После того, как ушёл Ворлок, я тоже не стала рассиживаться. Выйдя на улицу, я думала застать там Дарвэла, но его рядом не было. Пожав плечами, я пошла за тем, чем хотела заняться ещё часа два назад — позавтракать.
Затем мне предстояло не самое лёгкое дело — нужно было рассказать Трессе и Эсприту, а также кое-кому из друзей-Кародоссов, о своих планах. О том, что скоро я уйду в Каурул, и не вернусь…
Кстати, сначала я хотела переговорить об этом с Даром, но он как сквозь землю провалился. А вот когда он совсем не нужен…ну, или не совсем нужен, появляется, да ещё и настойчиво требует моего внимания!
Закон подлости — что сказать?..
Эсприт успокоил меня. В смысле, насчёт времени. Он сказал, что порталы «живут» как минимум два дня. Вот и отлично. Сегодня я хотела бы ещё побыть здесь…
А вот когда я говорила с Потапом, выяснилось кое-что очень неприятное.
Ботаг, которого для сохранности взяли с собой, неизвестно как освободился сам и освободил бунтовщиков. И хотя почти всех перебила стража, но он и Грейс ухитрились сбежать.
Ну вот как уходить, если без тебя сейчас всё к чёртовой матери разваливается?
А если серьёзно, то я даже для самой себя не могла найти веской причины, чтобы не остаться. То, что я из другого мира — самая последняя и самая смешная. Родители? У них есть я другая. Надеюсь, они всё ещё ладят…
Тогда что?
Не знаю. И всё равно завтра уйду.
Этим же вечером я всё же застигла Дарвэла. Но говорить не о чём не стала. Пока…
Дождалась, пока он уляжется, и стопроцентно заснёт, тихонько отвела Родю в поле и на нём полетела к лесу.
Нет! Я не убегаю! Я уже сказала, все дела будут только завтра! А сегодня… а сегодня я хочу в последний раз насладиться тем, чем Силмирал наделил всех и в избытке: свободой. Свободой действий, свободой передвижения… свободой чувств.
Именно всё вышеперечисленное сильнее всего ощущается в полёте на спине огромного, давно вымершего ящера, когда над тобой рассыпаны миллиарды звёзд и две луны освещают тебя и твой путь…
Где-то на середине пути я снизилась и пустила родрона лететь почти касаясь когтями земли. И именно тогда я услышала странный шорох, как будто бумажный шелест.
Шелест крыльев.
Я убью его!!!
Что ж… теперь я знаю, что если резко дёрнуть на себя поводья и одновременно ударить крылатого коня ногами в бока, он совершит мёртвую петлю. А-а-а!
Как я не вывалилась — ума не приложу! Но зато Родя перевернулся и предоставил мне возможность почти нос к носу… пардон — к клюву, столкнуться с Раудкогом.
— Ты знаешь, что я с тобой сейчас сделаю? — негромко, с каким-то сочувствием процедила я.
— Знаю. — Кивнул он. — Но только после того, как вернёмся в лагерь. Летать-то ты летаешь, но складывается впечатление, совсем не глядишь вокруг. А если тебя съедят, Ворлок меня живьём похоронит…
— Уже забыл? Я тебя раньше. — Фыркнула я, уже не испытывая никакого раздражения.
— Ну значит откопает и закопает снова — головой вниз. — Пожал плечами Дар.
— Слушай, а всё-таки что он тебе сказал, что ты ходил такой шёлковый? — поинтересовалась я, разворачивая Родю к лесу.
— Сказал, что если с тобой по моей вине хоть что-нибудь случится, он из меня чучело сделает. — Хмыкнул он, пристраиваясь рядом с родроном. Не сказать, что тот был рад такому соседству. Выражалось это в том, что он время от времени то нырял к самой земле, то резко взмывал вверх, пытаясь задеть Мрадразза крылом.
Я, не удержавшись, улыбнулась.
— Ну, это он поспешил. Прежде меня до тебя никто не докопается.
— Значит, — подвёл итог он, — если мне надоест жить, нужно держаться поближе к тебе? Ну тогда я готов.
— Разбежался. — Я усмехнулась, показав клыки. — Сперва я тебя помучаю!
— Интересно, в какой форме это будет выражаться? — сощурился сокол.
— Ну, — лёгкое пожимание плеч, — я ещё не придумала. Но ты не беспокойся — фантазия у меня богатая.
Уж не знаю, чем Родьке не понравился Дар, но он раздражённо взвизгнул и рванул вперёд, чуть не выбросив меня из седла. Я едва успела накрутить поводья на ладонь и наклониться вперёд.
Раудког сперва исчез позади, но уже через минуту шелест крыльев возвестил, что он приближается. Моя «коняшка» с таким положением дел была исключительно не согласна, и поэтому вошла в целую серию поворотов, кульбитов, пике и резких разворотов. Меня мотало из стороны в сторону, я всеми силами цеплялась за гладкую шкуру, обхватив его руками и ногами.
У самого леса Мрадразз пропал из виду. Ввиду этого, Родя несколько умерил пыл… и тут Дарвэл приземлился в седло прямо позади меня и, перехватив поводья, стал осторожно усаживать разбушевавшегося ящера. Я в это время сидела вполне довольная, облокотившись на него и пригревшись в таких вот «объятьях».
Родя тряско опустился на землю и, переминаясь с ноги на ногу, улёгся.
— Ух ты! — выдохнула я. — Ничего себе полётик вышел! Удивительно, как я тоже не полетела… только не вверх, а вниз, как поётся в одной песне.
— Да я бы и тогда тебя поймал. — Обернулся сокол.
Я спрыгнула на землю и насмешливо улыбнулась на это заявление.
— А вот падение давай в следующий раз отрепетируем. Сейчас мне и этого хватило.
Он шагнул ко мне.
— Ну, раз я стал спасителем прекрасной воительницы, то, наверное, имею право на поощрение?
— Если не ошибаюсь, то поощрение ты уже получал дважды… авансом.
— Три — счастливое для меня число. — Улыбнулся он. — К тому же, если не ошибаюсь, поводов и раньше хватало. Если их все припомнить…
— Значит, сейчас нужно компенсировать их все? — Я лукаво, сверкнула глазами.
Дарвэл, уже превращающийся из сокола в человека, нежно поднял мою голову к себе…
У меня мелькнула робкая мысль: «А может, он будет из моего мира и времени?»
Но я не стала переспрашивать. Тем более, что было немного не до того…
… Через несколько минут (а несколько — понятие растяжимое), Дар отпустил меня. Я глубоко блаженно вздохнула. Похоже, к «поощрению» он подошёл вполне серьёзно.
Раудког, вновь «оперившийся», нежно провёл ладонью по моей щеке и перевёл взгляд на отдыхающего Родю, единственного свидетеля моего маленького, но такого большого счастья…
— Странно, — вдруг озадачено проговорил он, — твой родрон вроде бы никогда плохо ко мне не относился. С чего бы вдруг сейчас такая вспышка?
— Может, в воздухе принял тебя за соперника? — я пожала плечами, улыбаясь своим мыслям.
Ну не говорить же ему, что у меня самый хороший и нежный Родя из всех, и что к нему — то есть Дарвэлу — он относится крайне положительно, и что… ну, в общем, он самый послушный, так что достаточно порой незаметного движения рукой или ногой, чтобы он понял твою команду. А ведь как порой хочется девушке ощутить себя спасённой благородным другом…
Ну, думаю, по-крайней мере женская половина читателей меня поняла.
Вслух я, естественно, этого говорить не стала. А зачем? Ой, вот только не надо читать лекций о женском коварстве!
Дар поднял глаза к лунам.
— А знаешь, — вдруг сказал он, — я давно хотел кое-что тебе показать. Или точнее… ну, я надеюсь, ты услышишь сама.
Я удивлённо подняла брови.
— Услышу? Что?
— Я заметил это ещё очень давно. — В его голосе появилась мечтательная задумчивость. — Иногда… иногда, если очень постараться, под звездным небом, на котором видны обе луны, можно услышать голос Силмирала.
— Голос Силмирала? — тихо проговорила я.
Мрадразз кивнул.
— Я не знаю, как объяснить… Ну, лично я первый раз услышал его, когда просто любовался небом и не думал ни о чём.
Я задумалась. Просто любоваться? И не думать? Медитировать, что ли? Просто с открытыми глазами?
Ну… вообще-то раньше у меня это получалось неплохо. На уроках особенно успешно.
Я взглянула туда, где, светясь серебром, над горизонтом нависла Багита… или Альфи? А, не важно…
Почти сразу на душе стало спокойно. Эх, а я-то не верила Ленте, советовавшей мне для успокоения души чаще смотреть именно на луну…
Тихо подошёл Дар и положил руки мне на плечи.
— Дар, — не отрывая взгляда, процедила я, — ты мешаешь…
— Всё, ухожу…
— Только не далеко.
Я поймала себя на мысли, что опять отвлекаюсь, и замолкла.
Но получаться перестало. Я уже почти отчаялась, как…
Сначала мне показалось, что засвистел ветер. Нет… засвистел — слишком грубое определение. Ветер запел…
А вслед за ним запел и Силмирал. Более красивой, нежной, волнующей музыки я не слышала никогда. Я даже не заметила, когда мелодия подтолкнула меня в спину, подбросила мне руки и запрокинула голову…
С такой самоотдачей, с таким удовольствием, восторгом и вдохновением я не танцевала ещё никогда. Словно у меня появились крылья…
Я не знаю, сколько это длилось — минуту, десять или час. Я помню только, что музыка вдруг на самой щемящей ноте оборвалась, а я остановилась, как вкопанная, встав на цыпочки и раскинув руки, пытаясь отдышаться от счастья…
Когда я наконец обнаружила в себе силы подняться и обернулась, моему взору предстала замечательная картина. Дар и Родя сидели на земле, одинаково уронив челюсть и округлив глаза, в которых отражался мой танцующий силуэт. Оба не шевелились, даже, по-моему, не дышали…
— Эй! — я даже забеспокоилась. — Вы живы?
Ноль эмоций, и в три раза больше реакции.
На какую-то минуту я почувствовала себя прекрасной эльфийкой, невольно явившейся охотнику и его псу, до этого абсолютно не верившим ни во что, хоть краем выходящее за пределы скучного мирка под названием Земля. Хотя, пожалуй, Родя больше тянет на коня, а не на собаку…
Я подбежала к ним. Помахала ладонью перед двумя счастливо прибалдевшими мордами… Потом плюнула на церемонии и сперва наступила на хвост родрону, потом вручную захлопнула клюв Мрадраззу. Оба вздрогнули, после чего Родя… гукнулся на спину в глубокий обморок (причём я отметила, что и в обмороке у него невероятно счастливое, а оттого ещё более глупое выражение чешуйчатой морды), а Дарвэл медленно поднялся на подкашивающихся ногах.
— Ней… я… — голос его звучал хрипло, но это не могло скрыть слышимого в нём благоговения. — Я… уже сказал… Ты…
Он напоминал пьяного и, в соответствие образу, не мог связать и двух слов. Я поняла, что привести его в себя можно лишь одним путём. Поэтому я притянула его голову к себе, и…
Сокол вздрогнул, и неуверенно обнял меня… Впрочем, потом неуверенность куда-то испарилась, поэтому я даже при желании не могла бы сама освободиться.
А, впрочем, зачем?
— Слушай, что же с вами случилось? Ну не могла же я так хорошо танцевать, чтобы ввести вас в такой ступор? — укоризненно поинтересовалась я, после того как посчитала «лечение» достаточным.
Раудког нежно повёл ладонью по моим волосам.
— Ты недооцениваешь себя. — Проговорил он. — То, что я сейчас видел, было бесподобно…
— Да ладно тебе — бесподобно… — я попыталась изящно высвободиться из его объятий, но Дар удержал меня. В его глазах вдруг появилась болезненная серьёзность.
— Нейра, ты… ты действительно хочешь уходить?
Сердце у меня в груди дрогнуло и упало в глубокий обморок. В самые пятки. Значит, он знает…
— Дар, я… — голос звучал хрипловато. — Это не мой мир. Я не могу здесь оставаться…
— Но почему? — его голос звучал очень тихо, отчего мне становилось ещё хуже. — Ты сказала, что должна… должна перед кем?
Не в силах больше терпеть его взгляда, я вырвалась и, отвернувшись, обхватила плечи руками.
— Перед родными. Друзьями. Не Силмиралом, а другим миром, своим…
— Ней…
— Не надо, пожалуйста. — В моём голосе неожиданно для самой меня появились умоляющие нотки. — Я уже приняла решение, и не изменю его. Не надо терзать меня…
Когтистые пальцы осторожно коснулись моей руки. Я вздрогнула, но не оглянулась.
— Что ж… Может быть… Может быть ты права. Но… тогда я пойду с тобой.
Я чуть повернула голову.
— Ты… серьёзно?
Я не видела, но поняла, что он кивнул.
Обратно возвращались в молчании.
Мрадразз из-за моей спины правил Родей, а я, откинувшись на него, тупо смотрела в небо.
Мыслей не было. Кроме одной: это, наверное, последние наши минуты вместе…
Пригревшись, я так и задремала у него на груди. Под стать спавшему почти под ноль настроению были и сны. Серые, тоскливые, как затяжной дождь…
Но как будто не только сны, как будто всё меня окружающее подверглось моему настроению.
В лагере было необычайно тихо. Редкие прохожие были молчаливы и задумчивы… Я шла прощаться с Ворлоком.
Расставание вышло коротким. Когда я вошла в шатёр, волк, глубоко задумавшись, сидел на полу. На шелест шагов он поднял голову и встал с пола. Посмотрел мне в глаза.
— Желаю тебе там счастья, рыжая.
Я глубоко, судорожно вздохнула.
— Ворлок…
— Не надо. — Отрезал он. — Иди.
— Ворлок, — я шагнула вперёд, сжав кулачки. — Я прошу тебя, не… обижайся! Мне правда жаль, но…
— Я всё понимаю. — Через несколько секунд глухо проговорил он. — И поэтому не отговариваю тебя. Для меня ты всегда останешься второй дочерью…
— Мастер! — не знаю, что на меня нахлынуло, но я, подойдя к воину и поднявшись на цыпочки, крепко обхватила его за шею и зарылась носом в серую шерсть на груди.
Гаудон удивлённо вскинулся. Потом на мгновение ласково прижал меня к себе…
— Удачи тебе, тигра…
После чего он осторожно оторвал меня от себя и подтолкнул к выходу.
— Иди уже. Думаю, твой друг уже заждался…
На окраине меня и вправду уже ждали Дар и Эсприт с лерокаями. Ящер согласился проводить нас до портала.
Три часа быстрого галопа пролетели быстро и спокойно. Голодные хищники тоже куда-то попрятались, словно не желая портить и без того поганое настроение.
Но даже если бы непредвиденные встречи состоялись, оружие мы взяли с собой, хотя Эсприт и предупредил, что, вероятнее всего, оно исчезнет. Но я просто не могла себе представить свой лук в чужих руках. Либо мне, либо ни для кого. В этом вопросе я тоже твердо придерживалась своего мнения. Хотя со мной никто и не спорил…
Около леса все мы на минуту остановились. Не знаю… что-то… какое-то предчувствие, мимолётное, лёгкое, как дуновение ветерка…
И злое и мрачное, как ветер с кладбища. Но… какие могут быть предрассудки, если мы уже почти добрались до цели?
— Ну что, идём? — проговорила я.
Шелескен и Мрадразз коротко кивнули. Хотя я чувствовала: они ощутили то же, что и я.
В лесу нас встретила тишина. Не шелеста листьев, ни перекрикивания птиц и мелких животных. Ну что… что ещё?! Пусть хоть что-то пройдёт без лишних неприятностей!..
— Вот он! — Облегчённо выдохнул змей, спрыгивая с седла.
Перед нами в нескольких сантиметрах над землёй зависло как будто залитое жидкой краской зеркало в полтора человеческих роста. Большое… Оно отличалось не только размером. Цвет медленно кружащихся завитков варьировался от сине-зелёного до золотого.
— Нейра…
Сокол повернулся ко мне и сжал моё плечо. Он хотел сказать что-то ещё, но я вдруг уловила какое-то движение за его спиной…
— Берегись!
Я оттолкнула его в одну сторону, сама дёрнулась в другую. Я ухитрилась перекатиться по земле и тут же вскочить и выхватить лук, но Дар упал неудачно. И пока он поднимался, кто-то ударил его в спину и вновь повалил на землю. Эсприт выхватил из воздуха зелёный магический шар и хотел бросить его в нападающего, но был сбит с ног. Шар взорвался и отбросил его. Ящер перекувыркнулся по земле и упал на спину, а враг упёрся коленом ему в грудь.
Увидев атакующих в лицо я чуть не задохнулась от гнева и удивления.
— Назад, кошка! Назад! Иначе распрощаешься с приятелями! — Ботаг отбросил клеймор сокола и, вздёрнув того на колени, прижал к его горлу меч.
— Всё-таки не ушла ты от заслуженного возмездия, подруга! — Грейс угрожающе-небрежно уткнула кончик кинжала в артерию замершего мага.
— Брось лук! Сейчас же! — рявкнул пёс.
Я скрипнула зубами и оскалилась, но подчинилась. Белое оружие обиженно тренькнуло, отлетев в сторону на листья.
— Теперь иди сюда! Руки держи так, чтобы я видел, что в них ничего нет! — продолжал рычать бультерьер.
Гиена возмутилась.
— Эй! Она моя!
— Ну уж нет, Грейс! — рявкнул в её сторону бывший начальник стражи. — Я, и только я припомню ей всю: и мой позор, и моё унижение! Бери кого-нибудь другого!
— Ладно. — Неожиданно легко согласилась она. — Но тогда Дарвэлом займусь я!
Ботаг вновь повернулся ко мне.
— Ты! Драная шкура! Иди сюда! Медленно, без резких движений! Если мне только покажется, что ты слишком часто сокращаешься, я перережу ему горло!
Он за перья на затылке ещё выше вздёрнул голову Раудкогу. Тот разъярённо заклокотал и попробовал предостеречь меня:
— Ней! Уходи сейчас же!
— Не смей! — зашипела гиена. — Или они оба будут до-олго умирать в память о тебе!
Я ещё сильнее сжала оскаленные зубы. Сделала первый шаг по направлению к Ботагу. Что же… что же делать…
Эсприт благоразумно не шевелился, но краем глаза я видела, как он напряжён, как внимательно следит за каждым моим движением. Ждёт…
А вот Мрадразз дёрнулся, увидев, что я иду на верную смерть, за что и получил коленом по позвоночнику.
— Нейра!
Я молчала. Просто медленно шла, не отводя взгляда от перекошенной морды бультерьера с горящими глазами. За шаг до него я остановилась.
— Ну?! Что встала?! — или ты не боишься за него?! — потеряв терпение, рявкнул тот, и вновь ударил сокола.
Тот дёрнулся, и дрогнула рука пса. Тоненькая струйка крови побежала по серым перьям…
У меня на миг помутилось в глазах. Зато когда пелена разошлась, перед Ботагом была уже не Нейра, не девчонка с боевой раскраской в виде тигриных полос.
Перед ним была тигрица. Молодая и сильная, готовая к прыжку.
Который должен был наступить не раньше и не позже, а лишь тогда, когда надо.
— На колени! И задери голову, чтобы я видел твоё горло! Что застыла?!
Я бросила короткий взгляд сперва на Дара, а потом в сторону Эсприта и Грейс. В глазах Раудкога появилось понимание и… ужас. Он прошептал одними губами: не смей…
— На колени! Заодно сможешь попрощаться взглядом с крылатым! — Ботаг позволил себе препоганую ухмылку.
Я стала опускаться на колени…
Никто не заметил движения, когда я резко вывернула ступню и, оттолкнувшись ею от земли, прыгнула на бультерьера, зарычав не хуже дикого зверя. На мгновение на его лице появился панический страх и он рефлекторно выставил короткий меч в мою сторону.
В прыжке я буквально нанизалась на лезвие, а мои лапы со страшными когтями сомкнулись на горле Ботага. Последнее, что я заметила, как Эсприт перебрасывает окаменевшую от неожиданности Грейс через плечо, потом закатывающий глаза, хрипящий белый пёс… хруст ломающихся позвонков и… всё. Адская боль и темнота…
…Глаза не желали разлепляться. Но когда я их всё-таки продрала, то первое, или точнее, первая, на ком сфокусировался мой взор, была… мама. Что?!
Я аж подпрыгнула на кровати, но она силой уложила меня обратно.
— Тихо, тихо! Не дёргайся! Ты упала в глубокий обморок, уж не знаю из-за чего…
Рядом с её встревоженным лицом появилась бабушка.
— Слава богу, с тобой всё в порядке! Услышала шум, а когда увидела тебя распростёртую, так испугалась… уложила тебя и поскорее позвонила на мобильный маме.
— Что? Где я?! — несмотря на давление маминых рук я рванулась и вскочила. Плед, прикрывающий меня, упал на пол. Я метнулась к окну.
Москва, двадцать первый век. Похоже, именно тот день, когда я ушла…
Нет! А как же Эсприт? Дарвэл?! Что сними?! Что случилось?!
Меня стала бить дрожь. Похоже, у меня истерика… Мама с бабушкой бросились меня утешать. Их руки, обнимающие меня, становились всё тяжелее, становились холодными, как металл…
Я закричала и… проснулась. Теперь уже по-настоящему. И тотчас же надо мной склонился обеспокоенный Ворлок.
Но в ту же минуту его лицо просветлело. Он на мгновение отвернулся в сторону.
— Очнулась! Она очнулась!
Потом он пропал, а вместо него надо мной навис бледный, встревоженный Дар.
— Нейра! Ты…
Послышалась возня и приглушённая ругань, и он тоже исчез из моего поля зрения, а на сцене появился почти белый Эсприт.
— С-сиурбланка?! Как… — его реплика была не длиннее Дарвэловской, потому что его не очень любезно отпихнули в сторону, и ему на смену пришла… Лента.
— Нейра! Тигра! Кошка рыжая! Ты как себя чувствуешь? С тобой всё в порядке?!
— А… э… у… — я пыталась как-то вклиниться между вопросами, но не преуспела.
Потом серая ладонь уверенно зажала ей рот и оттащила в сторону, и я имела счастье вновь лицезреть волка.
— Сколько я была в обмороке? — хрипло проговорила я, предотвращая новые вопросы.
— В обмороке? — он нервно усмехнулся. — Скорее, в коме! И тебе ещё крупно повезло. А так… без сознания ты была аж три дня.
— Сколько-о?! — вскинулась я, но четыре пары рук силой уложили меня обратно. — Но как же… портал?!
— Да ничего с ним не сделается! — встряхнулась рысь. — Насчёт него я с тобой поговорю отдельно! Ты-то как себя чувствуешь?
Все задержали дыхание. Я поёрзала, потрогала под одеялом повязку, перебинтовывающую весь торс…
— Вроде достаточно живо, — в конце концов проговорила я.
Дружный вздох облегчения пронёсся по шатру. Я не удержалась, закуталась в одеяло.
— Прекратите мне тут сквозняк создавать! Вы хоть понимаете, как мне будет больно чихать?!
— Ну всё, она поправляется. — Довольно сощурившись, улыбнулся мастер. — Кстати, клинок в каком-то ничтожном миллиметре прошёл рядом с жизненно важными органами. Твои друзья могли натворить гораздо больше плохого, извлекая лезвие. Потом тебя привезли сюда… увы, ни один правитель изо всех трёх народов не взял с собой высококвалифицированных докторов, ограничившись знахарями и магами. Тогда мы и послали, сперва за специалистами Церески, а потом и за Лентой.
Я глубоко вздохнула, отчего чуть закружилась голова. Легла обратно… Друзья тихонько переговаривались, я не особо вслушивалась в их беседу. Просто лежала, закрыв глаза, и наново переваривала последние события. Интересно, Грейс схватили? Наверное… не знаю. Она ловкая и отчаянная, могла и сбежать когда запахло палёным.
Рядом плюхнулась Лента, провела ладонью по моему лбу и потрепала чёлку.
Я приоткрыла глаза. Все ушли, видимо, по её настоятельной просьбе.
— Эх, Нейра… кошка полосатая… Что ж ты так небрежно относишься?..
— К чему или к кому? — переспросила я.
Она покачала головой.
— Да ко всему и ко всем. К себе и к нам…
— Ну, предположим, к себе я так отношусь уже по привычке. А вот вас я каким боком тронула? Я ведь даже в Дорганаке…
— Слушай, я не пойму, ты дурочка или только прикидываешься?! — взорвалась она. — Ты хоть понимаешь, что всё, что с тобой происходит, заставляет нас дико волноваться о тебе?!
— А… ну… Да не надо обо мне волноваться! — Возмутилась я.
В ответ Лента… залепила мне звучную затрещину. Аж перед глазами помутилось…
Я обомлела, от возмущения и удивления лишившись дара речи. Как…
Рысь тоже на мгновение замерла, потом судорожно вздохнула и прижала меня к себе… Прямо как мама, когда мне было совсем плохо…
— Ней, извини… Но… ты правда злоупотребляешь нашим терпением… Ты же вправду стала нам дорога, поэтому очень тебя прошу, пожалей нас и перестань лезть головой в капкан.
Я молчала, но уже не от обиды. Жалко их… я уйду, они останутся… Но, хотя бы, перестанут волноваться обо мне…напрасно.
Неожиданно для самой себя, я проговорила, как смогла бы признаться только маме, сейчас далёкой и недосягаемой. Сейчас для меня мамой была дикая серая кошка…
— Лен, знаешь… А я, кажется, по-настоящему влюбилась…
Я не видела её лица, но, по-моему, она улыбнулась.
— А я даже догадываюсь в кого. Ты представить себе не можешь, как Мрадразз волновался пока ты была без сознания. Ночами не спал, сторожил возле тебя…
Я чуть повернула голову, чтобы увидеть палату. Причём палату в прямом смысле этого слова. Крепкие стены… оборудование…
— Лента, а где мы?
— Где? — похоже, она не сразу сообразила, о чём я, погрузившись в свои мысли. — Мы в Дорганаке. Твои ранения оказались гораздо серьёзней тех, что могли бы быть излечены в том лагере. Тебя ухитрились доставить сюда максимально быстро — за полдня. И то от тряски ты почти отдала концы…
— Что, серьёзно? — я впервые в полной мере оценила реальную возможность того, что могла покинуть и этот, и все остальные миры, и содрогнулась.
— Да. Уж не знаю, какой магией или припарками вытягивали тебя Эсприт, Аличка и ещё чёрт знает кто, но… ты дотянула. И вытянулась!
— Отлично. — Я впервые нашла в себе силы на улыбку. — Слушай… а… ты не могла бы позвать Дара… Пожалуйста?
Лента вдруг усмехнулась и с укоризной спросила:
— И не стыдно тебе? Может, сперва приоденешься?
Я поглядела на себя, и, ойкнув, по самые уши закуталась в одеяло. Кроме бинтов на мне и в самом деле ничего…
— Ле-ен… — жалобно проблеяла я.
— Ладно, и так сойдёт. — Несколько неверно истолковав мой молитвенный взгляд в сторону халата на стуле, махнула рукой она. И, прежде чем я успела что-то возразить, направилась на выход.
Однако дверь за ней даже не успела захлопнуться, как она ввинтилась назад с самой обалдевшей мордой, с какой её только можно было представить. Я даже напряглась… немного.
— Ней… думаю, тебе стоит несколько отложить свой ка… э-э… своё пожелание до лучших времён.
Я подняла брови.
— А что?..
— Он спит. — Быстро проговорила рысь, пряча глаза.
— ???
— Под дверьми…
Ещё дня два я приходила в форму. К моему безграничному удивлению, за это время меня ухитрились навестить с полсотни Кародроссов и Шелескенов и вполовину меньше Мрадразз. Ну, первые понятно, вторые тем более… а вот что крылатые здесь забыли?!
Причин оказалось несколько, одна забавнее другой. В моих глазах, по крайней мере.
Во-первых, клювокрылым стало просто любопытно побывать в обители зверолюдей, и ввиду недавно заключённого соглашения, им эту возможность предоставили (хотя и со скрипом несмазанной деревянной двери). Вторым поводом оказалось… негласное повеление Алриесты. Как сама она пояснила — ну, не мне лично… но слухи такие прошли — то, что Кародросс заступился за Мрадразза, дорогого стоит. Особенно рискуя жизнью. Особенно помня вражду народов. Хм… может, ей как-то не так пояснили ситуацию? Или… это жест доброго расположения?
А, не буду соваться в высокую политику. Все же довольны? Она — расстановкой сил, я — вниманием. Красота.
Но я уже отвыкла от того, чтобы в течение долгого времени ничего не происходило. Да и насмешница-судьба не собиралась изменять устоявшегося хода событий.
На третий день, переминаясь с ноги на ногу, ко мне заявился Эсприт. Он сразу же решительным шагом прошёл ко мне и уселся на край кровати — я едва успела убрать ноги — и без приукрас начал:
- С-сиурбланка, вы уже поверили мне однажды, поверьте и во второй раз.
— Эсприт… — я немного нахмурилась.
— Портал закрывается. — Кратко прервал он моё недовольство.
У меня ёкнуло сердце. Оно-то удержалось от обморока, в отличии от меня, поскольку через мгновение я почувствовала, как меня кто-то поддерживает за спину и хлопает по щекам.
— С-сиурбланка?!
— Ко… когда это произошло?.. — голос немного дрожал.
Змей покачал головой.
— Этого ещё не произошло. Но… я чувствую, завтра вечером его уже не станет.
— Отвернись.
— Что? — не понял он.
— Отвернись. — Повторила я чуть охрипшим от напряжения голосом.
Я пулей вылетела в коридор, одевшись даже быстрее военного — секунд за тридцать. И метнулась к покоям Ленты, скользя на поворотах и ухитряясь в прыжке впархивать в кворталы, прямо перед носом у других, неторопливых обитателей цитадели.
Как я и рассчитывала, в её комнате оказался ещё и мастер. На моё счастье, они лишь мирно разговаривали (было бы иначе, либо сама сгорела бы со стыда, либо они прибили…).
Услышав последние вести, оба вскочили. Ворлок выпрямился и насторожил уши, а Лента наоборот, чуть сгорбилась.
— Нейра… ты уверена, что хочешь этого?.. — этого вопроса я ожидала и… боялась.
— Лента! Я же уже говорил: мы не имеем права… — попытался одёрнуть её волк.
— Да. Лен, извини меня, прошу, но…
Рысь шагнула ко мне со смешанными чувствами на лице. Но тут же как будто испугалась, и, отвернувшись, метнулась к окну и оперлась на раму, будто ей резко поплохело. Лишь через минуту до меня донёсся её ледяной голос.
— Иди.
— Лента-а… — я действительно содрогнулась чему-то в её сгорбленной фигуре и плотно прижатых ушах. Ну пойми же ты меня, прошу…
— Нейра, нам надо спешить. Идём. — Лок за плечи развернул меня к выходу.
У самой двери я вновь обернулась, неестественно вывернув голову, но она так и не произнесла больше ни слова.
Внизу нас уже ждали Дар и Эсприт. Оба встревоженные, напряжённые, на лучших родронах. Тут был и Родя, хитро вывернувший шею и сейчас размеренно, с блаженным выражением морды, чешущий задней лапой за тем местом, где по плану должны были располагаться уши.
— Ну что, едем? — напряжённо спросил Раудког, пока я одёргивала своего летучего коня.
Я кивнула и обернулась на Ворлока.
Тот понял мой смешанный взгляд и покачал головой.
— Всё, что должно было быть сказано, я уже сказал. Удачи тебе.
Когда мы выходили на взлёт, я не удержалась и обернулась. Успела заметить Ворлока, нахохлившегося и сложившего руки-лапы на груди…
Когда мы чуть поднялись, мой взгляд с удивлением обнаружил множество морд, мордочек, клювов и рыл высунувшихся из окон. Гораздо меньше, конечно, чем когда мы с Шелескенами ехали на переговоры, но всё же…
Но среди всех их я всё же смогла выделить одну серую напряжённую фигурку, вскочившую на подоконник и отчаянно машущую нам рукой.
И именно тогда у меня мелькнула грустная мысль: а ведь я так и не нарисовала тебе портретик, Лента…
Подстёгиваемые родроны гнали изо всех сил, и часам к двум пополудни следующего дня мы оказались на окраине Каурула, напротив того места, где открылся портал. Здесь нам пришлось проститься с Эспритом.
— Дальш-ше вам идти вдвоём. Мне грус-стно оттого, что вы приняли такое реш-шение, С-сиурбланка, но изменить его я не вправе. Удачи вам… обоим.
— Эсприт… — я крепко сжала его ладонь в мелких чешуйках. — Я… не говорю прощай. До встречи.
На миг в глазах змея мелькнуло удивление, а в следующую минуту мы с Раудкогом скрылись под пологом леса.
…Портал сиял так же ярко, но… он определённо стал меньше. Если раньше он был почти в полтора человеческих роста, то теперь Дар едва ли мог войти в него, не пригибаясь.
Словно по команде, мы оба остановились. Предстоящее расставание должно было стать самым болезненным…
Неожиданно я поймала себя на мысли, что в голове настойчиво вертится имя… моё имя…
Настоящее. Или… тогда я уже не могла с точностью сказать, кто я. В голове всё перепуталось, сказывалось волнение, тревога, слабость после ранения…
Но я помнила, имя практически висело у меня перед глазами.
— Дар, — негромко проговорила я, — а знаешь… я вспомнила, как меня звали… там.
Сокол чуть повернул голову.
— Правда? И… как же?
Я глубоко вздохнула. Имя, словно живое существо, стремилось выпорхнуть на свободу.
— Александра.
Уголки губ Мрадразза дрогнули.
— Знаешь… а я тоже кое-что вспомнил… — он на секунду замолчал. — «Александра, Александра, это город наш с тобою…»
Я чуть не задохнулась от удивления.
— Ты… ты знаешь эту песню?!
Он кажется задумался, поэтому ответ прозвучал несколько отстранённо.
— Конечно. Я же сам из Москвы…
Он вздрогнул от неожиданности, когда я взвизгнула и повисла у него на шее.
— Ней… точнее, Александра… ты чего?!
— Дарвэл, я ж тоже оттуда! — я с сияющими глазами наблюдала за тем, как у него поднимаются брови и расползается широкая улыбка.
Он осторожно снял меня и легонько сжал мне плечи.
— А… а откуда? Ну… в смысле… с какой улицы?
Я задумалась, смешно сморщив нос.
— Сейчас… подожди, дай вспомнить… а! Точно! Героев Панфиловцев, тридцать три.
— Героев Панфиловцев? Хм… не слышал о такой. Но, похоже, её назвали так после ВОВ, ну, с которой только десять лет назад покончили.
— Подожди-ка, — в голове у меня что-то предупреждающе щёлкнуло и я отстранилась. — Ты что… из пятьдесят пятого?
— Ну конечно! — он вдруг насторожился. — А… ты?
Я закусила губу. В один момент на сердце стало противно-противно.
— Дар…
— Меня Михаил зовут. — Прервал меня он. — Ну… Мишка. Мишка Птицын
— Миш… — я отвела взгляд. — А ведь я родилась в девяносто втором… а забросило меня сюда аж в две тысячи десятом…
Раудког на минуту словно окаменел. Потом неуверенно, даже чуть боязливо провёл ладонью над моими волосами, не касаясь их.
В мгновение ока нас разделило несколько десятилетий.
— Но ты… ты же не забудешь меня? Даже… даже через полвека?
Я замотала головой, а потом легонько сердито стукнула его в грудь.
— Да как ты только посмел предположить! Вот возьму и… и оскорблюсь…
— Саш… Нейра, что с тобой? — Дарвэл-Михаил попытался поймать мой взгляд, но я отвернулась и замотала головой.
— Да нет, всё… нормально.
На самом деле ничего нормальным не было. Пятьдесят пять лет… так долго… Но почему же тогда я не видела его раньше?
Так долго… а вдруг… с ним что-нибудь случилось? Или он… забыл?
Больше полувека…
Я часто заморгала и подняла лицо к небу. Говорят, так слёзы могут закатиться обратно…
С погодой не очень повезло. Противные, низкие облака сплошным покрывалом как будто обесцветили сверкающий небосклон. Может быть, было бы даже лучше, если бы они были серыми, рваными, но не такими равнодушно-белыми…
Я не обратила внимания, как озвучила свои мысли:
— Жаль, что небо закрыто… Хотелось бы в последний раз полюбоваться…
Я полностью погрузилась в свои мысли, поэтому даже вскрикнула от неожиданности, когда у меня вдруг подкосились колени, а потом я взмыла над землёй. Удивлённо обернулась…
Дар ободряюще улыбнулся, продолжая подниматься выше и выше. Я крепко обхватила его за шею…
Лес исчез внизу, мы буквально врезались в навес облаков, кажущийся таким прочным, что на минуту стало даже страшно: сейчас ударимся и… упадём…
Но нет. Я сжалась, когда Раудког взрезал белое покрывало плотного, влажного воздуха. Там оказалось очень холодно, холодно и неприятно. Я сильнее прижалась к соколу и чувствовала, с каким усилием хлопают крылья, почти увязая в этом облачном киселе.
Ещё один рывок — и в глаза ударил солнечный свет. Я зажмурилась и отвернулась, а Дар резко затормозил и гулко захлопал огромными крыльями. Но потом выровнялся и тихонько, спокойно полетел над облачной пустыней, под куполом из звёзд.
Потихоньку я открыла глаза и стала озираться. Сверху облака были совсем иными, нежели нижняя их часть. Клубящиеся, похожие на снежные сугробы, они нежно розовели в свете солнца, наполовину скрывшегося за их горизонтом.
Температура воздуха была явно приближена к нулю, поэтому не то что говорить, шевелиться не хотелось, чтобы не дай бог спугнуть накопленное тепло. Но всё равно я спросила, может, пустой, ненужный вопрос… Ну, не знаю. Захотелось спросить, благо, память услужливо возвращала всё новые и новые осколки памяти.
— Дар, слушай… а ты читал такую книгу — «Властелин Колец»?
— Как? — сперва не понял он. — А… нет, не читал. Не знаю… А что?
— Ну, просто… Просто Силмирал немножко похож на описанное там Средиземье. Те же сражения не на жизнь, а на смерть, те же войны… и та же крепкая, преданная дружба… и любовь.
Сокол только задумчиво улыбнулся моим размышлениям вслух.
Разноцветные звёзды, на потемневшем востоке уже сине-зелёные, а по соседству со своим старшим братом всё ещё нежно жёлтые и рыжевато-розовые, были близки, как никогда. Даже казалось, взлети мы чуть повыше, и я смогу сорвать парочку голыми руками — себе и Дарвэлу…
Улыбнувшись своим мыслям, я вдруг повернулась и благодарно лизнула Мрадразза в щёку, а когда он повернулся, шаловливо-ласково спрятала мордашку у него на груди. Только на миг мелькнул мой лукавый зелёный глаз.
Дарвэл… ты даже не подозреваешь, наверное, что именно сейчас ты раскрыл мне, что значит «счастье»… то самое, настоящее…Но — увы — такое недолговечное…
Примерно через полчаса, спрыгнув на землю, он осторожно спустил меня с рук. Портал уже начал пульсировать, показывая, что скоро эта дорожка между мирами закроется, как и предупреждал Эсприт.
Мы быстро взглянули друг на друга…
…как и описывал змей-пророк, перед самым входом в портал всё стало тем, чем оно было, таким, каким нас застал Силмирал…
Я, девушка семнадцати лет, в элегантном джинсовом костюме…
И он, Дарвэл, Михаил… двадцатитрёхлетний молодой мужчина… красивый, между прочим… в рядовой одежде того времени, то бишь брюках и рубашке.
Мы молчали. Всё, что должно было быть произнесено, уже сказано.
Мы просто одновременно повернулись к сияющему порталу и, не сговариваясь, шагнули в него, благо ширина всё же позволяла. Но перед самым входом я всё же несколько струхнула и инстинкивно ухватила его за ладонь. Пальцы юноши ободряюще сжались… и нас поглотила темнота.
Шаг… другой…
Резкая боль, пронзившая тело, и… свет. Но за долю секунды до него я почувствовала, как моя ладонь выскользнула из его…