Утром 22 ноября 1942 г. Кононов был вызван в штаб танковой армии, где получил следующий приказ: «Нашей авиацией установлено сильное движение обозов и артиллерии противника на запад перед фронтом армии. Есть предположение, что противник усиленно готовится к контрнаступлению. Необходимо сведения авиации уточнить наземной разведкой, в течении ближайших 3-х дней, т. е. 23, 24 и 25 ноября. Выполнение данной задачи поручено Вам».
Получив приказ Кононов прибыл на место расположения своих подразделений. Вызвав командиров 1-й и 6-й сотен, Кононов посвятил их в данную ему задачу.
Командир 1-ой сотни, сотник Сидоров (бывший старший лейтенант Красной армии), выслушав Кононова, коротко ответил: «Сделаем, Батько». Командир 6-й сотни, хорунжий Денисенко, молча вытянулся.
Тут-же Кононов отдал им нижеследующий приказ:
1. Сегодня в 20.00 20 км южнее Великие Луки 1-я и 6-я сотни будут пропущены через линию фронта.
Задача:
а) Пройти в тыл противника на восток 20–25 км, на своем пути установить наличие укрепленных рубежей, расположение тыловых учреждений и штабов противника.
б) Установить цель большого движения автотранспорта и обозов противника.
в) Обязательно захватить пленных (достать «языков»).
2. Срок действий: начало 20.00 22.11.42, конец — 1.00 25.11.42.
Проходить при возвращении линию фронта на том же участке, где и выходили. При подходе к нашей линии дать три серии красных ракет.
3. 1-й и 6-й сотням действовать под командованием командира 1-й сотни.
В разведку отобрать по 60 человек из каждой сотни самых выносливых и подходящих для этой цели казаков.
Одеть красноармейские шапки со звездами, теплые ватные фуфайки и брюки; сверху белые халаты. Продовольствие — на 3 дня.
Вооружение: автоматы, ручные гранаты и на группу 10 чел. 1 ручной пулемет.
Никаких документов не брать.
4. В деревнях не ночевать и не делать привалов. Движение не по дорогам. В бой с крупными войсковыми частями противника не вступать.
5. Отобранных для разведки казаков хорошо проинструктировать.
6. В 17.00 сегодня всех отобранных казаков построить для осмотра мною.
Получив приказ сотник Сидоров немедленно приступил к действиям. Отобранные люди были хорошо проинструктированы и подготовлены к выступлению. Командиры отдельных групп изучили местность на картах. В 17.00 отряд в 120 человек был выстроен для осмотра.
Осмотрев выстроенных казаков, Кононов сказал:
«Родные мои сыны! Сегодня вечером я вас отправляю в «гости к Еське Сталину». После визита через несколько дней жду вас с успехами. Будьте везде и всюду осторожны, внимательны, дисциплинированны, инициативны и смелы. Раненных и убитых не бросать. Если кто попадет в трудную и сложную обстановку, не теряться — такого в жизни нет положения, чтобы казак не вышел из него. Преданность и помощь один другому — наш основной казачий закон!
В добрый путь, мои славные орлы!»
Кононов, говоря с казаками, обычно всегда шутил, но и в шутке чувствовалось строгое безоговорочное приказание. Так было и теперь. В словах в «гости к Еське Сталину» чувствовалась шутка и строгий приказ.
В 20.00 22-го ноября 1942 г. отряд под командованием сотника Сидорова был пропущен через линию фронта.
Долго смотрел вслед своим славным сынам Кононов; смотрел и видел, как каждый из них смело и твердо пошел на смерть за волю и лучшую долю своего народа. Беспрерывный гул артиллерии гремел по всему фронту. Зарево пожарища горящего леса издалека тускло освещало мрачную линию фронта. Под смертельный пушечный разговор двинулись сыны казачества в дальний и трудный путь…
Бывалые казаки были подобраны в разведку, да и бывалый командир вел их. Под самым носом советской обороны проползали казаки, как тени. Этому искусству много научились в кадровой, но еще больше, от рождения: от поколения в поколение передавалась, всасывалась к кровь казачья сноровка. Ни в какой академии ее не преподают, а лишь веками она вырабатывалась в этом, без конца воинствующем народе.
На следующий день в 7.00 в назначенном пункте собрались все отдельные группы. В одной группе было 2 человека легко ранены. Однако группа себя не обнаружила. Очевидно из советских дзотов стреляли наугад, в темноту. Раненный в руку Севастьянов все время шутил над Солтыковым, раненным в мягкое место: «Эх, ты, казак, голову спрятал, а ж… забыл, вот тебе краснюки и влепили, по делу, стало быть». «А что руками размахался, молчал-бы уже — Аника-Воин», — парировал Солтыков.
Очутившись в глуши леса и среди сугробов снега казаки чувствовали себя, как дома. Начались шутки и разговоры. Командиры отдельных групп доложили Сидорову обо всем замеченном на их пути. Сидоров приказал расположиться на отдых и сделать из веток деревьев шалаши. Сразу же была организованна круговая оборона. Выставлены часовые. 12 ручных пулеметов смотрели во все стороны от казачьего бивака.
Из менее уставших людей, по 5 человек в группе, была пущена в 4-х направлениях разведка. В 9.00 разведка вышла; им было приказано вернуться к 16.00. Все остальные отдохнули, подкрепились едой и обогрелись у костров. К 16.00 разведка вернулась. Одна из групп доставила 3-х пленных. Один был связной из штаба 46-й стрелковой дивизии. Связной вез приказание командиру саперного батальона. В приказании было указано о минировании на фронте одного участка. Пленный доложил, что штаб 46-й дивизии находится в лесу, в землянке, обнесенный в 3 ряда колючей проволокой. Проволока минирована, имеется только 4 прохода, штаб дивизии хорошо охраняется. Два других пленных, были шоферы из 27-й танковой бригады, везли бензин. Пленные шоферы сообщили: штаб 27-й танковой бригады находится в 400–500 метрах от штаба 46-й стрелковой дивизии, тоже хорошо охраняется (места штабов Сидоров уточнил на карте).
Остальные группы донесли, что дорога из Витебска на Великие Луки тщательно охраняется. Восточнее ее, в 150–200 м, строятся саперами дзоты. В тылу советского фронта много построено коллейных путей с тыла к фронту. Очевидно, каждый полк имеет коллейный путь. Все они охраняются слабыми патрулями. По этим дорогам изредка ходят машины — больше работает гужевой транспорт. Подводы ходят группами от 30-ти до 60-ти единиц. Везут на фронт продовольствие, огнеприпасы, обмундирование и людское пополнение.
Вечером 23.11.42 г., Сидоров решил атаковать советский транспорт следующий на фронт. Весь отряд выступил. По пути неожиданно были схвачены двое красноармейцев — конвоиры, которые гнали в совхоз им. Сталина, где находился корпусной Воентрибунал, красноармейца-дезертира. Узнав от пленных пароль, Сидоров решил немедленно захватить трибунал. В 23.00 достигли совхоза им. Сталина. Головной казачий дозор заметил у входа в совхоз часового. Сидоров приказал окружить совхоз. Подойдя небольшой группой казаков к часовому, ответив на пароль, Сидоров спросил: «Кто здесь ночует? Я старший лейтенант Громов, иду с ротой на фронт и хочу здесь переночевать». Увидев перед собой командира, красноармеец доложил: «Никто не ночует, товарищ командир. Здесь находится военный трибунал, сейчас, как раз, идет суд». Сидоров: «Да тут их наверное так много, что нам и переночевать негде будете. Часовой: «Да нет, что вы? Тут только наша охрана, да арестованных с полсотни, вот это и все. Все эти хаты пустые, тут не только ваша рота, а и добрый полк разместится». Как только он это сказал, Сидоров направил на него пистолет к сказал: «Если будешь кричать, застрелю на месте. Мы, казаки, воюем против Сталина и советской власти». «А чего я кричать буду? Дурак я, что-ли?» — сказал красноармеец. В это время казаки отобрали у него автомат и сняли пояс. Сидоров приказал ему следовать за собой и показать где находится охрана, где находится Трибунал и где сидят арестованные. Он все охотно исполнил.
Для захвата противника врасплох Сидоров выделил из отряда 3 группы: первой группе (во главе с ним) захватить суд; второй группе, во главе с унтер-офицером Перкун захватить охрану; третьей группе, во главе с хорунжим Денисенко, освободить арестованных. Все три группы должны были действовать одновременно, по условному знаку. «Наш пароль — «Москва», — сказал Сидоров, сейчас каждая группа должна приближаться к своей цели и, как только я зажгу пучок соломы, сразу приступайте к действиям. Стрелять запрещаю, применяйте холодное оружие. Действуйте ловко и без звука. Всех пленных сводить к дому, где идет суд».
Через несколько минут загорелась солома. Со своей группой Сидоров подошел к дому, где шел суд. Окружил дом. В доме окна были изнутри закрыты одеялами, в щели просачивался свет. С шестью казаками Сидоров прямо направился ко входу в дом. При входе в дом стояло двое часовых. (Внутри стояло еще двое). Сидоров быстро подошел к часовому и сказал: «Я старший лейтенант Громов, прибыл с приказаниями к прокурору». Часовые пропустили. В это время казаки направили на них автоматы и разоружили. Войдя в зал, Сидоров сразу скомандовал: «Руки вверх! Арестованные, ложись!» Автоматы были направлены на судей и часовых. Все они без звука выполнили команду. После разоружении Сидоров приказал всем снять пояса, расстегнуть брюки и держать их правой рукой, чтобы не упали, а левую руку заложить за голову и не разговаривать между собой. Все команды выполнялись четко.
Подсудимым, которых было 9 человек, Сидоров сказал: «Вы, друзья, именем народа освобождаетесь из под суда. Между собой не говорить. Следуйте за нами».
В это время, унтер-офицер Перкун со своей группой казаков подошел к дому, где беспечно спала охрана. У двери стоял дневальный, покуривая самокрутку. Укрывшись одним из домов Перкун приказал своим казакам незаметно подкрасться и окружить дом, а сам с пятью казаками вышел на дорогу и прямо направился к стоящему дневальному красноармейцу. Двое казаков спрятали под одежду свое оружие и сняли белые маскировочные халаты, Перкун и двое других казаков вели их вроде как под арестом, наставив на них автоматы. Как только вывернулись из-за угла дома, где стоял дневальный, Перкун сразу, обращаясь к последнему, спросил: «Товарищ боец, где здесь военный трибунал находится?» — «А вам чего надо?» — «Да вот двоих арестованных пригнали, велено мне их в трибунал сдать». — «Подожди-ка, сейчас». Красноармеец спустился с крыльца, подошел к Перкуну и указывая автоматом, сказал: «Вона, видишь, стоить хлев, как дойдешь до няго, сворачивай направо, пройдешь метров двести и увидишь большой дом, вот енто тибе и трибунал будя, зараз как раз там суд идет». — «Спасибо, товарищ, — поблагодарил его Перкун, — нам бы потом, как сдадим арестованных, переспать где-нибудь надо, не найдется ли у вас место для нас?» — «Не, у нас не буде, нас тута двадцать человек охраны, все в одном доме спим. Вы лучше на обратном пути зайдите к нашему лейтенанту, он вас определит. Он тута с нами в одном доме спит». В это время Перкун достал сигарету и попросил у него прикурить. Красноармеец повесил на плечо автомат и стал искать в карманах спички. Перкун подал знак и казак, стоявший позади красноармейца, сдернул с него автомат. Перкун, наставив на него свой автомат, приказал: «Ни звука, застрелю на месте!» Тот молча повиновался.
Узнав от пленного, что лейтенант спит в отдельной комнате, Перкун подошел к окну и тихонько постучал. «В чем дело?» — «Товарищ лейтенант, вас прокурор вызывает». Через минуту в дверях показался лейтенант застегивающий на ходу мундир. Перкун наставил на него автомат: «Ни звука». Двое казаков, стоявших по обе стороны двери, схватили его под руки. Зайдя с казаками в коридор, Перкун осторожно приоткрыл дверь. В большой комнате горел свет. На нарах, в одном белье, слали красноармейцы. Все оружие было аккуратно сложено у стены. Быстро войдя в комнату вместе с казаками и заслонив собой оружие, Перкун скомандовал: «Встать, руки вверх! Кто произнесет лишь одно слово, застрелю на месте. Быстро одевайтесь!» Перепуганные красноармейцы молча исполнили приказание. Забрав оружие и построив пленных, казаки повели их к дому, где шел суд.
В это же время третья группа казаков, под командованием хорунжего Денисенко, подошла к дому, который служил тюрьмой. В отдельных комнатах сидели приговоренные к расстрелу; осужденные в штрафные батальоны сидели вместе со всеми другими.
Подкравшись к тюрьме, Денисенко увидел, что она окружена забором и колючей проволокой. У ворот стоял часовой. Денисенко снял с себя белый халат и велел сделать то же двум казакам. Затем приказал вести его, как арестованного, в тюрьму. Всем остальным казакам велел подкрасться со всех сторон и окружить тюрьму. Спрятав оружие, Денисенко, сопровождаемый двумя казаками с наставленными на него автоматами, прямо по дороге пошел к стоящему у ворот тюрьмы часовому. Часовой увидел обычную картину — ведут из под суда приговоренного. Подойдя к часовому вплотную все трое направили на него оружие.
Взятый в плен часовой сказал, что внутри дома, в коридоре у двери есть еще двое часовых. В это время вся группа Денисенко вплотную окружила тюрьму. Взяв с собой четырех казаков Денисенко вошел во двор тюрьмы и направился в дом. Распахнув дверь, сразу скомандовал: «Руки вверх!»
Часовые, увидев направленные на них пять автоматов молча исполнили приказание. Забрав у них оружие, Денисенко приказал им открыть дверь, где сидели заключенные. Обращаясь к заключенным Денисенко сказал: «Дорогие братья! Мы, казаки, боремся против советской власти. Именем народа вы освобождаетесь. Следуйте за нами».
В течении одного часа все группы собрались в назначенном месте.
Среди освобожденных из тюрьмы красноармейцев, было трое командиров. Один из них капитан, Василий Иванович Леонтьев. Капитан Леонтьев в одном из горячих боев под Великими Луками застрелил своего комиссара, который постоянно мешал ему командовать батальоном. Военный Трибунал за этот поступок приговорил капитана Леонтьева к расстрелу.
Сидоров назначил капитана Леонтьева командиром взвода, который был тут же создан из освобожденных красноармейцев.
Окончив эту операцию, Сидоров ушел в глубину леса на 10 км в сторону фронта. На другой день пополудни напал на обоз 10-й стрелковой дивизии. 60 повозок с огнеприпасами и продовольствием сжег. 22 человека взял в плен. В этом бою было убито 5 казаков и 8 ранено, в том числе и хорунжий Денисенко. Убито красноармейцев более тридцати. Убитых казаков и красноармейцев похоронили в глуши леса.
Ночью, того же дня, Сидоров двинулся к линии фронта. Через густой лес, подойдя вплотную к передовой позиции красных, Сидоров разделил отряд на 5 отдельных групп. Каждая группа должна была переходить фронт на намеченном для нее участке. Сам Сидоров остался с группой, которая охраняла пленных, причем взвод капитана Леонтьева, получив оружие помогал ей в этом.
По замыслу Сидорова каждая группа должна была занимать назначенные дзоты красных самостоятельно. Последнее было сделано с необыкновенной ловкостью и хитростью и явилось совершенной неожиданностью для красных. Смелый, доходящий до дерзости, поступок Сидорова, удивлял впоследствии командование немецкого центрального фронта, который пересказывался сотни роз солдатами и офицерами немецкой танковой армии, оборонявших участок фронта под Великими Луками.
В 21.00 24.11.42 все 5 групп подошли к намеченным советским дзотам. Перед этим три казака, посланные для добычи языка, привели красноармейца, который, будучи связным, шел на передовую с приказанием из штаба своей части.
Узнав от пленного пароль и все подробности расположения советской передовой. Сидоров уже больше не сомневался в успехе.