Конечно, и про Светлана в этих краях слыхали. Но отсюда его деяния виделись сквозь такой туман!.. К тому ж главные свои подвиги он вершил в одиночку, и поначалу они приписывались другому. А что затем королевским указом в герои произвели именно Светлана, пришлого чужака... Да многие ли верят этому, тем более здесь? Смотрится-то он верзилой, однако в Междуречье, соседствующем со страной огров, этим удивить трудно. Вот богатырей действительно можно по пальцам пересчитать, и наезжать на них избегают даже берсерки... конечно, если богатырь истинный. А докажи!
Вскоре громогласные замечания и оскорбительные намеки посыпались на парочку отовсюду. Самому Светлану этот словесный град досаждал гораздо меньше мух или запахов, но ему была любопытна реакция воительницы. И девушка вновь показала себя с лучшей стороны.
Треп рыцарей она пропускала мимо ушей. Да неуклюжие эти издевки и не стоили внимания - тупым оружием трудно уколоть. Но стоило одному из грубиянов, войдя в раж, приблизиться к силачке на опасную дистанцию и даже попытаться ухватить ее за плечо, как она точно взорвалась, на секунду почти растворившись в воздухе. В результате детина кулем отлетел прочь, с разгона врезавшись в стену, и надолго утратил дар связной речи - вместе с сознанием. А Лора спокойно вернулась к еде, даже не поглядев в его сторону.
Как ни странно, среди пирующих это вызвало гогот, вполне одобрительный. Даже ушибленный не выглядел обиженным, когда его привели в чувство, - видимо, как раз такие доводы здесь понимали лучше всего. Сразу шуточки сменили тональность, а после и пошли на спад.
Все-таки не обошли злословием и симпатягу пажа. Не то чтобы тут совсем не жаловали изящных да смазливых, но относились к ним по законам военного времени. Походный быт, знаете ли, не говоря о скуке гарнизонной жизни. Далеко не всегда вблизи отыщутся непуганые пейзанки.
Посверкивая глазищами, Жанна отмалчивалась, вынужденная играть принятую роль, - хотя при других обстоятельствах от озорников полетели бы клочья.
- Надо признать, манеры у них... - проворчал Артур. - Может, поучить?
- Да брось! - ответил Светлан. - Несчастные же люди. Телевизор еще не изобрели, книг они сроду не читали, актеры заедут сюда разве сдуру или с отчаяния. И что остается? Пирушки да шлюхи, кто до сих пор не сбежал. Ну, еще охота, драчки... Вот так и проходит жизнь!
- По-твоему, это не проявление враждебности?
- Брехливый пес не кусает, - сказал Светлан. - Во всяком случае, не сразу. Опаснее те, кто молчит.
А были тут и такие. Посланников королевы они будто не замечали, но исподтишка жалили острыми взглядами, то ли любопытствуя, то ли заранее ненавидя. Их впрямь стоило взять на заметку.
Пышным облачением и округлыми жестами выделялся посол Нордии, невысокий полноватый блондин, восседавший неподалеку от графа в окружении своей команды, тоже разодетой с нездешним шиком. Звался он, как подсказал всезнающий Артур, маркизом Шарлем де Гронде и у короля Луи числился в самых доверенных.
Вторым из молчунов обращал на себя внимание угрюмый или же попросту озабоченный делами рыцарь в темных латах, неприятно напомнивший Светлану Оттона, властителя мертвых, год назад, во время их бурной разборки, сорвавшегося в Провал. Движения быстрые и точные, сложение отменное, рост за семь футов. Правда, зубы смахивают на лошадиные, да и лицо отличается не сильно. Но многим дамам даже нравятся такие... жеребцы. Сидел он по левую руку графа и, судя по всему, заведовал здесь стражей.
А из дальнего угла сверлил богатырей глазами некий тип, тощий и жилистый, похожий на колдуна, но подвизавшийся тут главным святошей - судя по епископской мантии.
Но больше всего Светлана занимал сам де Биф. До сих пор-то богатырь судил о нем со слов Артура и де Сэмпре... а что разок выбил из седла, так та встреча длилась секунды.
Ростом граф превышал два метра, но при этом был столь грузен, что казался приземистым. Лицо де Бифа - широкое, мясистое, как и положено при таком сложении, - удивляло острым носом и тонкими губами, будто заимствованными у гораздо более худощавого. Вел себя граф сдержаннее других. Выглядел мрачным, больше молчал - может, оттого, что непрерывно и без особенного разбора поглощал пищу, будто задался целью уничтожить ее всю. Но при этом зорко приглядывал за пирующими, и его свинцового взгляда, нацеленного из-под тяжелых век, обычно хватало, чтобы утихомирить самых буйных. Если нет, за дело брались полукровки-стражи, размерами соперничающие с богатырями, и в два счета скручивали шалуна, чтобы затем выволочь его из зала и доставить в кроватку, по пути надавав тумаков. Процедура эта наверняка была отлажена до мелочей - но тогда что заботит начальника стражи? Или это его перманентное состояние?
- Ты есть-то собираешься? - вновь спросила Лора, видимо, утомившись подавать пример.
- Что? - откликнулся Светлан. - Вот это? Я ж не хищник... пока еще. Лучше после выйду на лужайку, попасусь. Буду глядеть на звезды, думать о светлом...
- А вот киска уминает, чего ни дай, - заметила девушка. - Верно, огры не особенно ее баловали.
- Вот чем зверя потчевали у огров - лучше не гадать, - вздохнул Светлан. - Не то даже у тебя пропадет аппетит.
- Кстати, как ее зовут?
- Э-э... Агра. Ты не против? - спросил он у кобрис. Та медленно мигнула - что можно было трактовать как согласие.
- Ладно, си-ир, понятно, что ты не ешь этих... млекопитающих, тихонько сказала Жанна. - Родичи как бы, да? Мне и самой... самому... отвратно. Но птиц-то можно? Вон пирог с жаворонками, вон жареные дрозды... соловьиные язычки в винном соусе...
- Ужас какой, - пробормотал Светлан. - И певчих птичек не щадят - все бы жрать, жрать!.. А менестрелей не запекаете в тесте?
Лора фыркнула в голос, наверное, вообразив такое блюдо. Жанна состроила брезгливую гримаску - как и всегда, больше дурачась.
- Не хотите настоящей еды? - вдруг произнес де Биф; невесть с чего вновь выказывая радушие. - Пища героев, да. Ее немногие достойны.
- Это какая же? - с подозрением спросил Светлан.
- Вчера в ловчую яму свалился огр. Матерый, упитанный. Лучшие его части уже доставлены.
- О господи...
- Бытует поверие, - пояснил Артур, улыбаясь краями губ, - что огрское мясо придает силу.
- А печень врага - храбрость, - подхватил Светлан. - На их людоедство ответим своим, ага?
- Они ж великаны, - возразил граф, искренне удивившись. - Не люди.
- Как говаривал мой друг, - Светлан покосился на ухмыляющегося короля, - а какое превышение над своим ростом вы считаете допустимым? За века эта грань сделалась такой расплывчатой!
Похоже, над этой мыслью де Бифу еще не приходилось думать, но отнесся к ней он со всей серьезностью, мучительно наморщив лоб. Надо же, он умеет слышать!..
- Это мы обговорим в приватной беседе, - произнес Артур. - И лучше бы ее не откладывать. А "пищу героев"... советую похоронить. Поверьте, граф, героем делаются не через желудок.
Более изощренный ум мог углядеть в этой фразе оскорбительный намек, но де Биф лишь впал в прежнюю молчаливость, возобновив угрюмое жевание.
На какое-то время в зале наступило затишье - относительное, конечно. Интерес к гостям из столицы, никак не реагирующим на потуги здешних остряков, явно пошел на спад. Общее сборище, как водится, стало распадаться на группки из двух-трех давних знакомцев, и почти в каждой нашлись занятия повеселей, чем метать стрелы в глухую стену.
Притворяясь паинькой, Агра заигрывала с волкодавами. Но стоило кому-то из них увлечься, как она хлестала жестким хвостом по его морде, вынуждая беднягу с визгом отскакивать. Верно, вот так же кобрис вразумляла юных огров - только у тех-то шкура намного прочней.
- Совести у тебя нет, - упрекнул ее Светлан. - Связалась с младенцами!.. А если бы я с тобой так играл?
Впрочем, рамок Агра не переступала и всерьез жертвам не вредила больше унижала. Такое псинам и в страшном сне не виделось: что с ними будут забавляться, как с мышами. А еще говорят: собачий характер!..
И тут острый слух Светлана, среагировав на ключевое слово, из общего гвалта вычленил голоса двух персонажей - весьма примечательных, к слову сказать. Как видно, эти двое относились к категории "друзей-соперников". Они и походили друг на друга точно близнецы: оба громадного роста, неохватной ширины, со спутанными гривами и дикарскими лицами, заросшими клокастыми бородами. Только один грязно-рыжей масти, а второй пепельно-серый. Вдобавок оба смахивали на де Бифа, хотя значительно уступали ему в толщине, а борода у графа была черная с проседью. Но в его сыновья эти олухи вряд ли годились - разве в племянники.
- Болтают, у Паука были здоровущие псы, - говорил рыжий. - В одиночку брали медведя!.. А теперь ни Паука, ни псов, ни даже Дома. Все порушил чужак. И как справился, а?
- Кто может одолеть истинного колдуна? - тыкнув, поддержал серый. Только другой колдун. Он лишь рядится под силача - видимость одна. Надул, понимаешь, телеса, строит из себя!..
Умерять голосов они не привыкли, а может, были туги на ухо - во всяком случае, Светлан слышал бородачей прекрасно, хотя сидели не близко. Вообще, тихие голоса здесь не котировались - сильный да храбрый должен звучать громогласно, чтобы никто не усомнился. Или провоцируют? Пожалуй, у этих хватит ума. Их он еще не колотил, а тут каждый учится на своих шишках. Вот с Артуром они, наверно, знакомы близко, потому и не задевают. Но наша-то любовь впереди, да?
- Недаром он якшается с ведьмами, - продолжал рыжий. - Всяко их бережет и защищает. Отец-то Пим и вовсе нарек его Антихристом - дескать, явился из Преисподней и сживает со свету истинно верующих, применяя колдовские чары.
Кажется, вы меня уговорите, подумал Светлан с ухмылкой. Вот возьму и овладею смежным ремеслом!..
- И королеву чужак зачаровал, - подхватил серый. - Теперь, чего тот ни пожелает, она исполняет.
Ох, если бы! - вздохнул Светлан. Беда в том, что Анджи шибко самостоятельная, а ведь ее заносит по молодости и от избытка чувств... Или это не избыток? Смотря где, наверно.
А бородачи не унимались. Они походили на пацанов, расшалившихся до того, что стали задирать взрослого, - и жутко, а несет. Да еще каждый подзуживает другого, играя на знакомых струнах. Ну и допрыгались: рыжий побился с серым об заклад, что дутый богатырь не сможет прорубить его новый панцирь, купленный в Нордии, знаменитой своими мастерами, и что он, рыжий, уверен в этом настолько, что готов испытать такой удар на себе, обрядившись в нордийские латы. Похоже, сболтнул сдуру, а потом уперся из упрямства и глупого гонора.