Отбросила одеяло, скоро-скоро начала собираться. Лиа кивнула, окончательно не пробудившись.
Пусть девочка идет — замучилась она, дом вести, помогать матери готовить лекарства и травы искать. Шестнадцать весен, а все возле матери, словно отводок от корня. Ей бы пару искать… много кто захочет породниться с Лиа-целительницей.
И взгляд упал на серебряную птичку, пристроенную в изголовье.
— Дочка! — вскочила Лиа, сон с нее мигом слетел.
А улицы пусты, быстро бежала Соль.
А камни на Кемишаль действительно странные стояли. Говорят, мастера древние привезли их из Тевееррики. Точь-в-точь белый мрамор во все время суток, кроме рассвета. Ранним утром — прозрачные, словно горный хрусталь, чуть помутнее разве что, и внутренний свет испускают.
Кольцом окружали площадь непонятные камни. А между ними — цветы, разные. Были и те, что давным-давно привозили южане в дар. Странные, пятнистые, — желтые, оранжевые, словно раковина створки приоткрывшие лепестки.
Соль приколола к волосам цветок из перьев маленькой птицы — все богатство радуги было в нем. Неширокое платье без рукавов, тоне, украшали бусы из бирюзы. Хотелось одеться поярче — хотя кому дело, если Соль будет нарядной? В легких сандалиях, с распущенными волосами, с веткой акации в руках, она сбежала по ступеням на улицу, что вела мимо Дома звезд.
Ее остановил вынырнувший из-за угла Кави, тоже ранняя пташка; по утрам то бегом занимался с приятелем, то иные тренировки устраивали. Задору-то много. Окинул внимательным взором зардевшуюся девушку.
— Куда бежишь, такая нарядная?
— Поглядеть на камни! Не задерживай, а то солнце выше поднимется, и ничего не увижу.
— Ты выбрала не лучшую дорогу — в крыле Дома Звезд южан поселили. Сама ведь знаешь! Или решила показать им, какие у нас красивые девушки? Это правда. Только красивых могут и похитить!
Кави смеялся. Протянул руку, загораживая путь. Соль удивленно посмотрела на эту руку. Вопросительно — на юношу.
— А я — из стражей Тейит. Буду тебя охранять!
— Да что ты, Кави! Они же послы.
— И что? Совести-то у них нет. Ты вглядись в лица — одна жадность и ярость.
— Подумаешь! Я под защитой Тейит.
— А я… — начал было юноша, но, вглядевшись в румяное от радости лицо Соль, отвел глаза и шагнул в сторону. — Ну, беги.
Соль пуще залилась румянцем и побежала со всех ног; скрывшись от взора Кави, свернула на боковую улочку. Отдышалась, поправила волосы. И, разозлившись сама на себя, направилась к Дому Звезд, медленно и решительно.
— Светлого утра.
Южанин смотрел на нее так, словно ждал девушку именно сейчас и именно здесь. Черные недлинные волосы свободно рассыпались по плечам — черные, но перламутровым блеском наполненные. Рассвет ли тому виной, или просто северный город пытается сделать южан частью себя?
Тахи не может читать в человеческих душах, сказала себе Соль. Он — айо…
— И тебе утра…
Как на ребенка смотрел. Снова — как на ребенка.
— Я почувствовал, что ты идешь по камням. Вышел навстречу.
— Ты не мог этого знать! — ревниво вскинулась Соль. — С камнями говорят только эсса!
— Неужто? — весело и чуть свысока отозвался южанин, и пояснил:
— Любой настоящий мастер разговаривает с тем, что держит в руках. Ты не видела, какие вещицы создают из камня в Астале. Правда и то, что камень больше любите вы, а мы — бронзу и золото. И цветы.
— Золото вы привозите нам, — Соль порозовела, — А цветы — везде они есть.
Вроде и обидного не сказал, а чувство, словно учителю не смогла ответить урок. Досада холодком разлилась по жилам — неужто сын юга будет объяснять ей, что правильно? А вместо отповеди спросила:
— Значит, ты мастер по камню?
— Я работал с ним, — Тахи присел на край парапета, ограждающий нижний уровень площадки от верхнего. — С нефритом, серым, как твои глаза. Такой не добывают у вас.
— И с серебром ты умеешь работать?
— И с ним. Хотя кому оно нужно… на браслеты уканэ и безделушки.
— Но зачем? Разве ты не из воинов свиты?
— Один из послов — мой друг. Я не из охранников-синта и не служу определенному Роду. — Тахи взял руку девушки; так естественно это вышло, что Соль, поначалу едва не вскрикнув, не нашла в себе силы отнять ее.
— У вас… принято касаться друг друга просто так? — неловко спросила она. Южанин не скрыл удивления:
— Да, почему бы и нет? Через кожу чувствуешь человека куда вернее.
— А взгляд разве мало говорит?
— Взгляд? — он задумался. — Это всего лишь глаза. Как можно разговаривать ими? Ты же не говоришь волосами.
— Ну, растрепана или нет, говорит о многом, — сильно смутившись, фыркнула Соль, словно пушинку с носа сдувая. — Так я пойду? — неловко и беспомощно выговорила, поняв, что он разглядывает ее и не собирается отпускать руку.
— Куда?
— На… на площадь. Там камни…
— Тут везде камни. Слишком много.
— Ты не понимаешь. Те светятся! — пробормотала совсем пунцовая Соль.
— Покажи?
— Как можно! Я из Тейит, а ты…
— Мне не запрещено ходить по городу, — усмехнулся он.
— А солнце уже все равно высоко! Поздно! — с отчаянием сказала Соль.