Тут Бетси, наконец, прорвало:
— Это вопиющее нарушение обычаев, сэр Джон Бриджес и попрание законных прав! Полторы тысячи лет, со времен Артура...
— Вы забываетесь, Елизавета! — рявкнул Дедушка. — Что вы себе позволяете? Патрик, Уолтер! Что за анархию вы здесь развели?
— Пошу прощения, сэр, — начал было Патрик, — но...
— Шеф, — сказал я. — Извините, но у них есть законное право.
— Уолтер, и это я слышу от вас!
Я понял, что сейчас окажусь между двух огней, а я не поклонник этой позиции. От волнения я сбился с местного диалекта на более привычный нью- йоркский сленг:
— Ребята, успокойтесь. Объявляю антракт. Бетси, Лиза, сейчас мы пойдем в гостиную и во всем разберемся. Если это новый Хозяин, это одно дело. Если нет — ваши права остаются при вас. Оружие возьмите с собой, но без команды не стрелять! Понятно?
— Мы полагаемся на ваше слово, сэр Уолтер, — заявила Бетси и положила пулемет на плечо, словно коромысло.
Герман в теперешнем своем состоянии слова воспринимал плохо. От него буквально несло жаром. Я взял его за плечи.
— Герман, передышка. Держи топор и жди моей команды. Понимаешь меня? Я скажу тебе нужное слово.
Он закивал и что-то страстно замычал, от напряжения даже придав этим звукам смутное подобие внятности — нечто напоминающее «не сомневайтесь, сэр, мы их в куски».
В гостиной все расположились в креслах, зареванная Пэм затравленно оглядывалась — летающее оружие, появляющиеся и исчезающие люди пришлись ей явно не по душе. Впрочем, сейчас она могла видеть всех вполне отчетливо, и наверняка мы ей казались шайкой разбойников, если не хуже.
— Дерек, Памела, — начал Старик. — Примите наши глубочайшие извинения и сожаления. Все пошло совершенно не по плану, и я разделяю ваше недоумение и возмущение... Однако, мистер Шорби, вспомните наш разговор в Лондоне. Силой обстоятельств именно вы оказались Наследником Крэймондского магического престола, вы девятый старший сын, и наш прогноз, несмотря на некоторые разночтения, несомненно указывает на вас...
— Минуточку, мистер Бриджес, — голос Дерека дрожал, и руки тряслись, но держался он, надо отдать ему должное, вполне достойно; достал сигареты, одну сломал, вторую все же закурил и с наслаждением втянул дым. — Мы не поняли друг друга в первый раз и не понимаем во второй. Я не хочу быть этим самым магическим... и все эти штуки. Я обращусь в полицию.
— Но вы не можете отказаться, — Старик как будто даже удивился. — У вас нет выбора. Вы приобрели этот дом...
— Я пока только внес залог.
— Неважно. Да, власть — тяжкое бремя, но вы, если угодно, избранник судьбы, избранник духов...
— Кстати, о духах, — вмешалась неугомонная Бетси — она явно метила в лидеры. — Что-то никто не спешит спрашивать нашего мнения. У нас есть...
Меллина похлопала ее по руке, и Бетси вдруг умолкла, посмотрев почему-то на меня. Я воспринял это как призыв помочь.
— Шеф, мы хотели возвести Дерека Шорби на престол согласно закону. Но по тому же закону нам для этого необходимо согласие домовых духов. Сэр, все равны перед законом, но и законы равны друг перед другом. Мы не можем нарушать один закон в угоду другому. Поправьте меня, если я ошибаюсь.
— Вердикт домашних духов не является решающим, — огрызнулся Старик. — Есть инстанции выше, Уолтер, знаете ли, гораздо выше!
Тут слово взяла Меллина:
— К чему эти споры? У нас есть священный обряд, который без труда установит истину.
Старик нервно потер свой викторианско-сократовский лоб.
—Да, да, вы правы, леди Меллина. Проведем церемонию посвящения.
Итак, «веселою гурьбой», как поется в детской песенке, мы направились в
часовню. Тут сразу начались заминки. Дело в том, что я ни минуты не сомневался — как только этот долговязый вытащит меч (а я прекрасно помнил, что никакого труда это не составляет), наша буйная орава незамедлительно затеет свалку со стрельбой, и как бы в итоге не пришлось выносить два трупа. Поэтому я настоял, чтобы все оружие было оставлено у входа.
— Бетси, вы же ратуете за законность, значит, вы первая должны ее соблюдать! Вспомните — наши прадеды — и те оставляли мечи на ступенях церкви!
Свистушкам страшно не хотелось расставаться с их автоматическими игрушками (я уже двадцать раз пожалел, что натащил в Дом столько этих пугачей), но мои аргументы на них подействовали. Герман согласился без сопротивления, но зато, вновь утратив видимость, зачем-то вцепился в засов, так что, когда Старик широким жестом предложил Дереку открыть дверь, та и не думала поддаваться.
— Уолтер... — заворчал Дедушка.
Я спустился и похлопал конюха по спине:
— Старина, команды еще не было.
Он засопел, но уступил.
Я открыл дверь, Патрик зажег факелы, и мы выстроились напротив алтаря. Бедолага Дерек уныло осматривался, вероятно, размышляя о том, где бы он оказался, если бы знал, как отсюда вырваться. Герман глядел на него, как голодный волк, зато Дедушка снова вдохновился и продолжил речь об ответственности власть предержащих, неизвестно к чему припомнив тут ирландский вопрос.
— Не так мы должны были бы проводить подобную церемонию — в этих стенах надлежало бы присутствовать знати нашего края, элите посвященных — увы, все складывается иначе, и лишь усилия нового владыки могут вернуть сюда рыцарей, установить власть и порядок в северных пределах... Дерек Шорби! Выньте меч!
Повинуясь призыву, Дерек подошел к алтарю, почесал свой необыкновенный кадык и взялся за рукоять. Побежали секунды — меч будто врос. Дерек этот был истинный англичанин и, значит, в душе спортсмен. Ситуация задела его за живое. Он ухватился поудобнее, уперся ногой в стену и даже закряхтел от натуги. Меч сидел как влитой, не шелохнувшись и на сотую дюйма. Дерек обернулся и сказал единственное, что мог:
— Не вынимается... – как будто это и так не было видно.
Первый раз за всю историю Старик растерялся, причем до такой степени, что даже обратился за советом ко мне:
— Уолтер, что это может значить?
Я растерялся ничуть не меньше, и так же, как Дерек, ответил первое, что пришло в голову:
— Не знаю, шеф. Вчера вытаскивался нормально.
Что за место такое эта часовня! Дедушка выпучился на меня точно таким же манером, как недавно Патрик и вся команда.
— Чт...чч...чтооооо? — спросил он, начав с пристойного баритона и закончив поросячьим фальцетом.
— Я объясню, что это значит, — постукивая каблучками, Меллина вышла вперед. — Сэр Джон Бриджес, ваш кандидат доказал свою полную несостоятельность. Вчера Уолтер Брэдли в присутствии всех духов этого дома извлек меч из алтаря и произнес клятву сюзерена Северных земель, пообещав защитить своих подданных. Он вступил в Дом в назначенное время, духи приняли его и подчинились ему. Согласно традиции, он законный наследник Северных владений.
Я зацепил нижние зубы за верхние и уставился на незримую точку под потолком. Ну, Меллина. Ну, ведьма.
Старик из апоплексически красного сделался белым, как мертвец.
— Уолтер, — прошелестел он, — вытащите меч.
К мечу я подошел с еще меньшей охотой, чем Дерек — как я понимал его сейчас! Теперь-то я искренне желал, Чтобы лезвие застряло в той полимерной облицовке, или пусть уж дерьмо затопит эти чертовы подвалы — но кому не повезет, тому уж не повезет. Едва я сжал рукоять, как клинок выскользнул из камня чуть ли не сам собой, и мне лишь оставалось поклониться публике, словно фокуснику, доставшему кролика из дурацкого шутовского цилиндра. Надо было что-то говорить, а что — хоть убей, я не знал. Мой взгляд упал на Германа — конюх смотрел на меня с безумной мольбой, зрачки его страшно расширились, и было ясно, что и без того скудная искра его разума вот-вот угаснет.