Вечером Федор Иванович получил первые результаты анализа электромагнитного шума. Главный компьютер выделил повторяющиеся всплески сигналов, систематизировал их по частоте, уровню, длительности и определил наиболее вероятный диапазон частот электромагнитных волн, исключив из дальнейшего анализа естественные природные шумы. После этого он подключил блок логического формирования и получил первые слова, обрывки фраз, наполнивших аппаратную комнату. Слова эти звучали на высоких частотах, и Федор Иванович преобразовывал их в звуковые сигналы. Кроме того, звучали они на чужом языке. Впечатление было такое, будто Федор Иванович оказался на многолюдном базаре, где все одновременно бормотали что-то. Второй задачей было найти отличительные особенности каждого голоса и выделить фразы, произносимые этим голосом. Но самая сложная задача заключалась в переводе на человеческий язык хотя бы части произносимых аборигенами слов. Он понимал, что с этой задачей лучше справится аппарат Валентины Сергеевны, учитывающий психологическое состояние говорившего, и поэтому поспешил передать результаты работы на временную базу вместе с небольшим словарем, полученным с помощью компьютера. Он разбудил по радиосвязи Валентину, и она через радиоприемное устройство внесла полученную Федором информацию в свой аппарат. Аппарат-переводчик в комплекте с радиоприемным устройством заработал.
Валентина Сергеевна нашла Николая Ивановича в лазарете. Он спал неподалеку от двух раненых пациентов, готовый в любой момент вскочить для оказания им помощи. Вокруг копошились сородичи больных. Валентина Сергеевна разбудила врача и показала на свой аппарат. Сначала в нем послышалось непонятное многоголосье. Потом стали выделяться отдельные голоса.
– Еще… еще… есть… хива… туда… туда… беги.
Один из шарообразных, получив приказ, выскочил из лазарета. Появился другой. Принес два пузыря молока. Сородичи стали из этих пузырей вливать молоко в разинутые присоски больных.
– Это что у вас? – спросил Николай. – Питание?
Шарообразные вздрогнули. Один подпрыгнул от удивления, услышав на своем языке не совсем понятный вопрос. Остальные онемели. Аппарат перевел незнакомые слова врача в электромагнитные сигналы, и тем не менее до одного из них дошел смысл сказанного.
– Питание… да, да… – ответил он, – питание… жизнь.
– А где вы его берете?
И опять после минутного замешательства он ответил:
– Там… там… озеро… там… хива.
Последнего слова, прозвучавшего на языке аборигенов, в словаре Федора не было.
– Тетя Валя, – обратился к ней Вася, – давайте назовем хиву дивой.
– Хорошо, – ответила тетя Валя, – и внесла в прибор слово «дива» в переводе на местное слово «хива».
«Это молоко с подножия гор таскают», – предположил Николай.
– А что это за дива? – спросил он.
– Мать… там… озеро… рон… дети…
«Что-то вроде большой матери, которая выросла в озере, там, где рон, рожает детей и кормит их, – подумал он, – что ж, похоже на то». Завязался длинный разговор, в результате которого Николай выяснил, что молоко этих озерных див является главным лекарством для шарообразных и что теперь они уверены в успешном выздоровлении больных.
Николай и Валентина решили не будить космонавтов, а рассказать им все, что выяснили, когда они проснутся. Они разошлись по своим местам и снова заснули.
Рыжий карлик еще не успел скрыться за горизонтом, а Николай уже снова проснулся. Что-то его тревожило. Он встал и, к удивлению своему, обнаружил пустой лазарет. Больные пропали вместе со своими сородичами. Николай побежал во второй домик, разбудил там Валентину Сергеевну и Сергея Павловича и предложил им догнать беглецов, хотя бы для того, чтобы довезти раненых на космотанке туда, куда им надо.
– А то ведь, неровен час, не успеют до ночи, и снова начнется война с блинообразными, – объяснил он Сергею.
Собрались быстро и двинулись в сторону к горному массиву, где, предположительно, в ущельях прятались по ночам шарообразные от блинообразных. Пока ехали, Рыжий карлик скрылся за горизонтом. Теперь дорога освещалась только искусственным солнцем на временной базе и фарами космотанка. Беглецы бесследно исчезли.
– Ну и хорошо, – сказала Валя, – значит, они уже в своих логовах попрятались. Давайте возвращаться.
– Сейчас, – сказал Николай, – давайте вон туда съездим, к озеру. Может, там пробираются.
Поехали. Опять ничего нет. Вдруг он увидел большой камень. Ему показалось – там чей-то силуэт.
– Давайте вон туда. Валентина Сергеевна, приготовьте аппарат. Поговорим. Если это они, то я окончательно успокоюсь.
Подъехали к камню, увидели рядом с камнем щель. Вылезли из космотанка посмотреть. Валентина включила аппаратуру. Тишина.
– Их тут нет, – сказала она.
И в это время в них ударили две молнии. Одна – в Николая, другая – в Сергея. Валентина с аппаратом на ремне попыталась нырнуть в космотанк, но была сбита сильным ударом и потеряла сознание. Мужчины лежали рядом. Молнии ударили в их тонко-металлические бронежилеты и вывели из строя радиотехнические средства связи. Бронежилеты оплавились в отдельных местах, но защитили их от убийственных разрядов молний. Оба были без сознания. Рядом с космотанком лежала тетя Валя.
Очнулся Сергей от приятного дуновения ветерка. Он лежал на мягком одеяле, которое несло его высоко над скалами. Рядом булькали клапаны, пропускающие воздух, когда часть одеяла выгибалась вверх. Он вспомнил сказку про принца, принцессу и ковер-самолет и решил, что сказка эта сбывается. Он – принц – сейчас прилетит в замок страшного чудища и заберет у него принцессу. Когда он окончательно очнулся, то понял, что прилетит он не в замок, а, скорее всего, в логово этого летающего зверя, который его на себе катает. А потом это зверье сообща начнет им закусывать.
Он прыгнул с ковра-самолета и полетел вниз, к вершинам скал. Ковер-самолет устремился за ним. Сергей понял, что если ковер и не догонит его, то никто ему не помешает расстрелять его, беспомощного, еще одной молнией. Он вынул из кобуры лазерный пистолет и полоснул лучом по настигавшему одеялу. Одеяло раздвоилось. Их стало два. Эти два огромных лоскута полетели в разные стороны, как блуждающие на ветру, оторвавшиеся от ветки листья. С нападавшим было покончено. Скалы стремительно приближались. Он включил кнопку ракетного двигателя, но электронное управление двигателя тоже было выведено из строя мощным электрическим разрядом. Мини-вертолет Сергей оставил на базе. Оставалось только выпустить короткие крылья и спланировать в одно из ущелий в надежде попасть на мягкий грунт. Когда до поверхности оставалось несколько сот метров, к счастью, сработал спасательный пояс, из которого выстрелили несколько воздушных шариков, раздулись до больших размеров, и он медленно опустился на грунт в ущелье рядом с горной речушкой.
«Хорошо, что вода есть, – подумал он, – а съесть чего-нибудь найдем».
Речушка бурно несла свои воды. Он посмотрел туда, откуда она текла, и увидел высокие горы.
«Ага, наверху туман конденсируется и образует ручейки, которые, вливаясь друг в друга, образуют эту бурную речку. Куда идти? Вверх или вниз? Внизу наверняка какое-нибудь озеро».
И он пошел вниз, вдоль берега речки, перепрыгивая иногда с камня на камень. По дороге попадалось множество останков каких-то мелких ракообразных и рыб. Некоторые из них были еще живые. От сотрясения, которое производил Сергей, топая по илистому грунту, они вздрагивали и начинали шевелиться.
«В чем дело? – думал он. – Откуда они тут взялись? Ведь не сверху же их сюда занесло? А если снизу, то тем более удивительно. Речки-то снизу вверх не текут. Ладно, по крайней мере будет чем закусить, когда проголодаюсь».
Утром впереди стал раздаваться шум воды, подтверждающий предположение о близости озера. Озеро шумело недалеко впереди за скалой. Когда Сергей вышел из-за скалы, он увидел перед собой это огромное озеро. В середине его, в двух километрах от берега, вверх бил огромный фонтан высотой метров в двести. Там в озеро обрушивался вал воды, взлетающей широкой струей из отверстия диаметром, по-видимому, не менее ста метров. Сергей подошел к берегу и, к ужасу своему, увидел, что вода медленно наступает на него. Поверхность озера поднималась. Оно наполнялось водой из какого-то внутреннего резервуара через гигантский фонтан. Попробовал воду из речки. Она оказалась пресная. Попробовал из озера – соленая. «Ничего себе! Это же озеро не пресное, а фонтан бьет прямо из океана!» Он стал думать: «Что же это значит?» И догадался: «Между озером и далеким отсюда океаном существует подземный ход, ущелье, тоннель. Как хочешь это назови. Только когда наступает день, на дневной стороне увеличивается притяжение к карлику и перегоняет воды океана на дневную сторону, уровень океана на дневной стороне возрастает, и через этот тоннель вода бросается в озеро. По закону сообщающихся сосудов. Если фонтан достаточно широкий, то за день уровень воды в океане и в озере сравняются. А день, между прочим, только начинается. Это что же?! Уровень воды в озере может подняться на полкилометра, а то и больше? А ночью опять опустится, а может быть, и совсем пропадет. Вот почему по всей дороге, где я проходил, опускаясь с гор, я видел массу мелкой рыбешки, крабов, раков и каких-то существ с панцирями вроде наших закрученных ракушек. Что же делать? Теперь обратно бежать? Ничего себе перспектива – весь день бежать! А если не успею? Можно найти какой-нибудь обрубок дерева и проболтаться на поверхности весь день. А если там все-таки живут какие-нибудь чудища? Проглотят вместе с обрубком и не подавятся. Есть, конечно, проверенный вариант. Сколько у меня в спасательном поясе зарядов осталось? Шесть. Можно взлететь и болтаться над озером. А если эти летающие блинообразные чучела налетят? Придется отстреливаться».
И Сергей пустился бежать в обратную сторону, вверх по течению речки. Вдруг он обратил внимание, что с высокой отвесной скалы падает какой-то шар. Шар разматывается, уменьшаясь в размере, и там, где он пролетел, остается что-то вроде витой веревки. Сергей собрал в походную сумочку десяток двигающихся, еще живых морских обитателей, которые с нетерпением ждали прилива, чтобы оказаться в своей стихии. Набрал из речки флягу пресной воды и полез по веревке вверх, упираясь ногами в скалу. Лезть было тяжело, и он понял, что надолго его не хватит. Решил облегчить труд и нажатием кнопки выпустил два шарика, которые взлетели вверх и стали раздуваться легким газом.
Сергей стал почти невесомым. Шарики сильно тащили его вверх, а планета своей силой притяжения чуть сильнее – вниз. Ему стало совсем легко подниматься по веревке, и через десять минут он оказался на небольшой плоской площадке, на высоте около ста пятидесяти метров. Отсюда, как на ладони, было видно огромное озеро, из недр которого вырывался фантастический фонтан.
Озеро было большое, другого берега не было видно из-за тумана, образованного брызгами фонтана. Он взглянул вниз и увидел, что там, где он был десять минут тому назад, уже плескались волны соленой воды. Веревка тянулась выше, и он снова полез. Наконец, на высоте трехсот метров веревка вывела его еще на одну площадку и протянулась в какую-то пещеру. С этой высоты уже был виден противоположный берег озера. До него было километра четыре. Сергей хотел было углубиться вслед за веревкой в пещеру, но воздержался. Он понимал, что придет время, уровень воды достигнет этой пещеры и хлынет в нее. Надо было искать другой путь.
Он пошел вдоль узкого плоского края скалы, ища возможности дальнейшего подъема. Но не нашел. Вернулся к пещере. У него было два выхода: болтаться весь день в воздухе на спасательных шарах или рискнуть и заглянуть все-таки в эту пещеру. Он взял в руку веревку, чтобы по ней в крайнем случае вернуться на прежнее место, и двинулся по пещере, освещая дорогу фонариком. Прошло уже минут двадцать, а конца пещеры все не было видно. Когда он хотел уже вернуться, перед ним открылся выход из ущелья. Веревка закончилась. Конец ее был обвит вокруг большого камня. Зато рядом возвышалась такая же скалистая стена и на ней сверху висела еще одна веревка. Сергей, недолго думая, взялся за нее и потянул.
Он хотел уже выстрелить еще хотя бы одним из оставшихся спасательных газовых шариков, чтобы с его помощью лезть по этой веревке дальше. Но, к своему удивлению, обнаружил, что веревку кто-то тянет вверх. Он уцепился за веревку, прицепил ее к поясному ремню и, не прилагая усилий, поплыл вверх. На тот случай, если его спасают, чтобы устроить из него ужин, он приготовился защищаться лазерным пистолетом. Веревка вытащила его еще метров на триста. Подъем закончился. Сергей стоял на довольно большой площадке, рядом валялся укрепленный между двумя большими камнями рулон веревки. И никого рядом не было.
«Куда подевались мои спасители? – подумал он. – Уж не в эти ли щели?» Прошелся по площадке. Нашел кучу мусора: мох, кусты, обломки полусгнивших деревьев. Средств дальнейшего подъема нигде не было, и он решил передохнуть на этом месте. Установил лазерный пистолет на минимальную энергию излучения и, направив его луч в кучу мусора, поджег его. Затем вынул из походной сумки, укрепленной на боку, выброшенную на сушу живность, обжарил ее на вертеле и впервые за путешествие по планете попробовал здешнего мяса. «Ничего. Есть можно». Прерванный еще на базе Николаем сон снова дал о себе знать. Сергей задремал и заснул.
Проснулся он по двум причинам. Во-первых, ему стало холодно. Во-вторых, где-то не совсем далеко плескалась вода. Озеро поднялось на две трети той высоты, на которую он забрался. Он открыл глаза, хотел встать и почувствовал, что связан. Он потянулся за лазерным пистолетом, но руки были намертво привязаны к груди, и воспользоваться оружием было невозможно. Не успел он сообразить, что можно сделать в этой ситуации, как сильная невидимая рука потянула его вверх. Он был обвязан веревкой с ног до головы и представлял собой куклу на веревочке, за которую невидимая рука сначала затащила его на следующую площадку, а потом потащила по лабиринтам пещер все выше и выше.
Наконец, он оказался в слабо освещенном зале. Сверху через отверстия пробивался тусклый свет.
Зал представлял собой помещение, похожее на подземелье, размером и формой напоминающее крытый стадион. Вверху крыши было несколько небольших отверстий, через которые проникали лучи света. Где-то глубоко внизу плескалась вода, поступающая сюда, по-видимому, через нижние пещеры. В центре помещения возвышался широкий столб с ящиком на торце, напоминающим гробницу, а рядом с гробницей в чашах были расположены отражающие свет большие кристаллы круглой формы. От гробницы вниз по столбу уходила винтовая лестница. Гробница была большая, длиной метров десять. Сергей попытался освободиться от пут. Не получилось. Откуда ни возьмись, появились странные существа, похожие на гусениц длиной от одного до полутора метров. Разница с земными была в том, что у этих гусениц ноги шевелились и сверху, и снизу. И где у них живот, а где спина, было непонятно. На одном конце выделялась голова, на ней по кругу были расположены крупные мигающие глаза и присоски. «Неужели съесть приготовились? – подумал Сергей. – Но для того чтобы меня сожрать, они меня по крайней мере развяжут. Вот тогда я им и покажу силу нашего оружия».
Гусеницы, а их было штук пять, действительно стали освобождать его от пут. При этом они не выражали никакого агрессивного желания, например, откусить у него кусочек освободившегося от веревок тела. И тут Сергей вспомнил рассказ Николая и ПИПа о том, как во время перестрелки между блинообразными и шарообразными они видели, как молнии блинообразных поражали в том числе и существ, похожих на гусениц.
Когда его совсем освободили, он некоторое время сидел напротив гусеницы, готовый защищаться лазерным пистолетом. Но нападения не происходило. Казалось, что гусеницы хотят ему что-то сообщить, но, кроме молчаливого желания, он больше ничего не понял. Тогда одна из гусениц поманила Сергея лапкой и поползла по площадке к какому-то углублению. Углубление это было ничем иным, как еще одной винтовой лестницей, проложенной по боковой поверхности крытого помещения. Ступеньки были большие, раза в три больше привычных ступенек для людей. Он пошел вниз по этой лесенке, освещая себе путь фонариком. Когда луч фонарика упал на противоположную отвесную стену помещения, он увидел на гладкой зеркальной поверхности картины неизвестной жизни. Пройдя половину оборота винтовой лестницы, он увидел глубоко внизу воду. Ему показалось, что уровень воды падает. Наступает отлив. «Значит, скоро будет вечер», – подумал Сергей. Он вернулся на площадку, нашел одну из пещер, уходящих под небольшим углом вниз, и хотел пойти по ней, чтобы снова выйти на ту площадку, на которой спал.
Поняв его намерение, провожатый-гусеница показал ему на другую пещеру и пополз впереди него, полагая, что без его помощи это двуногое неуклюжее существо куда-нибудь рухнет. Через некоторое время они вышли на одну из площадок, и в лучах заходящего карлика Сергей увидел на озере грандиозную картину: на месте только что бившего вверх огромного фонтана образовалась гигантская воронка, в которую засасывало все, что было на поверхности озера. Он вздрогнул. «Горе тому рыбаку, который захотел бы порыбачить в это время». В голову пришла аналогия: «Вот так и в космосе происходит засасывание всего окружающего черной дырой, уйти от которой тем трудней, чем ближе ты к ней находишься». Он собрал в груду мусор и показал своему многоглазому товарищу, что ему надо как можно больше этого мусора. Не прошло и пятнадцати минут, как усилиями энергичных помощников у него вырос большой стог этого горючего материала. «Чуть потемнеет, зажгу эту кучу, – решил Сергей, – хорошо бы заметили. А потом надо будет срочно искать Николая Ивановича с Валентиной Сергеевной».
Валентина Сергеевна очнулась первая. Она увидела, как ей показалось, бездыханное тело Николая Ивановича и испугалась. «Неужели погиб?!» Место, где они находились, походило на большой кратер бывшего вулкана или возникло от удара большого метеорита. Рядом дышало, булькая клапанами, огромное существо, похожее на блин. Неподалеку расположилось множество мелких блинчиков. «Мать», – подумала Валентина Сергеевна. Края «матери» были изрыты только что отпочковавшимися детьми. Как будто кто-то усердно отрывал от большого одеяла куски по краям. Рядом с этими неровностями ее тела просматривались лоскуты, готовые отделиться. Интенсивный процесс размножения шел почкованием. Мать надо было кормить, и рядом с космонавтами были разбросаны мертвые тела побежденных шарообразных и гусениц. Одно из шарообразных медленно перекатывалось по большому одеялу матери, которая присосками своего тела разжижала часть жертвы и засасывала ее внутрь. Состав растворителя накапливался во всех присосках, и для его расходования необходимо было перекатывать жертву по поверхности живого одеяла.
«Интересно, как они собираются растворить наши металлические бронежилеты?» – подумала Валентина Сергеевна.
Наступила ночь. Над входом в кратер кружило множество блинообразных. Некоторые из них опускались, пополняя жертвами склад питательных веществ для матери. Валентина нашла у Николая в рабочей сумке шприц, наполнила его тонизирующим препаратом и сделала ему укол. Николай очнулся, осмотрелся, пощупал свою, обожженную молнией часть тела и удовлетворенно хмыкнул:
– Чепуха, до свадьбы заживет. Где у вас радиопередающее устройство? Мое вышло из строя.
– Я его не взяла, полагая, что вашего достаточно.
– Никогда нельзя надеяться на лучшее. Всегда надо предполагать худшее, Валентина Сергеевна. А где Сергей?
– Не знаю. Последнее, что я видела, это то, что в вас обоих попала молния. А я просто не успела спрятаться в космотанке и получила сильный удар по голове. До сих пор гудит.
– А лазерный пистолет у вас где? Мой куда-то пропал.
– Вот здесь.
– Дайте его сюда. Теперь нас ни с солью, ни с хреном не съешь.
– А фонарик у вас есть?
– Есть.
– Давайте посмотрим вокруг. Может быть, Сергей Павлович где-то рядом.
Поискали. Не нашли. Валентина включила свою аппаратуру и услышала в ней непонятное бормотание. Язык блинообразных был явно ниже по уровню языка шарообразных. Эти перекидывались отдельными звуками, каждый из которых означал какое-то чувство. Примерно так объясняются между собой обезьяны, собаки или другие более-менее развитые животные. Но все это они делали без звука в нашем понимании, то есть не нарушая тишины. Все живые существа на этой планете общались между собой с помощью электромагнитных сигналов. Это было, с одной стороны, хорошо, так как позволяло свободно разговаривать на сколь угодно большом расстоянии. Но, с другой стороны, было непонятно, как в какофонии миллионов голосов они различают тот, который им был нужен. Люди на Земле, собравшись в группу в десять – двадцать человек одновременно разговаривающих, тоже различают голос своего собеседника. Но ведь какая большая разница: двадцать говорящих человек на Земле и миллион говорящих живых существ на этой планете.
– Кау, кау! – зазвучали многоголосые восклицания на фоне шумов в аппаратуре Валентины Сергеевны.
– Семейство животных радуется, – заговорил прибор, – они ждут прибытия одного из своих родителей.
В это время над кратером показалось большое блинообразное животное.
– Лежите неподвижно, – приказал Николай, – будто мы без сознания. Иначе опять перестрелка начнется.
Они притихли и стали наблюдать за тем, что будет происходить. Радость детского сада блинообразных была не напрасной. Крупное существо медленно опустилось на дно кратера. На спине у него лежало три обездвиженных тела: один шарообразный и две гусеницы. Одна из гусениц подавала признаки жизни. Ее лапки медленно шевелились. Два других тела были неподвижны. Сложив трофеи туда, где уже лежало несколько жертв, крупное блинообразное разместило у себя на спине несколько недавно родившихся существ, взлетело над кратером и по одному стало сбрасывать их вниз, к маме. Детишки один за другим падали вниз, трепыхаясь изо всех сил, чтобы удержаться от падения.
«Обучение, – подумала Валентина, – папа детишек летать учит».
Николай, вооружившись лазерным пистолетом, медленно подполз к только что привезенным жертвам и сделал всем им тонизирующие уколы. У одной гусеницы открылись глаза, лапки задвигались энергичнее. Попытка оживить еще двоих, доставленных к столу прожорливому семейству, не удалась. Жизнь уже покинула их. После этого Николай обратился к Валентине Сергеевне:
– Забирайте свою аппаратуру и очень медленно отползайте за тот камень. Там закопаемся в песок, и будем ждать, когда эти твари перестанут летать. Тогда попытаемся выбраться. Не получится – будем ждать помощи.
Прошло еще несколько часов. Раненое существо зашевелилось.
– Включайте аппаратуру, – сказал Николай Иванович, – он сейчас разговаривать начнет.
Когда Валентина включила прибор, разговор между раненым и его сородичами уже шел.
– рум… важ… один… орс… один… эрс… смерть… один… орс… жизнь… два… соэт… жить, – говорило раненое существо.
– Зежи… – передали ему в ответ.
– Ага, – сказал Николай, – аборигены уже связь наладили, а наши, поди, спят без задних ног. И связи нет.
– Один орс умер, – пояснила Валентина, – один эрс умер, один орс жив. Это, по-видимому, гусеница про себя говорит, а два соэта – это мы с вами.
– А зежи?
– Что-то вроде «молчи, опасно».
Наконец, забрезжил рассвет. Над кратером перестали летать живые одеяла. Вдруг по крутому склону кратера сверху покатился шар, оставляя за собой след в виде веревки.
– Николай Иванович, посмотрите, что там катится, – показала в ту сторону Валентина.
– Все ясно. Это клубок веревки разматывается. Аборигены работают. Давайте тихонечко туда раненого перетащим.
Перетащили. Обвязали метровую гусеницу веревкой и дернули за нее. Раненый удивленно вращал глазами, не веря в свое близкое избавление. Потом веревка натянулась, и гусеница полетела вверх. Через некоторое время веревка снова спустилась, и Николай привязал к ней Валентину Сергеевну. Та стала медленно подниматься к краю кратера. Когда до этого края оставалось совсем немного, Николай включил свой ракетный двигатель, который в момент вынес его на край, где в поте лица трудились три полутораметровые гусеницы. Правда, лицами это можно было назвать с трудом, потому что лица эти были распределены по всей окружности головы. Николай встал рядом с ними и стал помогать им, вытаскивать Валентину Сергеевну. Рядом лежал раненый. С соседних высоток стали подниматься, направляясь к ним, только что устроившиеся на дневной ночлег блинообразные.
Три гусеницы схватили своего раненого сородича и спрятались в щелях под камнем. Николай понял, что эти мирные гусеницы рисковали жизнью ради их спасения, и решил всерьез показать этим безмозглым летающим блинам, что их тоже можно так поджарить, что больше не захочется. Когда первые два блина подлетели и начали сворачиваться в трубочку, чтобы произвести выстрел электрическим разрядом, Николай полоснул по ним лазерным лучом, и два блина превратились в четыре половинки. Половинки, дергаясь в конвульсиях, полетели в кратер.
– Вот так, – сказал он, – теперь кушайте на здоровье своих родственничков.
Остальные три блина взмыли вверх и стали кружить вокруг кратера. Ясно было, что они выясняют, живы ли их дети и главная мать, увеличивающая их поголовье. Убедившись, что в их логове все в порядке, они развернулись и при встрече с другими, спешащими им на помощь, стали собираться в большую группу
– Массированную атаку готовят, – сказал Николай, – что ж, мы готовы.
Видно было, что утомленные ночной охотой блинообразные с трудом держатся в воздухе. Температура воздуха поднималась.
– Вот почему они весь день лежат на вершинах гор,– сказал он,– отдыхают.
– А на вершинах гор, – добавила Валентина Сергеевна, – они для того, чтобы до них не добрались шарообразные и вот эти гусеницы.
– Понятно, – продолжил Николай, – этих бы аборигенов мини-вертолетами снабдить, они бы всех своих блинообразных врагов в лоскутья превратили.
– Конечно, – ответила Валентина Сергеевна, – только мы ведь не должны вмешиваться в историческое развитие чужой планеты. Помните, нам об этом Афанасий Николаевич говорил?
Вдруг собравшаяся толпа летающих блинов повернула в сторону и исчезла за скалами. Раздался шум ракетного двигателя, и через минуту над пропавшими космонавтами нависла крылатая машина-космотанк.