— Я пришла сама, шаман. И на Ингелиме. И на Чигир. Ты не забыл?
Потянулся навстречу, обнял, уткнулся лицом в волосы.
— Как я могу забыть, Ачаи?
Ехидный смех, цоканье языком:
— Эй, Волк, любить свою женщину будешь, когда я уйду.
— Извини, — бросил Ланеге без малейшего раскаяния в голосе, но отодвинулся, а потом и встал. — Ирена, давай все-таки сложим наконец эту штуку.
Взялись за углы, растянули, ленты внутрь, сложили.
Где-то я видела уже — эти ленты, они еще бились по ветру…
— Это сигнал, да? Воздушный змей, что ли?
— Именно. Пока дует ноа, он летит. Потом опускается.
— Что, сам?
— Сам.
Ирена с уважением посмотрела на сверток.
— Я сейчас, — сказал Ланеге и ушел в дом, унес змея.
Гость молчал, сосал трубку. Наконец произнес задумчиво:
— Ну что ж… — и замолчал снова.
Не выдержала:
— Скажи мне, охон-та… — спохватилась, добавила: — Прости, если невежлива.
Проворчал:
— Спрашивай.
— Охон-та, я рассорила его с Таурканом… я виновата… а он нужен людям…
— А люди нужны ему, — кивнул седой. — Ты виновата, Ачаи, да. И люди виноваты. И он. — Пыхнул трубкой. — И я. И Унке.
Хлопнула дверь. Ланеге опустился на прежнее место, притянул к себе Ирену. Спросил настороженно:
— Унке?
— Унке и ты, Волк. Ты напомнил ему об одной старой упущенной добыче.
— И?..
— И он решил, что именно этой приправы недостает в нынешнем супе.
Ланеге вскочил.
— Мне надо в Тауркан.
— Сиди, — покачал головой гость. — Забыл? Только если позовут. Никак иначе.
— Но она же…
— Если позовут. А если нет — значит, такова судьба.
Ирена встала тоже:
— Поедем, Ланеге. Мне тоже надо в Тауркан. Отвезешь.
Гость поднял голову, посмотрел на нее внимательно.
— Сегодня пятница, — пояснила Ирена. — Библиотека.
— С ума сошла, — сказал Ланеге. — После того, что было… да еще ноа… да Унке, который забрал свое… И все равно никто не придет, а если придут…
— Шаман, — вздохнула Ирена, — я сама боюсь. Но там книжки недоразобраны, и привезли двухтомник Зиберта, которым интересовалась Маргарита, вдруг она все-таки зайдет, а меня нет. И Кош там один, я беспокоюсь. Поедем. И… если ты меня привезешь, тебя увидят — и, может, позовут? Сюда ехать не решились, а ты вроде как случайно — сам… может, ты успеешь.
— Вот, значит, какие кувшинки цветут в моих водах… — задумчиво повторил седой. — Да. Признаю. Попробовать стоило. Ну что же — поглядим, что за побеги выбросит этот корень.
Наверное, она покраснела.
Поклонилась гостю снова.
— Извини, охон-та. Поедем мы.
Тот неспешно поднялся, поклонился в ответ.
— Интересно было посмотреть вблизи, да. Чистой воды тебе, Волк. И тебе, Ачаи. — И, рассыпаясь на глазах сверкающими каплями: — Занятные вы.
— Для меня честь… — начал было Ланеге.
Облако брызг рассмеялось и растаяло.
Плеснуло озеро.
— Я только возьму мешок, на всякий случай, — сказал шаман.
Ирена кивнула.