически, а глаза были устремлены в одну точку, находящуюся где-то на вершине дерева. Старуха вязала, и клубок ниток разматывался бесконечно и однообразно с утра до позднего вечера.
- У вас, наверное, нет родных, - сказал сигом, садясь рядом.
Старуха не удивилась неожиданному вопросу, повернула голову к сигому, и он увидел сеть морщин, рассекавших серую дряблую кожу.
- Ни родных, ни близких, - ответила старуха.
- А что вы вяжете?
- Шарфы и кофточки.
- Для кого?
- Продаю их и на вырученные деньги покупаю кое-что для себя.
- А если я отниму вот этот шарф?
Спицы остановились...
- Могу отдать его, если он вам нравится.
Сигом задумался. В книгах, которые Диктатор разрешал ему прочесть, не упоминалось, что человек может без борьбы отдать что-то ценное другому. "Значит, они не представляют для нее ценности". Он спросил:
- Но если вы живете, то у вас есть чем дорожить? Я знаю, что для женщины главное - любовь, дети, семья, мир чувств. У вас ничего этого нет. Ваши чувства потухли. Что же осталось?
- Воспоминания. Я живу ими.
Он подумал: "Выходит, они могут быть настолько ценными, чтобы заменить остальное".
- Отними их - и вы погибнете?
Она поняла, куда он клонит:
- Я могу поделиться ими с любым. Мне будет это приятно.
- Поделиться - не подходит. Я хочу их все, полностью.
- Я и отдам их все.
Сигом заподозрил подвох:
- И ничего не оставите себе, ничего не припрячете? Даже волк зарывает кость про "черный день".
- Они останутся со мной.
- Но вы же отдадите их мне, - напомнил сигом.
- Воспоминания - это не кости, не хлеб. Я отдам их, и они останутся со мной.
Сигом спросил у Диктатора:
- Может ли человек отдать другому самое ценное и при этом испытывать радость?
- Нет, - сказал Диктатор.
4. СУД
- Но нигде люди не нагородили столько несуразицы, как в Уголовном праве, - заметил Диктатор. - Сегодня ты убедишься в этом.
- Слушаю.
- Сегодня состоится суд над Альфредом Куршмитсом и его молодцами. Они разгромили лавку одного иностранца, а когда он попробовал вступиться за свое добро, избили его до полусмерти.
- А какое мне дело до этого? - спросил сигом.
- Альфред и его молодцы - коренные жители этой страны, такие же, как я. Мы сами хотим торговать у себя дома. Наша страна - для нас. Если все будут придерживаться этого принципа - в мире создастся та устойчивость и порядок, к которым мы стремимся.
- Куршмитса и его друзей будут судить иностранцы?
- Нет, конечно.
- И судьи - не идиоты?
- Среди них будут всякие.
- Ты опасаешься, что не все они усвоили простую истину, которую ты только что изложил?