8. К.П. до 8-00 28.10.41 — Тетерев, в дальнейшем по дороге Глубокое-Шепелевичи, с 11–00 — Шепелевичи;
9. Ось связи — ось передвижения К.П.;
10. Мой заместитель — нач. штаба».
После отдачи боевого приказа Кононов, проверив, верно ли командиры сотен поняли его решение и точно ли уяснили поставленные им задачи, дал указания по взаимодействию, боевому обеспечению, связи, эвакуации раненных и больных людей и лошадей уточнив время выступления каждой сотни для выполнения боевой задачи, отпустил командиров сотен.
На следующий день к 5.30 часов утра сотни заняли исходное положение для атаки.
В 6.00 полк атаковал. Атака на рассвете для советского десанта была полной неожиданностью и ошеломляющей. Мортяновичи, Глубокое, Полесье и Шепелевичи к 8.00 были заняты. 1 и 2 сотни после короткого боя выбили «Штабную» группу из укрепленного лагеря и стали теснить ее в направление Полесье.
В 6.45 4 сотня атаковала Полесье. При чем командир командир сотни сотник Тихонов (Тихонов капитан и бывший авиадесантник Красной армии) демонстрируя главный удар с юга, предоставил противнику свободный выход на северо-запад. Это, как он потом объяснял, сделал для того, чтобы Полесская группа противника не пыталась уйти на юг или юго-запад, где она могла-бы соединиться со «Штабной» или «Лесной» группой. Кстати сказать, не многим из советских десантников вообще удалось уйти из Полесье.
В 10.00 «Штабная» группа, окруженная 1,2 и 4 сотнями в 1,5–2 км юго-западнее Полесье, перестала существовать. Комиссар отряда был убит, командира так и не нашли, по-видимому ему удалось скрыться. С «Лессной» группой бой затянулся почти до 13.00 и в него к этому времени были втянуты, исключая конвойную сотню, все наличные силы полка.
К 16.00 все было кончено Полк сосредоточился в Шепелевичи, где и стал на ночевку.
Противник понес большие потери.
Приводим краткий перечень потерь противника.
Убитых — 171, Раненых — 348, Пленных — 257, Станков. пул. — 10, Ручных пул. — 24, Винтовок — 356, Автоматов — 385, Ротных мином. — 21, Полевых телеф. — 5, Радиостанций — 1, Крестьянских телег — 15, Лошадей — 27, Немецкое обмундирование — 107 комплектов.
Освобождено из под ареста 159 лиц гражданского населения, главным образом мужского пола 17–45 лет.
В полку 29 убитых и 63 раненных.
После ночлега в Шепелевичи, утром 29 октября, полк выступил в Могилев.
30 октября хоронили павших в бою — рядовых казаков, урядников и офицеров. Это были первые жертвы полка. В 10.00 полк выстроен для последних проводов своих погибших друзей. Здесь же были и вчерашние «враги» — военнопленные, бывшие бойцы красного отряда «Белорусский патриот». Много пришло и гражданского населения. Гробы украшены венцами и цветами, на каждом гробу казачья папаха. Командир полка майор Кононов обратился с краткой речью:
«Родные казаки! Друзья-соотечественники! Перед нами лежат в гробах 29 героев, наших родных братьев. Они отдали свои молодые жизни в борьбе за светлое будущее нашей Родины. Мы должны, мы обязаны продолжать борьбу, несмотря ни на какие жертвы, до окончательной победы над красным спрутом. Наша борьба не из легких и не мало будет пролито нашей крови, не мало мы еще потеряем на бранном поле наших боевых друзей пока знамя действительной свободы взовьется над просторами нашей Отчизны. Мы глубоко и твердо уверены, что рано иди поздно это будет так!
Многие государства и народы, не зная коммунизма, протянули сейчас ему, в лице Сталина, руку помощи, но настанет час и им придется узнать, что предстанет из себя этот изверг человечества. Не дай Бог, чтобы это было слишком поздно! Коммунистические заправилы и их подпевалы орут на весь мир, что мы — казаки, изменники Родины, наемники Германии. Вот здесь стоят рядом с вами вчерашние красноармейцы и командиры Красной армии, еще вчера их заставляли защищать кровавый сталинский строй, а сегодня, как только предоставилась возможность, они с нами. Пусть у них спросят симпатии коммунистической системы, что такое коммунизм? Казаки никогда не продавались, не продаются и не будут продаваться, чтобы служить против интересов своей Родины, а тот, кто попытается купить казаков с этой целью — несчастен будет. Мы друзья всем тем, кто только поможет нашим народам освободиться от коммунизма. Правда, у некоторых «гастрономов» появился большой аппетит покорить эти народы, превратить дорогую нам Родину в свою колонию. Таким «гастрономам» мы скажем: господа, смотрите как бы не подавиться. Помните, что Россия — не Польша и не Чехословакия. Мы организуемся для кровавой борьбы не для того, чтобы из одного ярма влезть в другое.
Мои друзья! Наш путь один — жизнь или смерть.
Так лучше погибнуть в открытом бою против палача Сталина, чем в подвалах или лагерях НКВД. Наша победа безусловно будет зависеть от поведения немцев в отношении нашего измученного народа, а пока есть время и помощь Германии, как союзника все на борьбу с коммунистической диктатурой Сталина!
Вечная память нашим павшим, боевым друзьям! Их подвиг — это показатель решимости всего нашего народа и, прежде всего, казаков, авангарда, наших народов в борьбе с коммунизмом до полной победы над ним!
Слава светлому будущему нашей необъятной Отчизны!»
Похоронная процессия тронулась. Неслись над Могилевом траурные звуки похоронных мелодий. Под артиллерийские и винтовочные залпы гробы с первыми павшими героями опустились в землю…
Слушая речь Кононова многие присутствующие из мирного населения плакали.
В этот день был издан приказ: 28 октября — день первой боевой победы 102 полка — считать полковым праздником. Этот день и стал полковым праздником 102 Донского казачьего полка.
Кононов был прав, сказав 2 сентября 1941 г. в обращении к военнопленным: «Я не последний, таких как я будет много, формирования скоро начнутся по всему фронту».
Из вышеописанные мною событий, происходивших на Дону, Кубани, Тереке и Сев. Кавказе (южный фронт) читатель может найти подтверждение этим словам.
На среднем — центральном фронте творилась та же картина, т. е. стихийно стали образовываться добровольческие отряды из населения этих областей. А главным образом, из солдат и офицеров Красной Армии, сдавшихся или перешедших к немцам. Если другим командирам Красной армии не удалось, как Кононову, перевести свою часть в организованном порядке (о чем безусловно, многие из них мечтали, но в силу заведенной в Красной армии системы шпионажа это было совершенно невозможно. Случай с Кононовым единственный в истории 2-й Мировой войны) на сторону немцев, то они просто, не оказывая сопротивления немцам, сдавались со своими подразделениями в плен и как правило, многие из них тут же просили разрешение у немцев бороться против Сталина. Многие немецкие военноначальники, подобно ген. Шенкендорфу, охотно удовлетворяли просьбу советских командиров, в результате чего и появились добровольческие части, количество которых вскоре стало достигать 200 отдельных батальонов и полков, разбросанных по всему Восточному фронту. Немецкие командиры, увидев воочию с какой, яростью люди из СССР борются против Сталина, стали сами организовывать части добровольцев при своих полках, дивизиях, корпусах. Дошло даже до того, что многие немецкие офицеры, даже не ставя в известность свое старшее командование, обзаводились столь выгодной, а подчас и совершенно необходимой для них ротой или батальоном добровольцев. Тем более, что это достигалось совершенно легко и просто.
Если какому-нибудь немецкому командиру нужно было сформировать подразделение добровольцев при своей части, то он просто ехал в лагерь военнопленных и спрашивал кто желает идти бороться против Сталина. В то время картина была одна и та же во всех лагерях военнопленных: тысячные очереди стояли поджидая, когда подойдет очередь записаться в добровольческую часть.
(Все добровольческие формирования в начале войны — до смещения Гитлером главнокомандующего сухопутными силами фельдмаршала Браухича и начальника штаба генерал-полковника Гальдера, которые в значительной степени способствовали организации антисоветских вооруженных сил из народов СССР — не только широко допускались, но и поощрялись немецким командованием на Восточном фронте. После смещения их все ранее допущенные возможности организовывать эти силы, были ликвидированы Гитлером и его «маститым» министром по восточным дедам Розенбергом).
В тылу своего центрального фронту немцы, так-же как в казачьих областях, в каждом занятом ими городе, в каждой деревне и в каждом населенном пункте организовывали полицию из местных жителей, задачей которой являлись охрана и соблюдение порядка в городе или деревне. Численность этой полиции на всей занятой немцами территории достигала огромных размеров. Большой процент полиции состоял из красноармейцев и командиров Красной армии, которым удавалось избежать лагеря военнопленных и примкнуть к местному населению — «идти в примаки» — появилось народное выражение. Эти люди присоединялись к семьям местного населения и начинали заниматься хозяйством (многие женились), но как только объявлялся набор в полицию, многие из них охотно вступали в ее ряды. Вообще, полиция, организованная немцами на занятой территории СССР, состояла на 90 % из бывшего кадрового состава Красной армии. Эти полицейские силы, созданные немцами, могли в любой момент, при желании последних, стать грозной вооруженной силой в борьбе против Сталина, но гитлеровцы этого, конечно на желали.
В первые дни войны население центральных областей СССР, так-же как и в казачьих областях, принимало немцев, как освободителей от Сталинского террора и с цветами и традиционным русским «хлебом-солью» встречало немецкие фронтовые части. Последние вели себя сравнительно не плохо и население радушно принимая их, помогало им во всех их повседневных нуждах. Если немецкие солдаты приходили с фронта на отдых в населенный пункт, то население проявляло всяческую заботу о них, старалось показать свое русское гостеприимство и отзывчивость. Подтвердить эти слова может каждый немецкий солдат, побывавший на Восточном фронте.
Поведение бойцов, командиров Красной армии и вообще всего населения СССР привело к полной растерянности Сталина и его опричников. Никакой террор, никакой, созданным ими аппарат насилия, не могли больше заставить народ защищать их преступную власть.
Массовую сдачу в плен и перебежки к немцам вообще ничем невозможно было приостановить. Казалось крах Сталину был неминуем. Но если Сталин не мог найти способ заставить народ воевать за свою власть, то этот способ нашел и использовал в полной мере его кровавый соратник Гитлер. Приказ № 2/25 вошел в силу и начал твориться «ужас и бестолковщина». (См. фотокопию из дневника Кононова).
Фотокопия из дневника И.Н. Кононова.
За фронтовыми частями немцев в центральные области СССР пришла гитлеровская администрация. Последняя вела себя по отношению и населению во много раз хуже, нежели в казачьих областях или на Северном Кавказе. Начался массовый расстрел мирного населения. За одного убитого немца выстраивали 300 человек мирного населения и публично всех расстреливали. Сталин заслал своих фанатиков в тыл к немцам и те ночью нападали на отдельных немцев и убивали их; наутро немцы приступали к расстрелу мирного населения — сто за одного. Этот способ, использованный Гитлером, принес Сталину желанный результат — население оккупированной территории нахмурилось и отвернулось от немцев. Последовавший приказ Гитлера всех военнопленных, приставших на жительство к мирному населению арестовать и отправить в лагерь военнопленных — ухудшал положение. Эти люди, боясь попасть за проволоку, где их ждала смерть от голода, стали бежать в леса и присоединяться к советским десантам, создавая отряды партизан. Описать ужасную картину смерти от голода в лагерях военнопленных нет ни сил, ни слов. Есть русская поговорка: «Сытый голодному не верит». И тот, кто не испытал на себе мук от голода, никогда не поймет этого полностью.
Те советские солдаты и офицеры, которым чудом удавалось бежать из лагерей военнопленных и перебраться к своим, рассказывали о всех преступлениях творимых гитлеровцами на оккупированной территории СССР. Это и именно это заставило народы СССР взяться за оружие. Сталинской пропаганде, трубившей о преступлениях немцев, народ не верил, но своим братьям-советским солдатам, которые перед этим сами добровольно сдавались в плен к немцам в надежде на спасение от разгула сталинского террора, народ не имел оснований не верить. Народ поверил, ощетинился и принялся воевать. Гитлер и все его нацистские политиканы, ни во что ставившие боеспособность и силы народов СССР в начале войны, когда народ сдавался в плен, встретились с боеспособностью и настоящими силами народов Советского Союза после вышеописанных событий. Немецкая армия, беспрепятственно шагавшая но территории СССР, была остановлена и началось советское контрнаступление. Немецкий генерал Курт фон Типпельскирх, написавший книгу «История Второй Мировой войны» — доказывает в этой книге, что немецкая армия потерпела поражение в Советском Союзе в силу того, что Гитлер был несогласен с планом главнокомандующего немецкой армии ген. фельдмаршала Браухича, в котором намечался главный удар на Москву и будто-бы этим ударом была бы ликвидирована вся советская армия. Гитлер отклонил этот план и приказал сначала забрать юг — Крым и Кавказ, чтобы отнять у русских нефть и на севере — Ленинград, чтобы соединиться с финнами.
Это мнение Типпельскирха не выдерживает никакой критики, а лишь подтверждает полное непонимание (или нежелание понимать) истиной причины поражения немецкой армии. Типпельскирх так-же пишет, что благодаря не совершённому во время удару по Москве русские выиграли время и подтянули большее, хорошо вооруженные силы и перешли в контрнаступление. Читателю понятно, что если бы гитлеровская нацистская политика не заставила своим террором народы СССР воевать, то все эти большие и хорошо вооруженные силы, подтянутые к Москве, не оказали бы никакого сопротивления и продолжалась бы массовая сдача в плен к немцам, как это было в начале войны, когда народы Советского Союза еще не знали истинной цели Гитлера и встречали немецкую армию с цветами и русским «хлебом-солью». Но при наступлении немцев на Москву этого уже не было и если немцам удавалось кое-где продвинуться вперед, то население встречало их со страхом и ненавистью. «Унтерменши» не хотели, больше переходить из одной кабалы в другую, оскорбляющую их национальное чувство.
Сталин и его опричники были спасены за спинами народов СССР. И если народы СССР обязаны поставить памятники своим национальным героям, то Сталин и его опричники обязаны были поставить памятник своему спасителю-преступнику Гитлеру. Он, и только он, спас их от неминуемой гибели.
Пусть кто-нибудь докажет, что это не так!
После всего сказанного выше, читатель может себе представить в каком положении очутилось освободительное движение народов России в те дни ужасных событий. В какое положение попали создатели этого движения, в частности Кононов и многие другие, ставшие на путь организации освободительной борьбы.
Из приказа № 2/15 было видно, что Гитлер не желает организации освободительного движения народов России и в самом начале пресекает его.
Кононов, после долгих мучительных размышлений приходит к решению продолжать борьбу при всех обстоятельствах. В душе теплилась надежда, что все ухудшающееся положение на фронте принудит Гитлера прибегнуть к решению разрешить организацию анти-сталинских сил из народов СССР. (Этой надеждой жили все ставшие на путь открытой борьбы против Сталина, включая и честных коммунистов верующих в идею Маркса и считающих Сталина компроментатором — врагом этой идеи. Об этих людях я скажу ниже).
Генерал Шенкендорф продолжал под свою ответственность помогать, не смотря на то, что Гитлер, не считаясь ни с чем, немедленно смещал с должности любого, кто был несогласен с его директивами. Из приказа за № 503 записанного Кононовым в его дневнике читатель видит, как ген. (см. фотокопию) Шенкендорф, рискуя своим положением, отправляется лично сам к «грозному» Фюреру и буквально упрашивает оставить часть Кононова нетронутой, охарактеризовав последнего, как исключительно талантливого организатора и военачальника. Гитлеровцы с трудом согласились, но реорганизовать полк в батальон все-же приказали. Полк в это время насчитывал 2000 чел., по сути это были два конных полка, а именоваться стал 600 казачьим донским батальоном.
1-го февраля 1942 г. в 600 казачий донской батальон прибыло пополнение в 1000 казаков.
Ген. Шенкендорф приказал отобрать из них людей для танкового казачьего батальона. Пройдя учебу он, как прекрасная боевая единица был готов к концу мая 1942 г. и направлен на фронт, где вошел в подчинение 3-й танковой немецкой армии, которая вела бои под Великими Луками. Этот батальон получил наименование — 17-й танковый казачий батальон. В боях против советских войск казачий батальон удивлял немецкое командование своей боеспособностью и отвагой. 600-й казачий донской батальон продолжал пополняться и вел беспрерывную учебу. Временами его бросали на фронт: под Великие Луки с 15 мая но 20-е сентября 1942 г., под Смоленск с 22 октября 1942 г. по 4-е апреля 1943 г. и беспрерывно вел бои с десантами и советскими партизанскими отрядами, которых советское командование забрасывало в большом количестве в белорусские леса. В общей сложности 600-й казачий Донской батальон с 28 октября 1941 г. по 10 июня 1943 г. дал больше 50-ти больших и малых боев советским частям, не имея ни одного боевого поражения.
За это время Канонов 12 раз награждается боевыми орденами и производится в чин подполковника.
В начале 1942 г. в часть Кононова начали прибывать старые эмигранты из Югославии, Болгарии, Франции и др. государств. Первая группа прибыла в составе 12-ти человек офицеров. Во главе этой группы был майор Александр Николаевич Пуговичников (полковник Русской Императорской армии), человек исключительно воспитанный и порядочный, Кононов назначил его своим заместителем.
Группа прибывших русских офицеров из Югославии привезла с собою наказ о боевой дружбе русских эмигрантов с казаками 102 Донского казачьего полка в совместной борьбе с большевиками. Они так-же принесли в дар полку образ Божией Матери (этот образ сейчас хранится у ген. Кононова) и в дар командиру полка кубанскую шашку с надписью на ней: «Герою-казаку майору Кононову И. Н. от казаков-эмигрантов в Югославии». Подарки сопровождались теплым письмом Кубанского Атамана ген. — майора В. Науменко.