- Нет такого имени - "Докар".
- Как это нет? Ты что, все имена слышал? Имена, вообще, какие угодно бывают.
- Да не злись. Я ж безо всяких... Странно просто.
- Я ж тебе рассказывал. Это прадед мой. Точнее пра-пра-прадед. Он и учредил эту дурацкую традицию.
- Рассказывал что-то такое. Так ведь не каждая дурацкая традиция столько живет. Наверное, были какие-то резоны?
- Это было, как бы, наследство. Он оставил небольшой капиталец, с которого по условию завещания, можно было тратить только проценты, и только если наследник в детстве носил имя Докар. Из этих денег, правда, уже деду мало что досталось. Инфляция все съела. Но как мне пересказывали, это не главное наследство. Имя, как бы, дает право на еще какое-то наследство. Но никто не знает какое. Отец пытался найти концы, даже в Заресск ездил. А после Зимней войны не до того стало. Да ерунда это все. Мало ли что могло прийти пра-пра-прадеду в голову. Он с чудинкой был, говорят.
* * *
Чирок бросил пить, и не было заметно, чтобы он от этого испытывал какие-то неудобства. Все время он проводил за поиском информации, большей частью в Сети. Но не пренебрегал и другими источниками. Телевизор у нас работал непрерывно, и Чирок, не отрываясь от монитора с результатами своих бесконечных запросов, успевал щелкать пультиком и поглядывать краем глаза на телеэкран.
Мы почти не выходили на улицу. Все мои разговоры о том, чтобы сходить развеяться или поискать работу он пресекал на корню. Слишком опасно.
- Что новенького? - спрашивал я его за ужином, несмотря на то, что весь день мы проводили вместе в одной комнате.
- Не знаю, - отвечал он, - Надо искать. Мы ведь даже не уравняли шансы.
Я тоже начинал точнее чувствовать ситуацию. Чирок теперь обладал удивительными способностями, но Герберта Иноэ он не превосходил. Напротив, уступал в опыте и объеме знаний. Герберта защищали деньги, связи, сеть агентов и почти сто лет паранойи. У нас же никакой защиты не было, и мы в ней отчаянно нуждались.
Я большей частью валялся на диване и глядел в потолок, иногда, больше для развлечения, упражнялся на старинной лютне. Она несколько отличалась от нынешних, уступала им в некоторых конструктивных решениях, но была по-своему совершенна. И, странное дело, к этому инструменту у меня сразу возникло родственное чувство, как будто я на нем играл очень долго и очень давно, может быть в прошлых жизнях.
Дней десять прошли в поиске инфы и периодических мозговых штурмах. Всерьез мы обсуждали только один вариант: обратиться за защитой к Барону Зассу. Возражений было множество. Барон был таким же чокнутым, как и Герберт, к тому же он был еще более могущественным, а стало быть, и более опасным. Но у нас не было других вариантов кроме этого старинного рецепта чтобы справиться с драконом, нужен другой дракон, еще более ужасный. Мы прорабатывали три пункта: как заинтересовать барона; как обеспечить себе хоть какие-то гарантии; как выйти с ним на контакт и при этом не "засветиться" перед шпионами Иноэ. Постоянно возникали вопросы, даже с новыми талантами сведений не хватало.
Связаться с безумным бароном можно было только через его наземные службы. Поскольку места на Дрейфе были слишком дороги, немало людей, обеспечивающих его движение и существование, работали на земле. Нужный нам человек должен занимать достаточно высокий пост и не быть шпионом Герберта. Чирок нашел решение, гениальное в своей простоте. Нам нужен человек, который время от времени ездил бы на доклад лично к барону. При нынешней его мнительности, барон наверняка проверяет каждого входящего своими оригинальными методами, так что для всех, кто контактировал с ним, двойную игру можно исключить. А с другой стороны, такому человеку проще было бы передать барону Зассу наше предложение.
Непонятно лишь, как найти такого человека, пользуясь только открытыми источниками...
Благодаря недавно обретенной феноменальной памяти Чирок вспомнил имена из списка строителей и членов экипажа Дрейфа. Такой список был среди материалов, собранных Джельсамино еще в те времена, когда дела мои шли гладко и спокойно. По этим именам он и повел поиск. В какой-то момент я перестал понимать какую бы то ни было логику в его действиях. Проверив сотни никак не связанных фактов, сделав несколько совершенно бредовых звонков с уличных автоматов, Чирок представил мне три кандидатуры. Фрау Ануш Куэйт занималась подбором персонала. Герр Мертваго был шефом пресслужбы. Герр Энрико Дюбуа руководил агентами, которые круглосуточно просматривали картинки с камер внутреннего наблюдения Дрейфа. Откуда Чирок все это узнал, я так и не понял. Он несколько раз пытался объяснить, но каждый раз получалось, что просто догадался. Не знаю, как можно догадаться до таких подробностей.
- Для тебя важно лишь, что эти сведения надежны, - заявил он, в конце концов, - если я и ошибаюсь, мы узнаем об этом до того, как начнем действовать. Дюбуа самый перспективный. Он и в Дрейфе чаще бывает, и, вообще, профи. Он более надежен и предсказуем. С журналистами потяжелее. А с женщинами вообще караул. Теперь проработаем страховку и пойдем на контакт.
* * *
Я сидел на диване и перебирал струны, стараясь быть потише, когда Чирок отвернулся от своих текстов и резко прибавил звук телевизора.
"...Масштаба ужасной трагедии, - голос диктора звенел смесью хорошо сыгранной скорби и плохо скрытого восторга, - Количество жертв даже приблизительно оценить невозможно. Мы можем только надеяться, что падение происходило достаточно медленно, и во внутренних помещениях остались выжившие. Отсюда мы можем видеть, что нижняя часть сильно смята, можно сказать, как бумага. Несколько этажей превратились в кашу из металлических конструкций. Едва ли там кто-то мог уцелеть. Но наверху разрушений гораздо меньше. Похоже, там даже есть уцелевшие стекла. Только в одном месте виден кратер, как от мощного взрыва. Мне сейчас принесли старые фотографии. Трудно сравнивать великолепное сооружение на фото с жалкими руинами передо мной, но кажется, именно на месте этой дымящейся воронки раньше возвышалась так называемая "Фарфоровая Башня", резиденция самого барона Засса, бессменного капитана Дрейфа. Мы еще не знаем причин аварии..."
Чирок выключил телевизор, забрался мимо меня на диван, лег лицом к стене, свернулся калачиком и замер.
- Чирок! - позвал я, - Берндт!
Он даже не пошевелился. Я вздохнул и пошел заварить чаю.
Когда я допивал четвертую чашку он легко сел и посмотрел на меня ясным взглядом, как будто и не провел столько времени в неподвижности.
- Надо ехать в Заресск. Но сначала нужно добыть денег.
* * *
- И где же мы добудем денег?
- Деньги ходят вокруг, надо только их взять.
- Что, будем грабить прохожих? - нервно пошутил я.
- Нет, это слишком хлопотно.
- Тогда что, банки?
- Это слишком сложно. Мы будем грабить мелкие магазинчики. За день-два работы мы обеспечим себе активную жизнь в течение полугода.
- А через полгода что, опять грабить?
- Нет, больше полугода мы не проживем. Если не сможем за это время решить все проблемы радикально.
Сначала мы купили на толкучке маленький приемник на батарейках и огромный старый неработающий телевизор. Разобрав его и вынув все потроха, мы аккуратно разбили кинескоп и закрепили то, что осталось от экрана на строительной пене. Получился достаточно удобный конспиративный контейнер. Для большей убедительности мы приладили внутри приемник так, чтобы он начинал громко шипеть при включении тумблера питания на телевизоре. Сквозь шипение даже пробивались какие-то голоса. Прелесть.
Потом мы отправились за оружием. Это был самый простой вопрос. У нас был целый арсенал из трофеев, добытых в последнем бою Исаией. Я ужасно жалел, что он погиб. Почему-то я был уверен, что он без особых уговоров встал бы на нашу сторону.
В лабиринтах канализации под кучей щебня мы нашли наш тайник и забрали оттуда три пистолета (один крупнокалиберный, другой - пистолет-пулемет, третий обычный, армейский), два укороченных штурмовых автомата и еще кое-что, по мелочи. Дома мы все это спрятали в телевизор, кроме маленького пистолета, который Чирок собственноручно прилепил скотчем под крышкой стола.
Проблема возникла с транспортом. У нас оставалось только по одному комплекту фальшивых документов, и те были так себе. Все остальное было засвечено. В конце концов, я арендовал машину на свое имя. Вида она была страшненького, но неприметного. И, главное, вроде бы ездила.
Мы покрасили волосы на молодежный манер, наклеили по временной татуировке на заметных местах и надели рабочие комбинезоны, как у дворников. Чирок утверждал, что яркие детали отвлекают внимание от серьезных примет.
Два дня мы колесили по пригородам и окраинам, присматривая места. Выехали в лес и поупражнялись в стрельбе. Мне достался пистолет-пулемет. У второй машинки была слишком сильная отдача для моей комплекции. Да и спокойствия мне явно не хватало для прицельной стрельбы.
- Если что, - напутствовал Чирок, - стреляй сразу на поражение. Никаких угроз. Предупредительный, он же контрольный. Сдаваться нам нельзя, из кутузки мы не выйдем. И главное, в меня не попади. Или в себя.
Последнее предупреждение было немаловажным. Руку отбрасывало так, что можно было и в себя попасть. И к грохоту выстрелов надо было привыкнуть, чтобы от неожиданности не потерять всякое соображение.
* * *
Два молодящихся дворника зашли в парикмахерскую на окраине и, не обращая внимания на небольшую очередь, проследовали в зал. Тот, что повыше, аккуратно прикрыл дверь и вполголоса сказал другому:
- Стой здесь. И пушку достань.
Все происходило настолько буднично и спокойно, что когда высокий принимал выручку от второго мастера, третий еще продолжал стричь клиента.
- Не беги, - сказал Чирок, когда мы вышли.
В машине он сел за руль, а я на заднее сиденье, чтобы сразу отомкнуть крышку телевизора и приготовиться отбиваться от возможной погони. Но погони не было.