- Погоди, я тебе в отцы гожусь, не прерывай,- рассердился старик.- В общем, примите, и приветьте парня. Его зовут Рубен. Кстати, говорит, вы вместе учились? Знаешь, о ком речь?
- Да!..
- Вот так-то...- Старик вдруг выпрямился и посуровел.-Относительно трубок - постараемся. И чтобы мне не было никаких опозданий. Дисциплина превыше всего. Ты свободен.
Я молча покинул унылый кабинет.
ГЛАВА ДВАДЦАТАЯ
На шахматной доске продолжались сражения. Сражения, в которых Акоп Терзян и побеждал и одновременно проигрывал. В победе ли сила или в поражении, я бы не смог сказать. Не смог бы и дядя. Думаю, что .он не смог бы и сказать, выиграл ли он в конце концов в жизни или проиграл? И бывают ли вообще в жизни победы и поражения?
Или все кончается ничьей?..
Дядя часто отказывается от сражений и углубляется в теорию.
- Какую защиту ты предпочитаешь? - интересуюсь я.
- Сицилианскую,- отвечает он.- Но не люблю сицилианский гамбит, гДе жертва пешки никогда не оправдывается. Жертвуя, надо нападать. А защищаться не имеет смысла. Защиты Каро-Канн и французская тоже интересны. Но я предпочитаю сицилианскую. А как твои опыты? Есть результаты?
- Забросил я их.
- Напрасно. Выбери время и работай. Какие новости в институте?
- Никаких. И неинтересно. Может, правда, потому, что я не вникаю в будни институтской жизни.
- От греха подальше? - смеется дядя.- Х=А+В-|-С, так?
Я киваю.
- Но Эйнштейн отказался от этого,- озабоченно говорит Акоп Терзян.Может, и ты...
- Нет!.. Причина отказа Эйнштейна была очень серьезной. Почти равнозначна вопросу, быть или не быть.
- Ты непременно должен продолжить свои опыты! - убежденно настаивает дядя.- Работа выведет тебя на путь истины.
- Какова она, истина? - улыбаюсь я.- Отказ от формулы?
- Отказ от формулы? - повторяет дядя.- Возможно!
Я чую, что с дядей произошли какие-то, перемены, что он уже не тот Акоп Терзян, каким я его всегда знал.
Может, просто постарел?
Мальчик подвинулся на скамье, и я сел.
В такое позднее время, как правило, никто уже не бывает на остановке. Вот и сейчас мы были тут только вдвоем.
Откинув голову, мальчишка безучастно воззрился в небо. Оно было пасмурным - ни звезд, ни луны, только мрачные тучи. Смотрел в небо и болтал ногами. Ужасная это привычка. Парень, .видно, невоспитан.
- Девятого давно не было? - спросил я.
- Девятого?.. - Он продолжал изучать небо. - Только что ушел.
- Неужели? - удивился я. - Ведь, кажется, это был четвертый?
- Девятый,- повторил мальчик.
- А ты какой ждешь?
- Третий.
- Да он же по той стороне ходит,- сказал я,- не знаешь, что ли?
- Знаю,- ответил мальчик.-Но я хочу ждать здесь!..
Я молча, подозрительно глянул на. него.
- Куда тебе ехать? - через мгновение спросил я.
- Домой,- ответил он.
- Знаешь, сколько сейчас времени?
- Конечно,- засмеялся мальчишка,- я вижу часы.
И он показал на столб напротив с электрическими часами, большая стрелка которых .каждую минуту, предварительно дрогнув, продвигалась вперед.
- Большая стрелка уже полкруга прошла,- сказал мальчик.- Хотите, вместе проследим, как она полный круг совершит?
- Ты учишься? - спросил я.
- Учусь.
- В каком классе?
- А вам-то что?!
Действительно невоспитанный малый. Такому бы не мешало, чтобы отец его на неделе разок-другой за уши оттрепал или, на худой конец, в углу бы подержал.
- Я вождь племени Шиу! - неожиданно сказал мальчишка.
- Не может быть! - улыбнулся я.
- Да-да! - настаивал паренек.- Положение было очень тяжелым. Майя захватили Чичен-Ицу и Ушмалу. Я, как потомок племени Шиу, вождь Ушмалы, поднял восстание и разгромил народ майя! Вот так-то!
- И теперь с удовлетворением рассказываешь об этом? - уже серьезно спросил я.