В таких случаях прерывать, более чем невеликодушно.
Когда делишься с другом своими замыслами, неважно, понимает он тебя или нет. Цель заключается в том, чтобы именно для себя выяснить сомнительные, оставшиеся нерешенными вопросы. Ты говоришь, по ходу рассуждений поправляешь самого себя, и непонятное становится понятным, а невозможное - возможным. И в конце концов все проясняется как день, хотя слушающий тебя ни о чем не догадывается.
Так случилось и на этот раз. Ваган решил переменить один из узлов станка, модернизировать его. Я не понял, как он собирается это сделать. Но мой сосед, с довольной улыбкой закончив рассказ, сложил и сунул в карман газету, поля которой были сплошь испещрены непонятными мне чертежами и схемами.
- Может, кофе выпьете? - вывела нас из забытья Асмик.
- Да поздно уже - сон отобьет,- стал было отказываться Ваган.
Но я открыл форточку, достал из кармана пачку "Шипки" и сказал: Конечно, выпьем.
Асмик пошла в кухню.
- Позови Арус, пусть посидит с нами.
- Она уже спит.
- Что так рано?
- Очень устает, бедняжка,- Ваган вздохнул.- Эх, Левон-д ж а н, скорей бы уже...
Я улыбнулся. Он сказал это таким жалобным тоном.
- Долго еще?
- Кто знает?..
- Да как же так? - изумился я.
Асмик поставила на стол маленький поднос с кофейными чашками.
- Мы что-то сбились со счета,- смущенно сказал Ваган.
Асмик тут же догадалась, о чем речь.
- Удивительные вы люди! - заметила она.
- Что поделаешь? - стал оправдываться Ваган. - Врачи говорят одно, Арус другое. Но, наверное, не позже середины февраля...
- Значит, дней через двадцать? - подсчитала Асмик.
- Да. И пеленки она уже нашила,-сказал Ваган.Все голубые. Мальчика ждет.
Ваган снова вздохнул. Он почему-то очень хотел девочку.
- Как назовете ребенка? - спросила Асмик.
- Каринэ. Непременно Каринэ. Я твердо решил.Он решительно опрокинул чашку на блюдце кверху дном и сказал: - Спасибо, Асмик-джан. Пойду спать.
- Рано еще,- сказал я.- Одиннадцатый час только.
- Нет, пойду,- и Ваган на цыпочках направился к себе.
А мне вдруг стало грустно.
Я завидовал его волнениям. Мне тоже захотелось пережить сладостное ожидание рождения ребенка. Только я мечтал бы о мальчике. Захотелось мыть посуду, чтобы жена не утомлялась, захотелось, чтобы в шкафу были сложены пеленки и распашонки нашего первенца...
- Асмик,- сказал я,- правда, это здорово, что у Вагана будет ребенок?
Жена задумчиво посмотрела на меня. Потом, отложив тетрадь и карандаш, проговорила: - Не знаю.
- По-моему, очень хорошо.
- А что ты скажешь, когда у тебя не будет ни сна, ни отдыха?
- Поэтому, чтобы не обидно было, надо и нам ребенка. Каждой семье свои заботы, и ни мешать друг другу, ни жаловаться не будем.
- Ты хочешь ребенка в этих условиях, в одной комнате? - удивилась Асмик.
- Знаешь, действительно поздно,- не отвечая на ее вопрос, сказал я,стели-ка постель.
- Стоит мне завести серьезный разговор, ты тут же уходишь от него,возмутилась Асмик.
Я сам снял и сложил покрывало, быстренько разделся и. лег в постель. А Асмик почему-то стала тихо плакать.
Наверное, обиделась. Ничего, успокоится.
Наконец она погасила свет. Я облегченно вздохнул.
В батареях отопительной системы забулькала вода.
В комнате было жарко.
Асмик легла, как чужая, осторожно, стараясь не. задеть меня. Но я притворился спящим и очень скоро действительно как провалился.
Проснулся я от стука - сторожкого, обрывистого. Подумалось, это мне приснилось. Но кто-то снова легонько забарабанил пальцами по дверному стеклу. Я открыл глаза.
Бледный полумесяц, выглянув из облаков, зацепился за оконную раму.
- Левой! Левой! - расслышал я голос Вагана.
Осторожно, чтобы не потревожить Асмик, выскользнул из-под одеяла.
- Что случилось? - спросил я, выходя в коридор.
Ваган был в нижнем белье. Испуганный, весь сжавшийся.