Бабы стояли кругом в одинаковых позах, скрестив руки на груди, все в платках, длинных одеждах, внимательно рассматривали меня, ожидали, пока встану. Встала, вытерла мокрое лицо ладонями, а ладони о мокрые штаны. Огляделась. Хмурых лиц или взглядов не было. Скорее интерес и участие. Знакомица тоже огляделась, как бы призывая к вниманию.
В общем-то данное собрание назвать просто бабами язык бы не повернулся. Это были опрятно одетые, ухоженные женщины старше пятидесяти. Под аккуратно завязанными платками угадывались модельные, хоть и старомодные, прически. Неброский макияж подчеркивал вкусы, настроения и характеры. Кухонные фартушки с рюшечками, кармашками и ручной вышивкой, у каждой на свой манер, чистенькие, будто только из-под утюга. Самая молодая из них спокойно расправляла прихваченное впопыхах полотенце. Видимо гонг оторвал от дел. Подозрительно покосилась в сторону торчащего из земли столбика. Да уж, гонг...
- Это Дарина, - представила меня присутствующим попутчица - Она из города. Хочет поселиться у нас на хуторе. Говорит надолго. Что скажете, бабоньки?
Женщины зашевелились, начали переглядываться, согласно кивать.
- Ну, коль решила пожить среди нас, пусть. Дело хорошее - громко сказала одна - Меня зовут Ольга.
Остальные загомонили, соглашаясь с ней. По очереди представились. Я старалась запомнить имена, но это было не просто. Последней назвала свое имя моя попутчица.
- Бабкой Марфой меня кличут. Я тут вроде как за старосту. Мужа своего покойного замещаю. Так что, все вопросы ко мне - обернулась в остальным - Где разместим ее, бабоньки?
- В доме Авдея и Матрены можно. Там удобно, да и в центре улицы. Будет на виду - подала голос Ольга.
- Нет, у Авдея крыша трухлявая - возразила та, что представилась Мариной - решали же, что подправить надо, а руки так и не дошли у мужиков-то. Осень не за горами, зарядят дожди, точно потечет. А что девка молодая, да еще и городская с этим сделает?...
- Да, у Авдея не стоит. Пусть селится в доме Матвея и Параськи. Там и горница светлая и комнат целых три...
- Тоже не особо. На отшибе же. Да и осыпь там пол-огорода завалила.
- Дом Настасьи и Ивана ей подойдет - решила бабка Марфа - Так и постановим. Пусть там и живет. Дети их уже лет пяток не показываются на хуторе. Видно и думать забыли про нашу глушь. Вот там пусть и селится.
Женщины согласно закивали, потянулись по дворам, на ходу переговариваясь о верном выборе старостихи.
- Пошли, Дарина, покажу где жить будешь - кивнула мне бабка Марфа, наклоняясь к моему рюкзаку.
- Ой, я сама! - спохватилась я - Он тяжелый!
Но было поздно. Бабка подхватила рюкзак подмышку, как недавно корзину с гусем и, также опираясь на клюку быстро засеменила по улице. Челюсть моя упала - бабка даже не заметила тяжести рюкзака. Я растерянно закрыла рот, пару раз хлопнула глазами, не скрывая удивления, послушно потопала следом.
* * *
Домик оказался неожиданно маленьким, аккуратненьким, ухоженным. Цветов все же не было. Плющ, кусты сирени и жасмина, плакучая ива у калитки. Терновник, смородина и малина вдоль заборчика усеяны поздними ягодами. Огромная айва, несколько яблонь, вишен и черешен за домом. Уютная маленькая беседка, заплетенная виноградом, с прозрачными бубушками на кистях. Странный, как не к месту, мангал внутри.
Марфа достала из кармана пять ключей. Одним открыла входную дверь. Жестом пригласила войти первой. Потоптавшись в нерешительности, я все же сначала буркнула ритуальную для такого случая фразу, которой обучена была с младенчества:
- Позволь Хозяин войти в дом и поселиться в нем, не потревожив духов прежних хозяев, живших в нем и не нарушив положеных законов - шагнула вперед.
Но войти первой в открытую дверь мне так и не удалось. Первым оказался белый пушистый котенок, прошмыгнувший под моей ногой с задраным победно хвостом и радостным мявом. Бабка Марфа странно посмотрела на меня, тихо спросила:
- Кошек любишь?
- Больших - хотела пошутить я, но наткнулась на острый взгляд, пришлось ответить серьезно - В общем-то ничего против них не имею. Кошки, как и люди, заслуживают то, что дают сами.
- Этот выбрал тебя сам - задумчиво сказала Марфа - И прибежал же откуда-то... На хуторе белых котят не было... И в дом первой не пустил. Сам вошел.
- Ну и что? Коты сам решают что, где и когда им делать.
- В том-то и дело, детка, в том-то и дело... сами... особенно этот...
* * *
Сквозь окна, поделенные на ажурные кусочки стекла деревянным переплетом, золотится свет заходящего солнца в маленьких чистых сенях с обычным умывальником, подвешенным на гвоздик и эмалированным тазом под ним. Чистое полотенце висит на гвозде рядом.
Большая комната с огромной русской печью по середине поделена на три части. Слева место для кухни-столовой. Вдоль стены с окнами рабочая стенка с газовой плитой, вытяжкой над ней и большим холодильником сейчас открытым настежь. Обеденный стол накрыт вышитой скатертью. Пустой вазон для цветов сиротливо стоит в центре стола. Дубовые стулья, украшенные такими же вышитыми накидками, окружили его тесным кольцом. Плетеные крючком из витых полосок отслуживших вещей дорожки прикрывают чистый пол. Такие же плела моя бабушка и учила меня, когда я была ребенком, награждая за помощь длинными волшебными сказками.
Справа была гостинная с мягкой мебелью, журнальным столиком, телевизором, старым приемником на ножках и огромными напольными часами. В углу стоял комод, а на нем небольшой пустой аквариум, фигурки из слоновой кости - приносящие счастье семь слоников один другого меньше или больше, как посмотреть, - и балерины из белого фосфора в разных позах танца.
Ажурные, вязаные тонким крючком, накидки, салфетки, скатерки, занавески украшали эту часть комнаты, хвалясь искусством жившей здесь прежде рукодельницы-хозяюшки.
Третья часть комнаты отделена двумя стенами с дверями. Заглянув туда, обнаружила уютную чистенькую спаленку с двумя окнами, занавешенными не только ажурными занавесками, но и тяжелыми шторами на старинных багетах. Железная двуспальная кровать аккуратно застелена белым покрывалом, расшитым разноцветными мулине павлинами и цветами. Подушенции, подушки, подушечки, подушунечки горкой сложены в изголовье одна на другой, прикрыты изящной накидкой. Шифоньер, он же платяной шкаф с огромным зеркалом на большой дверце уютно устроился в углу. Резной сундук, окованный замысловатыми завитушками тоже прикрыт накидкой, придвинут к шифоньеру. Нигде ни пылинки, ни соринки, ни паутинки, как это обычно бывает в домах, где давно никто не живет. Котяра удобно устроился на диване, тут же начал вылизывать лапы, будто это его законное место и он всю жизнь в этом доме живет.
Пока я осматривалась в своих новых владениях, бабка Марфа проверила шкафы с кухонной утварью, содержимое комода, заглянула в шкаф. Управившись, села к столу.
- Ну вот, Дарина, теперь это будет твой дом. Нравится тебе здесь?
- Да, очень. Только...
- Что 'только'?
- Хм... такое впечатление, что хозяева только что вышли из дома на несколько минут и вот-вот вернутся... Даже не по себе как-то... как будто бы вторглась без спросу в чужой дом... А давно они ... это... умерли? - запинаясь попыталась объяснить свои ощущения и мысли.
- Да, ты права. Есть такое впечатление - Марфа забарабанила пальцами по столу в раздумье - Здесь жили самые счастливые и любящие люди во всей округе. Настасья и Иван Громовы. Они родились на этом хуторе, здесь же поженились, Иван поставил этот дом. Всем миром ему помогали. Здесь родились их дети. Здесь они прожили всю жизнь и умерли в один день. Решили, что свое дело сделали, что пора уходить. Попрощались со всеми, вернулись домой, сели на диван, обнялись, да так и остались. Мы их утром так и нашли в обнимку на диване. Все верить не хотелось, что мертвые. Доктор из райцентра подтвердил смерть. Сказал, что у обоих просто в один миг остановилось сердце. Так и похоронили их в одной могиле. Это было десять лет назад.
- А дети?
- Хм... Дети... дети как дети. Поплакали на похоронах, погоревали тут положеных три дня и разъехались по домам. Через год собрались на поминки, но в дом так никто из них и не зашел. Даже ночевать не остались. Уехали сразу, как только на кладбище дань отдали. Потом были еще раз. Через пять лет после смерти родителей. И опять в дом не зашли. Старшая дочь так и сказала, что боятся заходить. Смерть, видите ли, у родителей странная была. А какая она странная-то? Они ушли из жизни по своей воле, по своему желанию. Не хотели пережить один другого, чтобы не мучаться в одиночестве, вот как я...
- Но здесь такой порядок и чистота...
- А это мы все следим, чтобы пустые дома не оставались без присмотра. Убираем по очереди. Твоя очередь убирать в таких домах тоже будет, коль собралась жить на хуторе.
- Да я не против - пожала я плечами - Если тут такой порядок, то буду рада помочь.
Марфа кивнула и встала, тут же поправив за собой накидушку на стуле.
- Вот, Дарина, - двинулась по комнате бабка Марфа, открывая по пути ящики и дверцы - в шкафах на кухне есть все: кастрюли, сковородки, посуда. В комоде постельное белье и прочие нужные вещи. Шкаф пустой. В нем только травы, чтобы плесень не попортила дерево, да древоточцы не развелись. Пользуйся всем, чем хочешь. Теперь это все тебе принадлежит. Пока ты тут живешь.
Она огляделась, обернувшись на пороге, остановила взгляд на мне:
- Если менять что-то захочешь и помощь нужна будет, говори, не стесняйся. Чем сможем, тем поможем. Главное, что теперь дом не пустой будет - вышла в сени и тут же вернулась - Да, и еще. На хуторе огород общий. Он в конце улицы. Там найдешь все нужные овощи, если готовить соберешься. Вода в колодце. Ведра за дверью в сенях. Коров у нас пять, козы в каждом дворе. Молоко пьем козье, из коровьего делаем сметану, масло и сыры. Куры у нас тут не считанные, утки тоже. Плодятся под каждым кустом и во дворах, и вокруг деревни, но далеко не уходят. Так что лови себе сама на бульон. Осенью птицу бьем, солим или коптим на зиму. Рыбы полно в озерке за огородом. Лишнее отвозим в город и продаем. Не бедствуем, как видишь, но и не жируем. Постепенно все сама узнаешь и всему сама научишься... Ну, ладно. Заболталась я тут с тобой, а у меня опара подходит. Сегодня моя очередь печь хлеб на всех. Пошла я...
Я выбежала за ней следом, крикнула с порога:
- Спасибо большое, баба Марфа! Вы не сказали ничего об оплате за дом!...