Конечно власти стараются глушить такие передачи, но в современном мире с развитием интернета, если ты хочешь что-нибудь сказать — ты это скажешь. И по всему миру проносится этот безумный клич.
— ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ!!! — кричат с экранов и из динамиков радиоприемников.
— ПРИСОЕДИНЯЙТЕСЬ!!! — кричат безумные проповедники сэтанизма на улицах.
Но не это дает больше всего результатов. Это слово слышат в своих головах миллионы людей по всему миру. Это слово приходит в их снах. Это слово произносит холодный голос посланца Сэта. И он, ломая мораль и веру, крушит все правила и заповеди. Тысячи людей по всему миру уже сошли с ума от этого монотонного голоса. И они берут оружие и идут на улицы. Они убивают. Они насилуют. Они веселятся!
Так продолжалось три дня, пока правительство Америки не приняло решение взять Нью-Йорк штурмом. Почти миллион солдат армии США вошел в город, и начал его зачистку. Это было страшное зрелище. Последователей Эвана убивали тысячами — солдатам был отдан приказ уничтожить всех сэтанистов в городе. Но и Эван не спал. На второй день после своего явления он пришел к Эмету, и провел ночь с ним, а потом приказал ему уезжать их города. После долгих пререканий Эмет согласился. А когда в город вошли войска, Эван пошел их убивать. Вот ты спросишь Давид, сколько может убить один человек? И в этом случае ответом тебе будет — тысячи и даже сотни тысяч.
Все последователи Эвана засели в городской ратуше, и отстреливались, а Эван убивал. Как можно победить бессмертного человека способного поднять небоскреб? Никак. Эван действовал медленно, но методично. Он в одиночку перебил половину того миллиона солдат которые пришли в город. И они отступили. Всем было ясно, что если так продолжится то антихрист просто убьет всех. Армия отступила, под улюлюканье последователей Сэта. И опять по стране и миру прокатилась волна агитации. Правда теперь каждый из выступавших буквально надулся от собственной важности, и говорил с людьми как с глупым быдлом. Теперь они уже не упрашивали вступить в армию Эвана — они угрожали смертью каждому, кто не присоединится.
— Присоединяйтесь пока мы не пришли за вами! — кричали с экранов.
И впервые с момента прихода Эвана в Нью-Йорк люди хлынули в него, а не из него. Теперь армии приходилось не столько удерживать людей внутри, сколько не дать им пробраться в город.
И вот, спустя неделю с тех пор как Эван разрушил храм, он покинул город. Но теперь он был не один. Не менее миллиона последователей шли вместе с ним. Они разметали армию попытавшуюся их остановить, и вышли из города. Кстати об армии. Такого дезертирства Америка за всю свою историю еще не знала. Фактически половина солдат сбежала или присоединилась к армии антихриста прихватив с собой оружие. И поэтому Эвану не стоили большого труда уничтожить еще тысячи и обратить остатки в бегство. Это было просто, как просто было в городе. Эван оставлял Нью-Йорк в пылающих руинах. Теперь его целью стал Вашингтон.
Армия не просто шла, естественно почти все были на машинах. Эван четко следил за воздухом, но самолетов там не было. Эта толпа убийц росла как снежный ком и к Вашингтону подошло два миллиона последователей Эвана. Шел десятый день его явления миру. Эван не спешил и, несмотря на небольшое расстояние, шел к столице три дня.
Столица США встретила их пустыми улицами. Большинство жителей ушли, но были и такие кто выползал из темных углов и подвалов, чтобы присоединиться. Вечером десятого дня Эван сел на принесенное с собой кресло в овальном кабинете. Старое кресло президент забрал с собой. И когда он, закурив, окинул своим холодным и безразличным ко всему взглядом Капитолийские холмы из окна, до него донеслось странное завывание. Это было похоже на звуки пожарных сирен, но эти звучали громче и в более низкой тональности. Эван улыбнулся. Он точно знал, что это значит. Все шло по плану.
Ну что же Давид, настало время опять покинуть Эвана, и ненадолго перенести свой взор в штат Арканзас. Не многие знают, что именно здесь находится совершенно секретный буккер, где и расположилось правительство США во главе с президентом. Мистер президент сидел на прихваченном из Овального Кабинета кресле, как раз в тот момент, когда Эван и его люди входили в его столицу. На последних выборах президент победил безоговорочно и теперь думал о том, что следующих может и не быть. Из Вашингтона он улетел еще вчера, после того как на него напал собственный секретарь. Президент знал о том, что тот слегка увлекается педофилией, но закрывал на это глаза, потому как работник он был отменный. И он никак не мог предположить, что зов Эвана сведет его с ума. Президент чудом остался жив.
Служба безопасности настояла, чтобы президент уехал из столицы. Пришлось согласиться. Единственная вещь захваченная с собой из Белого Дома, было его кресло. Мысль о том, что Эван усадит в него свою задницу, приводила его в бешенство. Конечно была вывезена и семья лидера этой страны, но не вся. Огромным ударом для президента стал побег его семнадцатилетнего сына. Он оставил только записку, на которой было всего одно слово: "Присоединяйся!". Президент до сих пор не мог отойти от этого, но дела страны были важнее. Он прекрасно понимал, что теперь его собственный сын стал его врагом. И не просто его врагом, а врагом всех хороших людей, и всего во что президент искренне верил. И теперь он собирался сделать то что должен был.
В данный момент президент сидел в большом зале за круглым столом и огромным экраном, на котором он видел лица двадцати лидеров "Большой двадцатки". Весь мир с ужасом смотрел на то, что происходит сейчас в столице США, и все ждали от президента решительных мер. За круглым столом сидели министры и представители конгресса.
— Я хочу знать положение вещей сейчас? — усталым голосом сказал президент. Он не спал уже более суток. — Что происходит в моей стране?
— Позвольте мне мистер президент. — поднялся со своего места министр обороны. Это был его звездный час. Такой власти не могла дать ни недавняя война на ближнем востоке, ни борьба с терроризмом. Теперь в руках этого сурового негра сосредоточилась такая сила, что она пьянила. И еще его расстреляли бы на месте, если бы узнали что вот уже десять дней он слышит в голове: "Присоединяйся".
— Конечно, говорите.
— Положение критическое мистер президент. Эти, не побоюсь этого слова повстанцы, прямо сейчас входят в Вашингтон. Вскоре в их руках окажутся все главные телевизионные каналы, и агитация продолжится. По всей стране люди внемлют этим посланиям, и такого всплеска преступности не было даже во времена великой депрессии. А те, кто не выходят на улицы, чтобы убивать и грабить прячутся в своих норах и ждут конца. У нас есть только один шанс — надо убить этого Эвана.
— Как?! Вы что думаете, я не понимаю, что его надо убить? Вы что думаете, что я дурак?
— Никак нет мистер президент. Но я говорю о том что его надо попробовать убить теми способами, к которым мы еще не прибегали.
— Ядерное оружие? Но это будет конец Америки!
— Конец Америки наступит очень скоро, если мы не попробуем его применить. И не только ядерное оружие — я предлагаю применить и бактериологическое и химическое. Может сукина сына это возьмет.
Президент задумался. Он уже знал, что это придется сделать, но тогда погибнет не просто несколько миллионов человек — погибнет один, который ему дороже, чем все эти миллионы. Он устало повернулся к экрану и спросил:
— А как правительства других стран отнесутся к моему решению, применит ядерное, бактериологическое и химическое оружие?
— Положительно мистер президент. — ответил за всех председатель ООН. — Я понимаю, что это для вас трудное решение, но если антихриста не остановить сейчас, это будет означать гибель того мира который мы знаем.
— Хорошо. — ответил президент. В душе он ждал, что они скажут, что этого делать нельзя. В душе он хотел, чтобы его остановили, и не позволили убить собственного сына. И вдруг в голове отчетливо прозвучало: "Присоединяйся".
— Мистер президент? — обратился министр обороны. — Если мы ударим сейчас, то сможем уничтожить не только Эвана, но еще и большую часть его последователей. Мы одним махом сможем очистить страну от всей мрази, что до этого момента пряталась и скрывала свою сущность от нормальных людей.
— Я приказываю нанести удар ядерным, бактериологическим и химическим оружием по Вашингтону, округ Колумбия. — сказал президент холодным ровным голосом и протянул министру компьютерный ключ позволяющий произвести запуск.
— Слушаюсь мистер президент.
И министр обороны вышел из зала. Он направился небольшое помещение, где располагался главный штаб армии, и пока он шел в его голове звучало: "Присоединяйся". Министр обороны улыбался.
И снова Давид я вознесусь в небо, чтобы иметь хороший обзор. Спустя полчаса после того как президент отдал приказ об уничтожении Вашингтона над ним прозвучали сигнальные сирены которые и услышал Эван. А вскоре из трех точек Америки полетели ракеты. Взгляни на Вашингтон с высоты птичьего полета Давид — ты увидишь потрясающее зрелище. Вот в подворотнях три мужчины насилуют четвертого. Вот подросток с помощью старого охотничьего ружья заставляет своих родителей голыми валяться в грязи и хрюкать как свиньи. Вот какая-то дама с дробовиком забралась в ювелирный магазин и навешала на себя столько бриллиантов, что теперь похожа на рождественскую елку. Вот собаки грызут младенца в роддоме. И внезапно все они прерываются, услышав вой сирен. И спустя пару минут умирают. Взлетим немного выше, чтобы наблюдать огромный бушующий черным дымом гриб, который растет над Вашингтоном. И сразу за этим в его ножку врезаются еще десяток ракет. Они несут в себе отравляющие газы, и смертельные бактерии. Небо заволакивает тучами, здания сносит ужасным ветром, люди испаряются в долю секунды. Жизнь умирает на этом большом пространстве — она просто перестает быть.
Я не знаю, сколько людей погибло тогда Давид, и никто не знает и никогда не узнает. Над землями округа Колумбия наступает зловещая тишина. Нет никого, кто мог бы издавать звуки… или почти никого. Но вот спустя несколько часов тишину разрезает звук ревущего мотора реактивного самолета. Со спутников невозможно увидеть, что происходит под черными тучами, а всем надо убедиться в том, что антихрист погиб. Самолет пролетает в радиоактивные облака и делает сотни снимков в секунду. На нем самые совершенные, самые современные камеры, которые придумал человек. Но даже ему нельзя оставаться здесь очень долго, радиация может пробиться через обшивку самолета, и тогда — лучевая болезнь. И поэтому он улетает, а вскоре прилетает следующий. Пока никто не может ничего увидеть в унылом пейзаже внизу, но мы с тобой Давид можем еще и не такое. Мы можем спуститься на то место, где еще недавно были Капитолийские Холмы и увидеть покрытую радиоактивной пылью безжизненную поверхность. Но так ли она безжизненна Давид? Вовсе нет. Вот обожженная земля покрывается потоком трещин и наружу из нее прорывается рука. Совершенно нормальная рука, и ты, конечно же, догадался чья это рука. Эван уже давно выбрался бы из-под поверхности, если бы не потерял ориентиры, и поначалу не стал копать в другую сторону. Он копал не вверх, а вдоль, и прорыл тоннель не меньше километра. Как исполинская медведка он копал в непроглядной тьме, но все же смог сообразить, что роет не туда. Тогда он начал выбираться в почти правильном направлении, и уже спустя пять минут был на свободе.
Он вылез из земли, и окинул взглядом пустынный пейзаж. Другой на его месте тут же испарился бы от жары, но он был не любой. Он был антихрист. И Эван стал выбираться из воронки — эпицентр взрыва пришелся как раз на Белый Дом. Он не знал в какую сторону идти, да это было и неважно. Самое главное произошло часом позже, когда Эван услышал звук приближающегося самолета. Вскоре он его увидел, и приветливо помахал рукой. Естественно пилот видел все это, и в главном штабе прозвучал его испуганный и разочарованный голос:
— Господи всемогущий, он жив. Вы слышите меня база, этот сукин сын жив.
— Вас понял. — опустившимся голосом сказал министр обороны, а потом бросил стоявшему рядом сержанту. — Доложите президенту. Эван выжил.
Сержант побежал исполнять приказ, а министр опустил голову на грудь, закрыл глаза и стал слушать голос требовавший присоединиться. И тут он открыл глаза и посмотрел себе на грудь. Там висел компьютерный ключ. Этот ключ вместе с его ключом, который лежал во внутреннем кармане кителя, позволял произвести запуск ракет. Он поднял взгляд, и увидел перед собой карту. Эта старая карта висела на стене уже давно, и ярко красным цветом на ней был выделен СССР.
— Суки поганые. — сказал министр обороны.
— Что вы сказали сэр? — спросил солдатик сидевший за пультом управления ядерными ракетами.
— Это все вы…. Но ничего, я вас всех убью. А потом и вашего ублюдка… — не обращал на солдата никакого внимания министр.
— Мистер министр обороны, сэр, с вами все в порядке? — нахмурился второй солдат. Собственно в маленьком штабе было всего трое: министр, и эти два солдата.
Министр быстрым движением вынул пистолет из кобуры и дважды нажал на курок. Оба солдата упали замертво. Потом он подошел к двери, и закрыл их в тот самый момент, когда к штабу подбежала охрана. В дверь забарабанили, но та была сделана из толстого металла, и чтобы ее открыть надо было или взрывать, или тащить сварку. Министр достал из кармана свой ключ и, подойдя к пульту управления, вставил его вместе с тем, что висел на шее, в специальное отверстие. Компьютеры сразу разблокировались, и на экране замелькали цифры. Код команды на уничтожение России мелькал перед глазами у министра обороны. Для того чтобы запустить ракеты нужно было нажать всего три кнопки — самая короткая команда которая не менялась со времен холодной войны. Всего три клавиши, и русских не станет. По крайней мере, ракеты были направлены на крупнейшие города России. Правда там есть противоракетная оборона, но ничего — все ракеты сбить не получится.
В дверь продолжали колотить, прибежал даже сам президент, и его приглушенный голос требовал, чтобы ему открыли во имя Господа и Америки. Но министр обороны больше не верил ни в Господа, ни в Америку. У него перед глазами стояла Россия. Двадцать лет служил этот военный в войсках Соединенных Штатов Америки, и двадцать лет мечтал об этом. Всего три клавиши. Шелк, шелк, щелк.
Ракеты полетели. По всему миру разведки разных стран, наблюдавшие за тем как Америка уничтожает свою столицу, только что получили фото. Мускулистый голый человек идет по красной пустыне и машет рукой тому, кто его снимает. И едва они переварили первую новость, как приборы показали, что американцы снова дали залп. Сначала все решили, что принято решение произвести повторный удар по Эвану, но когда первая ракета, запущенная с Аляски покинула территорию Америки и полетела в сторону Северного Полюса, все поняли — произведена атака по России. Не прошло и десяти минут, как из России полетел ответ. Все подумали, что если это и не конец то его начало.
А министр обороны, наблюдавший за всем этим с монитора компьютера, впервые услышал иной звук, а не удары собственного сердца. Голос в голове пропал, он и так присоединился к Эвану, а новый шум донеся с другой стороны двери. Там наконец нашли сварку и начали резать дверь. Министр снова достал пистолет. Он внимательно посмотрел на него и запел. Люди резавшие дверь с той стороны очень удивились когда услышали слова собственного гимна. Гимна государства, которое было обречено. И потом прозвучал выстрел.
А в это время президент США захлебывался слюной ведя переговоры с президентом России. Но это уже ни к чему не привело — Россия уже запустила ракеты, и в данный момент все системы противоракетной обороны были приведены в действие, а граждане обоих государств залазали в бункеры и бомбоубежища. Спустя час случилось страшное.
Я не знаю, как назвать это Давид. Возможно великолепной иронией, а возможно и великой глупостью тех, кто производил запуск ракет из России, но так или иначе три из них были направлены на Вашингтон. А именно там сейчас находился Эван. Правда он успел уйти достаточно далеко от того места куда ударили ракеты, и теперь его уже не погребло под землей. Но последствия второго атомного взрыва он все же пережил. Еще один гриб вырос над округом Колумбия, и волна горячего воздуха подхватила Эвана и понесла куда-то вдаль. При этом Эван хохотал так, что перекрывал звук страшного взрыва. Ведь именно на это он и рассчитывал. Нет, конечно, он не мог знать, что министр обороны запустит ракеты, но очень на это надеялся. Он летел в облаке радиоактивной пыли, и смеялся. Все шло по плану. А потом он упал и пошел дальше.
Ты, наверное, думаешь, что это и есть конец нашей сказочки Давид? Но нет, мы как раз подходим только к середине истории. Если бы дело происходило в нашей эпохе, то тогда это наверняка и был бы конец. Сейчас и у России и у Америки достаточно ядерного оружия чтобы уничтожить весь мир. Но тогда ситуация была другой, и мир не был уничтожен. Просто ни у одной из ядерных держав не хватило бомб, чтобы стереть друг друга с лица земли. Хотя погибли миллионы. Ракеты ударили по крупнейшим городам, но многие уже давно сидели в бомбоубежищах и поэтому остались в живых. А в России из-за ее огромных территорий пострадала, дай бог треть населения. Но все равно это было ужасно. Столицы обоих государств были стерты с лица земли — не помогла никакая противоракетная оборона. Это день был вписан историю мира кровавыми чернилами. Почти все крупнейшие города, так или иначе, пострадали. И конечно все последствия от радиации жители стран очень скоро испытали на себе. Но я забегаю слегка веред, и вообще нас пока не слишком интересует, что стало с Россией. В конце концов, наш главный персонаж находится сейчас под Вашингтоном и спокойно идет вглубь страны, так что обратим взор на то, что осталось от США.
И хочу сказать сразу, что я не стану подробно описывать тебе Давид первые несколько дней после взрывов ракет. Все это можно рассказать в паре слов — люди ждали. Они сидели в бомбоубежищах, но ведь надо когда-нибудь выбираться оттуда. И спустя неделю первые попытки выйти из погребенных под тоннами земли бомбоубежищ стали делать наиболее смелые люди. Это были отчаянные сорвиголовы и авантюристы, но вскоре за ними стали выбираться и другие. И эти другие были теми кто все еще слышал страшный зов звучавший в головах. Они вылезали из тех нор где пришлось на время спрятаться чтобы посмотреть на мир который раздвигал перед ними ноги. Такие только радовались тому, что могучее государство, контролировавшее до недавнего времени большую часть мира перестало существовать. Они понимали, что теперь настало их время. Все дороги для них открывались, и для того чтобы насладиться новой жизнью достаточно было просто найти того кто звал их на протяжении нескольких месяцев.
Однако таких было не большинство. А как раз подавляющим было то самое большинство, которое все еще верило, что можно повернуть время вспять, и снова зажить в красивых загородных домиках, а утром ездить на работу в хороших американских машинах, и отправлять детей в школу. Вначале они были робки, и стеснительны, но ведь всегда найдутся люди, которые смогут сказать остальным что делать. Такие нашлись и сейчас. Они вылезали из-под земли и чинили поломанные машины, ремонтировали радиоприемники и с надеждой ждали, что скоро к ним обратиться президент и скажет, что в стране дела идут не так плохо как кажется на первый взгляд. Люди вылезали и устраивались в полуразрушенных домах, чтобы пережить холодные январские ночи.