Джон быстро понял, какие выгоды сулит ему союз с Клеменсом против фон Радовитца. Несомненно, у Джона имелись свои соображения о том, что он станет делать после разгрома прусского генерала. Сейчас, однако, он проявил готовность заключить союз и высадился на берег, всячески демонстрируя свое дружелюбие. Соглашение между сторонами было окончательно скреплено обильным возлиянием, после чего Джон приказал освободить Джо Миллера, сидевшего в клетке на флагманской галере.
Слезы показались на глазах Сэма, когда он увидел своего друга. Гигантопитек налетел на него подобно Ниагарскому водопаду, и ребра Сэма хрустнули в его могучих объятиях.
Итак, союз был заключен. Фон Ритгофен, однако, шепнул на ухо Сэму:
— Что касается Кровавого Топора, то мы, по крайней мере, знали, что можно ожидать от него. Похоже, мы сделали не очень выгодный обмен.
— Возможно, вы правы, — ответил Сэм. — Но если для спасения от стаи волков, хватающих вас за пятки, не найдется ничего лучшего дикого мустанга, вы сядете на него, хотя это может грозить новыми опасностями. О том, как не сломать себе шею, вы задумаетесь позже.
...Сражение, которое началось с рассветом следующего дня, тянулось долго. Несколько раз Клеменс и его новый союзник были на волосок от поражения. По их плану корабли Джона укрылись вблизи берега в дымке утреннего тумана и затем ударили в тыл германского флота. Люди Джона метали сосновые факелы, с помощью которых удалось поджечь несколько кораблей фон Радовитца. Но это не принесло большого успеха. Нападающие говорили на одном языке, были хорошо дисциплинированны и закалены во многих битвах; кроме того, они имели превосходство в вооружении.
С помощью ракет захватчики потопили множество кораблей Джона. Затем германцы хлынули на берег под прикрытием ливня стрел и ракетных залпов. Во время высадки одна из ракет упала в десяти ярдах от Сэма. Оглушенный взрывом, он рухнул на землю, затем с трудом поднялся, пошатываясь. Внезапно его заслонила чья-то широкая спина. Сэм мог поклясться, что раньше он никогда не видел здесь этого человека.
Незнакомец, ростом около пяти с половиной футов, обладал крепким, могучим сложением. Инстинктивно Сэм понял, что этот человек немолод, хотя он выглядел, как и все прочие, двадцатипятилетним. Его вьющиеся каштановые волосы спадали на спину. Под густыми, такими же, как у Сэма, бровями, сверкали глаза, карие с зелеными искорками. Лицо, с орлиным носом, выдававшимся вперед подбородком и массивными скулами выглядело решительным и грозным.
Незнакомец держал в руках лук, сделанный из челюстной кости речного дракона. Сэм знал, что подобное оружие было очень редким в долине. Для того, чтобы согнуть такой лук, требовались усилия двух человек. Но зато он обладал колоссальной мощью и дальнобойностью.
На плече незнакомца висел колчан с двумя дюжинами стрел, выточенных из костей речного дракона и снабженных кремневыми наконечниками. Солнечные лучи просвечивали через тонкие древки стрел, но этот материал не уступал по прочности железному дереву.
Незнакомец пристально разглядывал Сэма. Наконец он сказал по-немецки со странным, трудноуловимым акцентом:
— Ты похож на Сэма Клеменса.
— Без сомнения, это я,—ответил Сэм. — Но откуда вы...
— Мне описал твою внешность... — незнакомец сделал паузу, — один из Них.
В первый момент Сэм не мог ничего понять. Оглушенный взрывом ракеты, воплями и ревом людей, убивающих друг друга всего в двадцати ярдах от него, Сэм уставился широко раскрытыми глазами в лицо незнакомца. И вдруг до него дошло. Непослушными губами Сэм прошептал:
— Он послал... Таинственный Пришелец... он послал вас... Вы — один из двенадцати! И он послал вас!
— Он? Нет! Она послала меня!
У Сэма не было времени уяснить смысл этой странной поправки. Он подавил желание выяснить у незнакомца, как он справляется со своим луком. Вместо этого Сэм приподнялся на цыпочки и указал на ближайший вражеский корабль, уткнувшийся носом в берег. На его палубе стоял рослый светловолосый человек, раздававший команды.
— Фон Радовитц, предводитель германцев, — сказал Сэм. — Мы не можем достать его из наших деревянных луков.
Лучник поднял свое страшное оружие. Плавно и быстро, остановившись только на мгновение, чтобы прицелиться и оценить скорость ветра, он послал стрелу. Ее полет закончился в горле фон Радовитца. «Воинственный Монах» взмахнул руками и, захлебываясь кровью, рухнул в воду с кормы своего корабля.
Следующей стрелой лучник поразил помощника фон Радовитца, который пытался сплотить своих людей. Джо Миллер, облаченный в панцирь из кожи речного дракона, ринулся на германцев, размахивая чудовищной дубовой палицей. Он походил на восьмисотфунтового сказочного льва с разумом человека. Смерть и ужас распространялись вокруг гиганта. Он сокрушил двадцать врагов за минуту; потом, с диким ревом, схватил за плечо ближайшего германского воина и швырнул его с такой силой, что сбил с ног дюжину человек.
Отряды германцев дрогнули и стали отступать к своим судам. Фон Ритгофен, обнаженный, залитый кровью, появился перед Сэмом, потрясая сжатой в кулак рукой.
— Победа! Победа! — кричал он. — Мы победили!
— Теперь вы наверняка получите свою летающую машину, — с улыбкой сказал Сэм. Затем он повернулся к лучнику и спросил: — Кто вы?
— У меня было много имен, но когда мой дед впервые взял меня на руки, он назвал меня Одиссеем.
Потрясенный Сэм смог выжать из себя только одну фразу.
— Мы все слышали о вас...
Был ли этот лучник тем человеком, о котором Гомер сложил свою эпическую позму? Тем самым Уллисом, который сражался у стен Трои и о котором сочинили столько легенд? Почему бы и нет? Икс, Таинственный Пришелец, сказал Сэму, что он выбрал двенадцать человек из многих миллиардов. Сэм не знал, чем руководствовался Икс, делая свой выбор, но полагал, что причины для него должны быть достаточно весомыми. Таинственный Пришелец намекнул на одного человека — Ричарда Бартона. Возможно, каждый из двенадцати избранных источал некую ауру, которая подсказывала этику-отступнику, что подобный человек годится для его целей. Во всяком случае, не приходилось сомневаться, что этот древний ахеец, Одиссей, годился для любой опасной авантюры.
...Празднество по случаю одержанной победы завершилось поздно. Сэм, сопровождаемый Лотаром, Джо и Одиссеем, двигался в ночном полумраке, направляясь в свою хижину. Его горло пересохло от расспросов. Он постарался вытянуть из этого ахейца все, что тот знал об осаде Трои и последующих странствиях по морям. Рассказы Одиссея не столько удовлетворили любопытство Сэма, сколько удивили его.
Троя, известная Одиссею, была совсем не тем городом вблизи Геллеспонта, развалины которого земные археологи обозначили как Троя У Па. Троя, которую осаждали Одиссей, Агаменон и Диомед, располагалась южнее, примерно против острова Лесбос. Ее население принадлежало к народу этрусков, занимавшему в те времена часть Малой Азии. Позднее этруски эмигрировали в Италию, спасаясь от нашествия эллинов.
Осада Трои длилась два года и завершилась полным разгромом города. Через три года Одиссей принял участие в великом морском походе ахейских племен против Египта, которым правил Рамсес III. Ахейцы потерпели поражение. Спасая свою жизнь, Одиссей бежал на одном из кораблей и, действительно, был вынужден совершить тяжелое морское путешествие. За три года скитаний он посетил Мальту, Сицилию и южное побережье Италии — земли, тогда еще неизвестные грекам. Однако все приключения с Полифемом, Калипсо, Цирцеей, Эолом и листригонами являлись выдумкой. Жену Одиссея действительно звали Пенелопой, но по возвращении домой ему не пришлось избивать никаких женихов.
Что касается Ахиллеса и Гектора, то Одиссей знал о них только из легенд. Он полагал, что оба эти героя были пеласгами, народ которых населял Элладу до того, как ахейцы хлынули на полуостров с севера. Ахейцы смешались с пеласгами и восприняли их верования. В результате через много веков сложилась эпическая традиция Илиады, в которой соединились легенды двух народов. К изумлению Сэма, ахеец был знаком с Илиадой и Одиссеем; он встретил ученого, который знал обе поэмы наизусть.
— Доводилось ли вам слышать о Деревянном Коне? — спросил Сэм, почти уверенный, что ответ будет отрицательным.
Однако Одиссей не только знал о Коне, но и сказан, что вся эта история находится на его совести. Это был акт отчаяния, обман, предпринятый в ожидании неминуемого провала похода. И этот обман неожиданно привел к успеху.
История с Деревянным Конем показалась Сэму наиболее удивительной из всех, услышанных в этот вечер. Ученые единодушно отрицали ее реальность, считая ее невероятной Очевидно, они были правы. Казалась фантастической мысль о том, что ахейцы были настолько глупы, что построили этого Коня, а еще более глупые троянцы затащили его в город. Тем не менее Деревянный Конь существовал на самом деле и ахейцы проникли в город в его чреве.
Фон Ритгофен и Джо внимательно слушали вопросы Сэма и обстоятельные ответы ахейца. Оба вполне понимали, с кем имеют дело. Несмотря на запрещение этика, Сэм рассказал им о своей встрече с одним из повелителей этого мира. Джо и Лотар должны были знать о Таинственном Пришельце. Иначе окажется, что он, Сэм, будет совершать поступки, непонятные его ближайшему окружению. Кроме того, Сэм невольно стремился показать этику, что он остается самостоятельным в своих поступках.
Сэм пожелал доброй ночи двоим из своих спутников; Джо спал в его хижине. Он вытянулся на койке, но, несмотря на усталость, не мог уснуть. Водовороту мыслей, крутившихся в его голове, аккомпанировал могучий храп Джо. Сэм думал о будущем этого мира, будущем, в котором появятся стальные перья, бумага и, может быть, печатный станок. Значит, тут будут газеты, журналы, книги... Еще он думал о своем новом союзнике, принце Джоне, лукавом, как змий. Вряд ли с ним возникнут какие-либо неприятности, пока корабль не будет построен. А это случится еще нескоро. Пока же поводов для тревоги не было, но Сэм все равно испытывал беспокойство.
Сэм пробудился внезапно; его сердце бешено колотилось, пытаясь вырваться из ледяных тисков ночного кошмара. Влажный воздух сочился через бамбуковые стены и закрывающую вход плетеную циновку. Капли дождя барабанили по крыше хижины. Над горами гремел гром, которому вторил храп Джо Миллера.
Сэм протянул руку в темноту, внезапно вскрикнул и сел. Его пальцы коснулись ткани, скрывающей теплую человеческую плоть. Далекая молния на мгновение рассеяла мрак, и он увидел смутные очертания фигуры, склонявшейся над его ложем. Затем знакомый голос произнес:
— Не стоит беспокоиться и звать на помощь вашего гиган-топитека. Я уверен, что он не пробудится до рассвета.
Сэм вытер ладонью вспотевший лоб, потом нашарил в темноте сигару, лежавшую на маленьком столике рядом с койкой.
— Могу я закурить? — хрипло спросил он.
Таинственный Пришелец так долго медлил с ответом, что
Сэм удивился. Свет от горящего кончика сигары не позволил бы Сэму разглядеть этика; кроме того, его лицо скрывала маска или низко надвинутый капюшон. Возможно, он не любил запаха табачного дыма? И не хотел сказать об этом, так как данная особенность позволила бы опознать его? Опознать кому? Другим этикам, которые подозревали, что среди них имеется предатель? Пришелец сказал, что в долине Реки находятся двенадцать посвященных и Сэм — один из них. Если он, Сэм Клеменс, будет схвачен и допрошен этиками и если он скажет, что контактирующее с ним существо не любит запах табака, достаточно ли этого, чтобы Они могли узнать отступника?
Сэм не сказал ни слова. Все эти мысли он решил держать про себя; возможно, что-нибудь со временем пригодится.
— Курите, — наконец сказал Пришелец. Хотя Сэм не мог видеть этика, ему показалось, что тот немного отодвинулся.
— Чему я обязан этим неожиданным визитом? — произнес Сэм.
— Всего лишь тому, что мы надолго расстаемся и мне нужно предупредить вас об этом. Я не хочу внушать вам мысль, что бросил вас. Меня вызывают... вызывают в связи с делами, которые недоступны вашему пониманию — даже если я очень постараюсь их объяснить. Итак, теперь вы должны руководствоваться собственным разумом. Если события примут для вас плохой оборот, я ничем не смогу помочь — даже косвенно.
— Я полагаю, что у вас есть все, что нужно для строительства корабля, и ваша работа займет не менее десятилетия. Используйте свою изобретательность при решении проблем — технических и политических, которые возникнут перед вами. Я не могу предоставить вам большего разнообразия материалов. Я дал вам достаточно шансов, сбросив сюда железный метеорит и указав месторождения бокситов и платины.