Тащи сюда гадюку и коробку с оставшимся магатонием, — попросил он. — Я коечто придумал.
Вапель откинул влажный полог и остановился, не решаясь войти внутрь. В шатре было тепло, мерцали лампы, пахло перебродившим соком и пряными коржиками.
Не топчись там, заходи, — бросил ир Керимон, поставив на пол полупустой бокал.
Я боялся помешать, суал.
Напрасно боялся. У тебя какие-то новости?
Плешивый клоун неловко переступил с ноги на ногу.
Нет, суал. Я хотел сказать… Мне жаль, что так вышло с вашим внуком-потомком.
То есть, ты хотел узнать, зол ли я на тебя? — усмехнулся старик.
Да, — Вапель прямо посмотрел ему в глаза. — Мне хотелось знать, имеет ли мне смысл пытаться вернуться домой, или меня все равно поймают и вздернут-повесят на ближайшей же березе.
Керимон достал из тумбочки второй бокал.
Будешь мервес? Вот и правильно, — он разлил сок и снова уселся на ковер. — Мой внук сам во всем виноват. Он был жаден, довольно жесток и не слишком умен — не самое хорошее сочетание. Персель получил по заслугам, и не будем больше об этом. В конце концов, у меня достаточно отпрысков и поумнее, чтобы не слишком горевать из-за кончины какого-то балбеса.
Опустившись на пол, Вапель сделал несколько глотков. Он даже не старался скрыть своего облегчения.
Что же касается твоего желания отправиться домой, — продолжал старик, — то у меня есть определенные сомнения. Или ты уже называешь Выжженное Логово домом родным?
Но, суал, — голос клоуна предательски дрогнул. — Я ничего не слышал о…
Не надо врать, не надо. Мне давно известно, что под личиной циркача скрывается не только шпион повелителя, но и наводчик некой группы воров. Не спорь со мной, у меня есть доказательства. Но зачем пускать их в ход?
И правда, зачем? — спросил Вапель, переходя от панического страха к вызывающей наглости.
Пока — незачем. Только пока.
В стену робко поскреблись, полог приподнялся, и в шатер нырнуло несколько солдат. Их плащи были насквозь мокрыми.
Они ушли, суал, — опасливо доложил Керимону командир поисковой группы, выступая вперед. — И Зодчий и этот, здоровый. Как в воду канули. Ни следов, ни запаха — ничего. В пещере нашли Журалиса, Ванила и Пачаля. Пачаль мертв.
Старик дернул плечом.
Кретины. Я же говорил, что Олегатор — могуч и очень опасен.
Командир замялся.
Похоже, что Пачаль умер от яда.
От яда? Что вы несете?
Да, суал. От укуса.
Керимон прошелся по шатру, остановился возле складного стола, заваленного катами из личного архива рокоссо.
Не понимаю. Действительно не понимаю.
Командир вытянулся в струнку.
Какие будут дальнейшие указания?
Сразу после того, как мы засекли световой сигнал, где-то в лесу произошло крупное преобразование магатония, — обращаясь больше к самому себе, проговорил старик. — Боюсь, что теперь они могут быть где угодно.
Что вы хотите этим сказать, суал? — спросил Вапель.
Я хочу сказать, что этот Зодчий силен. Слишком силен.
Сверху Эворихуаш был похож на огромную мозаику. Все цвета были очень яркими: озера — лучисто-синие, леса — ядовито-зеленые, глинистые берега рек — кирпичнокрасные, обрамленные золотыми песчаными косами. Кое-где мелькали деревушки, почти незаметно вплетавшиеся в пейзаж — группы желтоватых хижин, крошечные каменные домики с соломенными крышами; узкими лентами тянулись дороги.
Олег в который раз перекувырнулся в воздухе и громко выругался, но сильный ветер, непрерывно дующий на такой высоте, унес его слова.
Что ты сказал? — крикнул Литвинский. — Не получается?
Они летели на небольших пестрых ковриках с бахромой, напоминавших половички для вытирания ног. На одном из них был изображен вертолет с добродушной кукольной мордочкой, на другом — лоснящийся дирижабль.
Уже ничего, — проорал в ответ Олег. — Поначалу было гораздо хуже.
Длинный ворс ковриков обвязывался вокруг лодыжек, цеплялся за штанины, не давая упасть. Скорость была неизменной, направление менялось положением корпуса.
Не нагибайся слишком сильно — упадешь!
Ты не мог сделать один большой ковер, что ли?! Меня уже тошнит от этой болтанки!
Леонид попытался откинуть с лица спутанные волосы.
Материала не хватило бы! Потерпи! Скоро будем!
Где будем-то? — спросил Олег, сглатывая вязкую слюну. Он, наконец, научился удерживать равновесие, но по его напряженной позе было видно, как ему это трудно.
На рудниках!
А какого лешего мы там забыли?
Подумай сам!
Я не могу думать, меня мутит.
Понимаешь, мы слишком сильно выделяемся среди обычных людей. То есть, эльфов. Двух маскирующих накидок у меня нет, да даже если и были бы, — он замолчал, переводя дыхание. — На магатониевых приисках почти все будут иметь, мягко говоря, неординарную наружность. Там нас сложнее будет обнаружить.
Леонид описал в воздухе плавную дугу, подлетел к Олегу и взял его за плечо.