— Она спит, — сказал Горти. — Она боролась со мной, но сейчас она спит.
Он упал в кресло и закрыл лицо руками на мгновение. Зина смотрела, как он восстанавливается, также как он восстановил свою отбеленную руку раньше. Он бодро сел и сказал, его голос был снова сильным:
— Это была не только ее сила, Зи. Она была до краев полна чем-то, что не было ее.
— А сейчас оно все ушло?
— Конечно. Разбуди ее и увидишь.
— Ты никогда ничего такого раньше не делал, Горти? Ты кажешься таким же уверенным в себе, как старый Айвазян.
Айвазян был фотографом в карнавале. Ему нужно было только сделать снимок, чтобы знать удался ли он; он никогда не смотрел на фотографию.
— Ты продолжаешь говорить такие вещи, — сказал Горти с оттенком нетерпения. — Есть вещи, которые человек может делать и вещи, которые он делать не может. Когда он что-то делает, какой смысл интересоваться делал или нет он это раньше? Неужели ты думаешь, что он не знает?
— Извини, Горти. Я продолжаю недооценивать тебя. — Она села возле лилипутки альбиноса. — Банни, — позвала она. — Банни…
Банни повернула голову, повернула ее в другую сторону, открыла глаза. Ее взгляд казался рассеянным, несфокусированным. Она посмотрела на Зину, и в них появилось узнавание. Она оглядела комнату вскрикнула от страха. Зина крепко обняла ее.
— Все в порядке, дорогая, — сказала она. — Это Малышка, и я здесь, и с тобой теперь все в порядке.
— Но как — где…
— Ш-ш-ш. Расскажи нам, что случилось. Ты помнишь карнавал? Гавану?
— Гавана умрет.
— Мы попробуем помочь, Банни. Ты помнишь, как ты пришла сюда?
— Сюда. — Она огляделась вокруг, как если бы одна часть ее мозга пыталась угнаться за остальными. — Людоед велел мне. У него были одни глаза. Спустя какое-то время я даже не могла видеть его глаза. Его голос был внутри моей головы. Я не помню, — сказала она с сожалением. — Гавана умрет. — Она сказала это, как будто в первый раз.
— Мы лучше не будем задавать ей сейчас вопросов, — сказала Зина.
— Нет, — сказал Горти. — Мы лучше спросим и побыстрее. — Он наклонился над Банни. — Как ты нашла это место?
— Я не помню.
— После того, как Людоед говорил у тебя в голове, что ты делала?
— Я была в поезде. — Ее ответы были почти неслышными; казалось, что она не скрывает информацию — скорее казалось, что она не может извлечь ее. Ее нужно было добывать.
— Куда ты пошла, когда сошла с поезда?
— В бар. Ой, Клуб… Немо. Я спросила человека, где я могу найти парня, который поранил руку.
Зина и Горти переглянулись.
— Людоед сказал, что Зина будет с этим парнем.
— Он сказал, что этот человек Малышка? Или Горти?
— Нет. Он не говорил. Я есть хочу.
— Хорошо, Банни. Через минуту мы принесем тебе большой завтрак. Что ты должна была сделать, когда найдешь Зину? Привести ее обратно?
— Нет. Камни. У нее камни. Их должно быть два. Я получу в два раза больше, чем Зина, если я вернусь без них. Но он убьет меня, если я вернусь только с одним.
— Как он изменился, — сказала Зина, с презрительным ужасом в голосе.
— Как он узнал, где я был? — спросил Горти.
— Я не знаю. О, эта девушка.
— Какая девушка?
— Она блондинка. Она написала письмо кому-то. Своему брату. А этот человек раздобыл письмо.
— Какой человек?
— Блу. Судья Блу.
— Блуэтт?
— Да, Судья Блуэтт. Он получил письмо, а в нем говорилось, что девушка работает в магазине грампластинок в городе. Там был только один магазин грампластинок. Они ее легко нашли.
— Они нашли ее? Кто?
— Людоед. И этот Блу. Блуэтт.
Горти стукнул кулаком о кулак.
— Где она?
— Людоед привез ее в карнавал. Я теперь могу позавтракать?
Горти ушел.
Он надел легкое пальто и нашел свой бумажник и ключи, и он ушел. Зина кричала на него. Так сильно, что в ее бархатном голосе появилась хрипота. Она схватила его за руку; он не стряхнул ее, а просто продолжал двигаться, как будто она была дымом, вившимся за его движениями. Она повернулась к столу, схватила свою сумочку, нашла два блестящих камня.
— Горти, подожди, подожди! — Она протянула два камня. — Разве ты не помнишь, Горти? Глаза Джанки, кристаллы — они ты, Горти!
Он сказал:
— Если вам что-нибудь понадобится, все равно что, позвоните Нику в Клуб Немо. Он в порядке, — и открыл дверь.
Она ковыляла за ним, схватила его за пальто, потеряла равновесие, шла держась за стенку.