Его слова немного смутили меня, с болью напомнив пожелание-предупреждение ВикА «найди себе пару»
— Всё хочу тебя спросить, — продолжил Абель. — Почему у такого красавчика как ты нет девушки?
— Есть темы, которые не обсуждаются, — отрезал я.
К тому времени при помощи психолога я уже во многом разобрался, и понял, чего хочу, но легче от этого не стало. Я хотел запрыгнуть на верхушку дерева. У некст Викен и без меня было два мужа (пусть и не официальных) с трудом мирившихся между собой: не зря Викен-Ташин был таким измотанным, работая по контракту на Синоби.
Сейчас у меня уже не было ни малейшего желания и дальше скакать по чужим постелям. Наскакался, заработал славу. Мои личные качества затмили профессиональные, и в результате, призрачная надежда стать поближе к… мечте развеялась. Психолог уверял, что рано или поздно я встречу женщину подобную некст Викен… Хочется верить.
Когда пришла пора расставаться с евсом, было даже немного грустно. Как ни странно, но не смотря на то, что мы были закрытыми инфокрисами друг для друга, мы привыкли и сжились за столь кроткий срок.
— Ну вот, на Островах тебе не придется скучать в одиночестве, — прощаясь сказал я.
— А ты наконец вздохнешь спокойно, — ехидничая ответил он. Я не стал опровергать его слова. — Сделай мне одно одолжение.
Я удивленно уставился на него.
— Затащи к себе какую-нибудь девчонку и заставь кричать на весь квартал.
— Seducer, — прошипел я, краснея кончиками ушей. Евс лишь довольно рассмеялся в ответ.
Абель уехал, и я все же взял у лорда Викена деньги, они были предложены как помощь своему, а не как плата чужому. Дни побежали за днями, а потом произошло то, что окончательно убило мою мечту, оставляя лишь слабую надежду, что где-то есть «такая же». Но Судьба иногда милостива — я понадобился в ЕвСе, а надо было доучиться и сдать квалификацию. Так что времени на сожаления и рефлексию не осталось.
Я вернулся в посольство как в родной дом. Конечно, очень не хватает ВикА, и тяжело было блюсти дистанцию с некст Киото, которая сама взяла холодный и отстраненный тон. ВуйТо следит за нами и посмеивается, с ним-то мы оба общаемся нормально. Но ничего, работа отнимает очень много времени, благо теперь есть доступ ко всему — только копайся и анализируй. А мы сейчас раскручиваем сразу несколько интересных тем… Творятся интересные вещи и носом чую, что наши дорогие почти-коллеги безопасники прикладывают к этому руку.
Как быстро отец и Аррен все закрутили… Не прошло и двух месяцев после завершения санации, а Совет Семей выдал патент на новую фамилию — Виксин. Главой семьи поставили, именно так: поставили, меня.
Семья Синоби реорганизовалась, по сути перестав существовать. Обучающиеся и некровные — просто сменили Синоби на Виксин, а кровные взяли Виксин второй фамилией. Лорд Синоби сохранил ранг, но потерял статус став Вторым Виксин, а отец Третьим.
После представления отцом проекта закона, члены Совета Семей были в шоке и это состояние усугубилось после выступления Аррена. Никогда еще лорд внешне благополучной семьи не соглашался добровольно на «прекращение фамилии», а именно это произошло с Синоби. Но не принять закон или что-то возразить Совет не мог. Если бы лорд Синоби не согласился, вот тогда бы, несмотря на весь внезапно приобретенный благодаря деньгам с Темпесты вес, семья Викен не смогла бы «прекратить» семью Синоби. Но раз инициатива исходит от обоих уважаемых лордов, и они оба отказываются от своих фамилий, то Совет был просто обязан их поддержать.
Девять десятых темпестовских денег ушло в казну, но десятина осела у Викенов, и это были огромные деньги. Отец оставил половину Ронану, теперешнему лорду Викену, а половину забрал с собой, мной и Даниэлем в нашу новую семью.
И вот уже полгода я, Первая Виксин — Решающий Камень на чаше весов. Ничего не напоминает? Да, управление семьей скопировали с управления РФ и у меня роль Президента. На отце стратегическое планирование, на Аррене тактическое, на Даниэле — жизнеобеспечение семьи, а на мне — чтобы эти трое оставались адекватными и эффективными.
Все решения принимаются на совете семьи нами четырьмя. Когда я соглашалась на роль Решающего Камня, то поставила условие полного и безоговорочного подчинения и слову и духу моих приказов. Отец и Синоби согласились, на два голоса утверждая что «иначе и быть не может», «иначе вся реформация теряет смысл». Но одно дело намерение, а совсем другое — поступки. Сейчас уже все попривыкли к своим ролям, но первый месяц-два то отец, то Аррен пытались взбрыкнуть и ослушаться. Первый раз, когда я отчитывала отца за игнорирование требования объемней обосновать свое решение, он был в глубочайшем шоке, а я прятала руки, скрывая нервную дрожь. После того как я замолчала, он встал и молча вышел — дабы не сорваться и не потерять лицо. Отец обижался несколько пятидневок, общаясь со мной лишь по работе, сухо и официально. Конечно, мне было больно, но первой на сближение я не шла, выжидая когда он осмыслит и смирится.
Я не хотела себе такой Судьбы — быть в персональном ответе за безопасность Синто, управлять отцом и мужем. Да я в кошмарном сне такого представить не могла! Но Аррен и отец составили идеальный план, поражающий несколько целей. Общая, первая и главная — это оптимизация работы семьи на благо Синто. Вторая — отобрать власть и статус у Аррена Синоби, но не отдать эти самые власть и статус Исенту Викену. И третья — так сказать, защитить меня: привязать к Синто, к семье, чтобы ни у кого не было возможности заслать меня куда-то вновь.
Защитить… Положив на плечи многотонную плиту.
Когда они вдвоем рассказывали план действий, то приводили выкладки психологов, благо после санации мою душу разложили по полочкам и колбочкам. Мол, единственный кто справится с ролью Первого — Решающего Камня — это ярко выраженный «охранник» интуитивно чувствующий людей и ситуацию. Я быстро сдалась и не заставила себя долго уговаривать, еще в самом начале разговора пришло понимание, что иной Судьбы у меня нет. Но я согласилась быть решающим камнем на чаше весов, а не ширмой для кого-то из них. И любые, даже в малом, попытки отступления от наших ролей я пресекала со всей возможной жесткостью.
Первым досталось отцу, вторым был Аррен. За попытку попсиховать, подемонстрировать характер он получил такую словесную оплеуху, что даже отец, не говоря уже о Даниэле, опустил глаза. Надо отдать должное Аррену, он не выскочил за дверь, а смог взять себя в руки и продолжить докладывать… в смертельном спокойствии. Третьим получил Даниэль — за то, что не справился, вернее, знал что не справляется и промолчал, не попросил помощи. Он единственный сразу смог разграничить работу и личную жизнь, всегда поддерживая меня. Но и он сутки подулся на выговор, потом, правда, пришел, как ни в чем не бывало… Половинка моя.
Бывали дни, когда мне казалось: я сойду с ума от перегрузки, ведь надо было не только понять логику и предпосылки предложений отца, Аррена, да и Даниэля, а и критиковать их, искать слабые места. Я нашла выход, решив, что мне все же нужен консорт, как и задумывалось изначально. Отобрала, несмотря на протесты у Второго его личного секретаря, СинКа, и возвела его в должность эконома, переложив большую часть обязанностей с Даниэля на него. Дела пошли бодрее.
Отец и Аррен то ли не хотели понимать, то ли пытались манипулировать мной, наказывая холодом и отсутствием нормального человеческого общения. В конце концов я сама на них обиделась. От этой ситуации выиграл Даниэль, всегда стоящий на моей стороне, и Эфенди. Я стала сбегать на полдня — день в нереальное спокойствие его дома, как в другой мир. К своей сказочно красивой и пугающе мудрой дочурке Ариэль. Она с первого взгляда безо всяких вопросов догадалась кто я. Эфенди, рассказал дочке правду: мама любит ее и спрятала ото всех, но не может видеться, чтобы не выдать. И маленькая Ариэль после моего ухода обняла папу сказав: «Мама такая грустная, теперь я понимаю, почему она меня спрятала. Ты ведь меня никому не отдашь?» Эфенди конечно же поклялся что никому и никогда ее не отдаст. Доченька повеселела и заявила «Тогда мама пусть к нам почаще прилетает, ей у нас хорошо».
Мне действительно было у них хорошо. Эфенди, по прежнему белый браслет, часто был занят с очередной гостьей, и с малышкой сидели няня «бабушка Ола», прекрасный специалист из семьи Шуан, и Алекс. Капризный музыкальный гений, считай, жил у Эфенди и души не чаял в Ариэль, обучая ее игре на музыкальных инструментах и играя для нее, стоило ей только попросить об этом. От Алекса я узнала что моя дочь гений и такого талантливого ребенка еще не было, что она «играет создавая мир», а рисует «проявляя суть вещей». Няня Шуан сдержанно подтвердила эти утверждения. Забавно, но похоже, Алекса «бабушка Ола» воспринимала как своего второго воспитанника. Я отдыхала душой вместе с ними. Дочка и Алекс часто играли для меня, на мой взгляд, игра дочери была именно ученической, хотя для пятилетней девочки и это было хорошо. А вот рисовала она действительно интересно, немного не по канонам, но рисунки были яркими и живыми. Может она станет создателем вирт…
Посмотрев, что я не меняю линию поведения, нашла себе отдушину и уже не особо страдаю от разрыва отношений, Аррен и отец попытались помириться со мной. Отцу, на которого я обижалась сильнее, я вернула его же монету: непонимание намеков и холодное отстраненное общение. А Аррену закатила безобразный скандал, вывалив все свои размышления по поводу защиты, плиты на плечах, ответственности, и их с отцом скотского поведения. Синоби естественно в ответ не молчал, мы разбили пару ваз и статуэток, и я его выставила. А ночью он вернулся нежный, но властный, я не стала противиться — в постели я готова подчиняться, но только там и нигде больше.
Отец, похоже с подачи Даниэля, прямо извинился и признал свою неправоту, как бы я ни обижалась, но не простить его не могла. Последние два месяца мы работаем можно сказать нормально, бывают и размолвки и грызня, но ненадолго, не глобально.
Семье надо переезжать на новое место — нам выделили обширную территорию недалеко от границы, и сейчас там ведется застройка под руководством СинКа. На Совете Безопасности уже ни у кого не возникает желания самоутвердиться за счет самого младшего по возрасту. Я давно отложила бархатные перчатки и не втягиваю когти.
Грюнд посчитал, что я стала «жесткой тварью» и объявил мне о своем расстройстве этим фактом. На что я, упрятав подальше злость и раздражение, мягко ответила, что когда он станет лордом, вот тогда пусть и повторит свои слова, если сможет. Полтора месяца назад Гедрик некст Грюндер-Чешир стал лордом Грюндером. Его дядя, прежний лорд, нуждался в длительном лечении поэтому решил отойти от дел, сохранив за собой статус Второго в семье.
Пару дней назад я спросила издерганного Грюнда, готов ли он повторить эпитеты в мой адрес, он лишь отмахнулся. Я села к нему на колени, как села бы к брату, чем немало шокировала его. Но мои умения никуда не делись, и уже через пару минут мы сплетничали как в старые добрые времена, перемывая косточки всем безопасникам, и запоздало сочувствовали Соболеву, вынужденному так рано стать лордом.
Александр регулярно шлет письма несмотря ни на что. Для него было ударом мое назначение. И хоть я не вдавалась в подробности, он все узнал через Лепехина и Крутецкого, а после высказался, не стесняясь в выражениях по поводу отца и Синоби. Отчасти я была с ним согласна, но пришлось изобразить обиду за близких, чтобы он совсем не охамел. Я теперь «невыездная», как и все главы семей безопасников — слишком много знаю, но Александра это не отпугивает и не останавливает, он грозится приехать с неофициальным визитом, как только разгребет дела. Я панически боюсь нашей встречи, боюсь, что с таким трудом удушенная любовь вновь поднимет голову, и мне опять придется ее убивать, раздавливая свое сердце.
Как странно… Единственный человек, который меня понял — это лорд Соболев. Его следователи вынимали душу, заставляя проговаривать вслух то, что и додумать-то толком раньше не получалось. Я люблю Александра, со всеми его недостатками, с черствостью и властностью, люблю за то, что понимает меня лишь отчасти, за то, что всеми силами пытался сделать счастливой, за то, что все же отпустил, хоть и очень-очень не хотел. И за ругань на отца и Синоби, и за то что не разрывает малодушно отношения, и за готовность встретиться со мной если я позову…
За то что со мной он был другим, не таким как со всеми, и я с ним была сама собой, не сладкая девушка-гейша, но и не жертвенный «охранник». Люблю, но никогда не поставлю эту любовь выше долга, выше семьи и родины. А можно ли считать это любовью? Не знаю.
Соболев чудовищно одинокий, не смотря на внешнее благополучие, жен и любовниц, после окончания санации пригласил меня к себе, и разливая чай, грустно поздравил с пополнением за мой счет рядов отказавшихся от счастья ради долга. Я тогда просто промолчала, мне нечего было ответить. Соболеву же выпала обязанность или честь быть в курсе моей переписки с Александром. Я попросила, чтобы как можно меньше людей копались в моей личной жизни, и лорд заверил, что он лично будет просматривать и проверять письма. С тех пор у нас что-то вроде общей тайны. И на первых заседаниях Совета Безопасности, когда все, даже Криста и Грюнд, считали своим долгом укусить новоиспеченную главу семьи, только он становился на мою сторону и помогал осаживать критиканов. А критиковать было за что, ведь маховик, запущенный в ЕвСе похищением Ронана раскручивался совместно с русами. Мы подрубывали дискредитировали, а иногда и стирали наших врагов: политиков и бизнесменов стоящих за ними, активно обмениваясь с русами инфой и компроматом. Было даже пару перекрестных сделок: они съедали нашего врага, а мы их. Наше сотрудничество было взаимовыгодным и очень тесным, что не могло не настораживать и даже пугать некоторых лордов, вот я и отбивалась, как могла.
Сейчас во многом стало легче, не скажу легко, но и не сводящее с ума сверхнапряжение первых месяцев.
Сегодня зацвели вишни в нашем поместье, все в один день, и никого не оставили равнодушными. В воздухе витала нежная сладость, а солнышко ярко светило сквозь полуголые ветки. И дети, и взрослые останавливались под деревьями стараясь вдохнуть поглубже нежный аромат надежды и обещания, налюбоваться и цветочками, и веточками, и кипенно-белыми деревцами в целом. А после спешили по делам с легкой улыбкой. Верилось что жизненная зима Синто позади, что мы, пережив многолетнюю осаду пиратов и войны, расцветем как эти деревья, а лето даст нам щедрые плоды. И путь зима рано или поздно вернется — мы сможем ее пережить.
Я вышла на вишневую аллею и подставив лицо под ласковые лучи впервые задумалась о том, что жизнь ради долга это еще не приговор, отменяющий счастье навсегда. Наверное, я уже отцвела… Но это не повод для скорби, ведь я не пустоцвет, и моя жизнь полна почти до краев.
Я очень богатый человек — кроме долга и работы у меня есть заклятая половинка, дети, любимый брат, неофициальный муж, в которого можно уже безнаказанно кидаться посудой, и отец, признавший главенство дочери над собой. Да это… это уже само по себе сказочное счастье. Дети… Мегги-Лана станет Фроксом, значит будет сидеть под моим крылом, не выпущу ее никуда и рисковать собой не дам. За Ариэль можно вообще не волноваться. Близнецы… Александр старшего сына ведет в политику, дочери желает спокойного счастливого брака, а близнецам хочет отдать финансовую империю. Не самая легкая и тихая судьба им уготована, но и бояться за них не стоит. Дориан будет Бялко, они поколениями доживали до старости, но потом в одночасье, как несколько лет назад, теряли половину семьи и даже более. Что же, это моя задача — не доводить ситуацию до боев в нашем секторе.
Так что все только начинается…
КОНЕЦ
Нэк. Оригинал «Нэко» — в лингве средний род. Нэк — переиначивается в мужской род. Нэка — переделка в женский. (Нэки — детеныш. Нэкс — множественное число).
«Яд» био-конструкция срабатывающая на определенный гормональный фон: в состоянии депрессии и астении — она добивает. Чтоб не мучался… в плену.
Второранговые Синоби — это лучшие разведчики-агенты, способные работать самостоятельно, с минимумом поддержки и обеспечения.
«Лабиринт» — игра один на один или команда против команды. Хозяин Лабиринта получает фору во времени и вводит через терминал задачи (минимум вспомогательных опций) и решение-ответ. Преследователь — решает задачи тем самым проходит Лабиринт. Сам Лабиринт является виртуальной реальностью и задачи после их ввода максимально визуализируются, преследователь может оказаться «внутри» задачи. Кажется что у Хозяина намного более выгодное положение чем у Преследователя, но это не так, если Преследователь знает или угадывает алгоритм решения задачи, то решает ее быстрее, чем Хозяин вводил данные. Игра один на один ведется полтора часа для обоих игроков, Преследователь позже стартует и позже заканчивает. В случае когда Преследователь настигает Хозяина или же уложился во время и решил все задачи — победа Преследователя. Не успел решить за полтора часа всё — победа Хозяина.
Пэт — любовница/любовник на содержании у богатого и влиятельного «владельца»/«владедицы».
Кхорн — малочисленная семья, как и Чеширы увлекались направленной генетикой культивируя сочетание логики и звериного чутья-интуиции, однако если у Чеширов побочным эффектом стало физическое вырождение, то у Кхорнов — отклонения в психике. Как и Чеширов этой семьи больше нет. Только Аоки и Лига Генохранителей продолжают целенаправленный генетический отбор в своих семьях, тщательно следя за притоком новой крови.
Орбис(лингва) — взято из латыни «мир». Имеется в виду вся обжитая вселенная, все населенные планеты.
Транс-счет на анонима — аналог чемодана с деньгами.