- Выпьем!
Рубен с готовностью вновь наполнил рюмки.
- Выпьем за нашу дружбу! - сказал я.- Помнишь, ты писал стихи... Почитай, а!
- Ты бы поговорил с Айказяном насчет меня? - не отступался Рубен. Может, удастся пристроиться у вас в лаборатории?..
- Помнишь, на экзамене тебе попалась конструкция котлов Рамзина... По теплотехнике... А ты не знал... Но хитер же был! - улыбнулся я. - Начал издалека, с его трагедии. И кажется, получил "отлично". Не правда ли?.. Налейка еще!..
- У тебя уже язык не ворочается,- сказал Рубен. - Зря мы столько выпили.
- Ничего... Раз в четверть века можно и напиться,сказал я.- Раз в четверть века... А мне два года тому назад стукнуло четверть века... Значит, до пятидесяти... до пятидесяти, да?.. До моего пятидесятилетия я имею право еще один раз напиться. Почитай что-нибудь, а?..
- Айказяну уже, наверное, много лет?
- Да!.. Я поинтересуюсь. Но ничего не выйдет... Послушай, какую песню хорошую играют...
- Уже одиннадцать,- сказал Рубен.- Пошли?..
Он сделал знак официанту.
Под потолком качались люстры, и я никак не мог решить, какого же цвета плафон, тот, что между красным и синим. Потер глаза, думал, поможет. Но так и не определил. Забыл название цвета.
Подошел официант, и я вдруг почувствовал неодолимое желание подать кому-нибудь хороший совет.
- Сколько тебе лет? - спросил я у него.
- Двадцать четыре.
- Специальность имеешь?
- Я официант.
- Тоже мне специальность! - пожал я плечами.Молодой, здоровый парень. Иди на завод. Нешто это дело - твоя работа?
- Будь я на заводе, кто бы вас сейчас кормил? - вежливо заметил официант.
- Он прав! - вдруг оживился Рубен. - Если мы все пойдем на заводы... Ведь получится черт знает что.- И он засмеялся.
Я хотел возразить Рубену, но передумал. И, мысленно убедив себя в своей правоте, на том и успокоился. Кто-то из-за соседнего столика помахал мне рукой, когда мы уходили.
"Обманет девушку",- уже твердо решил я и вдруг вспомнил, что средний плафон был розового цвета.
ГЛАВА ОДИННАДЦАТАЯ
Я сидел в душной комнате и терпеливо ждал, когда он наконец выйдет из ванной. Как всегда, на шахматной доске выстроились войска белого и черного королей.
За письменным столом сидела Джуля. С ней мы виделись редко. И, как всегда при встрече, после обычного "как живется" замолкали. Потому что на свете не существовало такой темы, которая бы равно волновала нас обоих.
Дочь дяди и я были почти ровесниками. Миловидная особа. Только я никак не могу привыкнуть к ее имени.
Джуля... Джулия... Джульетта... Шекспир. А она - скорее Астхик, Асмик, Маро, Ануш. Только никакая не Джулия.
Удивительный человек мой дядя...
Акоп Терзян мылся сегодня дольше обычного. От нечего делать я подошел к шахматам. У черных было преимущество.
Но белые могли спасти положение, пожертвовав пешкой.
Дядя не любил чужого вмешательства. Больше того, он никогда не играл со мной. И не только со мной. Он предпочитал единолично распоряжаться судьбами обеих армий.
- Шоколадный торт удался на славу,- вырвалось вдруг у меня.
- Правда? - Джуля улыбнулась. Потом добавила: - Я только его и умею. Другого ничего.
- Что ты читаешь? - поинтересовался я.
- Из истории комсомола, - ответила она.
- Хороший человек дядя, правда?
Джуля удивленно посмотрела на меня и хмыкнула.
Я еще чуть потоптался у шахматной доски, обдумывая варианты следующего хода.
Каждый ход создавал новую ситуацию. Каждый ход усиливал или ослаблял чьи-то позиции. Интересно, а какой ход сделает дядя? И какой король будет сокрушен вследствие этого?
В комнату вошел Акоп Терзян - в халате, на голове чалма из полотенца.
- Здорово выкупался! - сказал он.
И тут же принес в жертву белую пешку.
- Асмик вернулась домой? - спросил дядя.
Джуля оторвалась от книги.
- Вернулась, - сказал я.
- Я и не сомневался, что вернется.
- Жена от тебя уходила? - Джуля подошла к нам.Почему?
- Не знаю,- пожал я плечами.
- Сейчас так, - сказала Джуля.- Женятся, разводятся, влюбляются... Лирика, романтика, сантименты... И пожалте вам.