- Нефертити в мужской сорочке. Картина!
Она подняла на него глаза, не принимая его шутки:
- Доброй ночи.
- Спи, детка.
Он наклонился и поцеловал ее в лоб.
На балконе было совсем не холодно. Артем перекинул свои вещи через перила, блаженно вытянулся и стал глядеть вверх. Чернота подземелья нависла над ним.
- Юп! - позвал он шепотом.
Слева, за перилами, что-то мелькнуло.
- Вы довольны нами, Юп?
- Да, - так же тихо донеслось из темноты. - А вы?
- Вполне. Хотя вспоминать - это не такое уж легкое дело, как можно было ожидать.
- Ты жалуешься?
- Нет.
- Тебе еще что-нибудь нужно?
- Мне - нет. Но я боюсь, что для Дениз всего этого будет мало.
- Что же ей нужно еще?
- Игрушки.
- Хорошо.
Он заснул незаметно для самого себя и проснулся только тогда, когда рассвело. Он потихонечку оделся и перелез через перила на землю. Он уже собирался обогнуть дом и войти в него через дверь, чтобы таким образом бесшумно проникнуть в кухню, но в этот момент до него донесся приглушенный вскрик Дениз. Одним прыжком он перемахнул обратно через перила и ворвался в комнату.
Стопка плоских разноцветных коробок высилась от пола до самого потолка, а возле нее, голыми коленками на полу, стояла Дениз. Вся комната была затоплена какой-то золотистой пеной, и Дениз подымала эту пену и прижимала к своему лицу. При виде Артема она вскочила и, крикнув что-то на своем языке, подняла над головой столько этого прозрачного пенного золота, сколько могло удержаться у нее на ладонях; потом она закружилась, и медовые невесомые струи с шелестом обвились вокруг нее. Артем подошел, потрогал пальцами, - гибкая синтетическая пленка, усеянная бесчисленными блестящими пузырьками.
- Получила-таки игрушку, - добродушно проворчал он.
- Мой бог, "игрушку"! Вы знаете, что мне хочется сказать при виде всего этого?
- Знаю: о-ля-ля!
- Вот именно. О-ля-ля!
- Сказала бы лучше спасибо.
- О, это мне в голову не пришло. Я... un cochen de lait, свинка. Кто мне все это подарил?
- По всей вероятности, Юп.
- Откуда здесь негр?
- Почему "негр"? Это наш хозяин.
- Юп - имя для прислуги, а не для хозяина, разве нет? Но все равно. Она бросилась к балконной двери, распахнула ее и крикнула: - Мерси, мсье Юп!
- Ну вот ты и ведешь себя, как француженка из дешевого фильма: вопишь "о-ля-ля" и выбегаешь полураздетая на балкон.
Дениз только пожала плечами:
- А мсье Юп не очень стар?
- Кажется, не очень. Но хватит восторгов. Завтракать и - на работу.
- А когда будет... м-м... воскресенье?
- Считай сама, вчера был понедельник.
Дениз надула губки.
- Но, учитывая твой детский возраст и заботы по дому, я устанавливаю тебе рабочий день до обеда.
- О-ля-ля! - закричала Дениз. - Да здравствует безработа!
- Во-первых, безработица. Во-вторых, только частичная, а, в-третьих, ты с этим "о-ля-ля" уже пересаливаешь. Смотри, как бы я не поверил, что до сих пор ты притворялась и только при виде этих тряпок стала самой собой.
Дениз шевельнула ноздрями, как маленькая антилопа, и сердито заявила:
- Я буду одеваться.
- Понятно. Это значит, что я должен варить кофе. Но учти, что с завтрашнего дня ты будешь делать это сама - не в целях ликвидации безработицы, а на предмет привития трудовых навыков.
За завтраком Артему пришло в голову захватить с собой в беседку стопку бумаги. Рисовал он недурно, и дело пошло веселее.
- Среди древних наскальных рисунков центральной Африки встречалось изображение человека в прозрачном шлеме, см. рис. номер двадцать три. Правда, дальнейшие исследования показали, что это всего-навсего тыква, см, рис. номер двадцать четыре.
И все в таком роде.
А вечером, вернувшись в свой домик, он испытал легкое головокружение. Все стены, окна и двери были задрапированы серебристо-серыми, кремовыми и вишневыми тканями, на столе - хрустящее полотно, достойное банкета в Версале.
- Мсье Артем, я приглашаю вас на прощальный ужин в честь моего старого платья. Завтра я пойду на работу в туалете времен Империи.
- Тебе кто-нибудь говорил, что ты похожа на мадам Рекамье?